***
Мира с Лисанной осмотрели Грея: парень себя чувствовал хорошо, конечности двигались, лишь головная боль и амнезия. Но это уже последствия Очищения... Осмотр проходил наедине: кроме сестр Штраус и самого «больного» не было в помещении никого. Правда, Нацу не хотел уходить, но Мире надо было кое-что рассказать. — Грей, Нацу тебя действительно любит, — продолжала Штраус-старшая, помогая Лис собирать аптечку. — Просто попробуй... — Но я не уверен, что чувствую тоже самое, что и он... — тихо проговорил Фулбастер, опуская голову и прикусывая губу. — «Идиотская ситуация... Пусть мне и рассказали, что было до того, как я очнулся... Но ведь нет уверенности, что все это правда. Может, я просто нужен им «на их стороне»? Может, этот Хвост Феи меня использует? А Нацу... Для подстраховки... Может, думали, что я буду чувствовать себя виноватым?.. И не смогу уйти от него?.. А ведь они правы... Я не могу так просто уйти...» — В принципе, ты в порядке, — заключила Лисанна, держа в руках аптечку и грустно улыбаясь. — Ты можешь быть свободен. Походи по гильдии, поговори с товарищами, может, что вспомнишь? — Да, спасибо... — Грей проводил взглядом девушек и подошел к окну. Вид из него был на небольшую аллею, ведущую в лес, к дому Полюшки. Фулбастер выдохнул, опираясь руками на подоконник и всматриваясь в крону деревьев. Ледяной Маг встряхнул головой — ему показалось, что на одном из деревьев стоит кто-то и наблюдает за ним. Посмотрев еще раз в ту же крону, Грей убедился, что там никого нет. А может быть уже никого нет. Немного поразмыслив, брюнет решил, что совет Лисанны полезный, и стоит к нему прислушаться. Грей вышел из лазарета, прошел по коридору и оказался около барной стойки. Мира кивнула в сторону дальнего столика, где и сидел подавленный Нацу. Еще раз глубоко вздохнув, Фулбастер отправился в его сторону. С каждым шагом сердце стучалось быстрее и громче, мысли путались и хотелось идти совершенно в другую сторону. Подойдя к столику, Маг Льда спросил разрешения присесть рядом, на что получил положительный ответ. Несколько «вводных» фраз, выражающих сочувствие и собственную беспомощность в данной ситуации, были брошены Греем для начала разговора с опущенной головой. — Ты не виноват, — отвечал Драгнил, смотря на собственные руки, лежащие на столе. И тогда — жестом, как будто инстинктивным, но в то же время отчасти рассчитанным — Нацу робко протянул руку и ладонью накрыл пальцы Грея. Он знал, что Фулбастер поднял голову и смотрит на него. Он не в силах был убрать руку, но и не мог больше отводить взгляд. В серо-зеленых глазах Маг льда прочел признательность и прежнюю печаль, и странное сочувствие, но явственнее всего в них выражалось ожидание — Грей понимал, что причиняет боль, но поделать ничего не мог. Он не помнит своего прошлого, проведенного вместе с Нацу, не помнил и то, как все они познакомились. Хорошо, что Полюшка чего-то намудрила с тем зельем, и Грей хотя бы вспомнил детство. Пускай, пока что, только один-единственный случай. Грей слабо улыбнулся, чтобы не печалить Нацу еще сильнее. Пускай, это не настоящая улыбка, которую привык видеть Огненный дракон, но ему стало чуточку лучше. Может, от того, что теперь Грей осознавал, что им предстоит сделать вместе, чтобы вернуть утерянные воспоминания. Но Драгнил не умел читать мысли Грея. Тогда бы он думал по-другому...Глава 10 — Боль
31 января 2015 г. в 11:40
— Есть один вариант... — женщина помогла Грею, распахнувшему глаза, сесть. — Должно произойти настолько шокирующее событие, что «прежний» Грей не сделал бы никогда в жизни. Только через ужас он сможет вернуть свои воспоминания... — тихо закончила лекарь, понурив голову.
— Кто вы?.. — озадаченно спросил Грей, придерживая голову и покачиваясь. — Где я?
«Нет, он прикалываться... Такого не может быть... Черт! Черт! Черт! — ужаснувшись, Нацу сделал шаг назад; его зрачки расширились. — Он шутит... Да, шутит...»
Но нет, Грей не шутил. Придерживаясь за голову, он удивленно осматривал лазарет, в котором и находился. В его глазах можно было прочесть, что Грей не узнавал ничего. Ему было все в новинку. А ведь сколько раз он лежал на этой самой кровати, весь в бинтах, еле дыша, или наоборот, с мелкими ранами и пластырями. Сколько раз Грей отчитывал Нацу за его ветреность и несерьезность.
— Вот, выпей это, — Полюшка подала Фулбастеру еще чуть бурлящую синюю жидкость и одним только взглядом заставила Мага льда выпить зелье. — Сегодня, возможно даже к вечеру, ты вспомнишь что-то из своего прошлого, — холодным, но сочувствующим тоном произнесла лекарь. — Я больше поделать ничего не могу, здесь мне больше делать нечего, — женщина встала, поправила воротник плаща, и в дверях добавила, замедлившись: — А пока что, расскажите ему что-нибудь из недавнего или наоборот, совсем старого, прошлого. Возможно, это поможет ему вспомнить все быстрее.
