Ниндзя-маг, часть 3. Опередить и уничтожить

      Я достиг могущества, которое и не снилось ни одному Хьюга. Обесценило ли это все мои прежние чаяния и устремления? Я постоянно думал об этом: и когда спускался в прошлое Торила, и по мере подъема оттуда. И сейчас вот думаю. Есть две большие разницы - до и после. Практически два разных существа с преемственностью воспоминаний. Фрукт Чакры смыл цепи всех ранее взятых и закрепленных магией обязательств, растворил все нательные фуиндзюцу. И если налобную и нагрудную печати я реконструировал, добавив на верхнюю часть спины по три магатама слева и справа, то как восстановить свой статус экзарха Кореллона Ларетиана? Самостоятельно невозможно – надо вновь давать присягу. Становиться подневольным… Немыслимо.       - О, а вот и Лорд Ао… - вслух подумал я, ощутив и разглядев, как само мироздание тряхнуло мой демиплан, словно солонку.       Несмотря на парадокс времени, это событие окончательно оторвало мой зрелый Доминион от церковной сети Купелей Сияния Кореллона Ларетиана – и от перехода в скальное логово белого дракона, побежденного Зимнего Клыка. Я принял к сведению дарованную мне свыше подсказку, как исключить мой демиплан из плеяды измерений Астрала, имеющих свой адрес, к которому вела бы тропка, ответвляющаяся от общей Небесной Лестницы, соединяющей все безграничные небесные миры и полумиры, являвшиеся домом божеств и просто сильных бессмертных сущностей. (иллюстрация 275) Я ее изучил в достаточной мере, чтобы попробовать самому научиться создавать в случае необходимости. К сожалению, воспользоваться этим я смогу только будучи внутри Доминиона – мой выход из демиплана или портал из него куда-либо в другое место автоматически создает соответствующий участок Небесной Лестницы – эдакое олицетворение информации об установленной связи. И сейчас мне было лестно за то, что Лорд Ао и меня причислил к сильным мира сего, раз включил мою струну к Арусу в общий пучок, когда, разозлившись на богов, низверг их всех в смертный облик. Все небесные дороги сведены к одной и охранять ее поставлен Бог Хелм, ставший доступным для моего додзюцу, стоило только из Слов Власти собрать Фразу «Время Силы Пространства», чтобы прозревать вдаль, исподволь глазея на соратника человеческого Бога Тира, который через десяток с лишним лет выудит мою душу и на пару с эльфийским Богом Кореллоном воскресит на Ториле. Умышленно в предсмертном состоянии, чтобы дальше моя судьба решалась волей смертных.       Сам собой подтвердился тезис – Всевышний Бог Ао может не просто захлопывать Врата Души, но переписать закон своего мироздания о самом их наличии! Соответственно, само собой прояснилось принципиальное различие в строении изначальных и божественных сущностей – у предтеч Сенмон предшествуют Синмон. Оно и понятно, ведь предвечные олицетворяют природную силу и должны быть открыты ей, а боги воплощают духовную силу.       Сам собой отпал вопрос о Фрукте Чакры. Он интересен лишь смертным и полукровкам, а для чистых предвечных и богов – яд. И те, и другие, выражаясь метафорически, представляют собой плотины: первые на потоке энергии – аспекте движущих природой сил, вторые на потоке информации – аспекте смертного существования. Источник власти обоих – способность открывать сторонние «дверцы». Проще всего иллюстрируются боги, входящие в людские души на гребне информационного потока: раса, занятие ремеслом, путешествия, торговля и прочее. На этом зиждется их власть, оттуда они черпают свою силу. Конечно же, с ростом числа дверок, куда вхож Бог, растет и его собственное могущество. Однако Фрукт Чакры ориентирует Бога на его внутренние резервы – на свои собственные Врата Души или Врата Природы. Поэтому мне никогда не суметь научиться управлять огнем костра, чьей-то печки, кузни и так далее – только через инструментарий магии смогу разом тушить или зажигать свечи в зале. Тоже самое касается и верующих – внедрением чакры я могу наделать лишь марионеток, как намеревались поступить Учиха, развязывая Четвертую Мировую Войну, чтобы отразить могучую сверхсилу от луны и погрузить весь мир в глобальное гендзюцу.       