***
На следующий день королевский прокурор казался хмурее грозовой тучи. Пройдя к себе в кабинет, он сел в кресло, и откинувшись на его спинку, скрестил пальцы. Оставшись в одиночестве, он принялся напряженно вспоминать каждое мгновение, проведенное прошлым вечером в поместье покойной жены. Игра, которую затеял Монте-Кристо, будто специально направив Вильфора и Викторию к той самой комнате, а после «подарок», который он преподнес им… Вильфор задрожал от гнева и страха – откуда у Монте-Кристо мог оказаться тот сундук? Каким образом он заполучил его? Вильфор вновь вспомнил ухмылку графа, с которой тот смотрел на рухнувшую без чувств Викторию. Несмоненно, Монте-Кристо что-то знает о том, что произошло в этом доме 17 лет назад, и если об этой тайне станет известно… Чертыхнувшись, Вильфор ударил кулаком по столу, случайно столкнув на пол утреннюю корреспонденцию. Вздохнув, он поднял бумаги с пола. Случайно из стопки выпал небольшой конверт, подписанный инициалами, которые не были знакомы Вильфору. Взяв конверт в руки, королевский прокурор сломал простую печать, на которой не было изображено никакого герба, и принялся читать короткое послание. С первых же строк глаза мужчины широко распахнулись, а пальцы мелко задрожали. Бросив письмо на стол, он потер глаза и снова схватил листок. Лихорадочно промчавшись глазами по строкам, он наконец заметил имя отправителя, стоявшее в самом конце письма: «Эдмон Дантес». - Н-не может быть… - пробормотал Вильфор: - Это же тот самый… Что все это значит? Прокурор замолчал, потирая лоб и глядя перед собой: - Нужно сообщить Морсеру и Данглару… Кроме них никто больше не может знать об этом! Королевский прокурор уже было собирался позвонить отцу Альбера, как вдруг его отвлек громкий стук в дверь. Порывисто сжав листок в кулаке, Вильфор раздраженно отозвался: - Войдите! Дверь приотворилась, и на пороге кабинета показался Франц. Юноша поклонился: - Здравствуйте, господин Вильфор. - А, Франц… - пробормотал прокурор: - Входи. Я слышал, ты провел рядом с Валентиной всю ночь? Как она? Франц снова поклонился: - Она долгое время не приходила в себя, но сейчас, к счастью, она просто спит. Я пришел к вам именно для того, чтобы поговорить о том, что с ней случилось, но прежде позвольте мне представить вам моего друга… С этими словами Франц обернулся, приоткрывая дверь и приглашая в комнату Максимилиана: - Это Максимилиан Моррель. Он солдат и замечательный человек. Сегодняшнюю ночь он так же не смыкал глаз, охраняя вашу дочь. Максимилиан поклонился, бросив взгляд в суровое лицо Вильфора. Прокурор встал из-за стола и приблизился к молодым людям: - Моррель? – переспросил он. - Да, сэр! – незамедлительно отозвался Максимилиан. Вильфор нахмурился пуще прежнего – казалось, сегодняшним днем тщательно стертое прошлое будет напоминать о себе на каждом шагу: - И о чем же вы хотели поговорить? Франц набрал в грудь воздуха: - Господин Вильфор, это очень важно. Пожалуйста, выслушайте нас – это касается безопасности вашей дочери! То, что произошло вчера вечером… Валентина была отравлена бруцином! Вильфор вздрогнул, быстро хватая Франца за руку: - Я знаю об этом, Франц. Врач, который осматривал Валентину, сообщил мне об этом, но откуда это известно тебе?! – прошипел он. Франц невольно попятился, глядя в сверкающие глаза Вильфора: - Так вышло, что мы тоже узнали об этом… Понимаете, вчера Альбер тоже случайно стал жертвой яда, и граф Монте-Кристо… - Снова этот Монте-Кристо! – зарычал Вильфор, отпуская Франца и нервно шагая по комнате. Наконец он остановился и перевел дыхание. Снова приблизившись к Францу, он пристально посмотрел в его глаза: - Франц, ты понимаешь, что никому не должен сообщать об этом? Отравление в доме королевского прокурора… Это позор! Никто не должен знать об этом! - Но именно об этом я и пришел с вами поговорить! – воскликнул юноша: - Я знаю, кто отравил Валентину! - Знаешь? – опешил Вильфор. - Да… Господин Вильфор, Валентину отравила… ваша жена, мадам Аллоиза… - произнес Франц, понижая голос. С минуту Вильфор молчал. Молодые люди видели, как лицо прокурора сначала побледнело, а затем побагровело от услышанного: - Вы… - прошептал он: - Что вы себе позволяете?! Что за чушь ты несешь про мою жену? Ты хоть понимаешь, в чем посмел ее обвинить?! - Но… Шагнув к Францу, Вильфор грубо встряхнул его за плечи: - Сопляк… - прорычал он: - Не забывайся, что хоть ты и помолвлен с моей дочерью, это не дает тебе никакого права… Я способен запросто расторгнуть вашу помолвку, господин барон! - Постойте, господин Вильфор! – вмешался Максимилиан, прикрывая собой Франца: - Вы не должны так злиться! Ведь это касается жизни вашей дочери! Мы всего лишь хотим помочь, почему вы не верите нам? - А вам, господин Моррель, я, кажется, и вовсе не давал разрешения оставаться в этом доме! Сделав шаг назад и окинув молодых людей взбешенным взглядом, Вильфор приказал: - Убирайтесь оба! Я королевский прокурор, и мне не нужны ваши советы! Это моя семейная проблема, и я запрещаю вам вмешиваться!..***
