Легенда о бесславном герое

Отряд тихо ехал. Тишину нарушало только фырканье коней да легкий шепоток в задних рядах. Мари поглощала взглядом каждое деревце, каждый кустик, мимо которого проезжала. Относительно строения ни одна травинка не отличалась от той, что растет в пределах стен, но для девушки она была другой, ведь на эту самую травинку не падала тень от стен. Даже воздух здесь казался чище, а ветер был словно свежее. Мари впитывала в себя новые ощущения каждой клеточкой своего тела. Ей казалось, что она толком и не жила раньше. Ее жизнь до этого момента была полна лишь стремлением влачить свое существование и выживать, но не жить, и сейчас в ней появилось нечто другое, более ценное и трепетное. Девушка была уже не в силах справиться с нахлынувшими на нее эмоциями. Она со всей силы дала лошади по подпругами и, расставив руки, словно в стремлении взлететь, помчалась вперед. Мари уже не могла сдерживаться: она визжала от восторга и смеялась в голос. Проезжающий рядом с ней мужчина ухмыльнулся, но ничего не сказал. Мари привстала в седле, запрокинула голову к небу и потянулась к нему кончиками пальцев, словно пытаясь дотронуться до него. …Вдруг чья-то отнюдь не мягкая ладонь схватила ее за локоть и потянула на себя, заставляя Мари спуститься с небес на землю и в прямом, и в переносном смысле. Девушка в последний момент потянула поводья на себя, сбавляя темпы, и обернулась. Одернула ее женщина с хмурым лицом и неправильным прикусом.  — Ты что такая радостная? Или забыла, где находишься? Тон ее был настолько груб, что заставил девушку притихнуть. Она поникла и словно стала меньше:  — Никак нет, — быстро прошептала она извиняющимся тоном, — я просто радовалась солнцу, — и, явно не хотя, но чувствуя острую надобность, добавила: — Извините. Женщина хмыкнула и отвернулась:  — Это ненадолго. Мари, по-прежнему сконфуженная, чуть приотстала от нее и заняла свое место в построении. Дальше она ехала молча. Было тихо, слишком тихо. Такое затишье может быть только перед бурей. По расчетам, отряд должен был проехать до предполагаемого гнезда за три-четыре часа. Далее по плану он должен был распасться на несколько частей, образовывая нужное построение, и начал бы действовать. Вернуться планировали к вечеру, даже ближе к ночи. Мари не пугало время — наоборот, она очень жалела, что будет пребывать во внешнем мире лишь около суток. Дорога казалась бесконечно длинной: Мари судила лишь по своим ощущениям, не более. Зачастую, когда человек ждет, минуты тянутся с трудом, а когда он счастлив, даже часы превращаются в секунды. Сейчас девушка не могла точно сказать, сколько времени провела в пути. Так или иначе, за все то время, что отряд находился за стенами, тяжелое клокастое небо так и не посветлело. «Наконец-то не жара!» Прохладный ветерок словно намекал на дождь.  — Долго еще? — послышался шепот откуда-то слева.  — Думаешь, я знаю?! — грубо ответили ему. «Значит, я не одна не знаю, сколько мы уже здесь болтаемся!» Почему-то при мысли об этом стало чуть радостнее. Мари посмотрела над плечом Августы на поле, расстилающееся справа от нее. Поле было не просто широким — оно было огромным. Трава там выросла выше пояса, и цвет ее казался более здоровым, нежели в полях в пределах стен. Мари выросла в городе, так что настоящие поля она видела только во время обучения, да и те в сравнении с этим казались ничтожно маленькими и какими-то жалкими. Даже в некоторой степени смешными. Это поле было огромным, огромным настолько, что темная линия леса вдали была едва различима. Ветер, сегодня не отличающийся теплотой или ласковостью, колыхал золотые колосья. По полю пробегал шумок, и казалось, будто колосья шепчут слова одобрения.  — Красиво… — выдохнула она, не в силах придумать что-нибудь менее банальное. *** Алан Маринеску крикнул:  — Северный отряд! — и взмахнул правой рукой. Женщина, ехавшая впереди и зло одернувшая Мари, устремилась вперед, за ней Августа. Какой-то мужчина средних лет зло шикнул на девушку:  — Чего заснула?! Ты же северный отряд! Мари встрепенулась. «Точно! Я же северный отряд!» Первый этап вылазки — формирование отрядов из четырех-пятерых человек. Они назначались на четыре точки: северную, южную, восточную и западную — и должны были сторожить оставшихся солдат, посланных в центр. Собственно, именно «центральные» и должны были разузнать, действительно ли в этом месте есть титанье гнездо. Стараясь не отставать, она поскакала за ними. У Мари была выносливая лошадь, так что даже после пары-тройки часов быстрого шага она бежала, не запыхавшись. Совсем скоро основной отряд скрылся из виду. Они четверо оказались одни в этом огромном мире. На несколько миль вперед расстилались поля, и редкие деревца стояли на их пути. Мари вдруг почувствовала себя ничтожно маленькой. Да, она была не одна, за нее, скорее всего, заступятся, но все равно этот факт пугал. Девушка зябко поежилась в своем седле. Вылазка начала ее в некоторой степени разочаровывать. Изначально Мари думала, что они то и дело будут сражаться с гигантами, которые, как ей казалось, должны были встречаться едва ли не на каждом шагу, но нет. Они просто ехали и, как ей казалось, о воинских подвигах и не думали. «Странно это как-то…»  — Сэр, — осторожно позвала Мари, — можно вопрос? Мужчина, ехавший впереди, утвердительно кивнул.  — Где все гиганты? Почему их так мало? Это же ведь их территория, верно? Так где хоть один?! — взволнованно тараторила она. Пауза. Тот остался непоколебим. Мужчина просто смотрел прямо перед собой и даже не пошевелил ни единым мускулом на своем грубом лице. Наверное, подобные ситуации были уже в порядке вещей. Когда Мари уже перестала надеяться на ответ, он вдруг начал своим резким хрипловатым голосом:  — Посмотри на небо. Девушка послушалась. Оно было тяжелым, клокастым, низким.  — Разве ты не слышала о том нашумевшем открытии, что гиганты активны только при свете солнца? Мари покраснела. Она очень долго не читала никаких газет, не выходила в город, не слушала сплетен, не общалась.  — Нет, сэр, — сказала она приглушенным голосом. — Я не слежу за событиями.  — Очень даже зря.  — Йоханн! Хватит уже разговаривать! — крикнула женщина с неправильным прикусом. Ее темные глаза метали молнии, губы скривились. — Уши уже от вас болят! Мы не в штабе, если вы еще не догадались! От ее слов вновь стало неловко. «Вот умеют же некоторые люди сказать одно слово, да так, что никаких лишних вопросов к нему больше нет!»  — Сама молчи, Ведрана! — зло ответил ей Йоханн. — Если ты не любишь разговоры, это вовсе не значит, что все должны молчать! Не для того нам язык дан был. Ведрана демонстративно отвернулась и прибавила шагу, так что ее и без того взмыленная лошадь зафырчала еще громче и усерднее. Видимо, между этими двумя подобные разборки случались далеко не в первый раз. Мари покосилась на Августу. Та, казалось, ничего не замечала — было видно, что сознанием она была где-то далеко отсюда. Она что-то обеспокоенно бурчала себе под нос, теребила поводья, будто воровато оглядывалась, постоянно ерзала, ее ноги только кончиками пальцев цеплялись за стремена. Обычно Сноу вела себя смирно, но сегодня с ней было что-то не так. Мари это насторожило. «И ведь травам своим не помолится!» Дальше снова ехали молча. Мари уже приготовилась ко второй волне молчания и бездействия, как Ведрана крикнула:  — Смотрите! Большой дуб с красным крестом! Мы пришли! — и указала на огромное дерево, возвышающееся на ними. Отряд, наконец, дошел к своей точке невозврата.