Странно осознавать, что достиг планки в рангах, вплотную подойдя к уровню меньшего божества и навсегда застряв в этом положении полубога-полуизначального. Хотя формально мне все еще можно будет сравнивать свою силу по определенным критериям с силой богов и предвечных. Впрочем, если уж сравнивать, то боги – интон, изначальные – йотон, а я – онмьётон. И Лорд Ао – тоже, что свидетельствует об искусственном разделении путей развития и слиянии как условии дальнейшего прогресса. Собственно, это ярче всего видно по Коссуту. Тела состоят из твердых частиц и жидкости, дышат газами и живут огнем химических реакций. Четыре первостихии - четыре их Плана Бытия. Слишком тесно переплетены основы мира, потому четыре изначальных властелина этих стихий столь могущественны и обладают статусом богов, с которыми другие предпочитают не связываться - из обоих противоборствующих лагерей. Как говорится, третий – лишний…       Вопрос – какова моя отдаленная перспектива? Как не стоит открывать восьмые внутренние врата без должной подготовленности и знания способа пережить смертоносные нагрузки, так глупо распахивать и десятые врата: Бог рискует раствориться в мире без остатка, Изначальный рискует свалиться в сингулярность, а моя участь вовсе неизвестна. Поэтому мне следует сосредоточить внимание на познании себя и мира вокруг, отложив в долгий ящик любые мысли о дальнейшем прогрессе с риском привлечь внимание и быть сожранным кем-то более могущественным. Возможно, стоит попытаться начать наслаждаться жизнью, которой у меня и не было, можно прямо заявить – жалкие девятнадцать лет! И уж точно надо сберечь свою Свободу, не ликвидировав, но замуровав всякие оконца, калитки и прочие щели, через которые проникают всякие посторонние сущности. Нет, замуровываться не вариант – решетки…       - Убита, - констатировал я смерть великой богини магии Мистры от руки Хелма, сторожащего Небесную Лестницу. Это произошло в Смутное Время Года Теней, тысяча триста пятьдесят восьмой по распространенному среди торговцев Летоисчислению Долин. Я продолжил созерцать происходящее, размышляя.       Пряжа Мистры очень замечательна. Если внимательно присмотреться, то даже из самого маленького кусочка можно восстановить все плетение целиком, что и происходит, когда маги колдуют на поврежденных участках, тем самым реконструируя Мировое Плетение. Фрактальная структура Пряжи Мистры очень прекрасна, но в данном случае - конечна. Изъян – Сердце Двеомера. Конечная точка рекурсии. Источник порядка Пряжи Мистры. Схожее средоточие есть и у Шар. Стоит их уничтожить – и все развяжется… Как если бы свитер вновь стал овечьей шерстью или шелковый отрез спутался обратно в коконы тутового шелкопряда. Стоит убрать одну единственную шпильку – и вся сложная прическа гейши распадется. Да, хорошие сравнения, подходящие. Гениальный арканист Карсус из Империи Нетерил, нашедшей те самые золотые свитки от саррухской организации Ба-элиф, долго жил, много наблюдал и сделал соответствующий вывод, создав свое ультимативное заклинание, подменяющее Сердце Двеомера – как если бы он решил вынуть единственную спицу из прически и быстренько воткнуть новую. Теперь я уяснил его хитрый замысел, провалившийся от недопонимания и переоценки собственных сил и возможностей. Как если бы он открыл Врата Смерти без подготовки – его ждала неминуемая кончина - и Мировой Порядка вместе с ним.       