Ниндзя-маг, часть 3. Опередить и уничтожить

      Лину не ведала о той мистически сокрытой дороге, на которую я ступил, видя сквозь иллюзии. Однако она узнала характер сокрытия и порыв с вопросом погряз в ворохе женских мыслей о прошлом и настоящем. Зрачки расширились, выдавая вероятные грезы наяву. Я быстро убедился, что видения касались жрицы, накладывались поверх, не пленяя.       Мерцающий Лес более чем оправдывал свое название. Для моего зрения это имя подходило столь же превосходно, как и Мунвуд – Лунный Лес в переводе на общий язык. Все из-за легкой туманной дымки, мистически укутывающей деревья и затрудняющей обзор дальше пары сотен футов. Но не для бьякугана, различающего большую неравномерность в по большей части влажных испарениях. Ездоки на мне-олене тоже во все глаза завороженно любовались всевозможными блуждающими огоньками – в основном игрой света и магии в капельках смолы или все еще удерживаемых некоторыми листьями росинках. На избранных деревьях имелись блуждающие магические знаки, неразличимые ни очами не совсем обычной Tel-quessir, ни вооруженными линзами истинного зрения глазами гнома, тоже искушенного в магии школы Прорицания и Ясновидения. (иллюстрации 040-042)       Некоторые грибные виды-эндемики показали свои шляпки. Поражало изобилие цветущих растений и всяких ягод, тут и там встречались посадки виноградных лоз: темных, светлых, широколистных – всюду разные сорта. Первое впечатление прошло и вскоре выяснилось, что природа этого Леса не отличалась большим разнообразием видов, подобно Невервинтервуду. Мунвуд жил и здравствовал всем бедам назло.       Пригодных для верхних путей высоких деревьев и просторных крон в Мерцающем Лесу хватало, чтобы пошатнуть мое казавшееся непоколебимым желание свить гнездо в опасном Незамерзающем Лесу. Особой пикантности добавляло знание того, что этот лес очень переменчив и опадает на зиму, в отличие от Невервинтервуда, практически одинакового круглый год. И вот, выключив бьякуган и на свой манер оценив и полюбив Лунный Лес, я смог без переводчика-оленя почти в полной мере понимать, о чем шепчется и чем чает окружающая природа.       Молчащие спутники, проникшиеся красотой и таинственностью, определенно догадались о чем-то, когда я-олень остановился и уперся рогами в дуб, помеченный солнышком с дюжиной лучиков. Боддинок и Лину крепче вцепились в веревки, соединяющие воедино меня, их и пегаса с ребенком.       Приятно, когда ожидания оправдываются. Благодаря опыту оленя, стремительное путешествие между деревьями прошло комфортно и захватывающе. В сознание проникали самые разные образы, как будто взгляд из дупла того или иного ствола, по корням которого мы перемещались, то ухая вниз, то взлетая, то делая вираж или петлю. Накопленная в мета-чётках энергия стремительно таяла…       - Фрр!.. Вах!.. Хаос, подфартило, слава Тиморе!..       Так мы одновременно среагировали на конечную остановку, прибыв в покинутый эльфийский город. (иллюстрация 043) Широченные деревья с обхватом под сотни футов были превращены в многоэтажные дома со стрельчатыми окнами и многочисленными балконами. Все помещения в основном располагались в толстой, пробковой коре и увеличивались соответствующей магией, завязанной на деревья и действующей поныне. Всюду разросшиеся лианы, мох, обвалившиеся крыши, дырявые полы, покосившиеся или вовсе отсутствующие ступеньки, обвисшие канатные мосты, утонувшие в одичавшей зелени террасы, дорожки, сады, клумбы. Лунная дымка и блуждающие огоньки (к которым Арус тот час же отправился приставать) тоже вносили свою лепту, скрадывая былое величие и краски. Город из домов-деревьев оставлял гнетущее впечатление, особенно для бьякугана, прозревающего редкие следы мародерства и царящей кое-где форменной разрухи – из-за случавшихся боёв. И полное отсутствие, казалось бы, вездесущей паутины! А еще имелись птичьи насесты: обветшавшие тории встречались тут и там, маленькие и большие, созданные на земле и выращенные на деревьях, для птиц и не совсем…       На мой взгляд, прошло не менее полувека, но из-за особенностей охранной магии с равным успехом могли миновать века и тысячелетия – я не заметил здесь ни одного уже почти привычного и родного календаря с Летоисчислением Долин. Однако, несмотря на заброшенность, запустение и забвение, у меня прямо глаза разбегались – столько всего тут имелось примечательного…       - Да настанет здесь новый цикл жизни и да будет до того сокрыт город от врагов и напастей, во имя, по слову и во славу Дочери Ночных Небес, - коротко помолилась клирик, между прочим, не пользующаяся посохом, одобренным богиней для своего жречества, если судить по разбросанным в городе многочисленным святилищам Сеханин. Видимо, местные чары узнали и пропустили высокую жрицу, иначе бы не видать нам и намека на некогда великий и величавый город…       Я выдержал переход, но чего мне это стоило знает лишь Арус. Поэтому я предложил наиболее рациональный вариант:       - Давайте на часок разделимся, друзья. Боддинок посторожит раненных вон на той площади у людного дерева, а мы с тобой Лину наведаемся каждый в оплот своей веры.       - Милорд Неджи. Никогда больше не называй ассамблею «людным деревом» или местом, - строго и понимающе заметила взрослая лунная эльфийка. И в двадцать третий раз уже мельком глянула на буксируемую пару из уничтоженного селения утгардского племени, где вместе с людьми погибло много чудесных крылатых скакунов. – Я поддерживаю твое предложение. Ой… - Она только сейчас обратила внимание, кого всю дорогу тискала. Женщина залилась краской смущения от самой шеи.       - Ничего, Лину, мне было приятно, - сказал задравший нос гном. – И будет интересно побывать в ассамблее этого города…       - Я… не знаю его названия, - растерялась вдова археолога. – Луруар всегда оставался тихим и холодным местом, о котором не слагали песен и не воспевали в мифах или легендах за дивную природу, за подвиги или достижения выдающихся деятелей, за победы или поражения в войнах…       Ясно. Философия под девизом – моя хата с краю?.. Культура разобщенных групп отщепенцев, тихо живущих в суровых условиях и не афиширующих себя на страницах истории? Вероятно, вот почему, по словам допрошенного Терари, в Друарвуде и Найтвуде вовсе нет Элдрет Велуутра, ячейка в Лунном Лесе считается полумифической, а сота Зимнего Леса почти полностью состоит из недисциплинированных зеленых эльфов и вообще считается отрезанным ломтем… А может все дело в могущественной высшей магии, предавшей забвению всю память…       - Лину, город погружен в чары забвения? – Задаю вопрос, передвигаясь рысью к ассамблее.       - Да, Неджи, Светящееся Облако укрывает это место, - уверенно сообщила клирик Сеханин. – Но время не пощадило…       Теперь понятно, почему я не могу распознать смысл прочитанного послания на камнях мостовой под ярдовым слоем наросшей почвы. Неприятно, но вполне прогнозируемо, что некая магия может блокировать доступ к эгрегору со знаниями данного конкретного языка. Между прочим, здешняя письменность очень похожа на встреченную у святилища Эльдат.       - Лину, тебя тянет к какому-нибудь конкретному месту поклонения Сеханин? – Насущный вопрос, между прочим. Лепестки обращенного в цветок кулона мета-чёток явно выступали для меня частью компаса.       - Эммм… Да, - сконфуженно ответила клирик, до моего предусмотрительного обращения с любопытством любовавшаяся видами и не задумывавшаяся об ином.       Ссадив сперва Боддинока с парящим обозом из пострадавших, довез Лину до главного храма Сеханин Лунный Лук, некогда почитаемой здесь поболее других богов из Селдарин. (иллюстрация 044)       Громада здания впечатлила нас обоих. Кольцо стен удерживало купол в четыреста футов диаметром, причем, строго выдерживались пропорции: высота обода стен – меньшая часть золотой пропорции от радиуса, высота в самом центре – большая. Вдоль стен шла двухуровневая терраса по тому же соотношению. В середине размещалась чуть утопленная вниз квадратная площадь, углами ориентированная по сторонам света. У двух южных граней возвышались обелиски с большими отверстиями, в определенные дни ловящими лучи солнца и луны. Внутри квадрата находился круглый пруд, обрамленный двенадцатью рунными камнями, обозначающими месяца. В самом центре высилась великолепная статуя богини, держащей прозрачную чашу, похожую на выпуклый дисковидный щит. Мощная магия била там ключом, порождая светящуюся святую воду, ниспадающую парой удивительно ровных колонн воды по бокам от фигуры, причем каждая обозначала на горизонте точки лунного восхода и заката. Сама статуя мирной ипостаси Сеханин была обращена на юг, лицом на сорок пять градусов в небо. Перед прудом размещался сам престол в виде большого и неровного валуна неизвестной породы камня, испещренного узором бесконечного самоподобия. (иллюстрация 045) Вокруг центральной площади храма росли толстые и невысокие деревья, кое-где из земли эдакими невысокими пьедесталами виднелись гладкие кольчатые срубы. Живые и мертвые деревья повторяли два разных небесных созвездия, одно из которых я не помню, чтобы видел в ночном небе.       Я реально не смог понять, показалось ли мне, что статуя пристально посмотрела на посетителей, или это фортель моего сознания – моя Великая Киира испытывала те же затруднения. Оставив трепещущую жрицу наедине с ее божеством, пробежал с четверть пути и короткой телепортацией переместился сразу в церковь Кореллона. Маленький шедевр зодческого искусства, без статуй и огромных пространств.       Вернувшись в истинный облик, я нагим припал на левое колено, склонив голову и молитвенно сложив руки перед алтарем Кореллона Ларетиана. Подобающая случаю поза была неудобной для сбора сен-чакры и генерации собственной. Кратко помолился и, не считая за святотатство, забрался на гладкую и ровную поверхность беломраморной тумбы престола, устроившись в позу лотоса и сложив особую ручную печать.       Полчаса отдохновения пролетели незаметно. На меня сильно влияла беззаботная радость Аруса, нашедшего себе развлечение по душе - в игре со всплесками магии: он возбуждал узлы Плетения одетого на город эдакого свитера, которые разбрасывали волшебные искорки подобно праздничному салюту или фейерверкам. Я бы еще так просидел – долго, однако, приспособленная под будильник Великая Киира не дала этого сделать.       