В распахнутые настежь ворота дома барона Данглара въехал богато украшенный экипаж. Хозяин дома лично вышел на встречу гостю: - Добро пожаловать, дорогой князь! – рассыпался Данглар в любезностях, когда из экипажа лениво выбрался князь Кавальканти. - Добрый день, господин барон! – лучезарно улыбнулся юноша, окидывая слегка насмешливым взглядом особняк: - Надеюсь, я не отвлек вас своим визитом? - Что вы! – поспешил разуверить парня барон: - Ни в коем случае! Меня очень интересует, чем я заслужил ваше внимание, и вы решили посетить мой дом… - Бросьте, барон… - небрежно отмахнулся Андреа: - Вам прекрасно известна причина, по которой я здесь. Ваша дочь не покидает мои мысли… При этих словах глаза Данглара лихорадочно заблестели: - Да, разумеется, я сейчас же прикажу позвать ее… Андреа ухмыльнулся, обращая взгляд к распахнутым окнам верхнего этажа, из которых доносилась игра на пианино: - Вижу, мадемуазель Эжени сейчас занята… - протянул он: - Не будем отвлекать ее, господин Данглар! К тому же, я хотел бы поговорить и с вами, барон. У меня есть к вам предложение, от которого вы вряд ли откажетесь… - многозначительно проговорил Андреа. Заслышав его тон, Данглар довольно потер руки: - Конечно, дорогой князь! Прошу в мой кабинет! Проводив Андреа к себе, Данглар весь превратился в слух: - Так что же у вас за предложение ко мне, князь? Андреа улыбнулся, смахивая с глаз длинную белокурую челку: - Правду говоря, это скорее просьба. Видите ли, я лишь неопытный мальчишка, получивший от отца огромное состояние, и… - Андреа прервался, обводя взглядом комнату и сдерживая желание зевнуть: - И я еще очень многого не понимаю в финансовом деле. Я хочу сказать, что как раз сейчас ищу партнера, который помог бы мне правильно управлять средствами… Замолчав, Андреа вальяжно откинулся на спинку дивана и внимательно посмотрел на Данглара, сверкая бледно-голубым глазом. - Партнера… - повторил Данглар. Андреа показалось, что глаза барона вот-вот превратятся в золотые пятаки. - Вот как… Я думаю… Разумеется, я с удовольствием принимаю ваше предложение, дорогой князь! – пылко отозвался барон. Андреа снова ухмыльнулся: - Прекрасно. Иного я от вас и не ожидал, барон. Но это еще не все – в знак нашего партнерства я хотел бы сделать вашей дочери подарок. Уверен, она будет счастлива. Взгляните сюда… Сказав это, Андреа положил на стол небольшой кейс и извлек из него несколько эскизов: - Это – сцена оперного театра. Полюбуйтесь, барон – на эти декорации я не пожалею никаких денег! И все это ради вашей дочери и ее выступления в опере… Я не могу допускать, чтобы ее талант оставался скрытым от общества… Барон Данглар лихорадочно перелистывал эскизы: - Эжени будет выступать в опере?... – проговорил он почти дрожащим голосом. - Да! Я запросто смогу устроить это! - Это… прекрасно! – воскликнул барон: - Я сейчас же прикажу позвать сюда Эжени! Но Данглар не успел отдать распоряжение служанке, так как в следующий миг в дверь постучали, и Эжени сама вошла в кабинет отца. Заметив Андреа, она сдержанно кивнула и проследовала к столу. Андреа поднялся, преграждая девушке путь и поднося к губам ее руку. - Эжени! – воскликнул Данглар: - Мы с князем как раз говорили о тебе! Только взгляни – князь обещает, что ты дашь концерт в опере! Эжени вздрогнула, удивленно глядя в глаза Андреа: - В опере…? – пролепетала она. - Конечно, прекрасная леди. Ваш талант поразил меня, но к сожалению, подарить вам концерт в опере – это все, на что я способен… - сладко протянул Андреа. Эжени попятилась, осторожно высвобождая руку из его пальцев: - Но я… Не могу… Я ведь совсем не готова… И я не могу принять такой подарок! - Прекрати, Эжени! – вмешался Данглар: - Подумай, сколько известности принесет твоей семье этот концерт! Ты должна соглашаться! Андреа рассмеялся, снова касаясь руки Эжени: - Она просто еще не осознала этого, барон. Она непременно будет играть в опере, даю слово… И кажется, мы с вами увлеклись, ведь ваша дочь пришла к вам по какому-то делу? - Да… - ответила Эжени, протягивая отцу конверт: - Привратник передал тебе это письмо, папа. Данглар принял конверт из рук дочери и принялся распечатывать послание. Андреа склонился к Эжени: - Я счастлив видеть вас, сударыня. Вы позволите мне позже зайти в ваши покои? - К сожалению, я сейчас занята – холодно отозвалась блондинка: - У меня урок фортепиано. С этими словами Эжени оставила Андреа и отца одних. Проводив девушку взглядом, Андреа презрительно усмехнулся. Когда дверь за ней затворилась, он обернулся к Данглару. Барон был бледен, как мел – отправителем письма значился Эдмон Дантес. - Что-то случилось? – заботливо поинтересовался Андреа. - Н-нет… Ничего…***
