Долгожданная встреча

- Нет, теперь твоя очередь. – бледная рука остановилась на плече женщины, желая лишить ее последнего клочка ткани, который не больно-то и скрывал желаемое. – Я тоже хочу посмотреть на тебя. - Чего ты там не видела... - Твоя очередь, великий шейд. – он уже забрался на грандиозную постель под тень балдахина и пытался навалиться сверху, но голая женская ступня недвусмысленно упиралась ему в нагрудник, не позволяя дотянуться руками. - Платье долой! Острые пальцы пробежали по внутренней стороне женского бедра, так неосмотрительно открытого подолом рубашки, и шейд от полноты чувств коротко поцеловал вздрогнувшую кожу: там было его второе любимое место. А глупые женские штаны с дурацкими оборками он давно бросил в дальний угол: в его постели женщине штаны ни к чему. - Я помогу. –она расстегнула ремни расшитого нагрудника, щелкнули крючки, и тяжелая кожаная пластина со стальными вставками пошла вверх, смешав заплетенные яркие красные волосы. Женщина села рядом с ним на кровати на колени и принялась распутывать ворот рубашки. - Ты такой красивый. – Аварис пропустила в пальцах плотную косу красных длинных волос.– Живое пламя. Война. Солнце. Мужчина издал носовой смешок, поморщившись, и рисунок зарубцевавшихся шрамов на его лице пришел в движение, став еще причудливее в свете пляшущих бликов камина, как барельеф его увечий, - так шейд маскировал смущение. Ему хотелось верить, что он нравится Аварис настолько, что она сама верит в то, что говорит. - Ты невероятно красив. – настойчиво повторила женщина, потирая широкие сухие плечи шейда, и тот позволил ей помочь ему снять длинную черную рубашку. – Даже ты сам не видишь, насколько сильно. – она коротко поцеловала заросший раневой плотью рубец на плече. - Свет мой. Вместо ответа он одним движением стянул штаны и снова потянулся к ней. - Хватит болтать. - Ты торопишься. - Силой возьму. – пригрозил колдун. - Дай мне сойтись. Аварис скептически подняла брови: даже когда она просила шейда сделать это силой, его пришлось порядочно разозлить, чтобы ее тронул. Интерес к борьбе у шейда заканчивался в тот момент, когда он прижимал ее собой, лишая возможности бежать от его ласки. В остальной части любовной охоты шейд за проведенное вместе время стал избалован и требовал внимания к себе, чувственного и физического, а его силой было не добыть. - Ложись. – шейд оглянулся на постель, недоуменно дернув плечом: «зачем?» Но Аварис ласково поглаживала редкие красные волоски на его груди, требовательно подталкивая опуститься на подушки. - Не хочу... – он неохотно подчинился, вытянувшись во весь свой колоссальный рост. - Что ты опять придумала... Глубокий, орехово-карий взгляд скользнул вниз по простыни, проверяя его настроение. «Не хочу» выделялось предательски сильно. *** Женщина, довольно потянувшись, тут же устроилась на нем, подарив приятную теплую тяжесть. Шейд разрывался между подозрительным раздражением и желанием, то и дело меняя положение ног и перемещая свою наездницу на себе. Пускать женщину наверх казалось неправильным. Накрыть ее собой, покрыть своим телом, сжать объятиями, покорить и сделать своей – вот это ощущалось правильным. А лежать на спине, как поверженный противник, с оголенной грудью, с глупо упавшим холодной лужицей на бледную кожу зачарованным медальоном, было странно, как если бы Дурза забыл, как делать то, что делать он определенно хотел. Он чувствовал себя бледной мягкой улиткой, вытащенной из раковины. Скользкой и сворачивающейся в болезненный комок от одного прикосновения. Обычно он занимался любовью иначе: наваливаясь сверху на женщину, вжимая ее под свой впалый живот. Быстро, реализуя накопившиеся за время очередной охоты страсти, останавливаясь только для того, чтобы перевести дух и убедится, не поранил ли женщину под собой сверх меры. Зачем, зачем ему лежать перед ней раскрытым и беззащитным, если он и обычно умел доставить им обоим удовольствие? Она сидит на нем сверху, одно размашистое движение клинка, если он прикроет от наслаждения глаза и отвлечется, и оно может быть смертельным. Что красивого в распластанном вдоль постели мужчине, мучающемся от желания и стыда за то, что согласился подчиниться? Опасно. Складчатое расшитое треклятыми птицами и цветами покрывало в свете камина создавало массу неприятных бликов и прячущихся между ними теней. Ему мерещился отблеск металла, острого кинжала то в одной складке, то в другой, и бледная