Я много дней напролет всматривался в Мировое Плетение, пытаясь понять, пытаясь увидеть изменения, которые бы внесла высокая эльфийская магия – или какая другая, так всполошившая прежнюю Мистру, насильно вселенную в смертное тело и глупо погибшую в попытке пробраться в свой Доминион - Сердце Двеомера. Но не судьба. Зато застал момент, когда Лорд Ао счел себя ответственным за устроенный переполох и не допустил коллапса мировой системы, сделав смертную сущность некой Миднайт новой реинкарнацией бессмертной сути богини магии Мистрил.       Если я что и уяснил из всей этой катавасии Смутного Времени, так это нецелесообразность ковать оружие, способное убить меня самого. Поэтому планы о соединенных цепью куная Огня и куная Льда ушли в архив. А вот идея бумеранга, объединяющего в себе пять основных природных элементов, была переосмыслена в ниндзюцу «Чакра но Джузу». Чётки Чакры, каждая Бусина которых состоит из основополагающего свойства чакры и пяти основных природных. Главное создать чакру с этой уникальной комбинацией свойств, а уж форму ей потом можно придать, какую вздумается. Доселе я только упражнялся в катоне, футоне, райтоне, дотоне, суитоне, интоне, йотоне и онмьётоне, на деле никогда не соединяя больше двух элементов, тем более не являющихся Кеккей Генкай. Подсказка пришла от Аруса, собственно, она и отразилась в названии ниндзюцу уровня Рикудо Сеннина, на которого я теперь равнялся, дотошно вспоминая любые упоминания о нем.       Около месяца я тренировался в создании хотя бы одной бусины Чёток Чакры. Алгоритм таков: сперва на ладони одной руки высвободить чакру с первичным свойством Онмьё, потом на пальцах другой руки поочередно высвободить единичные элементы и все это объединить. Однако только лишь при активации Тенсеигана в режиме мудреца чакра приобретала необходимое качество, и у меня стал получаться абсолютно черный шарик размером с глазное яблоко и весом с целого меня. Если делать с добавлением магии, то цвет белый, а масса и время создания кратно возрастали. Дольше нескольких минут на их изготовление – непосредственно в бою не применимо. На родном демиплане и благодаря покрову в Тенсейган Чакра Модо я сумел создать и одновременно удерживать рядом целых девять черных бусин «Чакра но Джузу» - каждая размером с двойной кулак. А вот в Тенсейган Сеннин Модо – всего три белых шара, два в руках и один за спиной. И только черные шары я мог делать по одному в несколько секунд – для боя приемлемо. Пробовал решить проблему, заготавливая прозапас, однако: запечатать их невозможно, в безразмерный подсумок не лезут, божественный щит вокруг них требует постоянной подпитки, вне особого режима менять форму готовых шаров сверхтрудно, а главное при деактивации додзюцу и следующим за этим уменьшением качества чакры внутри меня дестабилизируется и «Чакра но Джузу». Обычное оружие лишено этих недостатков, когда понадобилось – вынул и применил. Или обнаружил, что украли, а могут и отобрать, поскольку любой маг издали определит столь мощный артефакт.       Все-таки без Великой Киира как-то грустно – никто вовремя не подскажет. Пусть идея и не выгорела. Хотел сохранить надолго и скрыть истинную мощь орудий из чакры, переложив умение кристаллизовать магию на сенчакру. Достаточно было бы материализовать оболочку, толщиной с ноготь, проложить внутри нее перманентный божественный щит, а сверху начертить магические руны. Но все равно мне не удалось совсем скрыть ауру силы – от недостатка опыта работал на уровне талисманов гоблинов-шаманов, убитых в шахтах близь порта Лласт. Я сделал пару – белый баклер и черный кунай. Белое лучше подходило для защиты, поскольку включало в себя природную энергию – основу магии. Черное для нападения, ведь все привыкли защищаться от магических атак. Все мои действия способствовали улучшению контроля, но и только – по выходу из особого режима «Чакра но Джузу» в лучшем случае истаивали.       