Следующие четверть часа я целенаправленно генерировал энергию, плавно и уверенно открывая внутренние врата СЦ - с первых по шестые. Одновременно молился Кореллону. Так и застал меня Амарж, явившийся на сигнал подпитываемого кольца-маячка, хотя ранее мы ориентировались на вечер-ночь, но судьба, в который раз, переиначила мои планы. Архимаг еще не видел моего изменившегося истинного облика и потому на секунду некультурно выпучил глаза и отвесил челюсть, непроизвольно приняв коленопреклоненную позу перед светозарным небожителем. Через несколько секунд его разум омыла магия, Амарж сконфуженно и с неудовольствием собою взял себя в руки, порывисто поднялся и осмотрелся, с удивлением задержавшись на панораме из витражного окна. Вскоре он собрался с мыслями и, не считая зазорным для себя, осознанно встал на колени перед престолом Корелона Ларетина. Возложив обе руки на боковую стенку, приглашенный полубог что-то тихонько и неразборчиво зашептал в ожидании назначенной встречи.       Когда я понял, что накопил достаточно сенчакры, то всю её пожертвовал небесному покровителю. Алтарь Кореллона пробудился, осияв божественным светом сравнительно небольшой церковный зал. Готовый к подобному повороту событий гном-полубог кувыркнулся прямо в каменную тумбу. После исчезновения союзника, на меня снизошла божественная благодать. Усталости как не бывало, а опустошенность обернулась воздушной легкостью и плавным воспарением над алтарем, от которого в меня начала вливаться восхитительная сила, дарящая наслаждение.       Кореллон ответил мне на молитву и дал добро. Полубога Амаржа теперь можно не ждать, посему я не мешкал, хотя очень хотелось расслабиться и предаться неге. Встал на переливающийся магией престол, без проблем вытянул из него измененную субстанцию собственной маначакры и укутался в нее. Алтарь вновь погрузился в сон, а я легко нырнул в стоящую поодаль Купель Сияния. Неприятные ощущения рыбки, плавающей в магазинном пакетике, таяли по мере растворения божественной силы, восстанавливавшей и укреплявшей связь артефакта высокой эльфийской магии с другими таким же, состоящими в церковной сети. Мне потребовалось срочно вертать Аруса, напрячь всю свою волю и высвободить все накопления из кулона, чтобы перенести действующую и подключенную Купель Сияния в свой Доминион. Поместил волшебный пруд по диагонали с портальной сферой, ведь сей многофункциональный артефакт тоже своеобразный переход - для тех, кому дозволено и кто умеет пользоваться. Сосуд выключенного артефакта-лазейки я запечатал на время своего отсутствия и не использования. На старом месте в храме я установил подаренную Личем Купель Сияния, куда вылил освященную клириками Кореллона воду более чем двухтысячелетней выдержки. В лоно церковной сети подключит какой-нибудь клирик, которому придет пора пройти испытание и в качестве награды посетить сей таинственный город.       Верховный бог Селдарин разрешил мне забрать содержимое тайников у его местных алтарей. Одевшись, но пока не став ограничиваться и метаморфировать в лунного эльфа, я посетил некоторые из них - не наглея и беря по потребностям. Моим достоянием стала пара фласок со святой водой и жезл Воскрешения. В подарок для Эйноли я взял святую регалию высокой жрицы Кореллона в виде лунного серпа и лунного цвета бриллианта, подвешенного к верхнему кончику мифрилового кулона. (иллюстрации 046 и 047)       Отведенный час уже истек, однако я не сомневался, что и Лину, и Боддинок сейчас не заметят задержки и потом будут рады ей. Поэтому, для порядку предупредив Боддинока по кольцу многих посланий, я переместился во дворец правителя всея Мунвуда, подобно амебе со временем меняющего очертания. Едва я переместился, как Магия вылилась на меня словно ушат студеной воды после жаркой баньки…       В холле приветственно зажглись причудливые лампы и фонарики, в основном, растительного происхождения. Они в выгодном свете выставили красоту и блеск убранства дивных дворцовых палат, поражающих воображение умеющего видеть. Переливающиеся гобелены, живописные и словно живые картины, благоухание впервые за долгие века раскрывшихся бутонов орхидей и еще более прекрасных неведомых цветов, услаждающих взор тех, кто прозревал тайны мира. Зеркальная гладь древесины, порой совершенно не отличимой от самоцветных камней, тоже в достаточной мере представленных в дворцовых интерьерах. Ни пылинки, ни соринки.       Я целенаправленно отправился в тронный зал, подчеркнуто скромной и одновременно грандиозной роскошью убранства призванный демонстрировать величие и богатство государства, мастерство и знатность его населения. Одно дело – видеть издалека, совсем иное – присутствовать лично. Меня впечатлило настолько, что я с ошарашенным видом несколько минут бродил по тронному залу, привлекаемый шедеврами, которые хотелось не только видеть, но и ощущать – аурой. У тронного возвышения наваждение постепенно спало и я перестал потрясенно пялиться по сторонам, завороженно не только видя, но и ощущая символ власти Лорда. Возвышение напоминало склонившийся к земле лист, а стоящий на нем трон – распустившийся лунный цветок. Гипнотическая мощь магии слепила. Страшно даже подумать, однако, я без ложной скромности взошел и примерил свой зад на трон Лорда древнего города.       - Владыка, Луна Севера приветствует Вас, - в раздавшемся малиновом перезвоне послышалась мне мысль-послание. Кольнувшее в ягодицу магическое жало исчезло так же внезапно и бесследно, как появилось. Интересно, все же, каковы истинные корни выражения «сидеть как на иголках»? – Инициировать процесс, предваряющий процедуру наследования или передачи властных полномочий новому роду?       - Приветствую Луну Севера, - отвечаю, едва не подскочив от неожиданного укола с беспардонным взятием проб крови и магии. - Я не собираюсь восходить на Трон. Мне сейчас необходимо воспользоваться только ментальными функциями трона.       - По праву крови эладрина тулани предоставляю.       Проблеск надежды полностью оправдался. Приспособленная для правителя высокая эльфийская магия очень облегчила аналитическое мышление и направила интуицию в русло логики.       Очистив разум, в первую очередь тщательно осмыслил всё, что касалось непосредственно моей божественной миссии. Потом целый ряд тем и вопросов охватил за полчаса, что я сам себе отвел. Последнюю треть активной мыслительной деятельности посвятил сему городу и тому, что разглядел мангекё бьякуган во время молитвы.       Возможно, Город переживал упадок, перед тем, как оказался насовсем покинутым. Я мало повидал в жизни и не искушен в стилистике и дизайне, чтобы судить точно, но в паре личных жилищ заметил, что оформление комнат мозаично – это говорит о смене хозяев. Какие-то дома оставлены, чтобы когда-нибудь вернуться, но были и полностью пустые, лишенные всей мебели и многих декоративных элементов.       Особое внимание я уделил казавшимся неуместными пенькам-стойкам. Перед моим внутренним взором, наслоившись на вид додзюцу, пронеслось расплывчатое видение о том, как молодое деревце на определенной высоте срубалось, а его тонкая сеточка СЦ помещалась в кристалл, устанавливаемый на этот своеобразный и нетипичный постамент. Грани магических камней излучали мистический свет и порождали так завлекавшие моего фамильяра искорки. (иллюстрация 048) Однако какая-нибудь особая витиеватая магия в них напрочь отсутствовала. Всё вложено на стадии выращивании. Подобно тому, как призма разлагает свет на составляющую радугу или очки исправляют дефекты зрения, так и эти кристаллы действовали – просто изменяли метафизические свойства текущей сквозь них магии. Поразительное изобретение! Имелись и другого рода постаменты – расставленные по определенной схеме каменные обелиски с качественно иным уровнем магических кристаллов: не выращенных, а выточенных. (иллюстрация 049) От вложенных в них ажурных плетений остались сущие обрывки. Судя по всему, когда Мистра переродилась из-за арканиста Карсуса и порвалась тонкая паутина сокрытия, об этом городе еще помнили, но уже не населяли.       Из сохранившего свое великолепие и величие тронного зала я отправился в вояж по городу, используя искусство мерцания тела и способность широко шагать – мгновенное перемещался сразу в нужное место. Первым делом я посетил кабинет правителя, собрав настольные книги и несколько охапок карт.       Во вторую очередь снял действующий кристалл с одного из деревянных постаментов в центре города, при этом, критично не повредив всю систему. Подобрал и нерабочий кристалл прежней системы защиты.       Все ремесленники концентрировались вокруг мест поклонения Кореллону, покровительствующего магии и ремеслам. В одной из окружавших церковь мастерских я прихватил кристалл магии. Не созданный при помощи магии камень, а сотворенный из самой магии подобно тому, как из стихийной чакры земли сотворятся стены. К слову, Хината-химэ как-то была на миссии и повстречала владелицу Кеккей Генкай высвобождения кристаллов. Вот свидетельство нечто подобного я и нашел. Правда, не установленное изделие содержало дефект, со временем увеличившийся. (иллюстрация 050) Самое то для будущих опытов.       Посетил некогда популярную ремонтную мастерскую, где присвоил перстень мультипосланий: тридцать пять бриллиантов только по ободу вокруг центра, и гораздо больше в отделке. Меня не смутило отсутствие примерно пятой части кристалликов, отчего-то рассыпавшихся в пыль, что и послужило основанием для обращения к магу-ювелиру. Как-нибудь найду замену, сам вставлю и починю – крайне нужная вещь.       Далее наведался в женские покои. Здесь сохранилось замеченное мною украшение в виде звездочки из пяти шпилек с голубыми бриллиантами – каждая могла увеличиваться до средней силы зачарованного метательного дротика, кинжала или рапиры. Так же я уже в другом будуаре присвоил ажурную диадему, как мечтала Эйноли – красота и защита стального шлема. (иллюстрации 052 и 053)       В законсервированной лаборатории волшебника я для напарника реквизировал резидуумный орб – магический шар держало три дракона со спирально подкрученными хвостами-ножками. Прорицательский артефакт не только превосходил утраченный колдовской инструмент по качеству, но и по возможностям покрывал все прежние и давал новые: красный кристалл обеспечивал улучшенный дальний поиск по крови, синий – по магии, зеленый – по ориентиру на местность. Здесь же забрал три уникальнейших амулета, главную роль в которых играли не плетения, а – зелья! (иллюстрации 054 и 055) Я представлял, какой прорыв в магологии дадут эти забытые знания даже без рецепта, записанного убористым и непонятным мне почерком во