***
Но вот они уже в Вал Руайо, и там идет дождь, настоящий ливень. Это так неожиданно для столицы Орлея, что кажется, будто пришел в совсем другой город. И знать не прогуливается по расписным и разукрашенным улочкам, хвалясь собой, и торговцы угрюмей, и вода стекает с оттопыренных эльфийских ушей. - После Западного предела дождь становится чуть ли не чудом света, да? – пожимает плечами Лавеллан, останавливаясь под навесом чьей-то лавки. Они прибыли сюда по делу Жозефин, и даже оставили крепость, занятую солдатами Инквизиции совсем недавно. Впрочем, возражений и не было. - Простудишься ведь, - смешно фыркает тевинтерец, - или эльфам болезни нипочем? - Следил бы ты за… Эльф запинывается, когда на его макушку против воли натягивают капюшон. Валласлин его чуть кривит свой узор, а Павус вновь отмечает про себя, какой все же спаситель мира юный. За вечными ворчаниями, туманными фразами и уверенными отточенными движениями, когда тот читает заклинания, этого обычно не видно.***
Лавеллан никогда не видел войны. Он не видел столько демонов за раз, столько крови, плещущей из раскрытых вторым алым ртом глоток. Он не видел еще, насколько разрушительным может оказаться простое человеческое отчаянье. Оно оседало у него на коже тонким слоем, сковывало жесты. Он пропустил тот момент, когда мог все исправить. А мог бы? Хоук рассвирепела, как дикая тигрица и держалась за острые клинки, готовая ринуться в бой. Алистер бледнел, не в силах поверить в то, насколько мог опуститься орден, в который он верил всей душой. Лавеллан подумал о том, что бы сделала сейчас Героиня Ферелдена, оказавшись тут. Кажется, она была долийкой. Быть может, она... Но Тень уже распахнула свою пасть, выпуская дьяволов.***
- Ты со мной не разговариваешь, – сощурился Фенарель, а потом отобрал у Дориана книгу, название которой тот не успел прочитать. Россыпь желтых синяков по рукам и ногам, шрам на ухе и отблеск Завесы в глазах. Кажется, оправившись от пережитого, он первым делом кинулся к Соласу. Конечно. Тот был для него путеводителем в иной мир, тот был наставником. Он был для Лавеллана всей чертовой Тенью, сам того не подозревая. Хмуро глянув на эльфа, тевинтерец закрыл глаза. - Когда мы были в Тени, я подумал… что ты погиб, - сказал он и удивился, потому что вопреки всему легче не стало, - вот так быстро. Не знаю, смогу ли я простить тебя за тот момент. - Но ты рядом со мной стоял, - приподнял бровь Фенарель, коротко взглянул на отобранную книгу и вновь на Дориана. - Ты послал нас вперед, а сам не пошел. На миг я подумал: вот, вот так я его и потеряю, - разозлился тот, уже не пытаясь ничего скрыть. Судя по изменившемуся выражению лица, до эльфа стало доходить. Ну надо же. - Аматус, - проникновенно заговорил маг, осторожно приближаясь к долийцу. Пусть рядом мог кто-то проходить – Создатель, да всему Скайхолду уже известно про их отношения – пусть, пусть. Гораздо большие проблемы доставлял Лавеллан, дикий и не приученный к прикосновениям. Он часто вздрагивал и шарахался прочь от непривычки, но, кажется, Павус наконец-то нашел к нему подход, - больше не иди туда, куда я не могу последовать за тобой. Эльф отвечает на поцелуй, прикрыв глаза, и в них наконец-то гаснут отблески самого страшного Кошмара.