Легенда о бесславном герое

— Ну же, Блэк, давай! Еще быстрее! Мари ударила лошадь каблуками по подпругам, заставляя бежать еще быстрее, и продолжала проклинать главу отряда — Фарадея. Тех немногих из пятьдесят восьмых, кто подался в Легион, разделили на два отряда — отряд Карла Хайасена и Рэя Фарадея. Последний получил свое звание капрала благодаря тому, что отличился в бою. На той вылазке, проведенной, к слову, месяц назад, он вместе с другим своим товарищем смог раздобыть из дремучего леса тело умершего помощника командора. Фарадею было всего лишь восемнадцать, так что разница в возрасте между ним и его подчиненными была невелика — два года. Поэтому Рэй всегда задирался, постоянно что-то поручал новоиспеченным разведчикам, будил их ни свет ни заря, целые дни убивал на лишние и совершенно бесполезные тренировки. В общем, бывшие пятьдесят восьмые оказались отнюдь не в лучшем положении.  — Ну же, Блэк! Не спи! Ах, да. Еще он никогда не называл Мари по имени. Девушка, скрипнув зубами, натянула поводья и еще раз ударила лошадь, но та, и без того взмыленная и тяжело дышащая, бежала так быстро, как могла, и вытянуть из уставшей лошади лучшего результата было нельзя. Животному, похоже, передавались настроения хозяйки: лошадь яростно кусала удила. Мари в сердцах сочувствовала ей, и, стоило только Фарадею отвернуться, тайком трепала по гриве и шептала одобряющие слова.  — Блэк, ты ползешь медленнее улитки! Считай, что тебя уже съели и не подавились! Мы тренируемся лишь третий час, и я не думаю, что за это время можно устать! Мари озлобленно посмотрела на своего мучителя:  — Сэр, но устала не я, а моя лошадь!  — А что же станет с этой клячей на вылазке? Она никогда не была слабой лошадью. Обычно она скакала быстрее ветра, была кроткой и легко управляемой. Если ее не будут на каждом шагу просить выделывать мудреные трюки, да и на всем скаку, то продержаться приличное время будет для нее делом плевым.  — Если там вас не будет, то долго, — сорвалось с языка Мари до того, как она успела подумать о нарушении воинской этики и о том, что капрал просто так ей это с рук не спустит. Темные глаза Рэя сузились; он выпрямился во весь свой невысокий узкоплечий стан:  — А может, ей и без наездницы будет хорошо? Мари не обратила внимания на затаенное во фразе проклятие.  — Сэр, ее наездница была лучшей на своем курсе, так что если уж хозяйки не станет, так и лошади тоже. А всяких там мерзких типов, которых эта самая наездница защищала, и подавно. Фарадей понял намек и взвился. У уголков его рта потекла белая пена, глаза выпучились. Юный капрал заорал, что есть силы:  — Вон, блять! — и широко взмахнул рукой, вот-вот готовый сорваться. Мари спрыгнула с лошади, взяла ее под уздцы и поспешила скрыться. На губах девушки играла улыбка. «Я его сделала!» Коленки дрожали, спина покрылась потом, но эти мелкие неприятности вовсе не портили настроения: Мари, поставив нахала, пускай и старшего по званию, на место, чувствовала себя прекрасно. *** Мари резко откинула подушку, под которой лежал здоровый пучок папоротника*, явно вырванного в перелеске неподалеку от штаба. Девушка уже поняла, чья это проделка. «Засранец!» Она со злостью сгребла траву и максимально быстро направилась к комнате Нила. Мари уже представляла себе, как ворвется к нему, даст по роже и запихает папоротник ему за ворот: злоба была настолько велика, что заставляла мышцы ее лица подергиваться. Ее ладони вспотели, тело налилось невесть откуда взявшейся энергией, и без того большие глаза расширились; девушка закусила губу, чтобы не наорать на проходящую мимо девушку, с которой чуть было не столкнулась. У Мари сегодня не было настроения веселиться с другом. Она чуть не упала пару раз, но это не остудило ее пыла. «Веселье, конечно, дело хорошее, но уж точно не сегодня!» Вскоре перед ней показалась широкая дверь с нужной криво выведенной цифрой. Девушка со всей силы пнула дверь и, едва она со скрипом буквально-таки отлетела, ворвалась в комнату с сильным порывом ветра и грозно прорычала:  — Если ты еще раз… Но ей не было суждено закончить. Девушка поняла, что точно пришла не в тот момент. За столом сидели Нил с Майком и сосредоточенно смотрели на бутылку с какой-то мутной жидкостью. Последний выбивал указательным пальцем мерную дробь — он всегда так делал, когда недопонимал что-то. Нил же просто откинулся на стуле и закурил. Мари, оставив свои карательно-воспитательные работы, выдохнула и максимально неспешно для обуревавших ее чувств подошла к ним.  — Что это? — спросила она, беря бутылку, осматривая ее и покручивая. Никаких бирок обнаружено не было. Бутылка как бутылка. Самая обыкновенная. Мари с осторожностью понюхала горлышко. И пахло от бутылки как-то… запашок был настолько резким, мерзким и отталкивающим, что девушка поморщилась. В голове все на миг помутилось, пальцы немного, но все же дернулись. В носу защекотало, провоцируя чихание.  — Не разбей, — предупредил Майк, — больше у нас бухла не будет. Мари непонимающе уставилась на него. «Какое, к черту, бухло?! Где они его откопали, если в город не ходили ближайшие дня четыре?» Нил, заметив ее непонимание, ухмыльнулся:  — Мы совершили…  — Я не с ним, — быстро поправил его Майк, — это он сам. Я просто мимо проходил! «А вот это уже интересно! Чувствую, что сейчас начнется что-то захватывающее!» Майк обычно был непоколебим, и его отнекивания явно не были предвестниками чего-то радостного, хорошего или просто полезного. «Он сам» сверкнул своими раскосыми глазами, в его голосе появились грозные нотки:  — Так вот. Вместе мы или нет, — он сделал акцент на предпоследние три слова, — однако мы совершили набег на погреб Фарадея. И знаешь что? Мы обнаружили там помимо вина еще и самогон! Мари чуть не поперхнулась. Она недоверчиво посмотрела на друзей, но потом вспомнила запах из бутылки. Так пах только алкоголь, притом сильный. Пришлось признать все-таки, что Нил взял в качестве трофея даже не мясо — самогон! Захариус хмыкнул, видимо, борясь с желанием рассказать эту историю несколько по-иному. Рассказчик тем временем выдернул бутылку из рук девушки и поставил на стол как на аукционе:  — Хороший самогон, однозначно Рэй с Карлом сами же и гнали! А зачем? Да затем, чтобы его выпить! — он шутовски-поучительно покачал пальцем в воздухе.  — Но уж точно чтобы сделали это не мы, — продолжила Мари. Что-что, но напиваться в свои шестнадцать лет она явно не собиралась! А пройти мимо, когда тут такое — грех. Нил же сам из этой задницы не выберется. Даже ее помощи может быть мало… Шутки с алкоголем в штабе — игры с огнем. Если солдат был в городе, он имел право снимать шлюх, курить, материться и пить сколько влезет. Но если уж в штабе — то закатай губу. Майк одобрительно смотрел на Мари, соглашаясь. В его глазах, прикрытых отросшей челкой, сверкнул огонек. Нил их мнений не понимал и чувств не разделял:  — Зассала, да? С нами пить? Такое заявление обычно каралось тем, что виновный, как правило, потом избивался «той низкорослой девкой»: она могла со спокойной совестью дать кому-то по лицу за нелестные слова в ее адрес, и даже если перед ней сейчас представал друг, это не означало, что он избежит исправительных пощечин. Парень точно не знал, что творил. Мари не понравилась та интонация, с которой это было сказано. Словно вызов. Во имя опровержения она резво села на свободный стул и вскинула подбородок:  — Кто это зассал? Не ты ли случаем? Захариус присвистнул и откинулся, другой же одобрительно заулыбался:  — Вот, уже лучше! — и громче добавил: — Не выпьешь с нами? Или Эрвин так перевоспитал тебя, что ты считаешь, будто бы самогон дело не женское? Мари вспыхнула, но, чтобы скрыть свою уязвленность, сильнее выпрямилась. Ей стало немного не по себе от последней фразы. Девушка не привыкла к тому, чтобы ее кто-то «перевоспитывал». Да с каких это пор кто-то вообще посягает на то, что ее личность невменяема? Это же такой же факт, как и то, что утро начинается с рассвета.  — Ну, так что? Ты с нами или в обществе неженок? За эти слова он сразу же получил пинок в колено от Майка. Мари, разгоряченная его словами, взмахнула рукой и щелкнула пальцами:  — Давайте рюмку. «Ну, я им сейчас! Тоже мне! К неженкам воина причисляют?!» Страстно хотелось показать им, что она тоже не лыком шита и может посостязаться с ними — парнями! — в выпивке. Сразу же рядом с ней оказалась рюмка. Девушка взяла ее, откупорила бутылку и хлестнула, да так, что пара крупных капель выплеснулась и попала на стол. Мари не понимала, что делала, и толком не взвесила все «за» и «против». Просто хотелось своими действиями показать, что не лыком шита, да так, чтобы надолго отпало желание приставать с подобными заявлениями. Вдобавок, это противное пристрастие к спорам и реакция на «а тебе слабо?!» Мари преподнесла рюмку ко рту и сразу же почувствовала характерный отталкивающий запах. На минуту она подумала уже забить на все и с позором ретироваться, но сразу же отбросила эту мысль. Разведчик сказал — разведчик сделал! Нельзя оступаться от своих слов. Зажмурившись, девушка неторопливо вылила самогон себе в рот. Небо, внутренние стороны щек и язык словно подпалили, кончик последнего, казалось, и вовсе перестал воспринимать абсолютно любые вкусы, кроме горького. В глазах поплыло, и Мари зажмурилась, настолько ей было плохо. Хотелось просто вылить остатки самогона в окно, но что делать с уже выпитым, который жег и сильно горчил, лишал возможности здраво мыслить и мыслить вообще? Девушка перестала воспринимать все, закрыла прослезившиеся опухшие глаза, будто это могло ей помочь… Мари будто вырвали из мерного жизненного течения. Словно издалека она услышала крик Нила:  — Молодец! Ты только… Дальнейшие его рекомендации остались тайной: девушка шумно вдохнула полной грудью. Казалось, ее медленно, но верно начало отпускать. Мари несмело открыла глаза. Туман, в котором она пребывала, начал неторопливо рассеиваться; в груди поселилось тепло, которое разливавшееся по всему ее телу и придававшее энергии. Ей стало хорошо. Странно, но девушке даже почудилось, что она захотела еще; предыдущие мучения показались ей мимолетными и того стоящими.  — Занюхивать надо, чтобы такого не было, — сказал Майк, взглянув на Мари. Та посмотрела на него и кивнула. Может, если она послушается данного совета, ей станет проще переносить все это? Или так бывает только в первый раз? Девушка поняла, что ее и силой отсюда не выпрут, пока она не выпьет еще, старательно не замечая те муки, которые должна была испытать.  — Ну? И как первые ощущения? — ухмыльнулся Нил. Мари посмотрела на него и ровным тоном ответила:  — Это было превосходно, — и налила себе еще.