шрамованная грудь ускоряла свой ход. Она ласкала его, но раздражение, смешиваясь с застоявшимся возбуждением, вынуждало шейда только скорбно оскаливаться в ответ. Было приятно, но недостаточно спокойно. Нежные женские пальцы потянули цепочку на груди прочь, но шейд, зло шикнув, сжал металл у основания шеи, не давая снять ее. Они оба знали, что этот переливчатый красный камень способен отвести удар клинком в даже абсолютно обнаженную грудь. Дурза носил его всегда, даже забыл уже, когда цепочка покидала его шею. -Ты совсем мне не доверяешь? - Чем это мешает? У меня вырастет в два раза больше, если сниму? - Нет, но ... я хочу хотя бы иногда быть с тобой без магии. Хочу тебя без всего остального. – Дурза фыркнул: он жил магией. - И тебе не нужно больше, ты и так очень ... заметный. – на последнее шейд остро ухмыльнулся, выгнувшись ради более ощутимой похвалы. – Я не наврежу тебе. Не бойся. Дурза прикрыл глаза и осклабился в улыбке: маленькая хрупкая, сожми он руки – сломал бы пополам, - женщина сидит верхом на шейде и пытается утешить его, как будто это не ней надо бояться. Глупая, глупая женщина, но до чего ж милая. Он не боялся умереть. Рано или поздно все умирает, но боль от неудачи, пропущенного удара, взвинчивала шейда при одной мысли, что он его получит. Он не хотел проигрывать, особенно таким низким образом, от кинжала в руке любовницы. Да еще и сидящей на нем верхом, как положено быть мужчине, раззак ее забери! Она поцеловала ему тыльную сторону ладони, потянулась погладить его такую уязвимую грудь. Дурза резко перехватил ее руку за запястье: слишком близко к сердцу. Руку ее пришлось сразу целовать вдоль следов его пальцев, чтобы загладить вину. Возбуждение и испуг делали его нервным. Непривычно. Неприятно. Опасно, уязвимо. И от нереализуемого желания – почти больно. - Я не потеряю его. – она таки заметила, что красный взгляд то и дело метался в сторону поблескивающего у изголовья красного камня: а вдруг камень подменят, а шейд второпях не успеет почувствовать его эманации? Вдруг подменят на тот, от которого сердце под ним остановится на раз? А если он соскользнет с постели и разобьется? Звенья мазнули по простыням, и красный блик снова оказался перед глазами. Но Аварис, улыбнувшись, перебросила цепочку за свои волосы, и крупный медальон, преследуемый взглядом шейда, опустился между грудями, и Дурза, издав гортанный стон, не мог решить, что ему хочется удержать в руках больше, сжал ее кожу руками, то и дело отвлекаясь на ободок металла и перекатывая его по коже. - Получишь им по лбу, если будешь так скакать. Крылья бледного носа разошлись, и шейд схватил медальон у основания и дернул за него, как за цепь на шее невольницы. Такая игра ему понравилась. Аварис дала шейду короткую затрещину: сегодня власти у него не будет. Дурза зашипел. - Дай мне свои руки. - Аварис освободила запястье и сама вложила свою ладонь в его, переплетая их пальцы. – Мне нужно на что-то опираться, если ты хочешь держать мои. Шейд покорно подал вторую руку и также принял ее ладонь. Так стало в самом деле спокойнее. Тепло и беззащитность маленьких ладоней в его руках тоже понравились: подрагивающие от напряжения бледные руки шейда были много сильнее, ему ничего не стоило раздавить эти ладони в кровавую смесь костей и сухожилий. Мягкие слабые женские руки, открытая ладонь в открытой ладони, чтобы нельзя было ничего спрятать, ничего оставить для себя. Он не хотел ничего между ними – ни соперников, ни одежды, ни секретов даже в мыслях. Любовь шейда была болезненным желанием вобрать в себя, слиться настолько близко, насколько позволят их тела, и даже этого казалось мало. Держа ее руки в своих, он начал двигаться в привычном ритме. От скользящего прикосновения напряжение стало сильнее, чем то, в котором он привык начинать. Женская рука попыталась покинуть хватку шейда, и тот предупредительно поднял верхнюю губу: ему нужны были обе ее руки, чтобы успокаиваться. - Тогда сам. Но у самого у него, когда он и так лежал снизу, а женщина совсем не давала ему посмотреть, что происходит ниже, тоже не получалось. Маленькая ладонь оперлась на грудь шейда, красные глаза расширились: опасно. Тонкие ноздри подрагивали от напряжения. Женщина медленно положила ему на грудь вторую руку под раздраженным взглядом. - Все хорошо. Ты же чувствуешь мои руки, - теплота скользнула вверх и вниз, и шейд возмущенно заворчал, но подался вперед, чтобы она еще раз