Альбер быстро шагал по улице. Приближаясь к дому Валентины, он уже издалека успел заметить Максимилиана и Франца, с понурым видом сидевших на скамье у дома. Юноша почти бегом приблизился к друзьям: - Почему вы здесь, Франц? Разве вы не собирались быть с Валентиной? Вы поговорили с господином Вильфор? – засыпал он друзей вопросами. В ответ Франц лишь вздохнул, качая головой: - Да, мы поговорили с отцом Валентины, но как я и предполагал, он не поверил ни единому нашему слову… - Он страшно разозлился, когда Франц сказал ему о том, что госпожа Аллоиза пыталась отравить Валентину. А всего несколько минут назад он уехал, и велел нам больше не приближаться к Валентине и не вмешиваться в это дело… – добавил Максимилиан. - Как же так… - опустил голову Альбер, присаживаясь рядом с друзьями. Какое-то время все трое сидели молча. - Валентина до сих пор без сознания… - со вздохом произнес Максимилиан: - Вдруг пока мы сидим здесь, с ней… что-нибудь случится? Франц сжал руки в кулаки и решительно поднялся со скамьи: - Мы не мождем просто сидеть здесь! Я должен поговорить с господином Вильфором еще раз, или… - Франц прервался, вспомнив, с какой злобой прокурор прогнал его и пригрозил расторжением помолвки с Валентиной. - Послушайте… - произнес вдруг Альбер: - А что, если… Если нам самим помочь Валентине? Мы могли бы… забрать ее, и увезти в безопасное место…? Франц и Максимилиан удивленно взглянули на друга: - И как ты предлагаешь это сделать без согласия господина Вильфора? - Мы сделали бы это без его согласия… - пробормотал Альбер. Франц снова покачал головой: - Тогда это будет называться похищением. Да и как мы это сделаем? В этом городе господин Вильфор в два счета отыщет свою дочь, а нас отправит за решетку… - Вообще-то… - отозвался вдруг Максимилиан: - Идея Альбера мне нравится. Мы могли бы забрать отсюда Валентину, пока господин Вильфор отсутствует… В Париже я нахожусь только по службе, но мой дом находится в Марселе. Мы могли бы отвезти ее туда… - И как мы, по-твоему, это сделаем? – округлил глаза Франц. - Я знаю! – подскочил вдруг Альбер: - Эжени нам поможет!..***
Дверь уютного зоомагазина отворилась, задевая маленькие колокольчики: - Уверен, ты будешь замечательной хозяйкой. Помни, ему необходима твоя любовь и забота! Высокий молодой китаец, облаченный в черное кимоно с золотыми драконами, ласково проводил очередного клиента – маленькую девочку, радостно держащую в руках клетку с птицей. Посмотрев покупательнице в след, китаец улыбнулся, и обведя взглядом улицу, вернулся в магазин. - Какой заботливый… - как всегда, лениво протянул Батистен, забрасывая ноги на спинку сиденья. Автомобиль замер за углом, и оставался скрыт зданием, однако это не мешало слугам Монте-Кристо прекрасно видеть зоомагазин. - Значит, граф Ди… Не понимаю, для чего хозяин приказал нам следить за ним… - проворчал Батистен. - Если он приказал, значит, ему было это необходимо… - меланхолично отозвался Бертуччо. Тем временем граф Ди с улыбкой обвел взором старинный храм, находившийся в пригороде Парижа. Вокруг слышалось лишь щебетанье птиц да разговоры немногочисленных постителей храма. Молитвенно сложив руки, китаец поклонился, словно благоговея перед величием здания. Позвонив молитвенный колокол, он степенно зашагал к деревянным воротам. Случайно его внимание привлек автомобиль, остановившийся у ворот храма. Китаец проследовал мимо, но вдруг остановился, узнавая человека, вышедшего из машины. - Королевский прокурор?... – пробормотал Ди, глядя в след Вильфору. Окинув быстрым взглядом окрестности, прокурор направился в глубь зеленеющего парка, окружавшего храм. Граф Ди бесшумно последовал за отцом Валентины, гадая, что могло понадобиться королевскому прокурору в столь необычном для него месте. Пройдя в прохладные заросли парка, Вильфор зашагал по тропинке, петлявшей меж высоких деревьев и кустарников. Ди не отставал от своего спутника, скользя за ним, словно тень. Наконец впереди показался просвет, образованный в кронах деревьев благодаря старой деревянной беседке, покрытой мхом и поросшей цветами. Приблизившись к беседке, Вильфор снова замер и оглянулся. Не заметив никого, он шагнул в ее тень. Граф Ди юркнул за высокое дерево, и отметив, что подслушивание становится для него вполне привычным занятием, принялся наблюдать. Совсем скоро на безлюдной тропинке снова послышались шаги, и китаец с удивлением увидел, как к беседке приблизились генерал де Морсер и барон Данглар. - Парижская знать встречается не в окружении роскоши, а в полуразрушенном храме? Занятно… - пробормотал Ди. Задержавшись у входа всего на секунду, Морсер и Данглар вошли внутрь. Королевский прокурор шагнул им на встречу: - Наконец-то… - недовольно проворчал он, опуская приветствия. - Что случилось? – так же угрюмо отозвался отец Альбера: - Для чего ты собрал нас, да еще в таком месте? - Свидетели нам ни к чему… - отозвался Вильфор, вынимая из кармана конверт и протягивая его отцу Альбера: - Сегодня утром я получил это. Узнаешь? – со странной ухмылкой поинтересовался у Фернана Вильфор. Граф де Морсер нервно хмыкнул, возвращая письмо прокурору. - Если забыл, то могу напомнить, что это… Это копия того самого доноса, который мы… - Можешь не продолжать… - оборвал Вильфора Фернан: - Я прекрасно помню, что это. Сегодня утром я получил точно такое же письмо… С этими словами граф де Морсер продемонстрировал прокурору точно такой же конверт, после чего оба собеседника посмотрели на Данглара. Тот, в свою очередь, молча извлек из-за пазухи письмо: - Я тоже получил это сегодня утром… - Но кто мог отправить это? Кому и для чего это могло понадобиться? Кто-то намерен запугать нас? – с все более возрастающим раздражением проговорил Фернан. - Шантаж...? – испуганно протянул Данглар. Вильфор нервно цыкнул: - Никто, кроме нас троих не мог знать об этом доносе! – почти воскликнул он: - Что все это значит? И эти инициалы… - Вильфор ткнул в письмо дрожащими пальцами: - Это что, чья-то шутка? Данглар вдруг ухмыльнулся: - Спрашиваешь, кто кроме нас мог знать об этом доносе? Кто же еще, кроме того, чье имя написано на конверте? Кроме Эдмона Дантеса? Данглар произнес это имя столь неожиданно, что Вильфор и Фернан вздрогнули. На какое-то время в беседке воцарилось тяжелое молчание. Граф Ди свел брови на переносице и поджал губы: - Эдмон Дантес?... Кто это?.. – прошептал он про себя. - Глупости. Эдмон давно мертв… - глухо произнес Вильфор, наконец нарушая тишину: - А все подобные документы хранятся в архивах под замком, и получить доступ к ним могло только очень вилятельное лицо… - Что нам теперь делать? Нельзя допустить, чтобы… Чтобы кто-то, и особенно Мерседес узнали об этом… - проговорил Фернан. - Для начала лучше избавиться от этого! – ответил Данглар, сминая письмо и разрывая его на мелкие клочки. Вильфор презрительно фыркнул: - Ты все такой же безмозглый. Думаешь, это тебе поможет? - Мне все равно! – ответил барон, вскидывая на приятелей глаза: - Вам тоже следовало бы избавиться от этих писем и просто забыть об этом. Даже если кто-то мог знать о том, что мы сделали 25 лет назад, никто и никогда уже не сможет нас ни в чем обвинить! Мы уже не те, кем были тогда! Окружной прокурор Марселя, бухгалтер на космическом корабле и обычный матрос теперь стоят во главе Парижа! – расхохотался Данглар. Слушая собеседников, граф Ди все больше терялся в догадках: - Эдмон Дантес… Донос… 25 лет назад… Что же за тайна связывает этих троих?..***
…Альбер, Франц и Максимилиан тихо, но быстро минули лестницу, ведущую в комнату Валентины. К удаче друзей, в доме Вильфоров практически не осталось слуг, которые могли их заметить – не смотря на усилия отца Валентины, слух о том, что отравитель скрывается в доме королевского прокурора необъяснимым образом все же просочились наружу, заставив горничных и дворецких почти сразу в страхе покинуть службу. Франц и Максимилиан неслышно скользнули в комнату Валентины. Альбер остался у дверей, следя за тем, чтобы на их пути ненароком не появилась Аллоиза де Вильфор. Всего через минуту дверь из комнаты отворилась, и Франц посторонился, уступая дорогу Максимилиану, бережно державшему на руках спящую девушку. От волнения у Альбера заколотилось сердце: - Скорее… - шепнул он: - Нужно успеть, пока господин Вильфор не вернулся! Максимилиан кивнул, с неописуемой тревогой и нежностью глядя на Валентину. Друзья быстро зашагали по холлу. Внезапно Франц остановился у старого портрета, украшавшего стену: - Это родная мать Валентины, да?... – прошептал барон де Эпине, глядя на портрет, изображавший господина Вильфора, державшего на руках совсем маленькую Валентину. Рядом с ним была изображена женщина, словно две капли воды похожая на свою дочь. - Идем же, Франц! – шикнул на друга Альбер. Юноша отвлекся, и быстро догнал друзей. Путь во двор особняка оказался для приятелей бесприпятственным. Покинув дом, они свернули в оранжерею, и зашагали по скрытой в кустах тропинке, ведущей к воротам. - Надеюсь, мы поступаем правильно… – задумчиво прошептал Франц. - Еще бы! – тут же отозвался Альбер: - У нас просто нет выбора, правда? Максимилиан молчал, не сводя глаз с лица Валентины. Альбер прибавил шагу, кивая на розовый кабриолет Эжени, который уже проглядывался сквозь густую листву. Минув оранжерею, друзья поспешили к автомобилю. Заметив Валентину на руках Максимилиана, Эжени широко распахнула глаза и махнула друзьям рукой. Альбер распахнул дверцу автомобиля, но в следующий миг все вздрогнули от строгого возгласа: - И куда же вы так спешите, господа? Кто позволил вам забирать мою дочь? Обернувшись на голос, Франц встретился глазами с хозяйкой дома. С трудом скрывая ненависть на лице, Аллоиза де Вильфор проследовала к автомобилю Эжени и впилась глазами в свою падчерицу: - Подобные действия называются похищением, молодые люди! – как можно громче отчеканила она: - Вы, кажется, забыли, кем является мой муж? - Отойдите с дороги, госпожа Аллоиза… пожалуйста! – шагнул на встречу женщине Альбер: - Мы сможем защитить Валентину! - Защитить? – вскинула бровь Аллоиза: - От кого же? Альбер вздрогнул, сжимая руки в кулаки. - Вы прекрасно знаете, что Валентину пытались отравить… - проговорил Франц, твердо глядя в глаза женщине: - Мы лишь хотим оградить ее от опасности! В этом доме ей нельзя оставаться! Аллоиза изогнула губы в ухмылке: - Вы не имеете никакого права забирать ее отсюда. Немедленно верните ее в дом, иначе я вызову… Но женщина не договорила. Закашлявшись, она приложила ладони к вискам и закрыла глаза. С самого утра ее самочувствие оставляло желать лучшего - голова то и дело начинала кружиться, а к горлу подступал тошнотворный спазм. Внезапно кто-то схватил ее за плечи, и Аллоиза поняла, что чуть было не упала на землю, теряя сознание: - Что с вами? – испуганно проговорил Франц, глядя в бледное лицо женщины. - Скорее, Франц! – вдруг воскликнул Альбер, быстро запрыгивая в автомобиль: - Это наш шанс! Эжени, заводи мотор! В следующий миг