Последователи Вавилона

      Сижу, сжавшись в маленький, дрожащий комок. Где я? Хм, не так-то просто ответить на этот вопрос. Где-то за городом. Хотя самым четким ответом будет «на свободе». И это главное.       Сжимаю свою рубашку чуть ниже ворота, до треска, до ногтей в ладонях.       Где-то далеко размеренно капает вода. В доме над подвалом, если быть точным, но сейчас он, кажется, где-то в районе луны.       Холодно.       Меня сосредоточенно знобит, и холодный пот скользит по вискам и между лопаток. В подвале сыро, и эта сырость словно липнет ко мне тягучей паутиной. Я сильно дрожу, мелко, часто дыша и стуча зубами. И мне кажется, что этот холод проникает в меня гибкими, тонкими иглами.       Больно.       Раненое тело почти исцелилось, порезы от разбитого стекла, от когтей, от схватки, от его рук. Но мне все равно больно.       Страшно.       Этот страх, он грызет меня изнутри, расползается по телу, пульсирует в сердце, шепчет в мозгу. Я не могу с ним ничего сделать, не могу его обуздать, загнать вглубь, обратно в тайники души. Как ни пытаюсь.       Безысходность.       Ничего не могу с собой поделать, не могу это контролировать, не могу навести порядок в душе. Я пытаюсь, изо всех сил стараюсь все исправить, вернуть в норму. Успокоить. Но все тщетно. Каждая попытка, каждый порыв, все это сгорает, не оставляя даже пепла.       Ярость.       Слепая ярость, клокочущая в груди, огненной волной подступающая к горлу. Кричащая что-то о слабости, неспособности ничего предпринять, о трусости и беге. Призывающая драться, убивать, разрушать все на своем пути.       Зло.       Проснувшееся, оглядевшееся и тихо зашептавшее «Иди». Оно манит силой, славой, возможностью все изменить, стать выше других, могуществом и властью. А главное, безопасностью. Оно показывает, насколько я могу быть сильным. Оно говорит, что я стану первым, лучшим в своем роде. Что все они должны преклониться предо мной.       Я знаю, оно право. И оно это знает. Оно знает все, что знаю я. А я знаю все, что знает оно.       И я кричу «нет», что есть силы, срывая голос, переходя на хрип. Я сжимаюсь еще сильнее, забиваюсь в угол, приказываю ему замолчать. Я кусаю губы в кровь, царапаю ногтями ладони, пытаюсь унять дрожь.       Очень хочется закричать, изо всех сил ударить кулаком в стену, выпустить ярость наружу.       Но нельзя.       Я твержу себе это снова и снова, напоминая кто я, напоминая зачем я здесь, напоминая, что будет, если я сдамся. Все мои мысли состоят из сплошных напоминаний.       Но напоминания переходят в память, а память – в кошмары.       Меня основательно лихорадит, заставляя обливаться ледяным потом. Холодный камень стен этого заброшенного подвала срабатывает как маяк для сознания. Слабый, едва работающий маяк.       Я злюсь на себя, на свою слабость. Бормочу без устали «дурак, дурак, дурак» и «что ты наделал». Ничего этого не было бы, если бы я сдержался. Если бы смог устоять.       «Высота полета сравнима лишь с глубиной падения».       Непреложная истина, сияющая кроваво-красным светом.        Если бы я остановился. Если бы я смог остановиться.       Просто не лететь. Разве это так трудновыполнимо? Просто спланировать обратно на крышу. Просто не использовать слишком много Силы. Просто держать себя в руках.       Я думал, что научился. Решил, что сумею. Я такой идиот.       Будто забыл, насколько ужасна расплата.       Зубы выбивают дробь, и мне кажется, что их стук эхом отражается от стен. Память возвращает кошмары, пережитые множество лет назад.       Вот я снова в черном лесу и преследователи взяли след. Ноги гудят от перенапряжения, но нужно продолжать бежать. Легкие и горло горят огнем, и каждый вдох отдается обжигающей болью. В голове туман, сильно разбавленный страхом. Кажется, что сердце изо всех сил бьется в ребра, пытаясь вырваться.       Они все ближе. Я уже слышу их топот.       Распахиваю глаза, так сильно дернувшись, что едва не падаю. В глазах все плывет, а в голове «перестань бороться».       НЕТ! НЕЛЬЗЯ!       Нужно просто еще немного потерпеть. Нужно показать, кто здесь хозяин. Просто восстановить контроль.       Еще крепче стискиваю кулаки, прижимая руки к груди, ощущая, как по пальцам течет кровь, но не чувствуя боли. Я боюсь закрывать глаза, зная, что тени вернутся, чувствуя шепот прошлого уже даже наяву.       «Еще пара минут. Лишь пара минут и все закончится». Слабое, бессмысленное утешение, не имеющее власти.       Сильнее вжимаюсь в угол, ближе к холодному камню, еще не нагретому жаром пылающего уже почти в буквальном смысле тела.       Если они найдут меня сейчас, то все завершится почти в тот же миг. Вся эта история с восставшим мальчишкой, считающим себя сильным и смелым, пошедшим против всех ради «высшего блага». Все эти погони, эти жалкие попытки скрыться, сбежать от неизбежного, выиграть чуточку времени еще. Хотя бы день, чтоб на закате закрыть глаза и сказать себе «еще один день ты смог». Глупые попытки сохранить те крохи, что еще остались, не успев раствориться во тьме времен. Все закончится, если только они возьмут след сейчас.       И где-то в глубине души я этого хочу.       Но разве сейчас время для самокопания? Нет. Сейчас время сжимать кулаки и бороться. Бороться за свою волю, за свой разум, за свое тело, за свою душу. За завтрашний день. Чтобы он просто наступил. Время усыплять зло, сквозь зубы петь ему колыбельную, заставить замолчать снова. Чтобы суметь просто раскрыть ладони, чтобы снова дышать спокойно. Чтобы снова отбросить страх в самые темные глубины сознания.       И не важно, что именно эта борьба причиняет столько боли, почти убивая, почти сводя с ума, лишая сознания. Что именно эта борьба – истинная причина моего теперешнего состояния. Не важно. Главное – выстоять.       Пока они не взяли след.