Долгожданная встреча

Времена войны Всадников Гальбаторикс вошел в пещеру, бывшую старым храмом, и, не сумев выдержать представшего его взгляду, на мгновение смежил веки. Надо было предвидеть это, когда шейд, сорвавшись, завыл на поле боя, завыл голосом нечеловеческим, пронзительно и остро. Он не радовался очередному побоищу, он звал. Звал разделить с ним веселье. Плиты святилища драконов уже никогда не удастся отмыть дочиста – они были покрыты бурыми разводами, к которым пристала каменная пыль. На стенах, на резьбе потолка, на камне гнездовых ниш - повсюду брызги крови. Веер за веером – наотмашь, по горлу. Никто из служителей не пережил ту напасть, что он послал сюда. Как и те сокровища, которые они охраняли – осколки, как драгоценная мозаика, были повсюду. Даже если что-то и уцелело, им никогда не разбудить их. В перспективе зала темнела знакомая высокая фигура. Гальбаторикс прищурился: их здесь было несколько. Они застыли, как статуи, между серых колонн, обрамлявших главный зал капища. Такие неприметные для обычных чувств, погруженные во мрак, но от их волос, окрашенных, как оттенки пламени, шел легкий аромат горения. Женщины в ярких платьях, мужчины в легком доспехе и длинных накидках. - ПОШЛИ ПРОЧЬ! – выкрикнул Гальбаторикс. – ПРОЧЬ И БУДЬТЕ ВЫ ПРОКЛЯТЫ! На мгновение в пещере повисла тишина. И тут же рассыпалась – пронзительным, визгливым хохотом. Они взметнулись, смешавшись в разноцветную стаю, и исчезли в пересечениях переходов и казавшейся ослепительной отсюда пустыне. Король прошел дальше, молча положив руку на рукоять меча. Темная фигура молча двинулась к нему. Лицо шейда казалось маской: пустые, потухшие глаза, обведенные черными тенями: едва-едва теплится искра. Кожа пошла трещинами, как на мраморной маске, рубцы шрамов синели от застоявшейся крови. Совершенная безжизненность, отсутствие всякого выражения и чувства. - Тварь... – тихо сказал Гальбаторикс. Потрескавшиеся губы шейда дрогнули в подобии ухмылки. - Ты неблагодарен, мой король. Я обещал тебе взять гнездо, всех нерожденных драконов здесь, - Дурза раскрыл длинные руки, обведя усеянный осколками пол, - оно твое. Все здесь твое. И ты даже не выразил признательность моим друзьям, а они добыли тебе этот город, очистили его. А ты ругаешься... Гальбаторикс почувствовал, как от ярости темнеет в глазах. Тварь издевалась, открыто, в лицо, не стесняясь. С трудом выдохнув, он продолжил. - Ты... самое мерзкое создание, уничтожил будущее... Шейд заметил его отвращение – и вдруг просто заорал: - Будущее?! БУДУЩЕЕ?! Нет у вас будущего! Вы и ваши драконы, а с ними эльфы и прочье отребье – вы прошлое, прошлое! Как будто вы центр мира, и время должно остановиться ради вас! – казалось, Дурза вот-вот плюнет ядом, как атакующая змея. - Ваш Орден – глупость, вы не имеете права править этой страной, вы не имеете права сажать нас на цепи, чтобы использовать нашу силу! Считаете себя избранниками Пламени, хозяевами мира... Пламени и силам нет дела до вашего копошения в гное этой земли. Ваш род мертв, вы сгините, сгините во Пламени, как и все живое! Дурза выглядел абсолютно помешавшийся, он дрожал от нервного возбуждения, и скалил острые зубы. - На колени, тварь. – выдавил из себя Гальбаторикс. Не отводя взгляда ненавидящих глаз, шейд медленно опустился на каменные плиты. Он понял, что его ждет. И, не дожидаясь приказа, рывком откинул длинные красные волосы с шеи. И все стало ясно. Король на мгновение замер, примериваясь к удару. Шейд застыл. Лезвие рубануло пол в волоске от бледной шеи, оставив на ней тонкую полоску царапины. Дурза проводил сталь клинка ужасным, безумным взором. Гальбаторикс усмехнулся, и наступил шейду на шею ногой, вдавливая голову в пыль плит. - Мерзкое животное, что ты устроил?! – Дурза