розовый кабриолет зарычал. Подхватив Аллоизу на Руки, Франц оставил ее на скамье, и быстро уселся на заднее сиденье автомобиля. Эжени надавила на педаль, и машина покатила по улице: - И как я только на это согласилась?! – прошептала Эжени, бросая беспокойный взгляд на Валентину: - Что теперь только будет!.. Машина быстро неслась к центральному вокзалу. Франц сидел рядом с Максимилианом. Сердце парня беспокойно колотилось – ему все еще не верилось в то, что они совершили, но взглянув на Валентину, он глубоко вздохнул – по крайней мере, теперь девушка была в безопасности. - Поезд до Марселя отходит через полчаса – произнес Максимилиан, глядя на Франца: - Уже вечером мы будем в моем городе. Взглянув в решительные глаза друга, Франц кивнул и едва заметно улыбнулся: - Замечательно. Я тоже поеду в Марсель и останусь там до тех пор, пока Валентина не поправится… …Спустя немногим меньше часа, Альбер и Эжени стояли на перроне, провожая долгим взглядом отошедший поезд. Солнце начинало садиться, и состав, уносящий их друзей к берегу моря, словно шел по упиравшимся в солнечный диск рельсам. Глубоко вздохнув, Эжени наконец-то улыбнулась, и взглянула на Альбера. Виконт де Морсер провожал поезд зачарованной улыбкой. Почувствовав на себе взгляд невесты, он простодушно улыбнулся ей, и оба они весело рассмеялись. - Франц и Максимилиан – настоящие рыцари… - мечтательно протянула Эжени, когда они с Альбером вернулись к автомобилю. Машина неспешно двинулась по улицам Парижа. Альбер откинулся на спинку сиденья, наслаждаясь легким ветерком: - Уверен, они смогут позаботиться о Валентине… - улыбаясь, заключил он. - А ты бы спас меня, если бы со мной что-нибудь случилось? – спросила вдруг Эжени, не сводя глаз с дороги. - Мм? – недоуменно взглянул на девушку парень: - Что это ты вдруг? - Ничего! – засмеялась Эжени, прибавляя скорость. Альбер улыбнулся, продолжая изучать профиль невесты: - Слушай, Эжени… - пробормотал он, слегка краснея: - Я все время забывал тебе сказать… Тогда, в гостях у графа, ты действительно играла превосходно! Мне очень понравилось! Эжени удивленно взглянула на Альбера – ее суженый смотрел на нее синими, широко распахнутыми глазами. Альбер редко делал ей комплименты, но сейчас его слова почему-то доставляли особенную радость. В отличии от него, восхищения Кавальканти вызывали у девушки почти что отвращение. Подумав так, Эжени с удивлением ощутила, что краснеет: - Дурак…***
…Вернувшись домой, господин Вильфор пребывал в безмолвном бешенстве. За время его не самой приятной встречи с Дангларом и Морсером из его собственного дома была похищена Валентина. Полицейские уже прочесывали город в поисках девушки и ее похитителей – барона де Эпине и Максимилиана Морреля, но Вильфор не находил себе места. Королевский прокурор, у которого из под носа похищают его собственную дочь! Это могло нанести невообразимый урон его репутации. Чертыхнувшись в очередной раз, Вильфор прошел к Аллоизе, которая все еще была без сознания. Войдя в комнату, он молча посмотрел на доктора, который как раз заканчивал осмотр Аллоизы. Обморок женщины перешел в спокойный сон. Отойдя от ее постели, врач приблизился к Вильфору: - Должно быть, вам нелегко сейчас, господин Вильфор, ведь у вас похитили дочь… – вежливо проговорил доктор: - Но у меня есть для вас и хорошие новости! Примите мои поздравления – ваша жена ждет ребенка! У мадемуазель Валентины наконец появится брат или сестра! С этими словами доктор пожал руку замершему Вильфору, и добавил: - Не беспокойте ее сейчас, пусть она просто поспит. А когда проснется, вы обрадуете ее… Безмолвно глядя на врача, Вильфор не смел верить своим ушам. Королевский прокурор понимал, что Аллоиза ждет ребенка не от него. С трудом взяв себя в руки, он проводил врача и вернулся в комнату жены. Сев на край ее постели, он пристально впился взглядом в спокойное лицо Аллоизы. Вильфор чувствовал, что злоба закипает в нем с новой силой. Встав, он несколько раз прошелся по комнате, невольно вспоминая слова Франца о том, что Аллоиза на самом деле является отравительницей. Снова вернувшись к постели жены, Вильфор вдруг случайно задержал взгляд на руке женщины, не прикрытой одеялом. На безымянном пальце Аллоизы ярко поблескивал драгоценный камень аметистового цвета, укаршавший кольцо. Вильфор не помнил, чтобы дарил жене столь дорогое украшение, и осторожно коснулся перстня пальцами. В следующую секунду мужчина вздрогнул, резко одернув руку и с неописуемым удивлением вглядываясь в корохотный шип, появившийся из-под драгоценного камня. Переведя дыхание, Вильфор осторожно, стараясь не разбудить супругу, снял кольцо с ее пальца и быстро удалился в свой кабинет. Аллоиза проснулась лишь через несколько часов. В спальне уже было совсем темно, а в доме стояла тишина. Встав с постели, женщина накинула на плечи шаль и медленно зашагала по темному коридору. Вспомнив, что произошло перед тем, как она потеряла сознание, женщина заглянула в комнату Валентины. Комната была совершенно пуста. - Ищешь Валентину? – раздалось вдруг за ее спиной. Аллоиза вздрогнула, оборачиваясь и сталкиваясь лицом к лицу с мужем. - Жерар… - рассмеялась она: - Ты