Долгожданная встреча

Дурза, остановившись за деревом, азартно улыбнулся: нашел. Он проснулся в шатре один и уже подумал, что женщина удрала от него по пролеску в темноте, что было бы крайне интригующе, но глупо. Но она просто улизнула поплескаться в ночной воде озера, пока мужчины спят. Шейд прислонился спиной к дереву, рассматривая женщину, собравшую волосы в подобие куриного хвоста на голове, и наморщил нос от смеха: на его родине женщины кутались в покрывала, так что отличить одну от другой было сложно, а уж выбрать жену – вообще игра в наперстки, пока не поднимешь покрывало в первую брачную ночь. Можно было заниматься разведкой, подсылая свою мать и сестер, если такие имелись, чтобы понять, соответствует ли правда ожиданиям жениха, но был и более рискованный способ. Если племя останавливалось у оазиса, то девушки шли купаться. И из удачной засады можно было рассмотреть все интересующее. Правда, неудачливых засадчиков ждали серьезные последствия вплоть до смерти, если девушка была из хорошей семьи. Шейд чуть слышно вздохнул. Если бы в юности он набрел на такую картину, которую видел, пока женщина вещала свое платье на ветки, он бы уже прикидывал цену свадебного подарка. Но теперь это вряд ли было возможно или нужно. Связь с шейдами в Алагейзии не жаловали: презренный союз с проклятым, обещавший следующему поколению множество пороков. В придачу - переменчивый характер шейдов, и их сила, и травмы от когтей, а также неопределенная диета, позволявшая отужинать разонравившейся подругой. Завистники, предполагающие, что эта интрижка все-таки дает преимущества в борьбе против конкурентов... Столько неприятных моментов, что Дурза не рассматривал никакую женщину больше, чем на один вечер. Даже если она выживала после него. И умение Аварис быть ему хорошим собеседником, помощницей, латать шкуру шейда без страха, а также ее отличный навык игры в ниар, - это все было слишком ценно, чтобы обменять это на одну ночь сомнительного качества. Дурза сощурил красные глаза: за женщиной был один должок за ту шутку, когда она помогала ему с омовением. "Банный закон, у тебя там нет ничего особенного (вероятно, кроме когтей, шрамов, испаряющейся крови, пораженного сердца и кожи, как у высыхающего трупа - в самом деле нечего стесняться)." И если Алагейзия не придерживалась таких строгих нравов, как его народ, то почему бы не пользоваться местными непристойными законами? *** Аварис по пояс выбралась из воды, подслеповато оглядываясь. Она прекрасно помнила, что оставила здесь свою одежду, и пояс, свисающий с ветки, был тому подтверждением. Но остальной одежды рядом не было. - Ты знаешь сказку об эльфийских принцессах? Ведьма, шепотом ругаясь, опустилась в воду до носа, прикрываясь руками и с раздражением думая, что неужели ночное озеро оказалось так мало, что ее господин выбрал именно то же место для купания. Она бы могла уповать на то, что ее голову в воде Дурза не увидел из-за высокой осоки, но платье на ветке шейд определенно должен был узнать. Но такие деликатные моменты, как необходимость женщины уединиться, Дурзе были чужды. - Принцессы спускаются к озеру на исходе луны. - весело продолжил шейд, прислонившийся к стволу дерева и аккуратно держа платье на своей руке. - И, если ты хочешь поймать одну, нужно спрятать одежду принцессы, когда она войдет в воду. Без платья она не сможет вернуться в свои леса и останется с тобой, если ты предложишь ей свой плащ. - Дурза задумался. - Правда, если бы такое приключилось с той принцессой, которую я знаю лично, я бы сам достал ей любое платье, лишь бы она убралась с моей земли. - Верните платье. - Возьми. - любезно ответил шейд, вытянув руку и не отрываясь от шершавой коры. В воде становилось холоднее, а шейд не двигался с места. Их разделял небольшой отрезок каменистого берега и полоска травы до дерева, к которому прислонился Дурза. Ночь была темной, серп месяца выглядел тонким, как проволока. Ведьма поджала губы и гордо, но пару раз оскользнувшись, стала выбираться, балансируя одной рукой. Шейд в восхищении от такой наглости, что она не удирает с визгом, опустил нижнюю губу в подобии улыбки. Он рассчитывал поморозить ее еще немного и смилостивиться, отдав ей тряпки и отвернувшись, но, если женщина хочет ему что-то показать так настойчиво, даже шейд не станет отказываться. Вероятно, она не знала, как хорошо он видит в темноте. Или догадалась об этом уже тогда, когда встала прямо напротив, заметив, что он разглядывает ее. - Лорд Дурза, помните, вы обещали мне услугу? - Да, - протянул шейд, даже не потрудившись поднять глаза к ее лицу и баюкая на руке платье. - Прекрасно! Тогда я прошу вас не сердиться на то, что я сейчас сделаю. И она с размаху дала Дурзе пощечину. Шейд был так увлечен созерцанием индивидуальных отличий человеческого тела, что не отдернул голову, хотя из-за разницы в росте ее рука угодила ему больше вниз подбородка. Дурза возмущенно зашипел, а женщина спокойно забрала у него из рук свое платье и свернула за ствол дерева, на который он опирался спиной. - Очень глупо потратила свое желание, - примирительно заметил шейд, прислушиваясь к ее возне с одеждой, чтобы не повернуться раньше времени. - Как же твой закон банного дня, а, женщина? Или он не работает, когда ты раздета? - Вы знаете, насколько вы мелочны для великого шейда?! Вы.. невыносимы, - она путалась в рукавах. - Грубы.. и бестактны. Как будто вам четырнадцать лет, а не больше сотни. - У тебя там нет ничего особенного. - повторил ей ее собственные слова Дурза, наслаждаясь рычанием обычно такой спокойной женщины, путавшейся в прилипавшей к мокрой коже ткани. Выбить из его компаньонки хоть какую-то эмоцию было нелегко, и даже несмотря на то, что это была злоба, шейду было приятно оказаться ее источником. Если женщина не перестала с ним разговаривать на некоторое время, то обида была несущественной и извинений явно не стоила. Когда Аварис выглянула из-за дерева, уже одетая, шейд все еще стоял там, привалившись к стволу и глядя на луну. Она аккуратно потрогала предплечье шейда, предлагая пойти обратно к лагерю. - Ему было семнадцать, - сказал Дурза бесцветным голосом, не поворачивая головы. - Когда он умер, ему было семнадцать.