захрипел. – Думаешь, самый умный, и я избавлю тебя от клятвы смертельным ударом, от которого ты не сдохнешь?! Длинная сухая спина шейда дыбилась, изгибалась. Когти скребли камень, оставляя полосы. Шейда удерживала не сила человека, но тяжесть клятвы, связавшей их. Гальбаторикс намотал на руку красную гриву. - Я знаю, чего ты хочешь. Хочешь, чтобы тебя изгнали. – он дернул голову шейда наверх. – Или даже убили? Ты ведь знал, что расстроишь меня. – И, когда, - кулак опустился на скулу шейда, - ты стал, - клок красных волос остался в руках, - таким, - удар снова бросил шейда на пол, - строптивым? – эфес меча опустился на шею шейда. - Неужели так сложно, - удар не дал ему подняться, - просто выполнять приказы?! – длинная спина дрогнула от удара ногой. - Старая скотина. – шейд пытался встать с пола, из его разбитого рта текла кровь. Он не выглядел вменяемым существом, а скорее походил на механическое создание, которое поднимается за новой и новой порцией боли. И это выводило. - Неблагодарное животное! *** - Что с ним делать, мой господин? – старик смотрел на распластанного на полу колдуна с жалостью, и даже подумал, что хорошо, что сосульки из перемазанных кровью волос закрывают шейду глаза. Говорят, воинственные твари не переносят позора, и усыхают от жалости. Ему не хотелось проверять, правда ли это. - Ничего. Просто заприте его там без воды и еды, и не выпускайте из храма. Ему нечем будет восполниться, и раны будут затягиваться дольше. – Гальбаторикс тяжело опустился в кресло. – Пускай погниет заживо и подумает над своим поведением. – он поморщился. - Я почти поверил, что хотя бы этот...понимает...может... - ...может быть человеком? Он не человек, мой господин. Все, что кажется в них человеческим – лишь отражение наших ожиданий и шелуха их оболочки. - И что, он живет одной только ненавистью и магическим голодом? - Нет, мой господин. Но ты должен понимать, что шейды ничего не забывают. Ты простил ему его охоты, дикость, а он не простил унизительной клятвы, которая привязала его к тебе. Не забыл первого обращения, когда вы учили его быть вам полезным. Настоящие шейды не забывают, именно поэтому так плохи их самородки – они созданы своенравными существами. - Это делает его не слишком удобным инструментом, - мрачно сказал Гальбаторикс, отпив вина. - Все познается в сравнении, мой господин. – старик аккуратно опустил чашу на ковер. – Шейды – воистину источники силы, способы передавать ее тому, кто найдет ей мудрое применение. *** Шейд тяжело поднялся на руках. Его длинные мокрые от крови волосы прочертили на полу дымящиеся багряные разводы, как кисти. Два пылающих уголька отразились в стеклянной поверхности крови, над которой поднимался туманом дымок. Он кое-как поднялся, и стянул руками остатки своей одежды, разорванной и грязной. Страшно хотелось пить, но воды нигде не было. Шейд, оступаясь, проковылял к нишам в стенах зала. Дурза поискал руками по полу среди осколков, и достал надколотую скорлупку, текущую плотным белком. Подрагивающие руки раскрыли ее на две части, и на ладони шейда оказался красный эмбрион, внутри которого вдоль яичного мешка шли сосуды, сокращаясь. Давно, очень давно мать учила его спасать разбитые яйца птиц, но... во Тьму это знание! Шейд поморщился и резко поднес к разбитому рту содержимое ладони. Он застонал от удовольствия и боли: это была самая вкусная ящерица, что он ел. И волшебство в ней жгло язык и внутренности. Шейд облизал перепачканную каменной крошкой, кровью и желтком ладонь и с тоской оглянулся на другие осколки: жаль, что так мало осталось. Но хоть что-то. В конце концов, уничтожить столько кладок драконов и всех, всех, кто за ними ухаживал, – истинное удовольствие. Даже если не брать в расчет то, насколько они вкусны.