напугал меня! Да, я искала Валентину… Прости меня, дорогой! Я хотела помешать Францу забрать ее отсюда, но мне почему-то вдруг стало нехорошо… Прости, это я виновата, я позволила им украсть нашу любимую дочь… - тяжко вздохнула Аллоиза. - Вот как… - холодно отозвался Вильфор: - Не волнуйся, полицейские уже прочесывают город. Уверен, скоро Валентина вернется домой. - Я так рада… Ты самый настоящий ангел-хранитель Парижа! Вильфор пропустил слова жены мимо ушей. Потянувшись себе запазуху, он вынул кольцо Аллоизы: - Дорогая, скажи мне… - протянул он, глядя жене в глаза: - Я случайно заметил у тебя это кольцо. Откуда оно? Аллоиза едва заметно вздрогнула, быстро протягивая руки к украшению и стараясь забрать его из рук мужа: - Ах, это! Как хорошо, что ты нашел его… Я уже было подумала, что потеряла его! - Ты не ответила на мой вопрос – повысил голос Вильфор, не собираясь возвращать кольцо жене. Аллоиза широко распахнула глаза: - Что с тобой, дорогой? Почему ты кричишь на меня? Разумеется, я… скажу тебе, откуда это кольцо… Понимаешь, в тот день, когда мы с Викторией чуть не разбились, граф Монте-Кристо подарил мне этот перстень в знак дружбы и уважения… Ты же не будешь ревновать? – улыбнулась она, пытаясь обнять мужа. Но Вильфор грубо оттолкнул ее: - Значит, Монте-Кристо? – прорычал он: - Скажи мне, дрогая, а отцом твоего ребенка тоже можно считать его?! - Ч-что? – отшатнулась Аллоиза: - Ребенка?.. О чем ты говоришь…? - Ты беременна. Врач осматривал тебя и сказал мне об этом. Вижу, для тебя это стало новостью? С этими словами Вильфор шагнул к женщине и грубо встряхнул ее за плечо: - Должно быть, ты скажешь, что и об этом не знала? – воскликнул он, надавливая на камень в кольце и демонстрируя Аллоизе железный шип. Женщина задрожала: - Я-я… Но Вильфор не стал дожидаться ответа. Вместо этого он нанес женщине пощечину. Не удержавшись, Аллоиза упала в кресло. - Это кольцо – сосуд для яда! Так значит, ты в самом деле отравительница, Аллоиза! – продолжал рычать Вильфор, нависая над супругой: - Ты пыталась отравить мою дочь и изменяла мне с этим ублюдком..! Попробуй сказать мне, что это не так?! Женщина дрожала, прикрывшись руками. Растерев по лицу слезы, она вскинула на мужа горевшие яростью глаза: - Да… Да, я хотела отравить эту девчонку! Чего еще ты ожидал от женщины, которую выдали замуж в 17 лет только из-за того, что ее семья обанкротилась?! Я мечтала о семье, но тебе всегда было все равно! Тебя не интересовало ничего кроме твоей должности и отменной репутации! А семья Валентины возненавидела меня с первых дней! Я никому не была нужна!.. - Молчи! – воскликнул Вильфор, подходя к жене и надевая на ее запястья наручники: - Я сегодня же сдам тебя полиции и сам буду твоим судьей! Поднимайся! Аллоиза задрожала, с ненавистью глядя на мужа. Оттолкнув его, она вскочила на ноги и вдруг злорадно оскалилась: - Сдашь полиции?! Через секунду Аллоиза вдруг громко рассмеялась и обхватила себя руками: - Неужели ты сделаешь это? Королевский прокурор, собственная жена которого оказалась отравительницей! Ты не посмеешь, Жерар! Ты просто не способен на такое, ведь иначе твоя репутация королевского прокурора, о которой ты так печешься, будет сильно подмочена! Заметив, что при этих словах Вильфор побледнел, Аллоиза снова расхохоталась: - Королевский прокурор, который судит собственную жену! Это даже смешно! Знай, что если ты посмеешь это сделать, каждый узнает правду! Пусть ты отправишь меня за решетку, но каждый будет знать, каким образом ты добился своего положения! По этому… - Аллоиза прервалась, переводя дыхание и медленно приближаясь к бледному от гнева мужу: - Поэтому ты снимешь с меня наручники и забудешь обо всем… Ты перестанешь искать Валентину и объявишь ее погибшей. Иначе если эта девченка вернется в этот дом, всем станет известна правда об «ангеле-хранителе» Парижа… А ребенок, который у меня родится… - почти нежно прошептала Аллоиза: - Станет единственным наследником… Мы станем прекрасной, дружной семьей…***
Барон Данглар нервно постукивал пальцами по столу. Прошла уже неделя с тех пор, как он, Вильфор и Фернан де Морсер получили письмо, подписанное именем «Эдмон Дантес». Не смотря на самоуверенность, с того самого дня все трое аристократов потеряли былое спокойствие, и хотя ничего страшного не происходило, барону Данглару казалось, что неуловимая, как сон, опасность, витает в воздухе. Его не оставляа мысль о том, что некто неизвестный выведал их тайну, и только ждет подходящего момента, чтобы нанести удар. - Чертов Мондего… Он сам во всем виноват! Я не собираюсь поддерживать кандидата в президенты, чье фальшивое прошлое может быть кому-то известно… – пробормотал Данглар. Неожиданно в дверь постучали: - Генерал де Морсер! – доложил вошедший слуга, пропуская вперед себя отца Альбера. Когда слуга учтиво удалился из кабинета, Фернан в ярости ударил кулаком по столу: - Что это значит? – процедил он сквозь зубы: - Почему ты отозвал свою поддержку? А как же президентская кампания?! - Успокойся – отчеканил Данглар, вставая с кресла: - Извини, но я останусь в стороне на этот раз. - Почему? Разве ты, я и Вильфор не собирались вместе занять