Депрессио или добавь в жизнь сахар

Отмена встречи, сославшись на занятость, побег. Очередной побег. Но хватит. Как же я устал бегать от всех. От себя. Пора встретиться и я пугливо-стыдливо договариваюсь смской. Я устал, в ванну с головой, задерживая дыхание. Словно, это поможет. Та истерика у Напа на время промыла раны физраствором, но это нагноение не лечится так просто. Тошно. И надо ехать что-то обсуждать… А я не в состоянии собрать мысли в кучу. Рассортировать по полочкам, и в своей чудесной маске решать проблемы. Даже проблемы тех, кого люблю. Даже Томаса. Но на этот случай у меня припасено чудодейственное лекарство. Со старой закладки у меня осталась чудесная таблетка. Она, плюс цветные линзы… И никакой Наполеон не страшен. Я буду кристально чисто мыслить и говорить. Каких-то двести тридцать миллиграмм спокойствия и уверенности в действиях часов на шесть. Я не умею быть красивым. Но сегодня буду. И даже сам сумею в это поверить. Волосы в тюрбан из полотенца, пальцы тянутся к косметике все прятать, но… Если я решил принять, то сейчас тот самый момент быть честным. Момент быть открытой книгой. Линзы… Да к черту. Думаю… И после все же подвожу глаза черным. Никакого тона, никакой маски. Ничего эпатажного, прячущего. Я — это я. Комфортная рубашка с коротким рукавом и зауженные джинсы. Зауженные? Черт, да они на мне висят. Я и не заметил, что так похудел. Перед выходом глотаю половинку. Черт, какая же горькая. Вторую половинку прячу в карман. Пока доеду, начнет действовать слегка, перед тем, как зайти к нему, покурю и приму вторую часть. Такси внизу, и я спускаюсь, чувствую легкую дрожь. Я еще не принимал так. Один и вне дома. Мы попадаем в пробку, и я понимаю, что я чувствую льющуюся из наушников музыку телом. Я понимаю этот мир и снег за окном. Я понимаю себя. Черт побери, какой же я страшный и избитый внутри и снаружи… Но, кажется, его именно это и влечет. Эмпатия, почти неведомая обыденно, вливается с каждым звуком песни. Ведет меня за собой. И я поддаюсь порывам. Это ведь почти Феликс Фелицис, сжатый до размеров таблетки. — Остановите, пожалуйста, здесь, — говорю я, всучивая деньги. — Дальше я сам дойду. Парк! Какой же великолепный парк простирается у его дома. Это не мы суетливо бегаем через него. Это он величественно дозволяет нам ходить здесь. Быть рядом. Быть в нем. Прямо как… Нап? Да, есть нечто схожее. Кажется, я замерзаю, пока добредаю до него. Точнее, до его дома. Закуриваю… И чувствую, как дым заполоняет легкие, клубится узорами в них, давит, обжигает и греет. Губит тело и лечит разум. Травит… Травит как все в моем образе жизни. Спокойствие. Вторая половинка. Без колы это мерзко. И я шагаю вперед. Я решил. Мы поговорим, я всем помогу. Я буду честным. И помогу даже себе.