Мы могли бы служить в разведке

Шепард двенадцать, она надеется на лучшее и верит в те воздушные замки, которые охраняются прекрасными рыцарями, и белый кажется лучшим цветом на свете. Вокруг нее нет ни замков, ни принцев, ни белого цвета - только красным засохшая жидкость, противная своим металлическим вкусом. Она сжимает в трясущихся руках нож - кухонный - и старается удержаться на ногах. На парне красная футболка, он улыбается противно и, наверное, имеет достаточно сил, чтобы прикончить ее одними руками, чтобы никакой нож ей не помог. Шепард знает таких людей, она повидала их достаточно. Но парень не спешит прижать ее к стенке, как те, другие, и протягивает руку: - Такой мелкой не стоит ошиваться одной в наших опасных районах. Шепард почти двадцать, и она отмечает свое совершеннолетие в вербовочном пункте Альянса. Дейв оторвал бы ей голову, если бы узнал, но она совершенно не намерена продолжать отношения с парнем, который шестой год носит одну и ту же красную футболку. Она намерена оторвать его голову раньше. Шепард уверенно смотрит на солдата перед собой, хмуро взирающего на ее нерадужную биографию с прилагающимся перечнем задержаний по мелким и не очень происшествиям. Она честно отвечает на его совершенно дурацкие вопросы, отмечает по пунктам в датападе. - Вы уверены в своем выборе… Шепард? - он уточняет фамилию в коммуникаторе и одаривает ее пронзительным взглядом - она знакома с такими: сейчас тебе нужно испугаться, срочно передумать и с визгом и слезами убежать. - Война - не женское дело. Шепард немного за тридцать - она не уверена, прибавлять ли два года смерти к возрасту. Она спасает галактику - трижды, не многовато ли для маленького человечка? - и не собирается жаловаться на невыносимую тяжесть на плечах. Ей снится голос Эшли со времен Вермайера; Призрак, как может, вставляет палки в колеса. Она тяжело вздыхает, сжимает кулаки до побелевших костяшек и перехватывает винтовку в руках. Спасти галактику - пф, подумаешь; у галактики не было бы и шанса без нее, это она точно знает. И со злорадством видит понимание того же на лицах советников - понимание, но не смирение с надвигающимся концом света, нависшим над их душами дамокловым мечом, который они все еще отказываются видеть. Ей бы послать их к черту, бросить попытки пробиться сквозь стену политического идиотизма, но она погрязла в этом по горло. Азари, кроганы, турианцы - не ради Совета или спасения галактики - кому нужна эта галактика! - В первую очередь, мы сражаемся за своих друзей, близких, за свои семьи, мы всегда сражаемся только за них, - говорит она твердо и уверенно, как и полагается капитану лучшего корабля своего класса во всей галактике. Явик, наверное, видит ее насквозь, но молчаливо кивает. Шепард ровно сорок, и она представляет из себя определившуюся женщину, пережившую столько, что хватило бы на три саларианских жизни. В ее руках верный "Мститель", и она чувствует себя словно в расцвете лет. Шепард стоит уйти на пенсию и начать мирную гражданскую жизнь, узнать, что такое мирная гражданская жизнь. Может быть, завести кошку. Или варрена, и спорить с Джек - все еще учительницей, ужасно гордой за своих первых выпускников - о том, чей питомец круче. Но вместо этого героиня галактики стреляет по наемникам с Омеги, словно по банкам, выставленным в ряд в ангаре Нормандии. Нормандия стоит на приколе в доках Земли непозволительно долго - с того момента, как вернулась после последнего, победоносного рывка; она уже не взлетит, уже точно не взлетит, эта мысль приходит в голову всем разом, когда команда распадается на запчасти, которые еще можно собрать в единую систему, но куда эффективнее использовать их в разных направлениях. Ария отмахивается от нее и дает полный доступ ко всему, кроме своего авторитета, непоколебимого, как всегда, и Шепард пользуется этой возможностью. Выпустить пар, усмехается она, припоминая нелепые разговоры, состоявшиеся у главной батареи. Ей бы не помешал Гаррус - как в старые времена - который мог бы заработать еще одну ракету в свое лицо, для симметрии. - Что ж, потанцуем, ребятки? - склабится она, перезаряжая винтовку. И совершенно не ищет смерти. Возможно, войну.