Долгожданная встреча

В дверь комнаты для слуг постучали. На пороге стоял шейд в легких черных штанах и рубашке. Длинные красные волосы были распущены и ложились на расшитую красным и серебряным мантию, наброшенную на плечи высокого колдуна. Он явно собирался ложиться. - Спала? – вопрос он задал исключительно чтобы начать разговор, потому что по всклоченной голове ведьмы и так было понятно, что она только поднялась с подушки. – Пойдем. Посидишь со мной немного. Женщина, не выказывая своего удивления, согласно кивнула неожиданному предложению, и, прихватив со стула теплую шаль и поеживаясь от сквозняка, пошла вслед за Тенью к его покоям. - Не могу уснуть. – коротко пожаловался колдун, подняв с жаровни у камина серебряный кувшин с вином. Тонкая гравировка чернела завитушками на шее сосуда. – Мысли путаются. От кувшина шел приятный запах пряностей. Кубок у Дурзы оказался один, ведь гостей к себе шейд не приглашал. Пока он раздумывал, хочет ли он делиться им или нарушить их уединение, позвав ночного слугу, женщина, зевнув, подала ему маленькую чашу для настоек. И получила её обратно с порцией вина. - Хотите, я вам почитаю, и вы заснете? Или может быть натереть вам спину маслом с успокаивающими травами? - Хочу, чтобы ты начала уже обращаться ко мне по имени. Меня тошнит от твоей вежливости не к месту. Если тебе сложно, можешь сделать переходный момент и говорить «шейд Дёза». Или просто «Дурза». - Дёза..? – осеклась женщина, расставлявшая свои фигуры, поняв, что даже те, кто отваживался называть шейда по имени, выговаривали его неправильно. – Почему вы... ты меня не исправил с самого начала? - Спасибо одному моему другу за эту шутку. Я привык, - хмыкнул шейд, пододвинув второе, менее грандиозное кресло к камину. – Без разницы, все равно все так говорят. Сядь. Давай поиграем. Ниар был знаменитой настольной игрой, в основе которой лежали маневры двух армий фигурок, изготовленных из белого и черного оникса. Армии, состоящие из различных по ценности и особенностям фигур, двигались в сторону опорных точек поля – башен, которые необходимо было окружить и захватить. Падение башни противника завершало партию. Были и некоторые особенности полей, имевших два цвета на доске: в случае сшибки двух фигур в одинаковом маневре, преимуществом обладала фигура, цвет которой совпадал с цветом поля. Дурза, распознав в Аварис знание этой стратегической игры, время от времени звал ее составить ему компанию. Шейд обожал эту игру и был сильным игроком. Ей он отдавал белые фигуры, посмеиваясь над белоснежными флагами тзамас, некромантов прошлого, а себе оставлял черные, которые начинали атаку первыми и часто задавали ход игры, потому что, если шейду приходилось ждать инициативы осторожной Аварис, он обещал погибнуть от тоски и превратиться в прах. - Почему тебе так нравится ниар, Дурза? - спросила его Аварис, собирая осколки своей армии для новой партии. - Это маленькая битва, - ухмыльнулся шейд, восстанавливая армию из черного оникса. - Но здесь нет никаких ужимок. Правила известны, есть контроль над случаем и жесткий расчет. Настоящая война гораздо грязнее, в ней другая прелесть. - шейд поднял на нее казавшиеся стеклянными из-за отражения свечи глаза. - Но азарт я могу черпать и в игре, никого не убивая. Если, конечно, соперник подходящий. *** - Достаточно! – зло вздохнул шейд и отодвинул игру, от чего несколько фигур с клацаньем упали на ониксовую доску. – Ты же знаешь, что у меня портится настроение после второго проигрыша. - Но вы выиграли в два раза больше, - удивилась ведьма. – И второй раз мне повезло: вы начали южный стиль, который больше распространен в моих краях. Сложно выиграть незнакомый гамбит с первого раза. - Хоть что-то новое, - хмыкнул шейд, отвернувшись к камину. – Я слишком часто играю сам с собой и размываю навык. Приедаются одни и те же партии и схемы. - Я бы с удовольствием играла с ... тобой время от времени. Они замолчали. Дурза просто покачивал вино, следя за игрой бликов на темной поверхности и стебельками пряных трав, то и дело взметаемых его движением со дня кубка. Аварис, отставив свою чашу на каминную полку, наблюдала за шейдом, наивно полагая, что он этого не замечает. - Хочешь полечить твою бессонницу другим путем? – вдруг поинтересовалась ведьма, положив голову на руку. Дурза сонно, но с интересом поднял на нее красные блестящие глаза. Он хотел. Хотел успокоиться и выспаться, и чтобы она ему помогла немного – тоже. Но не был уверен, что они говорят об одном