Пришло время делать последний шаг – вернуться в настоящее. Мое влияние на события далекого прошлого непонятно как отразились на настоящем. Но, по крайней мере, все барахло в сундуках и растения в Саду были теми же самыми, что и при моем спуске в прошлое время. Я все равно привычно подготовился к подвоху: спрятал божественную силу, сменил серию форм, последним шагом став из человека гномом, и применил «Трансформацию Тенсера» обратно в воина-человека, нормально снаряженного - в зачарованных доспехах и при оружии. К сожалению, я слишком поздно выяснил, что нормально вернуться обратно можно было только через те солнечные диски и тот кристалл времени, которые применялись для прыжка в прошлое…       Кр-Хрясь!       Медиатор с лиловым оттенком взорвался в самом финале перехода, сорвав заклинание перевоплощения. Одновременно детонировал лиловый источник дикой магии у второго Торильского Гномона. Оба саррухских устройства оказались уничтожены в один момент Времени.       - Аха-ха-ха! Я – Свободно!!! - Прогремело оглушительное ликование.       И я понял, что - перебдел! Порожденные парадоксальные искажения пространства-времени в узел перекрутили форму гнома вместе со всеми одетыми артефактами. Я потерял драгоценные мгновения на отбрасывание комка плоти и материи, чтобы вернуться в предыдущий облик человека с находящимся у него обручем из трех Слов Власти. Импровизированный спасательный круг вынес меня на самый гребень волны парадокса, отправив в будущее!..       Несмотря на всю свою сверъсилу, в воцарившемся хаосе я ничего толком поделать не мог, лишь видел додзюцу, как корежило сигил, как перемалывало саррухский комплекс и перемешивало пласты земной коры, как вытягиваются из начала времен телеса узника. Мне почти удалось совладать с обручем из Слов Власти, чтобы вернуться в зафиксированный момент настоящего и отработать по наброскам парадоксальный сценарий перезаключения пленника в новую тюрьму. Однако и с этим опоздал - из-за внешнего фактора!..       Кто-то забросил в эту кашу «удочку», поймал мое естество на непонятный крюк и подсёк – рвануло совершенно неожиданно и со страшной силой, прострелившей болью каждый атом материального тела. Верхним краем сознания я видел, как со всего маху вляпался в фиолетовую паутину, как нерадивого кутенка спеленавшую меня так крепко и надежно, что не дернуться, даже в Доминион – особенно в Доминион!       Мораг!!!       Чья-то божественная сила бросила меня прямо на свой алтарь, у которого крутилась аватара этой пресмыкающейся твари. Ни рыпнуться! Но даже если бы захотел, то не до того – дикая боль разрывала изнутри, помутняя рассудок. Непонятный крюк из квинтэссенции боли впивался все глубже и глубже, добираясь до самой сути моей сокрытой сущности. Напор ослаб, когда лазутчик добрался до тела формы лунного эльфа, следовавшего перед человеческим. Крюк превратился в проклятого паука, тут же впрыснувшего что-то мерзкое и ядовитое, усилившее страдания, хотя, куда уж больше!..       Сквозь боль, туманящую все уровни сознания и лишающую какой-либо инициативы, в божественной памяти откладывались кусочки фактов. На диву профессиональные ловчие паучьи путы не помешали ящерицам-служительницам сноровисто оголить меня, лишив комплекта монаха, а главное - вырвать обруч, составленный из трех Слов Власти! Спеленавшая меня божественная сила блокировала всю магию с псионикой и отчасти чакру. Черные пауки, созданные чудовищно злой божьей волей и куда большей силой, активно лазили под кожей и во внутренних органах распятого на черном алтаре человека, бившегося в смертельных конвульсиях. Один магический голем-паук сразу же захватил солнечное плетение человеческой формы, второй – затылок, третий – сердце, все воткнули жвалы и лапки-иглы в тенкецу акупунктуры, напрочь заблокировав смену облика и любую активность – человеческих сил. Эти инструменты собственно персоной нацеливала аватара Мораг, усвоившая урок и устранившая пробелы в знаниях об уязвимостях перевертышей, когда усердно потрошила оборотней народа черной крови в Мунвуде.       