***
— Добрый день, - держа сетки с традиционными гостинцами (соки, фрукты и все такое), я подошел к симпатичной, но слегка пухловатой медсестре, дежурившей в приемной. — Здравствуйте, - дежурная оторвалась от заполнения стопки бумаг. — Я бы хотел навестить троих пациентов, если это возможно, - я максимально вежливо обратился к невысокой молодой женщине с небольшой грудью. - Саске Учиху, Рока Ли и Хинату Хьюга. — Это возможно, им разрешены непродолжительные визиты, - кивнула сестра, сверившись с заметками. - И передайте, пожалуйста, Ли с Учихой, что после следующего побега ходить они будут лишь в утку. До конца реабилитационного срока. — А они что, пытались сбежать? - я почесал затылок, показывая недоумение. — Пытались? Парни только вчера почти сбежали. Еле-еле у заднего выхода поймали, и то случайно, - устало выдохнула женщина, потирая виски. - А после жалуются на боли в застарелых ранах, будучи виноватыми в том, что не долечились... Хотя кому я это говорю, - добавила она, смерив меня взглядом. — И-извините, - на миг я почувствовал на себе вину всех таких нерадивых пациентов. - Так куда мне идти? — Ли и Учиха на третьем этаже, четвертые двери направо от лестницы, - устало вздохнула медсестра. - Хьюга — второй этаж, последняя палата слева. Но у нее, по графику, процедуры с одной из начинающих ирьенинов. — Большое спасибо, - я вежливо поблагодарил дежурную, тепло улыбнувшись на прощание (репутация складывается из мелочей даже чаще, чем из всевозможных спасаний). Значит, Учиха с Ли в противоположных палатах. Логично - за соседними помещениями уследить проще, чем за разными корпусами. А вот про ирьенина любопытно. Чувствую, «совершенно случайно» ниндзя-медиком окажется Сакура Харуно, она же предыдущая дама сердца этой светоловолосой тушки. Странно вообще получилось, думал я, неспешно поднимаясь по лестнице на второй этаж, - вместо смерти новая жизнь, отнятая у другого человека. Жалко парнишку - по жизни его все использовали, от момента смерти его родителей и вплоть до становления Каге. Хотя... думаю, и после достижения столь желаемого поста им пользовались. Ну, кроме разве что Хинаты, беззаветно любящей блондинистого сорвиголову. А теперь я должен пройти жизненный путь парнишки... черт, ради него родители пожертвовали всем, а судьба-злодейка так обошлась с джинчурики. Хм... может, он отправился к ним? Или же в место, где с ним будут обращаться куда лучше, чем тут? Там, где его будут ценить как личность, а не живое оружие? Все может быть... то немногое, что я могу сделать для Узумаки - заставить других считаться с Наруто, уважать и прислушиваться. Мысли постепенно перешли к будущей наследнице клана, тихой и скромной девушке, которой в критических ситуациях не занимать крепости духа и твердости убеждений. Странно, что такой здоровый лось, как я, вожусь с ней. Однако помнится, слышал я мнение уважаемого мной человека, что мужчина должен сам вырастить и воспитать свою жену. Возможно, эта ситуация, как никакая иная, подходит под эту мысль? Умница, красавица, сильная, целеустремленная, знатного происхождения — все при ней. Так почему бы и нет? Со временем, приложив руку к ее развитию... результат точно будет интересным. Это, конечно, если меня вперед не перевоспитают. Ведь даже простое общение понемногу меняет нас. Да порой так, что мы и сами не замечаем, как начинаем отличаться от себя вчерашних. А изменения на этом не останавливаются. Они скапливаются в ком, который растет, будто дрожжевое тесто на горячей печке. И вот, по какой-то причине, оглянувшись в прошлое, осознаешь, насколько велика разница между тем тобой и тобой нынешним. Самое