Мы могли бы служить в разведке

Ее руки по локоть в крови - в прямом смысле, и алая жидкость реками стекает с них вниз, капли срываются с пальцев, смешиваются с дождевыми лужами (говорят, дождь - это слезы Создателя, или Андрасте, она не уверена, потому что никогда не была сильной верующей, но какой-то пьяный парень из таверны точно говорил что-то похожее). Табрис падает коленями в эти лужи, и вода, окрасившаяся в красный от крови цвет, разлетается брызгами в стороны. Ее руки в крови - чьей-то чужой, что она уже и не помнит, никогда не запоминает; ее руки, ее одежда, ее клинки, которыми она несет возмездие и справедливость. Волю Серых Стражей, которую олицетворяет целиком и полностью. От красного рябит в глазах. Кровь порождений тьмы почему-то красная тоже; Табрис всегда думала, что она серая, и что, наверное, кровь Серых Стражей должна быть серой тоже. У них в крови, в конце концов, скверна, этот медленно убивающий их яд, проникающий первым делом в мозг, одурманивающий его Зовом и сотней кошмаров сроком действия до конца жизни. Скверна, в конце концов, не должна быть одного цвета с кровью нормальных людей. У Шианни кровь почему-то именно серая. Она заливает собой все: ее зеленое платье, тонкие эльфийские руки и пол вокруг, она въедается в подошву ботинок Табрис, так, что никогда не вымоешь. Табрис кажется, она вот-вот упадет, провалится сквозь окропленный кровью пол, окрасится сама в серый по цвету чужой крови. Ей кажется, что она сейчас рассыплется в прах от малейшего дуновения ветра, заживо, а Шианни стоит ровно и смотрит прямо на нее. Глаза ее серые, горящие - как у порождения тьмы, неживые. Ее вены, темные, оскверненные, ярко выделяются на бледной коже. Табрис проглатывает рвущийся из горла крик, давится им, а серый с ботинок медленно перетекает к ней - и вот он уже на руках ее, на ладонях, заместо красного. Она шепчет: нет, нетнеможетбыть, только-не-это. Она чувствует слезы на глазах, она чувствует их на губах и языком слизывает их: на вкус как скверна, едкая, ядовитая. Шианни протягивает к ней руку и заговаривает голосами сотни людей-эльфов-гномов сразу: "Приди, Серый Страж" - и повторяет все: приди, приди, серый страж, приди-приди-приди. Табрис не может зажать ладонями уши. Табрис не может закрыть глаза. Табрис не может проснуться; она заперта в клетке из собственной скверны, текущей по ее венам (Алистер не предупреждал о таком), она заперта в клетке собственного разума, потеряла себя в Тени. Табрис проваливается.