множестве манускриптов. Себе не оставил причудливые колбы с волшебной жидкостью – зачем? Пусть мастер-алхимик разбирается и потом, согласно договору, все в доработанном и осовремененном виде придет в Дом Хьюга. Кстати, в этой лаборатории меня поджидали самые хитроумные ловушки из всех встреченных. Огненную составляющую я, к своему удовлетворению, едва увидел – сразу распознал. Об электрической магии, к сожалению, догадался лишь по иглам, являющимся неотъемлемой частью декора: они были призваны растянуть молнию по всему помещению в трехмерную сеть, огибающую стеллажи и ножки столов так, чтобы сохранить ценности, а воров прошить насквозь. Сидя на троне правителя, для меня стало парой пустяков смоделировать вероятные пути распространения волшебного электричества и вычленить иглы, которые следует немного отклонить, чтобы создать свободную область. Полное обезвреживание было выше моего понимания.       Еще в двух местах, обойдя несложные (после обдумывания на троне) ловушки, я порадовался тому, что своим умом и додзюцу верно определил назначение плетений внутри приглянувшихся артефактов. Подвеска в виде синего цветка с пятью лепестками внахлест являлась гипнотическим амулетом - по желанию хозяйки притягивала к себе взгляд. Мило и красиво. Но в итоге в подарок для Лину подошел кулон из лунного камня. (иллюстрации 056 и 057) Он обострял ночное зрение, постоянно давал носителю «Мистическую невидимость» и суммарно на несколько часов в сутки позволял использовать старый эльфийский аналог современного заклинания призрачного образа, но из школы Изменения - «Призрачный облик» делал существо вместе с его амуницией похожим на призрака с его отвратительной чувствительностью к не заговоренному оружию.       В еще одной мастерской волшебных изделий я взял замечательное иллюстрированное пособие по созданию магических колец. В том же тайнике нашел три кольца, готовых чисто физически – в них еще не вложили никакую магию. (иллюстрации 058-061) Просто красивые образцы незамысловатого ювелирного искусства для небогатой прослойки общества.       Эта ремесленная мастерская выходила фасадом на площадь с портальной площадкой, ныне непригодной для путешествий. В древности какой-то дварф попал в крутую передрягу и по старой памяти или артефакту перенесся в этот город, но он уже был покинут и раненный воин не нашел здесь приюта, в итоге скончавшись от полученных ран. Перед смертью дварф умудрился разрушить площадку, чтобы никто более не попал в ловушку и не питал ложных надежд на это место. Когда смертельно раненный воин привалился к стене специально на земле построенного дома, то в сердцах, видимо, вдарил по ней окровавленным кулаком, да так, что опора подломилась и строение рухнуло, бесследно погребя дварфа.        На одной из фаланг обнаруженного мною скелета имелось кольцо дружбы народов – рука эльфа жмет руку дварфа. Рядом лежал заинтересовавший меня нож, в рукояти которого был встроен кристаллизованный синий огонь магии. Чары артефакта по силе равнялись ножам, найденным мной в усыпальнице мужей саррухских королев. И возможности им подстать - можно вложить заклятье первого круга, которое будет срабатывать каждый раз при ранении врага. Более сложные и энергоемкие плетения уменьшали вероятность срабатывания на двадцать процентов. Можно было поместить одно плетение из седьмого круга, чтобы потом применить в бою подобно заклятью со свитка, но с той разницей, что многоразовый кристалл не разрушится после использования. Еще у этого дварфа имелось сильное кольцо Мельфа. А так же щитовой браслет, который носился на щитоносной руке и не давал ей сломаться во время отражения могучих ударов. А еще у скелета на шее висел священный амулет паладина Морадина – главного бога Пантеона Дварфов, с символом в виде молота и наковальни. Воин был одет в примечательный комплект брони на основе драконьих чешуек - антрацит с багряным отливом. У него имелась секира с обломанным лезвием, но еще вполне восстанавливаемой мощной огненной магией. (иллюстрации 062-070)       Освободив скелет дварфа от всего, я бережно перенес останки в единственную на весь эльфийский город часовню Морадина. К слову, других пантеонов, кроме эльфийского и дварфского, в городе не было представлено.       Как ни цинично, но в преддверии предполагаемой мною церемонии с мужем Лину я провел репетицию на этом древнем дварфе, возложенном на алтарь его бога. Конечно же, я сперва провел тренировку на поставленных по углам свечках, в дварфском приходе окаменевших от течения времени. Белое пламя ниндзюцу «Аматерасу» мне долго не давалось, но все же я в достаточной мере сумел проявить к погибшему воину сострадание и тем самым на свой манер отдать почести воителю.       