удивительное в том, что такие люди могут совершенно не прикладывать усилий к тому, чтобы как-то повлиять на вас, и не пытаются переделать. Они просто живут согласно своим убеждениям. Верят в то, что делают, совершенно не пытаясь навязать кому-то свое видение. Именно столь искренняя простота да по-детски чистая вера оказывает гораздо большее действие, чем что-либо иное. — Похоже, я ошибся зданием и попал на распродажу конструктора «Собери Шиноби», - от размышлений меня отвлек голос, звучавший с некоторой ленцой и откровенным пренебрежением. Так вслух размышляют, не прихлопнуть ли надоедливо жужжащую мошкару или тебе лень совершить пару телодвижений. Госпиталь, этаж, палата - на койках сидят побитые, но не сломленные (попробуй таких живчиков сломай, особенно Ли) ребята - генины, обсуждавшие что-то. Возможно очередной, стопятьсотый план побега из пропахших лекарствами стен, наверняка обреченный на провал. Как бы то ни было, их прервали, и даже ни разу не я. Ярко-рыжие волосы, подведенные тенями веки (или же это такие насыщенные мешки под глазами оттого, что выспаться не удается толком из-за кошмаров), большая, заткнутая пробкой фляга, черная мешковатая одежда и слабо подавляемая жажда крови. — Ой, ребята, я вам помешал? Прошу простить покорно, не знал, что у вас уже есть посетители, - улыбаясь во все тридцать два зуба, я постучал громко об дверной косяк, привлекая к себе внимание Гаары - а это был он - и пациентов, считавших себя чуть ли не заключенными. — С каких пор ты стал таким учтивым, добе? - фыркнул напряженно Саске, стараясь не упускать из виду шиноби Песка. — С каких пор ты стал таким разговорчивым, теме? - вернул я подколку сокоманднику. Ли же просто кивнул в ответ на приветствие. — Да тут кем только не станешь, - совсем по-человечески вздохнул Учиха с неприязнью и посмотрев на Гаару, начисто проигнорировавшего мое присутствие. — И тебя вылечим, - прокоментировал я с лыбой на всю пасть. — И что же это за методика такая? - вопросительно хмыкнул Саске. — Курс целительных звиздюлей от джинчурики, - весело ответил я, намекая Гааре, что он тут не один такой. Ведь конкретное знание того, что есть кто-то еще подобный, всегда находит отголосок в душе. В отличии от более общих, мол есть еще восемь вместилищ биджу, прошедших через те-же проблемы и бла-бла-бла. — Я, пожалуй, как-нибудь сам. А то я тебя знаю — только дай волю, все всем переломаешь, - пренебрежительно фыркнул Саске, искоса поглядывая на сосредоточившего на мне свой взгляд почти съехавшего паренька. — Не надо меня демонизировать! Во всем виноваты гормоны! - демонстративно пройдя мимо напряженного Гаары, я подошел к тумбочке Учихи и, вытащив яблоко, швырнул его Ли, который поймал его одной рукой, протер о больничную рубашку, и захрустел. — Ага, гормоны у него виноваты... отдай апельсин, неуч, а то еще испортишь, - буркнул Учиха. — Да, кстати — Гаара, что ты тут забыл? Только не надо говорить про то, что решил навестить своих соперников, - обратился я к песочнику, фигура которого распространяла ужас и страх. Ничего, у меня соседка пострашнее будет (не в плане внешности, тут ей конкуренции никто не составит, а вот характер... ох...). — И почему я должен отчитываться перед тобой? - спросил Гаара. — Не хочешь говорить, - хмыкнул я. - Тогда я сам расскажу одну занимательную сказку. — Давай, - согласился Ли, который со скуки разве что на потолок не лез, причем буквально и даже Саске не стал ему возражать. — Значит, так, - я сел на постель и, хрустнув следующим яблоком, стал рассказывать канонную историю Гаары. - В одной далекой-предалекой деревне родился мальчик. Но его