задела его грудь. Аварис усмехнулась и поцеловала его, поглаживая дорожку по середине. - Ты замечательный. Прекрасный. Прекрасней всех людей. Мое солнце. Как же мне нравится прикасаться к тебе, свет мой. Шейд справился с волнением и снова приложил ее раскрытые руки к своей груди, чтобы она почувствовала весь рельеф выступающих шрамов, задела его там, где чувствительность была больше, и прижал их так плотно, чтобы в этих руках ничего не уместилось, только его исковерканное тело. «Нравится?» - красные глаза смотрели со злой издевкой. Под руками она ощущала гулкие, то замедляющиеся, то ускоряющиеся удары, кожу кололо от источника магии, клокочущей от злобы и желания. –«Свет мой?!» Аварис наклонилась к нему, не отрывая рук от его груди, и сильная рука прижала ее лбом к выступающим шрамам у кромки красных волос. «Свет жаркого пламени» Между ног снова пошарили острые пальцы, и пришло ожидаемое давление. Шейд изогнулся, приподнявшись, раз она никак не хотела садится на него, пытаясь дотянуться сам. - Я хочу сама. – шейд презрительно фыркнул: любить женщину должен был он, а не она его. – Отпусти. Хотя бы раз я сама хочу определять, как это происходит. И я так люблю видеть твое лицо, а вижу обычно подушку, в которую ты меня толкаешь, как будто я не с любимым, а в мою спальню ворвался вор, торопящийся забрать все добро, и от того нетерпеливый. Старый шейд издал хриплый стон: он хоть и не брал ее разбоем, но терпения осталось на две капли. Шейд прижал ее руками к своей груди, уронив на себя, не отпуская, подвинул выше, ища правильный угол. Справившись с этим, Дурза начал быстро двигаться сам, мертвой хваткой прижав женщину к своей груди. Хочет сидеть верхом и смотреть в его лицо, пусть сидит и смотрит, но любить ее будет он. Он! *** - Быстрее, чем я хотел. – хрипло посетовал шейд, не давая подняться с себя. По потемневшему от влаги виску сбежали капельки пота: он устал не столько от работы, сколько от волнения. А ведь никому так не доверял, как маленькой женщине, но, сняв с него камень, она совсем замучила колдуна за один «выезд».– Не люблю быть в этом первым. - В этом нет ничего постыдного, если ты об этом. Ты не можешь контролировать эти вещи. Аварис наклонилась, не разнимая с ним рук, полностью оперевшись на его бледные ладони, и коротко поцеловала шейду кончик длинного носа вместо подставленных губ. Она его часто дразнила наедине. Шейд зарылся носом в ее волосы, холодный кончик ткнулся в шею: Дурзе была свойственна щедрость: он проверял, получила ли она от него удовольствие, а обмануть обоняние шейда было сложно. - Не люблю оставаться в долгу, женщина, - шейд легко соскользнул с одеял на шкуры, уложенные на полу, и встал у постели на колени, отбросив полог балдахина подальше. Крепкие пальцы резко дернули ноги Аварис к изножью, чтобы Дурзе не приходилось сгибаться в три погибели в процессе избавления от его набежавших долгов. Уж не так он плох, чтобы у его женщины осталась толика желания к мужчине, которую не мог покрыть великий шейд. - Не мели бред, у тебя нет никаких долгов, если ты один раз закончил раньше... Ты не обязан это делать. «Вздумала меня поучить, а сама учиться не хочешь?! Не пойдет» - Я хочу это. – шейд хохотнул, демонстративно и совсем легко прикусив ей кожу бедра.- Что, опять будешь продавать мне то, что мне в тягость заставить женщину просить взять ее снова? Что недостойного в том, чтобы покорять женщину через ее любовь к сладостям? - Дурак. Варвар. Кому вообще в голову пришло придумать это? - Жена пустынного отшельника будет повеселее, чем ты. – красный глаз задорно подмигнул ей у самых простыней. – Это естественно, Аварис. Самец почти любого теплого животного так подогревает самку. Давай. Скажи мне «да». - Вот к ней и иди. И откуда ты...– Аварис запнулась, потому что шейд заболтал ее, а вместо продолжения перепалки перешел к обещанному. - Не надо лезть туда... - Надо. Мне нравится. – цепкие руки подтянули женщину к себе, предложив положить ноги ему на плечи. Внутреннюю сторону бедра защекотало от глубокого вздоха и тычка острым носом. – И тебе тоже нравится, лгунья. Ну? – рисунок из шрамов на сухой щеке шейда щекотал бедро. – Ну скажи мне «да». Аварис выругалась, неуклюже подоткнула вокруг себя одеяла, почему-то решив, что шейду нельзя наблюдать полоску ее тела от низа до середины живота, хотя он только что держал ее там руками, и подняла на него все еще злой, но разгоряченный взгляд. - Да.