Еще одна подсечка, на сей раз выворачивающая наизнанку – вытягивавшая облик лунного эльфа. Отрешиться от профессионально навязанной всепоглощающей боли никак не получалось, инстинктивное стремление избавиться от нее помогло пленителям. Сбегая от боли, я сам подался вперед и принял истинный облик, оставленный без магических артефактов, портящихся от слишком мощной чакры.       В следующий миг всё встало на свои места – источником нестерпимой боли служило налобное фуиндзюцу. Меня в клане Хьюга наказывали посредством активации джуиндзюцу. Как же я тогда мечтал стереть со лба понукающее клеймо!..       Исполнение детской мечты одарило меня новой гаммой мучительных страданий, приглушенных наведенной извне болью, но определение источника помогло вспомнить старые приемы и частично купировать страдания. Окунувшись в такую родную боль, я со всей очевидностью и по милости мучителей понял, что именно зло наведенной – в страшной беде мои родственники по эльфийскому Дому! И сам я по-крупному влип: восседавший на лбу паук только того и ждал, чтобы болезненно воткнуть все свои восемь игольчатых лапок в попытке достать до киира – до Великой Киира! Одновременно толпа пауков протискивалась в меня через рот, ноздри, уши, через анальное отверстие и член, а так же множество ритуальных надрезов, ведущих в полость живота и под ребра. Два паука уже облапали мои глазные яблоки и дернувшая их за ниточки Мораг выдрала самое святое для Хьюга - очи. Еще один жирный паук с мою голову размером целенаправленно долбился жалом в символ глаза на моей груди, но фуиндзюцу пока не поддавалось, защищая ядро-Очаг от вторжения. Множество иглоногих вцепилось в меня по всему телу, блокируя все тенкецу и СЦ – на основе струн магии! Вокруг овитого фиолетовой паутиной обсидианового алтаря творилась какофония отвратительных звуков и запахов. Важно, что теперь это всё моя боль, собственная, подлежащая секвестрованию…       Я смог в достаточной мере абстрагироваться от страданий. Подавленная и выкачиваемая магия подвела меня, изменив, в памяти сразу всплыли соответствующие думы о дублировании способностей Тенсеиганом и план соответствующих мер. По мысленной команде, облеченной в послушную чакру, мой символ бога на груди высвободил половину накопленного резерва. Половина половины тут же впиталась алтарем и пауками из числа по-настоящему живых особей. Оставшаяся доля пошла на активацию высшей формы додзюцу – Тенсеигана.       Вокруг меня царили мысли о казни, духи мести, корыстной наживы и жажды абсолютной власти…       Неожиданно зрение обрело третий фукус внимания - удаленный. Высосанная из меня Тенсеиган Чакра через кровную связь пробудила у Эйноли бьякуган. (иллюстрация 276)       Лолс. Королеву Пауков нельзя было не узнать. Она через своего клирика-женщину проводила смертоносный ритуал где-то под Уотердипом или в том направлении, а ее аватара-дроу с паутиной и пауком в глазах помогала Мораг у наспех организованного алтаря здесь, неподалеку от месторасположения входа в древний саррухский комплекс, искаженный флуктуациями пространства-времени вырвавшегося из заточения предтечи. (иллюстрации 277-280)       Обрядовая пещера с Лолс была сплошь и хаотично затянута пульсирующей фиолетово-пурпурной паутиной, соединявшей два измерения – Прайм и логово Паучихи. Памятные вещи, добытые командой трофеи и последние мои подарки лежали жертвами в ритуальной паутине, опрысканные и оскверненные ядом Лолс. В самом центре наломанный на мелкие кусочки полумесяц святого символа жрицы Кореллона Ларетиана, особое место так же отводилось незнакомой мне паре сережек-гвоздиков с льдисто-лунными бриллиантами и ошейнику с двумя раскрошившимися кристаллами, уцелевшие грани которых светились знакомыми письменами на селдруине – у меня добыто три таких.       