преждевременное рождение обернулось смертью матери. Из этого ребенка решили сделать живое оружие. Сила, которую ему дали, берегла мальчишку от любой боли. — О, чувствую, запахло подставой, - прокомментировал Ли, пробуя отжиматься от спинки койки. — Угу, - кивнул я, снова впиваясь в несчастный фрукт. - Эта сила оттолкнула от ребенка всю деревню. Даже его попытки делать добро лишь преумножали страх. Но хуже того, собственный отец посчитал сына неудачным экспериментом, опасным для собственной деревни. — Отвратительный папаша у него, однако, - неуверенно протянул последователь Гая, с опаской всматриваясь в замершего с напряженным лицом Гаару. Тот, того и гляди, сейчас как сорвется с цепи и устроит тут нам песочные ванны. — Был у парнишки вроде как добрый друг и товарищ, утешающий его в редкие минуты, да и того заставили предать мальчугана, только бы оружие, и без того работающее не очень, не «затупилось», так сказать, - продолжал я, надеясь в душе, что успею отпрыгнуть в случае атаки и оказать сопротивление до подхода подкрепления. - Итак, давление со стороны общества, нелюбовь отца, предательство, голоса в голове... неудивительно, что он начал сходить с ума. — Тяжелый случай, жалко паренька так-то, - заметил, как бы мимоходом, Саске. — Заставили? - вырвалось из Гаары, от таких новостей застывшего статуей самому себе и сжавшему кулаки. — Их глава решил проверить контроль пацана в стрессовых условиях, - отозвался я, показательно сохраняя спокойствие, которого совсем не чувствовал. - И потому дяде пришлось солгать, что его никто никогда не любил и он сам ненавидел племянника за смерть сестры. Но именно любовь толкнула родича на исполнение приказа. А любовь матери жила в той силе и оберегала его. — Ну хоть что-то хорошее, - буркнул Саске невольно примеряя «сказку» на себя. — В одной из концовок он встречает похожего паренька, который дает ему толчок, чтобы измениться. Герой прикладывает все силы, дабы добиться уважения, и у него получается, - добавил я, не спуская взгляда с собрата-джинчурики. - Так же, как все получится у его товарища по неприятностям. — Выдумки... ложь... ты просто хочешь заговорить меня, запудрить мозги, так? - грозным тоном спросил Гаара, сжав ладони в кулаки, а песок, что до этого еле слышно (и это для меня!) шелестел, стал собираться вокруг тела сына Казекаге, причудливой спиралью окутывая его тело. Причем мне показалось, что пробка во внушительной фляге своего места не покидала. — В каком-то смысле так, - я не стал отпираться, оставляя огрызок на тумбочке. - Что, хочешь устроить драку здесь, а, демон? Думаешь, тебе это сойдет с рук? Или ты уйдешь отсюда живым? — Я сильнее всех! Я никому не проиграю! - прорычал паренек, черты лица которого стали искажаться, пусть и едва заметно. Вот зрачки мощно изменило. — Скажи это Девятихвостому, которого отец запер в моем теле, - тихо сказал я, опустив голову. Неизвестно, чем могло все закончиться, не откройся дверь в палату и не появись на пороге джонин в ужасном черном костюме с густыми бровями и вечными приступами силы юности, хотя сам давно уже не мальчик. Хотя разве ему до этого есть хоть какое-то дело? Тот, однако, был хмур и вообще не намерен шутить. Это понял даже Гаара. Так что, когда нас попросили, мягко говоря, не создавать неприятностей и мирно разойтись, песочник послушал и молча удалился.***
