Чудеса для Поколения Чудес

- Это плохая идея, говорю же тебе. - Я ради тебя притащился вот так, и ты все равно по тормозам? Куроко раскинул руки. Злится. Его неопасная, почти очаровательная злость просвечивала сквозь растопленную вежливость. В другой ситуации Кагами бы даже улыбнулся. Но он смотрел на Тецую снизу-вверх, сидя на лестнице, виновато поджимая губы, и не знал, что ответить. Выбрал честность. - Одно дело перед зрителями на площадке бегать, другое дело… - Тайга обреченно выдохнул и повесил голову. - Другое дело, что здесь тебе будут за это благодарны. Мягко зашуршал пушистый край праздничного пальто, тепло чужих ладоней согрело щеки – Кагами поднял подбородок вслед за пальцами Куроко и уставился в приглушенную лазурь глаз. Тецуя стоял на коленях на ступеньке между бедер Тайги, и его лицо было совсем-совсем близко, нежное и открытое – Кагами лучше других умел видеть тепло под маской безразличия. Кажется, на него больше не злились. - Ты знаешь, что ты красивый? – пробормотал Тайга чуть смущенно. Куроко кивнул, и свисающие из голубоватой шапки белые косички слегка качнулись. - Вставай, я помогу. Кагами аккуратно влез в тяжелую красную шубу, и швы испуганно хрустнули – все-таки не на такие плечи был рассчитан наряд. Подставил голову, и Куроко, забравшись на пару ступеней выше, натянул красную шапку с помпоном на медноволосый затылок. Следом пошла борода - огромное облако пушистых колючих завитков. Шерсть лезла в нос и в рот, Кагами отфыркивался, копошился в бороде руками и нервничал. Душно, жарко, щекотно. А может, он просто паниковал, поэтому так тревожно и желчно было под всей этой кучей шерсти. - Перестань ерзать, пожалуйста. - Куроко отряхнул пушинки с рукавов и кивнул наверх: – Пойдем. Это была его идея устроить Рождество для дома сирот. Все бы ничего, если бы они просто пришли, отдали подарки и с чистой совестью и кармой вернулись доложить Рико, что собранные с команды деньги пошли на правильное дело. Изначально Кагами искренне верил, что так и будет. Пока Куроко не заявился к нему с двумя огромными пакетами, а потом и вовсе не вышел одетым в голубую шубу и шапку с этими смешными косичками. Как объяснил Тецуя, два Санты на празднике будут выглядеть странно, и он прикинется миссис Клаус. Кагами надеялся, что это никак не было связано с их отношениями. Он шел за Куроко по лестнице и коридорам с выцветшими стенами до нужной двери и смотрел, как волочится по ковру край голубого костюма. Без Тецуи Тайга ни за что бы на такое не согласился. И так было во всем. Когда думаешь про «никогда и ни за что», появляется Куроко и, даже пальцем не шевельнув, делает все так, как ему нужно. Что так нужно и для Кагами, тот понимает гораздо позднее. Куроко был двигателем его жизни, и Тайга каждый раз с восхищением осознавал эту простую истину. В хрупких плечах была заточена невероятная, непостижимая – оттого и невидимая – сила, тень, которая вела за собой свет. И в этом была суть их нелогичных взаимоотношений – в конце концов Куроко исчезнет, и Кагами не останется ничего другого, кроме как сиять. Вот и сейчас перед самой дверью Тецуя отступил на шаг в сторону, пропуская Кагами. Тайга повернул ручку и зашел внутрь. Паника, что сигналила в его голове назойливым маячком, внезапно улеглась. Ей на смену пришли теплая ладонь Куроко и десяток пар глаз. Огромные, горящие, необычайно чистые, словно зеркала. Тайга почти видел, как множеством ярких огоньков зажегся казавшийся нелепым костюм. Цунами звонких голосов обрушилось ему на голову: - Санта! И они побежали ему навстречу, восторженно визжа. Кагами тут же поднимал на руки – первый, вторая, третья. В кристальном звоне детского смеха он слышал тихий смех Куроко, которого окружили ребятишки помладше. - Ну все, все. - Его спокойный голос подействовал на взбудораженных детей моментально. – Кто-то же хочет получить свои подарки? Воспитатель проводила их до маленького диванчика, и стоило Кагами сесть, как к нему на колени рванули самые любопытные. - Ну хорош, малышня, - проворчал он, пытаясь угомонить непоседливых детей, которые уже облепили весь диван. – Подарок дарю только тем, кто себя хорошо ведет. Дети тут же выстроились перед ним, вперившись горящими взглядами. Подарками занимался Куроко. Кагами не особо видел, что он дарит и кому, потому что сам, как завороженный, слушал сидящих на его коленях детей. Совершенно разных: больших и маленьких, громких и скромных, шаловливых и застенчивых. Они рассказывали о своих желаниях, о письмах, которые отправляли ему, о своих друзьях. Кагами улыбался и даже что-то отвечал, но чувство светлой грусти было чертовски сложно подавить. В груди закручивало горькую смесь из обиды на несправедливость и собственной глупости – он еще о костюме переживал… - Санта, а что ты хочешь на Рождество? – спросила девочка, подошедшая к нему одной из последних. Кагами пожал плечами. Он никогда не понимал Рождество, да и не праздновал. Суматоха его угнетала, общее веселье казалось непонятным. Поэтому 25 декабря он проводил за просмотром матчей в компании чипсов, как и всегда, впрочем. Сегодня было другое Рождество. Это был их праздник, этих улыбчивых детей, которые верили в чудеса несмотря ни на что. Они ждали этот день, ждали Кагами в дурацком костюме, и кто он такой, чтобы не верить в волшебство после этого? Тайга смотрел в счастливые лица, добрые глаза Куроко, который водил с детьми хоровод по комнате. Лежали подарки: куклы, самолеты, пушистые медведи, баскетбольные мячи… Всколыхнулась тихая хрупкая радость, и внутри тонкой паутинкой расползлось тепло. И глядя в радостное лицо Тецуи, на искристый блеск в расплавленной лазури, на ладони, крепко сжимающие маленькие ладошки, Кагами расплылся в улыбке. - Все, что я хотел, у меня уже есть.