Богиня в облике торса дроу на паучьем теле сноровисто прядала, используя серебристую нить, которую ее высшая жрица вытягивала из сердца Сейны, распятой рядом с Эйноли, из сердца которой дроу-посредницей выдергивалась - золотистая нить. Обе Пряжи разделялись, тончайшими лучиками вливаясь в демоническое тело Лолс и кристаллы на ее лбу, груди, мече, посохе…       Над Сейной под углом была распята на паутине большая кошка – Ирвэс. Грудина ритуально вскрыта, от сердца вниз тянулась пульсирующая кровавая паутина, вытягивавшая саму душу. Над Эйноли точно так же был распят и вскрыт Кевэ, из которого тоже высасывали суть. На двух белых и одном черном налобном фуиндзюцу перемигивались тела паучков, взломавших печати в тех самых местах, что некогда изменялись Кореллоном Ларетианом. Утробы обеих моих любовниц, обезумевших от долгих и мучительных истязаний, были профессионально вскрыты с хирургической точностью. Внутри утроб отвратительно булькало и бились в смертельных конвульсиях комки примерно двух-трех месячных зародышей, в которых и вливались остатки сущностей Ирвэс и Кевэ. Мои кровные дети!..       - Плохой мальчик прозрел, - донесся до меня томно-глумящийся голос темной эльфийки-демона, пребывавшей в полнейшем экстазе от украденных сил. Ее круглые рубиновые глаза сверкали алчно и хищно, подавляя волю к сопротивлению, запутывая в демоническую паутину - вознаграждая кроваво взмокшую последовательницу, нагой исполнявшей высший ритуал в присутствии и при непосредственной поддержке своего безумного божества-полудемона.       Изящный взмах мечом – клириком отсечены головы в миг, когда опустели оболочки обоих младших членов Дома Хьюга. Два невозможных тычка – оба народившихся бьякугана Эйноли на истончившимся жале Паучихи. Один верный прокол – мое нагрудное фуиндзюцу распечатывается, высвобождая все запасы энергии и открывая доступ к вожделенному Очагу.       - Разъярись, мои милый… - сладострастный посыл достиг моего воспламенившегося сознания.       Магия меня предала, но я все равно превратился в неистовое пламя – под злорадный смех Лолс. Моя мощь с новой силой хлынула к коварной богине: через связь с душами членов моего эльфийского Дома - через кровь и души моих детей. Все пауки в моем теле и на нем превратились в пепел, тут же втянувшийся в алтарь – под раззадоривающие ярость стоны наслаждения Королевы Пауков и одобрительное шипение Мораг, легко переподчиненными Словами Власти подавляющей проявления моих изначальных и божественных сил.       Ярость распаляла огонь – ярость затмевала разум. Чакра!!!       Вместо напрашивающегося превращения в огненного элемента, чтобы мечом изначального пламени проткнуть такую манящую уязвимость алтаря, как каменная голова паучихи с женским лицом дроу, чтобы кольцом небесного огня Ио спалить все еще нерушимые оковы фиолетовой паутины… Вместо этого я обратился к Кеккей Генкай Кори и превратил свое тело-чакру в Лёд. Ликование Мораг застряло у нее в горле, а далекий хохот Лолс наполнился упоением безумством.       