***
Через 7 часов Джессика была в аэропорте Рейкьявика. Ей звонил Джерард, но она не брала трубку. Джесс, как истинный журналист-папарацци, расспросила по окрестностям, кто такой Йолло. Надо сказать, что Йолло Пуки знали все. Один грузин даже согласился отвести ее за три конфетки из Пензы. Джессика прибыла к форту в овраге и удивилась, насколько же красивое место это было. Около входной двери горели покрышки, около них грелись снеговики, и маленький мальчик пырял шпагой огромный снеговик, который люто матерился. - Арья, ты еблан! Посмотри, сколько во мне дырок. Я ебаный дуршлаг. Имей совесть, пиздюшня. Джессика ликовала, ее маленькая сестренка похожа на брата. Это же к-к-комбо. - Привет, - Джесс подошла к Арье. Арья же, испугавшись, резко повернулась и прополосила красивую мятную парку Джессики. Нижняя часть отвалилась, теперь Джесс поддувало жопку. - Ты кто? - Я твоя сестра, Арья. Меня зовут Джессика. - Йолло мне ничего не говорил про сестру, он говорил только про ебнутую мать, которую зовут … - Хелен! - Да, - Арья бросила свою шпагу. У нее потекли слезы. Она подошла к Джессике. - Забери меня отсюда, снеговики скучные. - Конечно, - Джессика обняла Арью, - собирай вещи. - У меня нет ничего, только мяушка. - Мяушка? - Да, сейчас заберу, - Арья убежала в дом. Девочка вернулась через минуту. На руках у нее был маленький молочно-серый котенок с синими глазами. Джессика подняла шпагу Арьи и ее саму взяла на руки. Они удалились к таксист-грузину, ведь у Джесс был целый пакет пензенских конфеток. - Это Кроули, кстати.***
В квартире Картеров и Коллинзов-Картеров одновременно (Бертоны здесь не прописаны) творилось нечто: Арья махала шпагой по стене, Джессика отчитывала мать, а Мать гладила Кроули. - Мяушка моя. Мяушка, лапочка, огурчик хочешь? - Может быть есть еще дети, которых ты бросила? - Нееееет, правда, мяушка? - Это точно все, что ты хотела мне рассказать? - Я встретила твоего отца в деревенском туалете. Он какал, и, к тому же, перепутал женский и мужской. Я такая: «Фу», а он такой: «Что естественно, то не безобразно». Ну я поссать в другую кабинку пошла. Пописела так, прилично. Выхожу, а он стоит передо мной и говорит: «Может сходим куда?», я согласилась. Пошли в боулинг, а я играть-то не умела, у размахнулась слишком сильно, шар и улетел Мишке в башку. Он подходит ко мне такой: «Я тебя люблю». Я пожала плечами. Потом он сел на дорожку, но не на ту, что ты сейчас подумала, на боулинговую, раздвинул ноги и такой: «Попадешь?». Ну он же ангелок у нас, думал, что взлететь успеет. Ан нет! Ну покорчился от боли, и сказал мне: «Иди нахуй», а я: «Ты же меня любишь», а он: «Ну да». А потом мы патрахались за кеглями.