и том же. Аварис осторожно обошла столик с доской, отодвинула его подальше, закрыв игру. Она уместилась на широкий подлокотник кресла хозяина замка, взяла его длинную ладонь с выпуклыми венами и слегка сжала в своих, как будто согревая. - Я тебе нравлюсь, Дурза? Шейд нервно улыбнулся углом рта: знала бы она, от чего он так скверно засыпает последнее время, не спрашивала бы. Но он не стал ничего говорить, просто поднял голову чуть выше, разглядывая лицо женщины. Честно говоря, насыщая вино пряностями, шейд даже перебрал в уме памятные ему составы, которые могли бы... сделать интерес взаимным, но приворотные зелья у него никогда не получались хорошими, да и это было бы низко с его стороны. И ведьма наверняка бы поглупела под его действием... А глупые женщины очень утомительны, и от них совсем нет удовольствия в том, чтобы их завоевать. Какой смысл владеть тем, что получить может каждый? Он предпочитал умную Аварис без дурмана в голове. Но глядя на сидящую перед ним женщину, Дурза краем мысли подумал, не напутал ли он сам сегодня с составом для вина, потому что женщина взяла его в руки свои и положила ладонями к себе талию, прямо там, где запахивалась ее рубашка. Бесстыжая, на вкус шейда, рубашка: хоть и длина была пристойной, почти до пят, но как она завязывалась... На его взгляд, этот кусок тряпки был создан для того, чтобы обнимать женщину под грудь, запускать руки ей за спину и раскрывать эту рубашку на две части, потому что иначе это все было зря. Дурза даже сделал Аварис замечание, что она носит распущенную одежду. На что получил ответ, что его не касается то, в чем она спит, если он поднял ее среди ночи. Это было справедливо, но шейд все равно остался тогда недоволен. Правда, ровно до того момента, как они время от времени стали играть в ниар, и шейд рассматривал эту причуду женского гардероба, сквозь скрещенные ресницы, следуя взглядом по завязкам, уходящим под шаль, и выныривающим снова на поясе. И сегодня это стоило ему одного рыцаря из черного оникса. Сильные руки сместили женщину ему на колени, поддерживая ее за пояс нелепой рубашки. Он смотрел на женщину ласково покачивал её на своих коленях, не отталкивая, но и не трогая. Маленькие женские руки были куда фривольнее, потому что легонько подняли ладони шейда на два ребра выше, позволяя ощутить приятную тяжесть, которую скрывал нахлест слоев ткани. Дурза только покачал головой, не переставая улыбаться: и это она-то стребовала с шейда плащ, чтобы прикрыться от его глаз в треклятом Дарете? Чистое женское двуличие: смотреть ему нельзя, но трогать можно. И как их, этих женщин, после этого понимать? - Что ты..., - шейд накрыл ее рот своими губами, и хмыкнув, попробовал разомкнуть его, чтобы поцелуй стал глубже, -...делаешь? Дурза слегка непонимающе уставился на нее: с его точки зрения, он делал все правильно. - Ты можешь прекратить болтать, а? - поинтересовался Дурза. - Целую тебя, женщина. Открой рот немного. И молчи. - А что в поцелуе делает твой язык? - ритмичные движения давали женщине стойкую ассоциацию с немного отличным от поцелуя процессом. - Это мерзко. - Дай себе хоть шанс получить удовольствие. - он взял ее лицо в свои руки. - Не так уж и мерзко, если научиться. Мне нравится. Я покажу, как надо. - шейду скорее нравилось то, что этот поцелуй символизирует, давая возможность установить свое главенство над женщиной и подготовить ее к другой мерзости, которую он будет делать уже не губами, но делать определенно будет, когда перенесет ее поближе к постели. - А я не сказала, что мне не нравится, - она взяла шикнувшегося от нетерпения шейда за ворот мантии, потянув к себе. Шейд ласково ткнулся лбом в ворот рубашки, изучая запах кожи и оценивая свое состояние: он не был готов к моменту страсти, и сердце шейда медленно разогревало его кровь. Желание часто прирастало сильнее, чем его физические возможности. Не хватало еще, чтобы она высмеяла его неудачу, если она случится. Но не даром же он искусный колдун... Дурза неохотно оттеснил с себя настойчивую женщину, и быстро прошагал к двери во вторую часть покоев, где работал. И пусть у неё будет ещё несколько минут улизнуть, если она передумала, пока он вышел... *** В шкафу с экстрактами был образцовый порядок, компоненты для своей работы он поддерживал, и не делился им с ведьминой кухней. Шейд открыл дверцы из зеленоватого стекла, задумавшись над своими сокровищами. Он торопился, пока желание его не оставило, и ведьма не передумала. Но с его медленным сердцем