Парк Конохи. Здесь, под одним из могучих гигантов, где так любят резвиться детишки, лежит парнишка двенадцати-тринадцати лет, задумчиво смотрящий на проплывающие тучи, держа во рту травинку. «Обычная картина», - подумает случайный прохожий, срезая путь через парк и даже не обращая внимания на протектор другой деревни. Необычен лишь сам красноволосый парнишка, положивший свою голову на тару для песка. Стоит ли добавлять, что оплатила это спокойствие банда гопарей, которой не повезло нарваться на Гаару (а это был именно он) в одном из безлюдных переулков? Да и вряд ли кому-то интересны кровавые подробности... «Так странно», - размышлял носитель биджу над тем, что ему довелось увидеть. - Странно увидеть джинчурики, не вызывающего страха в глазах. Того даже прогоняли без злобы, как будто он был... обычным. Если верить словам парня, демона в нем запечатал его отец, как и в меня... но почему он другой? Не как я? Улыбается, говорит с... этими... другими. Почему так? Разве можно где-то жить, не ощущая страха других перед тем, чем ты становишься после? Улыбаться и смеяться, игнорируя постоянные нашептывания зверя внутри, его жажду убийства, предательство... то, что тебя используют в своих интересах... когда тебя никто не... любит? Семья... брат и сестра... они тоже боятся меня... эти куски мяса. Все вокруг пытались бесчисленное количество раз убить меня... «УБИТЬ! РАЗОРВАТЬ! УНИЧТОЖИТЬ!» Вновь этот полный ненависти и жажды убийства голос... сосущий голод... Гаара поморщился, прижимая ладонь к глазу, шипя сквозь стиснутые зубы. Не сейчас... только не сейчас! Нужно время... дождаться начала состязаний... и тогда... О да, тогда мы насладимся страхом каждого, кто встанет на нашем пути! И все же... и все же этот парень не дает ему покоя. Такой же, как он... и в то же время другой. Часть меня еще больше стремится решить проблему проверенным способом. Переломать все кости, разделив то тело на множество небольших кусков. Перед этим заставив смотреть на гибель всех, кто принял другого джинчурики, увидев нечто большее, чем оружие - парень отметил привычное желание. Но стремясь быть честным с собой, песчаник не мог не признать нечто новое — другая часть хочет, чтобы и на меня смотрели без страха, ненависти.... «Как он там говорил, похожего? Найти силы измениться?» - мысль появилась едва ли не одновременно с облаком, будто специально скопировавшим одну светловолосую голову с лыбой на весь рот. - Неужели тот блондин пытался сказать, что ему тоже знакомы страх и неприязнь, перерастающие в открытую ненависть? И в этом он оказался сильнее меня? К черту все это! Он просто хотел сбить меня с толку! Нет в его словах ни капли правды! Мир жесток, и, чтобы выжить в нем, нужно убивать каждого, кто покушается на твою жизнь. Уже столько лет меня пытались убить столькими способами... но это делало НАС сильнее. А этот парень просто слеп, и не видит, как все вокруг его используют в своих целях. Даже не его, но силу, что заключена в смертном теле. Или он откроет правде свои глаза, или умрет. Пусть даже и от моей руки. Ненависть, страх, отчаяние, обида... темные эмоции наполняли израненную душу мальчика, по воле судьбы ставшего вместилищем страшного духа, повелевающего песками... но кто сказал, что все человеческое в нем исчезло? Брат и сестра, пусть и с опаской, но могли находиться рядом с ним. Только они могли, пусть и с трудом, уговорить его успокоиться и остановиться. Но не всегда, далеко не всегда. И все же... надежда на исцеление еще была. Конечно, мимолетная встреча с веселым и оптимистичным пареньком не смогла в одночасье изменить человека, всю жизнь прожившего без надежды и радости. Потерявшего веру в других, будущее и, возможно, даже в себя. Тем более, весьма маловероятно, что она повлияла на грядущую цепочку событий. Но это событие зародило в нем сомнения и оставило целый ряд вопросов. Хочет ли он, чтобы так было дальше? Продолжит плыть по течению или найдет в себе силы что-то изменить? Признает ли, что другой джинчурики мог хоть в чем-то оказаться сильнее?***