Вскоре первая свеча неуверенно зажглась. Белое пламя на ян-основе тоже бесследно поедало материю, как и черное на инь, но по иному принципу. В помещении быстро потеплело от огня, что был жарче солнца и оставлял следы как от загара. На четвертой свечке при полной концентрации и фокусировке мангекё бьякуганом на пламени «Аматерасу» я пришел к выводу, что на текущем уровне моего им владения оно не подходит для кремации. Поэтому я, как клирик строя звезду Кореллона, выставил ромбом еще четыре свечки, которые уже через пять минут сумел поджечь синим пламенем магии. Единовременно отправив все свое снаряжение в Доминион, принял форму элементала и в сине-рыжим пламени над алтарем торжественно кремировал дварфа. Едва последняя крупица праха упала на горку, мощно вспыхнули синие свечи, за миг выгорев дотла – уже почти доеденные белые тоже полыхнули и погасли безвредно для базальтового монолита с жилками мифрила. Верховный Бог Дварфов принял мою службу и забрал прах своего воина. Кроме доброго к себе отношения Морадина, я ничего не хотел взамен – и не получил.       Низко поклонившись вновь засыпающему престолу, я покинул святилище двафрского пантеона и посетил предпоследнее место из намеченных. Не стойла конюшен и не насесты-гнездовья, но тоже площадку для крылатых животных. Каких – свидетельствовала мозаика на стене. Она потускнела еще в те времена, когда город жил и процветал. Два крылатых волка выли на луну. (иллюстрация 071) Мифические симураны, надо полагать, были истреблены поселившимися в горах орками и гоблинами. Здесь, в запасниках псарни, имелся подарок для Киджера и, надеюсь, теперь его преданного пегаса. По-эльфийски изящный всепогодный амулет, защищающий наездника и верховое животное от небесной стужи, ветра и осадков: мифрил в форме контура, напоминающего каплю и клык, с загогулиной внутри, к которой пристроено три голубых бриллиантина и один крупный синий сапфир. (иллюстрация 072) Если парень и пегас подружаться на почве пережитого нападения, то этот волшебный предмет им сильно пригодится по жизни.       Естественно, моя казна к концу чрезвычайно короткого рейда по необычайно красивому и все еще полному сокровищ и загадок городу пополнилась десятками тысяч монет разного достоинства и производства нескольких эльфийских государств, включая деньги дварфской чеканки. А так же теперь в моем в спецкошеле «ютились» несколько сотен мелких драгоценных камней, использующихся в торговых сделках в качестве ходовой валюты.       К этому момент еще не истек второй час, отведенный мною для встречи Лину с Сеханин и осторожного любопытства Боддинока. Поэтому я решился, напоследок, посетить главную сокровищницу, расположенную в корнях Королевского Дуба. Не ради надежно укрытого там добра, а ради более близкого изучения самой заинтриговавшей меня системы защиты, в которой я увидел сочетание минимум пяти внешне различимых элементов: барьерные печати, руны, магические схемы силовых полей и пленок, включая божественный щит (он препятствовал зрению мангекё бьякугана в сеннин модо!).       - «Стужа Молний», - на великолепном музыкальном высокоэльфийском наречии сходу бросила мистресс. От взмаха посоха внезапно появившейся в глубокой пещере сексапильной дамочки с сияющими однородно льдистыми глазами в мою сторону разошлась парная дуга морозной молнии, по ходу обросшей ворохом мелких сосулек. (иллюстрация 073)       «Шестой круг, не менее!» - мельком пронеслось у меня в голове, когда я практически выдернул себя из-под удара. Сразу следом сообразил, кто это: эладрин гаэли - арканный иерофант эпохи до падения Нетерила! Не ячейки друида и гирлянды колдуна, но самолично собранные гроздья с плодами-заклятьями.       Волна магии снесла пяток сталагмитов и, ударившись о стену и раздробив пласт породы, вморозила все в голубоватый лед. Тем временем:       - «Полярная ночь», - вербально помогая себе, с секундной паузой выдала искушенная в магии мистресс, легко воткнувшая пятку копья в камень. (иллюстрация 074).       При помощи своего волшебного оружия она выпустила волну другого рода – опять в меня. Вроде девятый круг, но эффект совершенно несопоставим с ближайшим и уже виденным мною аналогом - «Вспышкой Ледяного Гнева». Половина пещеры перед ней погрузилась в Морозную Тьму, с большой буквы. Все поверхности покрылись льдом и в студеном воздухе закружились острые снежинки. Но во мне Пылает Огонь и на высоте в несколько лиг тоже чудовищно холодно, а наколдованная тьма не помеха додзюцу!       Я смог чуть сместиться, но в области действия тормозящего все движения холода друид-маг без труда ощутила мой огонь и тут же направила в цель острие копья. К этому моменту я уже успел раскрыть ладони, выпуская желтую молнию ниндзюцу «Дабо: Кирай». Женщина слишком долго плела очередное свое заклятье, а попытка принять мою атаку на закаленный кончик копья закончилась взрывом моей желтой молнии. Выбитое из руки оружие воткнулось пяткой в камень, звучно изогнулось и пружинисто улетело в потолок, полностью застряв в толще камня.       - Ах ты х** маларов! Сдохни, клятый шифтер, - изощренно ругнулась раненная мистресс, с потрясающей скоростью сплетая меж рук мощное заклятье да так ловко, как если бы складывала серию таких привычных мне ручных печатей.       «Паутина ледяных молний» хаотично разрослась ажурным стеклянным узором, осветив тьму бегущими внутри льда молниями. Но когда она еще только завершала плетение, я уже применил короткую телепортацию на несколько ярдов за спину мистресс. И все равно попал под замораживающее действие скачком расширившейся ауры дамочки - при переносе впритык я мгновенно угодил бы под еще более пагубное действие какого-нибудь из изощренных защитных слоев магии, окружающих ее сексапильную фигурку, тоже являющуюся своего рода оружием против мужчин. Хрустя заиндевевшей кольчугой, я на полную мощность применил Резак: огонек на конике рукояти древнего меча погас, а саррухское рассеивание магии лишило мою противницу всех навешенных чар. Вспышка распущенной маны на миг ослепила и дезориентировала резвую дамочку, не ожидавшую подобного финта от задохлика. Сейчас бы самое время для фуин-генома Хьюга, но я еще не восстановил эту способность! Я не хотел её убивать, потому из призванного арбалета выстрелил болтом с огненной кислотой - в открытый бок. Однако подол ее откровенного платья, похожего на пристегнутую к поясу накидку, лихо взметнулся вверх, едва болт покинул ложбинку самострела. Складки сильно зачарованной ткани успешно приняли бронебойный выстрел.       В следующий миг разошедшаяся от мистресс волна яростно дикого холода заморозила горящую кислоту в ледышку. Ее ледовитая магия наткнулась на мою едва не забытую способность – божественный ореол. Волны огня, электричества и холода встретились феерично – и мои жалкие потуги бесславно подавил тысячелетний опыт и мастерство квази-божества! Заиндевевшая в полярной тьме кольчуга на сей раз заледенела, сковав мои движения – каких трат мне стоило самому не замерзнуть до костей!       Ловкая воительница, магически призвавшая свое оружие обратно в руку, успела грациозно обернуться и в отверстие на острие копья поймать луч Пискли, щупом из маначакры выхваченного мною из-за спины и брошенного в нее. Я навсегда запомнил выражение обиженного недоумения, когда раскаленный и вибрирующий бумеранг производства саррухов диссонансным ударом не только сломал наконечник эладринского оружия, но и повторно вышиб волшебное копье из женских рук – обеими держала и все равно оно улетело прочь! Сломанные кисти окрасились цветом крови и прорезавших кожу обломков костей. Бумеранг вернулся в мою скованную обледенелой кольчугой левую руку, запылав и завибрировав прямо в ней, чтобы расколоть и растопить обледенение, попутно даря живительное тепло – и травмируя кисть. До его следующего взрывного срабатывания - пять минут. До окончания резервов маначакры во мне – еще меньше.       - Хватит. Разуй глаза, женщина, и узри на мне освященный символ Кореллона, - изрек я, не желая показывать всю плачевность своего состояния. Писклю пришлось «выключить».       - Ты поплатишься за все убийства, лживый высерок Малара, - «изрыгнула» она, прищурившись и активно исцеляясь – медленней меня. Синевато-льдистый кристалл на ее пряжке призывно загорелся узнанной мной модификацией межуровневого маячка.       Не понимай я смысла ее речи, то прекрасные созвучия ее голоса навели бы на мысли о дивной песне. Заслушаться можно…       - Прошу, небесный отец, ниспошли сыну свое «Благословение», - вслух кратко взмолился я, по памяти и наитию представляя, что и как нужно делать.       Кулон на шее мягко засветился – и вокруг меня разросся магический символ божественного благословения Кореллона Ларетиана. Наполненные магией светящиеся глаза эладрина гаэли широко распахнулись – брови вразлет и прыгнули на затылок миловидные остренькие ушки под распущенными волосами платиновой блондинки. Благословение помогло мне расковать разум от порожденных нестерпимым холодом страхов и смелее взглянуть в её льдистые очи.       - Ты шифтер и тулани этот поддельный! – Не захотела она сдаваться и признавать свою ошибку.       - Почему? – Спрашиваю я, тоже пользуя время для приготовлений и генерации маначакры.       - Ха! Ты двигаешься как человек в эльфийской шкуре, обезьяний вые***, - брезгливо бросила она, разминая исцеленные кисти. – И с зенками, лордик-подражатель, ты славно выпендрился, - с уничижительным смешком сделала она замечание моим обведенным белым томоэ глазницам, в которых красовалось зеркало радужного калейдоскопа.       Я проигнорировал неприкрытое оскорбление, обратив внимание на подлинное отношение к полиморфам… данной конкретной представительницы народа эладринов гаэли. К тому же, связываться с группой поддержки мне категорически нельзя, ведь задержание до выяснения всех обстоятельств означает потерю драгоценного времени. Этой упорной дамочке палец в рот не клади, она веками, видимо, защищала город от поселившихся по соседству прихвостней бога Малара. Возможно вся злость от того, что она появилась у сокровищницы, а не на подходах или окраинах города - второе перерождение богини магии повредило сигнальные чары.       Побег – признание вины. Убийство – отягчающее обстоятельство и повод объявить охоту. Пропуск от Хралайна остался у Боддинока, но втягивать в эти разборки я не хочу ни его, ни Лину, общающуюся со своей богиней после недавно завершенного полноценного обряд отпевания над свертком с останками мужа (остался обряд сожжения и погребения под руководством клирика церкви Кореллона, прихожанином которой являлся Синт Ла-Нерал). И этой мистресс определенно известен способ, примененный Амаржем для того, чтобы являться для всех мастером Джару.       - Разубеждать бесполезно? – Тяну время в экстренном поиске вариантов решения проблемы.       - Верно! – Хмыкнула она, атаковав с призванным в руки испорченным копьем, без наконечника ставшим магическим посохом.       