Отток сил и боль заморозились, но не прекратились совсем. Холодная ярость и маятник короткого облегчения от адских мук способствовали высвобождению наичернейшего пламени «Аматерасу». Прошипевшая Мораг что-то вспомнила и успела сбежать со своей добычей – единственная. Дроу-аватара Лолс с прислужницами, паутинные путы, алтарь, магия – все стало уничтожаться худшим образом, чем колдовская «Дезинтеграция». Часть «Аматерасу» по протянутым нитям засосало и к Лолс… через созданные ею инструменты. Черное пламя втуне погубило зародыш моего эльфийского Дома, необратимо потушив Искры Жизни Эйноли Фриест, Кевэ Арвэ, Ирвэс, моего не рожденного сына и дочь от скрывшей беременность проститутки Сейны…       Доминион-Арус, когда исчезло подавление, отозвался немедленной передачей порции сил. Освободившийся Лёд вырос в огромную глыбу, внутри которой я восстановил свой истинный облик. Спущенные с поводков разнообразные монстры уже крушили крепкую защиту, по повелению укрывшихся вдалеке ящериц бросаясь в смертельную атаку. Когти, клыки, жала, стрекала, жвала, копыта – весь арсенал бестий.       Не было мочи держать внутри самоуничтожающие чувства. Выплеснул всё в «Хаккешо Кайтен Тсуки». Закрутившийся вокруг меня вихрь абсолютной защиты перемолол и лед, и тварей, объятых не сбиваемым черным пламенем. Холодная ярость и душевная боль породили выдох громадного облака чернильного «Аматерасу», затянувшегося в вихрь и вырезавшего из мироздания сферу со мной внутри. Толчок – убийственная тьма огромными кусками расплескивается в объеме на мили вокруг. Даже воздух загорелся – завитушки черного пламени надежно пристали к Пряже Мистры. Споро уничтожались труды отряда Арвиль, тщательно прибравшегося за мной и саррухами после предыдущей разрушительной битвы на этом же самом месте. Даже Шрам от меча изначального пламени они залечили. И теперь вот само мироздание здесь горит, отправляясь во тьму небытия.       Внутри меня что-то надломилось, что-то оборвалось, что-то осело пеплом… Я не стал никуда телепортироваться и рыпаться. Глупо начинать преследование, не приняв Тенсеиган Сеннин Модо и не создав бусин «Чакра но Джузу», безрассудно делать это открыто - неразумно задерживаться. Как запрограммированный автоматон саррухов, я гениально воспользовался преимуществом времени геномного фуиндзюцу Багуа…       Все время помня о предательстве переподчиненной магии, я доделывал девятый черный шар Чёток Чакры, когда отчасти знакомый купол начал изоляцию места катастрофы, худшей, чем прорыв с Плана Тени. Три Бога снизошли во плоти, чтобы подобно паукам начать из пока целой Пряжи Мистры плести радужный кокон, препятствующий распространению моего всепожирающего черного пламени «Аматерасу». Трое всевышних, спустившись и огрубев вещественной плотью, приняли правила и законы Прайма – ослабли. И хотя каждый из трех был мощью сопоставим с многохвостым биджу, я тоже развил навыки и обрел могущество в достаточной мере, чтоб здесь успеть бросить вызов на равных тем, кто нападет или учинит мне препятствия…       Формирующийся у меня в руках шар превратился в громадную тончайшую булавку, пришпилившую исторгаемую область бытия Прайма, пока сдвиг не достиг критической отметки. Во гневе я бы сдернул покрывало тьмы «Аматерасу», сформировав отвлекающий снаряд, но это катастрофичная потеря времени и сил: ловушка стремительно захлопывалась. Дотронувшись до своей вытянувшейся черной струны, в уязвимом месте раздвинувшей нити Плетения, я оказался на мизерном булавочном шарике в милях над поверхностью, полыхающей тьмой за близким витражом какого-то почти завершенного заклинания из божественного пятнадцатого круга школы Ограждения-Отрицания.       Естественно, мой прорыв первым заметил ближайший ко мне и слабейший из троицы полубог, один глаз которого служил яблоком кинжала, а второй плавал внутри кристаллического шара прорицаний - вместе с десятками других разномастных органов зрения. (иллюстрация 281) Саврас указал своим орбом прямо на меня, хотя в этом не имелось нужды ни у кого: враждебная ко мне аура Мистры перекрывала радиус додзюцу, почти в два раза уменьшившегося после грабежа Лолс при поддержке Мораг. Богиня Магии, конечно же, тоже заметила, что я выскользнул из сети, и мгновенно растрезвонила об этом своим союзникам, одновременно полностью отлучив меня от пользования Её Плетением и сделав его цепко вязким.       