— Хината, Сакура, привет, - улыбнулся я, влетая в нужную палату с оставленной частью гостинцев (и по пути помолившись за тех бедняг, что попадутся Гааре). И даже не особенно удивившись их совместному времяпровождению. Чего там удивляться, когда в одну из них «ты» был влюблен, а другую любишь... — П-п-п-ривет, - Хината стремительно покраснела, сравнявшись по цвету с выложенной на прикроватную тумбу клубникой, куда отправились все полезные вкусняшки, предназначенные этой милой и очаровательной девушке. — Герой-любовник наконец-то вспомнил о бедной девушке, - язвительно прокомментировала Сакура. — Виноват, - я пристыженно опустил голову и вздохнул. - Но с этими тренировками у Джирайи сил остается только доползти до постели. — Джирайя? Это кто еще такой? Да отвернись ты, негодник, не подсматривай! - поинтересовалась розоволосая, попутно кинувшая в меня чем-то круглым и увесистым, занимаясь ножками Хьюги. — И ничего такого я не видел, - разворачиваясь на каблуках в лучших традициях строевой службы родной армии по направлению к открытому окну, буркнул я, пропуская мимо своей головы импровизированный снаряд, успев-таки запечатлеть белизну ног девочки много выше колена. - К тому же, как ты можешь не знать Джирайю? — Мне нет дела до всяких проходимцев и шарлатанов, с которыми ты общаешься, бака, - отмахнулась Сакура. Через пару минут она милостиво разрешила мне повернуться. — Сакура, правда, как можно не знать самого Джирайю? - от удивления наследница Хьюг даже перестала волноваться и с искренним недоумением уставилась на юную ирьенин. - Это же один из трех легендарных санинов. Как рассказывал папа, Джирайя, Орочимару и Цунаде признаны сильнейшими шиноби своего поколения. — А еще джонин Джирайя - автор тех самых книжек, которые обожает наш любимый сенсей Какаши, - добавил я заговорческим шепотом, слышным по всей палате. — О, ну я же говорила, что он проходимец. И звание сильнейшего шиноби этого не поменяет! - судя по выражению лица и тону, Сакура только убедилась в своем утверждении. Ну, если не брать во внимание опыт, техники и прочие заслуги, он в самом деле проходимец, каких поискать. Одни взаимоотношения с Цунаде и авторство книжек в стиле «Приди-приди рай» чего стоят. Хм... если помнится, по канону характеры у будущей (если дело пойдет более-менее в русле оного) Хокагэ и у Харуно имеют много общего, да и в медтехниках умудренная опытом, скрывающая свой возраст куноичи подтянет Сакуру так, что дай Бог каждому. В таком случае, как бы отреагировал седой извращенец на слова розоволосой девочки? А какая мне, собственно, разница? — Мальчишки, - продолжала тем временем вещать Сакура, - им бы только подраться да всякие техники поучить. По сторонам вообще не смотрят, не видят даже то, что у них перед носом происходит, пока не тыкнуть их туда пару раз, да посильнее! Это она что, намекает на мою «слепоту»? С точки зрения отношения Хинаты к этой бомбе замедленного действия, то есть к телу Наруто Узумаки. Обвинения безосновательны, ваша честь, просто девочке нужно еще подрасти, а то подобные отношения, для меня, отдают педофилией, не к ночи будет она помянута. Вот годкам так к пятнадцати... а до этого просто общаться и ковать, как говорится, железо, пока горячо, то есть подстраивать Хинату под нужный образ. Нехорошо, правда, думать так о живом человеке. — Сакура, ты сейчас про Наруто или про Саске? - неуверенно уточнила Хината, которой Харуно меняла повязки. — А какая разница? - фыркнула ирьенин, едва не затянув