власть? - Что-то не припоминаю такого уговора… - усмехнулся Данглар. - Хватит! – снова повысил голос генерал де Морсер: - Почему ты отзываешь свою поддержку сейчас, когда мы всего в шаге от цели? Это из-за того письма, так? - Ну-ну, не стоит так горячиться!.. – протянул Данглар, закуривая сигару: - Скажем так, это результат того, что аналитики не советуют ставить на твою кандидатуру, вот и все… Но если ты победишь на выборах, то дай мне знать, договорились? - Вот значит как… - побледнел от гнева Фернан. Не произнеся более ни слова, он твердо направился к двери. - Да, и я хотел сказать тебе еще кое-что! – окликнул его Данглар: - Раз уж ты здесь, то поставлю тебя в известность. Наша договоренность на счет помолвки Альбера и Эжени… Она вызывает у меня сомнения, и я намерен отменить ее в ближайшее время. Фернан ничего не ответил, смерив банкира полным ненависти взглядом. Когда за генералом закрылась дверь, Данглар снова чертыхнулся: - Ты сам во всем виноват, Фернан.***
Солнечные зайчики белыми пятнами лежали на полу просторной библиотеки. В помещении, окруженном густыми зарослями любимой оранжереи Аллоизы, доносилось щебетанье птиц. От высоких стеллажей с книгами доносился приятный запах, смешанный с тишиной. Стоя на одной из высоких лестниц, добиравшихся до самых вершин книжных полок, Аллоиза с едва заметной улыбкой перелистывала энциклопедию. Перевернув последнюю страницу, она вернула книгу на полку и осторожно спустилась вниз: - Передвинь лестницу к другому стеллажу, и побыстрее! – бросила она слуге. Ожидая, пока будет выполнено ее поручение, женщина вышла в оранжерею и глубоко вдохнула влажный воздух. Взглянув на поблескивающий перстень, Аллоиза едва заметно улыбнулась и приложила ладонь к животу. - Все готово, мадам… - донесся до нее голос слуги. Аллоиза снова вернулась в библиотеку. Женщина совершенно не заметила мужа, который уже несколько минут наблюдал за ней. Завидев его, она чуть вздрогнула, но тут же улыбнулась ему ангельской улыбкой: - Ты здесь, дорогой? В последнее время ты только и делаешь, что проводишь время в своем кабинете… Неужели ты наконец нашел для меня пару минут? Вильфор молчал, никак не реагируя на слова жены. Его губы нервно дрогнули - в отличии от беззаботного выражения лица Аллоизы, глаза королевского прокурора, казалось, были готовы метать молнии. Вот уже несколько дней его жена вела себя так, словно их жизнь была полна безоблачного счастья. Засмеявшись в ответ на молчание мужа, Аллоиза ступила на лестницу: - Придержи лестницу, и не вздумай отпускать! – приказала она слуге, поднимаясь выше. Королевский прокурор продолжал молча наблюдать за женой. Поднявшись к одной из полок, Аллоиза потянулась за книгой. В этот момент лестница вдруг пошатнулась, и Аллоиза ахнула, бросая гневный взгляд на прислугу: - Я же сказала тебе придержать ее! - Прошу прощения… - смиренно произнес слуга, крепко хватаясь за опоры лестницы. Аллоиза вздохнула, раскрывая книгу на нужной странице – она вовсе не подозревала, какое впечатление произвела на ее мужа только что произошедшая сцена. Последующие несколько секунд после увиденного Вильфор все так же безмолвно продолжал наблюдать за женой. Мысли в голове прокурора вдруг заплясали страшными картинами – рухнувшая лестница, неподвижное тело жены… Прокурор мотнул головой, стараясь изгнать страшное видение, но картины не желали исчезать, представая перед ним все более живыми красками – несчастный случай, в котором могла погибнуть его жена, а вместе с ней и ее ненавситный ребенок… Но главное – ни у кого и в мыслях не возникло бы обвинить самого королевского прокурора, репутация которого сохранилась бы безукоризненной… Вильфор чувствовал, как в легких перестает хватать воздуха. Глубоко вздохнув, он закрыл глаза и заставил сердце перестать колотиться. Когда он снова поднял веки, Аллоиза поднялась на шаг выше. Женщина вновь оказалась почти у самой верхней полки. Вильфор нервно провел пальцами по глазам, словно опасаясь, что они могут выдать его мысли, и невольно огляделся. Ни в библиотеке, ни в оранжерее не было никого, кто мог бы ему помешать. Стиснув зубы, он осторожно подошел к слуге, удерживающему лестницу. Опустив руку ему на плечо, он отстранил его, и сам сжал опоры лестницы: - Можешь быть свободен. Я сам помогу своей жене – тихо произнес он. Слуга с поклоном удалился. Вильфор проводил его взглядом, чувствуя, как сердце вновь бешено заколотилось. Подняв глаза, он понял, что Аллоиза вовсе не заметила подмены, и продолжала увлеченно изучать справочник. Набрав в легкие воздуха, Вильфор осторожно налег на опоры лестницы. Конструкция поддалась. Прокурор задрожал – на этот раз перед глазами заскокали черные пятна, а руки покрылись ледяным потом. С трудом сдерживая рваное дыхание, он налег на опоры изо всех сил, заваливая лестницу на бок. На мгновение он вскинул глаза. Почувствовав, что опора перестала быть надежной, Аллоиза успела бросить на мужа единственный, полный ужаса взгляд, прежде чем лестница с треском начала заваливаться на пол. Вложив в толчок все оставшиеся силы, Вильфор отскочил в сторону и закрыл лицо руками. Его сердце на мгновение замерло, когда по библиотеке эхом