Ce n'est pas...

POV Джен       Прошел месяц. Я не встречалась ни с Ником, ни с Джошем. А я не пыталась? Пыталась, конечно, но они даже не отвечают на звонки. А я так хотела увидеть Джоша… Я соскучилась по его прекрасным, орехового цвета глазам. Он меня любил. Именно, любил… Мне кажется, что больше он меня не любит. А я что? А я люблю его, но я не понимаю как. Он мне больше, чем друг, но не могу я себе этого признать.       Сегодня будет интервью, потому что уже скоро мы начнем снимать «Голодные игры. Сойка-пересмешница».       Одно меня радует точно — там будет Джош.       Сейчас 4 вечера, а интервью в 5. Что ж, осталось совсем немного. Я решила, что пойду пешком, тем более тут совсем недалеко, а мне нужно много чего обдумать. ***       Мы сидели в креслах: я, Лиам, Джена, Сэм, а Джоша ещё не было. Да, народу в этот раз было больше, чем обычно. Даже странно как-то. Будто все видели, как мне плохо и пришли поиздеваться надо мной, задавая глупые вопросы, прося улыбнуться на камеру или просто дать автограф… А мне нужно было поговорить с Джошем. Обсудить все, понять друг друга, в конце концов… Такое страстное желание увидеть Хатчерсона у меня возникло ещё в тот злополучный вечер… С каждым днём это желание все росло и росло, набираясь и скапливаясь во мне, как жир и грязь в посудине. Я постоянно искала встречи с Джошем, с Ником… Мне бы хоть с кем-нибудь поговорить, кроме своего скучного агента… Но нет! Они как сговорились, эти Холт и Хатчерсон! Что они вообще выдумали?! Бросили меня одну и ещё не разговаривают, дуются, как мыльные пузыри, того и гляди, сейчас лопнут…       А вот и он! Джош вошёл в зал под крики обезумевших фанаток за дверью и под ослепляющие вспышки камер и фотоаппаратов. Он двинулся ко мне. Ну конечно, это же я постаралась — пригрела ему местечко возле себя! Он поздоровался со всеми, Джене даже пару комплиментов «подарил», а мне лишь кивнул и все… Все… Кажется, я действительно потеряла его. Что мне делать? Натянуто улыбаться? Продолжать врать, что я люблю Ника? Нетушки! Ничего, Хатчерсон. Когда-то ты меня любил, я ненавидела — теперь наоборот. Что ж, времена меняются… Принципы остаются.       За своими раздумьями я не заметила, как пролетели полчаса интервью. А главное, никто не задавал мне вопросы! Чудеса! Может, фея-крестная все-таки исполнила моё желание — дали мне спокойно посидеть и подумать? Ах, даже если так, то это не надолго. В следующую секунду один из вездесущих журналюг задал свой коварный, как всегда, вопрос.       — Скажите, Джен, Джош, как вы провели эти, так скажем, «каникулы»? А? А также как вы относитесь к съёмкам последнего фильма?       Что ж, отличный вопрос, товарищ. Спасибо за предоставленную возможность поболтать с Джошем «по душам».       — Если честно, я очень опечалена тем, что мы снимаем последнюю часть фильма… — начала я, действительно вспомнив и пожалев об этом. — Самое главное, что это последний фильм, последний год, когда мы вместе, последний шанс все изменить… — я искоса взглянула на Джоша. Он не смотрел на меня, но, кажется, понял, о чем я, и принял эстафету.       — Что ж, я тоже очень опечален последними событиями, ведь иногда ты так стремишься к своей цели, и вот ты уже на финишной прямой, но тебе бросают нож в спину. И ты падаешь, ничего не чувствуя, — произнёс Джош, не глядя в мою сторону, когда как я смотрела ТОЛЬКО на него. — Это как предательство. Ты бежишь навстречу к кубку, изливаешь ему всю свою душу, а он оказывается ядовитым, и ты больно ранишься от одного прикосновения к нему.       — Да, иногда кубки хранят в себе множество тайн и секретов. Да и вообще, кубок ядовит только в первое время. Потому что это самозащита, — проговорила я Джошу. Он наконец взглянул на меня. От этого взгляда мне одновременно стало и тяжело и легко. Как такое только возможно?       — Иногда самозащита слишком обманчива. Любит все усложнять, всем врать… — продолжил Джош, смотря мне в глаза.       — Иногда кубок сам не знает, кто его чемпион и ему надо постоять и подумать… Но ведь кубки выбирают быстро! И он уже выбрал своего победителя, — протараторила я, боясь спугнуть ту самую секунду доверия и близости между нами…       — И кто же он, победитель? — напрягся Джош.       — Ты, — тихо, почти шепотом ответила я.       — Докажи, — просто произнёс он.       Я поняла, что с того самого момента, как я начала говорить, все молча сидели и хлопали глазами. Но мне было плевать на них, на прессу, на то, что они сейчас думают, на Ника… Я поддалась порыву чувств, так давно тревоживших и беспокоивших моё сердце… Я поцеловала его, а он ответил… Ответил! Ответил!! Я не чувствовала ничего, кроме блаженства, спокойствия, нежности. Как я долго этого ждала. Этот поцелуй был лёгким, ненавязчивым, но таким непередаваемо нежным, что мне захотелось заплакать от облегчения. Из груди вырвался тихий стон, который мгновенно изменил всё — рука Джоша крепко обвила мою талию, прижимая меня к его телу, вторая рука легла на шею, нежно её поглаживая, а поцелуй стал глубже, но ни на мгновение не утратил своей нежности. Я не знала, куда от этого спрятаться, да и не хотелось, это было так… необычно, по меньшей мере.       Я не хотела, чтобы это прекращалось, но Джош нежными движениями губ закончил поцелуй и заглянул мне в глаза. Не знаю, что в них отражалось, но у меня определённо ехала крыша от его прикосновений.       Я и правда люблю его. Не как брата, а как парня. Люблю.