бинт несколько туже необходимого. — Учиха на голову не ушибался, - заметил я, улыбнувшись в фирменном стиле сего тела. — Иногда я почти жалею, что тогда навернулся не Саске, - едва слышно прошептала Сакура Хинате, полагая, будто я не услышу перешептывания. - А в другие моменты сама бы добила. — Н-н-н-наруто, - Хьюга, стремительно краснея, поспешила замять неудобную тему. - А господин Джирайя уже научил тебя какой-нибудь интересной технике? — Ха, если бы! - фыркнул я в притворном возмущении. - «Сначала я должен убедиться в том, что ты готов для изучения техник, Наруто. И только после этого я смогу научить тебя...» и так далее в том же духе, - пародируя голос санина, ответил я. Нечего светить мои налаживающиеся связи с прожженным коммерсантом, как Аврам. Талант, как говорится, не пропьешь, даже в другом мире, будучи в теле зверя, я в этом уверен. И, как только предоставится случай, старый еврей покажет себя во всей красе. Только нужно держать с ним ухо востро. — Прям совсем-совсем никакой? - прищурилась с подозрением Сакура, собирая свои принадлежности в сумочку. - Ой, что-то не верится мне - ты же кого угодно уболтаешь или разжалобишь, ползая на коленях: «Ну научите меня, ну пожалуйста!», - пропищала Харуно, делая голос детским и писклявым. Неужели оригинал так делал? — Я и без новых техник втопчу в песок этого задаваку Неджи! - заявил я, будучи не сильно в этом уверенным. Эх, старый-добрый АКМ сейчас бы здорово пригодился. А еще лучше РПГ-7 с осколочными выстрелами. — Нии-сан очень силен... будет трудно... - пробормотала Хината, опуская взгляд. Сакура с жалостью посмотрела на нее, а потом перевела взгляд на меня, кивком показывая, мол, «действуй, Ромео, твой выход». — Хината, открою по секрету, есть у меня тайный прием - улыбнулся я дабы подбодрить девочку. Эх, меня бы кто подбодрил перед битвой с гением Хьюги и высвобожденным демоном, ну и еще целым списком крайне опасных противников... — Узумаки, если ты собираешься использовать то, о чем я думаю... - нахмурилась Сакура, вспоминая ту силу, что увидела в битве с Забузой. — Без крайней необходимости не буду, - на моих устах возникла звериная ухмылка, и, услышав вздох розоволосой, я уточнил. - Кто же светит козыри раньше времени? — Ох, доиграешься ты, Наруто, доиграешься... ладно, оставлю вас. Пока-пока, - устало вздохнув, Харуно помахала нам ручкой и удалилась, закрыв дверь в палату. Я проводил ее взглядом, подумав - а ведь права она, только не догадывается об этом. Наруто Узумаки уже доигрался, а по мне наверняка давно особый отдел и АНБУ с Корнем плачут. Так и вижу, словно во сне кошмарном, как Морино Ибики меня приковывает к стулу, и член клана Яманака влезает в мою голову, роясь там, как в шкафу с бельем, вытаскивая на свет божий всю подноготную... б-р-р, ужас. С другой стороны, меня еще не брали в оборот за все время проживания в Конохе - даже присутствия наблюдателей не ощущаю в последнее время. Или не до меня, или ребята прекрасно умеют скрывать свою чакру и прочие следы, что норма для такой службы. А мои органы чувств, даже усиленные Курамой, могут и не уловить их присутствия. Но все равно странно, что меня не пытают. Хм... может, после смерти Третьего, чью кончину я не в силах предотвратить, какие бы планы ни строились, меня в оборот тот же серый кардинал Данзо возьмет? Будет очень неприятно. Хотя первое, что меня должно волновать - это бой с Неджи, а потом внезапная атака песочников. И, конечно же, Гаара, который все так же не прочь пустить кровь и устроить мясорубку в деревне. Если всех перебьют... нет, лучше даже не думать об этом и приложить все силы для защиты.