и по большей части человеческой конструкцией тела, была одна неувязка: низкое давление иногда грозило ему мужским бесчестием, если он себя не разогревал предварительно. И что бы женщине не торопить события так неожиданно! Если бы шейд пил то, что обычно пил для реализации своих желаний, все было бы уже сейчас. Это Дурза обычно принимал решение, что хочет войти к женщине, а не они вешались на него, когда он был не готов... Но такой шанс! Сейчас-то он точно не спутал ни с чем это предложение! Но если взять что-то покрепче, приняв во внимание устойчивость шейда к ядам, можно было сделать ставку на аконит. Пара капель настойки могла скрутить и коня в предсмертном параличе. Сосуды лопнули бы от напряжения, рожденном от внезапного ускорения, а потом резкой остановки мощного конского сердца, а вот шейду аконит мог бы помочь. Но это ему ласкаться к ней с полчаса, пока сработает. Или вёх, кошачья петрушка? Экстракт корневища обещал шейду небольшую тошноту, и, может быть, даже расширенные зрачки, но и приятное покалывание от замыкающих кровь внутри деревенеющих мышц, и шанс порадовать женщину собой... - Золотой корень и кефлорский ноготок. - Дурза оглянулся. Женщина заскучала от его раздумий, и ее силуэт одевал скупой свет камина. Ну, хоть не сбежала. – Бери золотой корень и ноготок. – посоветовала Аварис, отставив прочь сильнодействующий выбор Дурзы. – Не будем торопиться и рисковать. - Меня сложно отравить, - хмыкнул шейд, все еще сомневаясь и надеясь, что ему не нужно будет говорить, зачем ему травы. - А вот меня – проще, - резонно заметила женщина, сняв с полки своих кандидатов и щурясь от недостатка света, чтобы проверить надписи на стеклянных флаконах. – Это слишком радикально. Я не хочу считать минуты, когда аконит и вёх сойдут с твоих губ и еще не окажутся, - она аккуратно нашла пальцем под рубашкой шейда завязку его штанов. - ...там. Если начать издалека, твоя кровь успеет разогнаться. Можем сыграть еще раз. - Думаешь, даже пройдя сквозь мое тело, и в случае такого,.. - когтистая рука шейда опустилась ей на пояс, потом ниже, и он сжал ягодицу женщины, - нестандартного места доставки яда, это будет опасно для тебя? - Думаю, - женщина окончательно потеряла совесть, потому что даже не пыталась избавиться от руки шейда, - что мы можем попробовать разные способы... введения яда, как только ты пожелаешь. Дурза усмехнулся, переворачивая стекляшки над маленькой чашей и считая одному ему видимые в темноте капли: хоть ведьма верила, что физические возможности у шейда под стать его чувственным желаниям. Но взаимное понимание между долгоживущими волшебниками его очень радовало. *** - Я готов, - вдруг сообщил шейд, подняв голову от доски. – Пора. – дыхание Тени заметно участилось. - Хочу. Правильнее было сказать «могу», но они поняли друг друга. Крайне инициативная сегодня Аварис тут же оказалась у Дурзы на коленях, вручая ему себя в руки. Когда это случилось уже второй раз вечер и у него была маленькая репетиция, шейд чувствовал себя более уверенным: почву насчет того, как надо гладить эту женщину руками, он уже прощупал. Поскольку отпускать её от себя после... физического упражнения он не собирался совершенно, было важно, чтобы их опыт был хотя бы приблизительно удачным, и шейд не ранил ее... И не опозорился. Это было уже важно шейду, ведь что он за мужчина, если не способен подчинить себе женское тело? Предварительные ласки прошли успешнее некуда, и его новая игрушка уже постанывала в крепких руках Тени, который сам любовно вздыхал, изучая запах женской кожи. Шейд замер напротив лица ведьмы, не зная, как ему поступить. Она явно хотела от него каких-то более чувственных действий и ... не только механических действий. Эмоций, в конце концов, или хотя бы чтобы он их изобразил. Здесь он не то, чтобы много умел: женщины как-то не стремились целовать пересеченные шрамом темноватые губы, и в руках шейда либо лупили его тростью (как делала сумасшедшая Формора), либо визжали (как делали почти все остальные). Но призывно приоткрытый рот его манил, и Дурза поцеловал ее, слегка обхватывая верхнюю губу женщины, и закрепляя свое главенство. Он хотел ей понравиться. Чтобы она его правда нежно любила, как девушки своих спасителей в тех дурацких книжках. Что может быть лучше, чем найти себе любовницу среди коллег по тонким искусствам, которая еще и согласилась жить с ним рядом? Он боялся ей не понравиться, и навсегда загубить такую удачную партию. ... шейда пронзила нечеловеческая боль.