Божественный щит принял удар и лопнул, выгадав мне время. Брошенный бумеранг она изящно отбила, но то был обманный маневр: пущенная в Резак маначакра молниеносно вырастила меч на несколько ярдов. Грацильная воительница легко подпрыгнула, приняв в воздухе шпагат, чтобы пропустить выпад мечом под собой. Одновременно она наколдовала у ног две шипастые глыбы слоистого льда со сверкающими внутри шаровыми молниями, но они полетели слишком медленно… Мне же оставалось лишь согнуть и сдвинуть указательный и средний пальцы левой руки, прицельно выпустив молниеносный залп желтого излучения в пряжку ремня. Ниндзюцу «Дабо: Кикохо» сработало как надо. Ледяная паутина не успела прикрыть ее и не смогла остановить, разрушаясь со звоном битого стекла с стрекотом тока. В полярной тьме яркие осколки потрескавшегося от взрыва кристалла осыпались с пояса на ледяной пол, звонко ударяясь о стеклянные нити паутины электрического льда, над которым быстро вернула контроль повелительница, мастерски сбежавшая на заранее подготовленное ею поле битвы.       Как ни погано я себя ощутил за постыдное решение, но не придумал ничего лучше, чем прикрыться богиней Сеханин.       Только применив бусину Ансронал и вырвавшись из удушливо замороженного подземелья, я, зябко вздохнув полной грудью, смог нормально стянуть к себе ману из Плетения Мистры, поспешно и щедро – не таясь. На миг полыхнув в воздухе огненным ореолом, напрочь стершим все следы магии ледовитой мистресс, широко шагнул на ветхий балкончик в полумиле на север и сложил ручную печать концентрации, применив «Нинпо Кеккай: Хенге но Дзюцу». За долю секунды до того, как меня накрыла туча сосулек, я в облике благородного лунного эльфа потратил второй заряд бусины Ансронал, переместившись к храму Сеханин.       - Пади ниц и умри, поганый шифтер! – Воскликнула блондинка, через шесть секунд вбежавшая в храм вслед за мной. У обернувшейся ко мне Лину расширились зрачки и тонкие брови чайками вспорхнули на лоб. Обретавшийся здесь гном тоже широко раскрыл глаза - аж линзы выпали.       Но ни один из сорока одного кончика плети из ледяной ветвистой молнии так до меня и не дотянулся:       - Угомонись, страж Клэрлиа, - отовсюду раздался повелительный глас богини, обратившейся к мистресс Зимней Розе. – Вокруг твоей зоны ответственности бесчинствуют оскверненные саррухами оборотни, а ты и ухом не ведешь, вместо выполнения своих обязанностей бодаясь с недавним избранником нашего божественного Коронала. Стыдись своего ребячества, страж Клэрлиа.       - Нижайше прошу прощения, повелительница Сеханин, - она грацильно припала на одно колено и отдала поклон статуе, обратившей на нас свой невыразительный лик. Меня Клэрлиа поставила в полный игнор.       - Довольно предаваться праздной лености, страж Клэрлиа. Собирай своих мальчиков и девочек, я поручаю вам немедля заняться улучшением безопасности и обороноспособности Лафсимдаара от всяких расхитителей и расплодившихся врагов, - божественное сопрано сделало грозный и недвусмысленный акцент. Ясно, не один я решил прикарманить кое-что из достояния Луны Севера, способное качественно сослужить живым вместо прозябания в светящемся облаке. Зимняя Роза этому поручению чуть улыбнулась, одновременно хищно и кисло.       - Сейчас же будет исполнено, повелительница, - музыкально отчеканила отчитанная Клэрлиа. С идеальной осанкой и гордо поднятой головой она элегантно и в то же время по-военному продефилировала на выход. Качественная иллюзия прикрывала ее подпорченную сильной кислотой юбку и отсутствие пряжки у ремня. К оракулу не ходи – мстя мне будет жестокой и как бы не вечной. Угораздило же меня потревожить охранный контур, генерирующий чувствительное поле вместо нити.       - Вам пора в Мунвайнс, моя избранная Лину. Мальчика и пегаса оставьте здесь. Пусть на время забудутся в исцеляющих грезах - их спасение в крепкой дружбе. Клэрлиа воссоединит семью.       - Моя богиня… - только и смогла выговорить высокая жрица, обмахнувшая волосами камень под своими ногами. – Да славится имя твое во веки веков, Сеханин… - с придыханием и еле слышным шепотом дополнила она свою фразу.       - Благодарю за заботу, о прекраснейшая Сеханин Лафаш, - я повторил поклон за обласканной жрицей, интуитивно правильно переведя прозвище Лунный Лук на высокоэльфийский манер. Помимо моей воли, тщедушное тело экзарха благоговело перед силой, явленной богиней.       Оправдывая свое имя - Мягкий Создатель, - Сеханин произнесла:       - Мое прощение и благословение с вами со всеми. Короткий лесной путь в Мунвайнс открыт, ступайте с миром и помните о циклах жизни: по мере того, как дух превозмогает свои смертные границы, раскрываются новые тайны, достигается более высокий уровень развития личности, - произнеся это, гигантская статуя вновь замерла в прежней позе. Пропало давящее ощущение божественного присутствия.       Не меньше всех впечатленный Боддинок пару минут приходил в себя, пока я его не растормошил, чтобы выложить все вещи, взятые для Киджера из отчего дома. Уходя, не забыл одеть на шею подростка приготовленный презент. По проложенной от самого входа мистической тропке покидая храм Сеханин и город Лафсимдаар, каждый из мужчин думал о напутствии и небесно-величественной красоте богини – а Лину шла безмятежно счастливой сомнамбулой.