Наяву (Lucidity)

Non est ad astra mollis e terris via – Непрост путь, ведущий к звездам. Зайдя в библиотеку, Ганнибал обнаружил трещащий огонь в очаге и Кларису, сидящую рядом на полу с книгой. Несколько книг были сняты с полок и лежали стопкой на столике между кресел. Украдкой взглянув, он определил, что ее выбор пал на поэзию вперемешку с медицинскими пособиями. Некоторые справочники были подписаны «Peretta Peronne», а один был полностью написан от руки, как старинный манускрипт, носил заголовок Passionibus Mulierum Curandorum и был полон детальными рисунками женских гениталий. Именно этот справочник она как раз изучала. – Это латынь? – спросила она. – Именно так, – ответил он, балансируя поднос на краешке стола и аккуратно отодвигая книги. – Мне хотелось бы знать латынь. А это на итальянском? – она показала другую книгу. Поля страниц Брунетто Латини в переводе Джиамбони содержали некоторые довольно-таки непристойные наброски, и Лектер подумал, не забрать ли эту книгу у нее. – Твой завтрак остынет. – Хорошо было бы знать итальянский. – Этот текст был написан в тринадцатом веке. Язык с тех пор слегка изменился, – сказал он с легкой улыбкой. – Но ты его понимаешь? – надавила она. Пауза. – Да, Клариса, понимаю. Тишина. – Научишь меня? Больше тишины. – Чему именно, Клариса, ты хотела бы научиться? Она нашла честный ответ: – Тем вещам, которые ты знаешь. Он внимательно посмотрел на нее. Отблески огня мерцали золотом в ее волосах. Глубокие тени подчёркивали округлость женственных форм. Она была настоящей. Здесь и сейчас. Не сон, не мечта и не блеклая, безвольная версия Кларисы Старлинг. Здесь, перед ним, была женщина, которая занимала его мысли в течение почти десятка лет, и она предложила быть с ним так долго, сколько потребуется, чтобы выучить латынь и средневековый итальянский. Он тщательно искал скрытый подвох, но не нашел. Он распознал нерешимость, но не нечестность. Она предлагала что-то, на что он никогда не позволял себе надеяться – но почему? Его вера в собственную проницательность держалась на постоянной подозрительности, и Клариса это прекрасно понимала. Она инстинктивно знала, что именно это было тем равновесием, которое ей придется поддерживать – не только на время, а навсегда. Он должен доверять ей, но никогда безоглядно. Всегда должна оставаться крупица сомнения, ибо если он уверится в том, что ее сердце принадлежит ему всецело, последует скука, и он будет искать новых развлечений. Однако не должно быть никаких вещественных улик, оправдывающих его недоверие. Никогда, ничто не должно заставить его почувствовать себя под угрозой. – Клариса… – …кажется, этот парень запутался. Он пишет, что влагалище находится под шеей! – Рассмеши его, рассмеши его. Заставь его нуждаться в смехе. Он подошел, чтобы рассмотреть упомянутый текст, потом уселся с улыбкой в кресло. – И правда. Однако автором была женщина. Ты когда-нибудь слышала о Тротуле Салернской? Она была одним из самых знаменитых врачевателей своего времени и внесла огромный вклад в энциклопедию медицинских знаний. – Расскажи, – попросила Клариса и подсела к его креслу. Пока он восхвалял добродетели давно умершей женщины, Клариса обращала внимание на те качества, которыми он восхищался, – ее мастерство, ум и горячие споры на почве ее работ, – одновременно стремясь заставить его ощущать свое присутствие. Она полулежала на его ноге, как бы прося продолжать: руки на его колене, подбородок на руках, глаза подняты к нему. Он закончил свою краткую, но объемную лекцию, и они сидели в тишине, забыв о еде. – Что ж, – прошептала Клариса заигрывающе, – с каких пор «шея» и «шейка» означают разные вещи в зависимости от контекста? – Ее руки чувственно двигались вдоль его бедер, глубоко массируя мышцы. Его губы раскрылись, и Клариса жаждала почувствовать его так, как никакого мужчину до него. Кроме их первого мгновения у другого камина и этой стремительно заканчивающейся ночи, она еще ни разу ничего не делала по своей воле. Пару часов назад она сидела на его бедрах и чувствовала упоительную власть – новое ощущение, усилившее удовольствие. Теперь она хотела его сломать. – Итак? – напомнила она. – Постарайся ответить. Он просто смотрел на нее, и Клариса медленно потянулась к застежке на его брюках. Она расстегнула молнию, наслаждаясь экзотичным и чувственным звуком, затем ее рука проскользнула за раскрывшуюся ткань и освободила из шелка его растущую эрекцию. Она взяла его в руку и медленно провела пальцами по всей длине до самого верха его равномерно пульсирующей плоти, слегка поглаживая большим пальцем нижнюю сторону головки, и тихо спросила: – Когда ты в первый раз фантазировал о том, что я тебя так трогаю?