Полюшка вышла из лазарета и постукивала невысокими каблуками по полу. Шаги становились все тише и тише, пока и вовсе не растворились. В лазарете повисла тишина. Макаров удалился, погрузившись в свои раздумья. Все остальные не двинулись с места.
Грей удивленно всех осматривал, стараясь хоть как-то вникнуть в ситуацию. Правда, это плохо получалось.
— Я, — начала Дьяволица, по-доброму улыбаясь. — Я — Мираджейн Штраус. Можно просто Мира. Мы все, — девушка указала рукой на всех присутствующих хвостатых. — Твои друзья.
— Это светлая гильдия «Хвост феи», а ты один из сильнейших магов, — гордо выдал Хеппи, подлетая ближе к Фулбастеру.
— Хвост... феи?.. — озадаченно поинтересовался Грей. — А разве у фей есть хвосты?
Стандартные вопросы, ответы... Все это только больше угнетало Нацу, сидящего в сторонке. Сейчас Грею не до Драгнила... Он вообще его не помнит... Нацу снова чувствует боль... В первый раз, когда потерял Игнила, второй раз — сейчас.
Боль — это то, что знакомо всем. Боль бывает разной: физической и внутренней или душевной. Любая боль — это тяжесть, мучение, страдание. Мы воспринимаем боль, как жестокое наказание, несправедливость, зло... Это то, что мы хотим прекратить.
Боль — это признак жизни, практически неотъемлемый ее атрибут. Ничто не сравнится с душевной болью. Эта боль раздирает изнутри. Она сводит с ума, сжигает дотла все живое.
На лице Нацу не выражалось ни каких эмоций. Ни грусти или печали, ни веселья и беззаботности, каким он казался всегда. Ведь он всегда улыбался своей лучезарной улыбкой, когда рядом кто-то находился. Сейчас ему просто было наплевать на других. Его не помнит любимый человек. Внутри все разъедает чувством обиды от собственной беспомощности. Нацу не смог защитить, не смог остановить «договор» с той девушкой...
Нацу сидел на свободной кровати, понурив голову, глаза скрывала челка, зубы сжаты. Драгнил злился сам на себя. Он лишь краем уха слышал разговор его друзей, их объяснения, вопросы Грей. Все бы ничего, ведь вопросы обычные, типа «Кто я такой?», «Кто вы такие?», «Что произошло?», но...
«А может, так даже лучше? Может, судьба так повелела?.. Может, ему не место рядом со мной?..» — все эти дурацкие мысли крутились в голове Драгнила, только ухудшая его состояние. — «Может, и вправду, нам не суждено быть вместе? Может, от меня одни только неприятности? Вон сколько раз он из-за меня здесь лежал, встать не мог...»
Нацу бы и продолжил терзать себя, но услышал свое имя, произнесенное Мирой:
— А еще у тебя есть вторая половинка, — как бы между тем хитро вставила Мираджейн, косясь в сторону Огненного Убийцы Драконов. — Нацу зовут.
— Нацу? — Грей удивленно вскинул бровь, оглядывая всех, кто был в лазарете, в особенности девушек.
Когда розововолосый услышал свое имя, сказанное Греем, вздрогнул. Так холодно оно прозвучало, безлико. Нацу, не поднимая головы, встал с кровати и не спеша подошел к небольшой толпе, «раздвигая» руками народ.
— Нацу — это я, — Огненный маг гордо поднял голову, желая посмотреть в глаза своему, — наверное, уже бывшему, — любовнику.
Грея пробежался по всему Драгнилу взглядом: парень с легким загаром, серо-зелеными глазами и розовыми заостренными волосами, на шее чешуйчатый шарф. Фулбастер склонил голову набок, будто задумался о чем-то. Вдруг Маг льда сжал зубы, вновь падая спиной на кровать и хватаясь за голову. Грей прогнулся в пояснице, жмурясь и скалясь. По всему его телу прошла жуткая боль, — от головы до пят, — будто молнией прошибло.
Нацу в одно мгновение подскочил ближе к Фулбастеру. Когда Грей уже просто жмурился, то Нацу смог его приподнять, прижимая одним боком к себе. Перед Греем будто промотали кусок, отрывок какого-то фильма, где дерутся двое мальчишек. Один из них он сам; он победил в драке и довольный ушел восвояси. Но на этом фильм не закончился. Ко второму мальчишке, с такими же розовыми волосами, как у Нацу, подлетел темноволосый парень. Начал его трясти, кажется, отчитывать за что-то. Маленький мальчонка испугался, его рука загорелась и он, неудачно замахнувшись, зацепил собственную шею.
Ледяной маг резко распахнул глаза, тяжело дыша. Ошарашенно смотря в серо-зеленые глаза, Грей рывком стянул шарф с шеи Нацу, едва не порвав подарок Игнила.
— Шрам... — Фулбастер коснулся кончиками пальцем светлой полоске. — Ты ведь сам его оставил... — Грей убрал руку, смущенно понимая, что он прижат к широкой груди неизвестного, видимо, друга.
— Ты его вспомнил? — заинтересованно произнесла Мира, делая шаг вперед с улыбкой на лице.
— Кроме узнанного сейчас имени, и истории со шрамом я больше ничего не помню... — с грустью в голосе ответил Грей, аккуратно отстраняясь от Драгнила. Огненный Убийца Драконов стиснул зубы, вновь повязывая на шею свой любимый шарф.