пронесся громкий вскрик Аллоизы, оборвавшийся треском деревянной лестницы и глухим ударом об пол. Через мгновение все стихло, и Вильфор быстро отнял ладони от лица, бросаясь к жене. Аллоиза не двигалась. В ее широко распахнутых глазах застыл предсмертный ужас. Шея женщины находилась в неестественной позе, а из рассыпавшихся белокурых волос медленно стекала струйка крови. Аллоиза была мертва. Книга, которую она держала в руках всего мгновение назад, отлетела в сторону. Глядя на нее, Вильфор мелко задрожал. Его глаза засияли лихорадочным блеском – он не верил, что ему в один лишь миг удалось так просто избавиться от Аллоизы и ее ребенка. Глядя на неподвижную жену, Вильфор едва сдерживал радость на лице… В библиотеке по-прежнему царила тишина. Солнечные зайчики осели на рассыпавшиеся локоны Аллоизы, а из оранжереи продолжало доноситься пение птиц. Дождавшись, когда королевский прокурор покинет библиотеку в поисках слуг, из-за выского книжного стеллажа показалась хрупкая девушка в фартуке прислуги. Приблизившись к разбившейся Аллоизе, Беппо окинула ее полными слез и ужаса глазами, и бросилась прочь из библиотеки…***
Речь священника была монотонной, и напоимнала гудение пчелиного улья. Присутствующие были одеты в строгие черные костюмы, лица женщин скрывали траурные вуали. Баронесса Данглар тяжко вздохнула, утирая платком влажные глаза. Господин Вильфор, казалось, превратился в каменное изваяние. Обведя понурым взглядом кладбище, Альбер вспомнил, как много лет назад именно оно стало местом, где он познакомился с Францем на похоронах его отца. С неба снова начинал накрапывать дождь. Альбер поежился, грустно вздыхая, и вдруг услышал, как кто-то раскрыл зонт над его головой. Обернувшись, виконт увидел графа Ди. Владелец зоомагазина был облачен в изящное черное одеяние, а на его плече, как всегда, восседал Кью-чан. - Вы совсем без зонта, виконт – произнес китаец. - Граф Ди… Благодарю – ответил Альбер, становясь под зонт. Священник продолжал монотонное бормотание. Альбер молчал, слушая, как капли дождя падают на зонт и скатываются по его покатым краям. - Спасибо вам, граф… - тихо проговорил юноша. - Вы ведь уже поблагодарили меня, Альбер – с едва заметной улыбкой ответил китаец. - Я хотел сказать, что если бы не вы, мы бы не узнали, кто пытался отравить Валентину… Благодаря вам мы вовремя смогли оградить ее от опасности… - Рад, что вы смогли позаботиться о друге – задумчиво проговорил Ди. - Но смерть госпожи Аллоизы… Так неожиданно… - прошептал Альбер: - Я слышал, как госпожа Данглар говорила, что она ждала ребенка… Должно быть, господину Вильфор так нелегко сейчас!.. Граф Ди вздохнул, качая головой в ответ на слова юноши: - На самом деле, не все так просто, как вы думаете, виконт. Госпожа Аллоиза была беременна не от своего мужа… Альбер перевел взгляд на китайца: - Что? Почему вы так… Виконт прервался, вдруг вспомнив сцену, свидетелем которой он стал в оранжерее госпожи Аллоизы: - Н-неужели это правда, и она… ждала ребенка от графа Монте-Кристо…? – неожиданно для самого себя пробормотал юноша. Граф Ди вскинул брови: - Вы знаете об этом? - Д-да, я случайно… Альбер не договорил, уставившись в землю: - Интересно, граф знал об этом..? – снова прошептал он. - С тех пор, как он уехал из Парижа сразу после приема в Отейле, никто ничего не слышал о нем… - протянул Ди, склонив голову на бок: - И было бы лучше, если бы он и вовсе больше не вернулся – неожиданно для Альбера добавил китаец. - Почему вы так говорите? – вскинул удивленные глаза юноша: - Что вы хотите этим сказать? - Я хочу сказать, что вам не следует сближаться с Монте-Кристо. Вам и вашим друзьям лучше держаться как можно дальше от него. Альбер чувствовал, что слова Ди вызывали в нем бурю необъяснимого возмущения, однако сдержал себя, и снова уставившись в землю, произнес: - Простите, граф, но я не понимаю, почему должен верить вам. Если бы не Монте-Кристо, я мог бы погибнуть. Граф уже не раз спасал мне жизнь, и у меня нет причин недоверять этому замечательному человеку… Граф Ди никак не прокомментировал слова юноши, сопроводив их лишь слегка разочарованным вздохом. Собравшиеся начинали постепенно расходиться. Дождь усиливался, и скоро Ди и Альбер остались одни возле свежей могилы. Альбер искоса взглянул на китайца – казалось, его неподвижные черты лица были высечены из мрамора. Альбер вежливо поклонился: - Мне пора, граф. Всего хорошего. Не дожидаясь ответа, юноша быстро зашагал с кладбища. Он чувствовал, что Ди провожает его изучающим взглядом: - Господин Альбер! – окликнул он его наконец. Альбер остановился, снова оборачиваясь. Ди быстро приблизился к нему: - Скажите… - произнес он, глядя на парня, и медля, словно раздумывая, стоит ли задавать вопрос: - Я хотел бы узнать… Знаком ли вам человек по имени Эдмон Дантес? Возможно, ваш отец мог упоминать это имя? Альбер удивленно смотрел на китайца сквозь пелену дождя: - Эдмон Дантес? Нет, я ни разу не слышал это имя… Ди вздохнул: - Что ж, благодарю вас за ответ. И, да – возьмите зонт. Дождь усиливается. - Но вы… - Не беспокойтесь обо мне, виконт – улыбнулся китаец, протягивая зонтик Альберу: - Непогода мне не страшна…