К сожалению, выбор уязвимостей оказался мал, и меня все же атаковали - со всех сторон. Глаза из орба Савраса, словно державшего в руке компактную стаю бихолдеров, первыми выстрелили мощью десятков тонких разноцветных лучей: ослабления, замедления, дезинтеграции, страха, окаменения, поджигания, прожигания и прочих «радостей смерти». Сама Мистра, находившаяся дальше всех от меня, метнула устрашающей мощи сюрикэн в виде своего божественного герба. (иллюстрация 282) И не поскупилась на опередивший его серебристый луч божественного взрыва, что позволит мне в будущем после анализа усилить свой Кеккей Генкай Дабо. Последним разразился молнией Азут. (иллюстрация 283) Запоздало выстрелил из-за посоха, через который он пустил электрический разряд, чтобы граненый кристалл в навершии разветвил ее тысячей смертоносных змей – силе каждой Амарж позавидовал бы.       Расквитаться с Магией? Первично вывести из строя сыщика-провидца, способного выследить и разобраться в моих приемах. С ним на хвосте далеко не убежать: когда меня преследуют с целью убить, ни о каком уничтожении Мораг или поисках Лолс речи быть не может – надо устранить помехи.       Тенсеиган видел Савраса расплывчатым пятном, тоже видящим будущее развитие событий и соответственно реагирующим на перспективу. Однако мой геном с привычно уже активной печатью Багуа реверсировал время, поэтому стоит отдать должное богу – он предсказывал поведение окружающего меня…       За неимением лучшего - проверка боем.       Отвлек его, придав восьмому черному шару форму выстрелившей пули, с красным хвостом понесшейся не ниже скорости лучей – имелось сразу несколько просветов между опасной зеленью дезинтеграции. Предусмотрительно заведенный за спину кинжал Савраса увидел мое мгновенное перемещение. Его божественный щит со скоростью мысли замкнулся пузырем, который я лопнул седьмым шаром-копьем. Рефлексы спасли Савраса, крутанувшегося со смещением вбок так, что кинжал парировал мое черное оружие - орб оказался вновь нацелен в меня. И я сам в ходе маневра очутился на траектории полета собственной ранее выпущенной пули. Но не Саврас являлся моей истинной целью, и не страшился я принять заряды в общем-то слабой магии, добившейся лишь прорех в моем сенчакра-покрове. В пределах своей ауры я по мановению воли вернул пуле форму шара и отклонил: взрыв буквально аннигилировал божественный прорицательский орб и порвал все защитные мантии бога, чья реакция уступила моей, а магия пала перед чакрой. Одновременно я сделал ловкое движение кистью, и лишенный пророческого инструмента Саврас силой взрыва сам насадился животом на мое копье. В следующую долю мгновения оно обрело форму ветви, разросшейся внутри тела бога и разом пронзившей все точки акупунктуры, грудные органы и важные узлы СЦ, включая энергетическое ядро, изнутри более доступное. Бог сам себя ослабил, облачив душу уязвимой материальной оболочкой.       Тем временем Азут дернул посохом, умело перенаправляя всех змей-молний, частично простреленных глазными лучами. Божественный взрыв Мистры придал току ускорение до уровня самого света. Но они оба не ожидали столь быстрого проигрыша Савраса, ставшего моим живым щитом. И если с трехсторонней атакой я бы не совладал, то с удовольствием поглотил стихию Молний! Заодно из парализованного Савраса, бьющегося в порожденных божественным электричеством конвульсиях, через свою черную ветвь-передатчик я вытянул всю предавшую его чакру и даже половинную часть чудесной божественной эссенции, тем самым восстанавливая свой собственный полубожественный ранг. Большего сделать я не успевал.       Мистра решила поймать меня в западню, используя мою же тактику, когда ее сюрикэн сделал крутой вираж, целясь в меня спереди, а сама богиня телепортировалась на шестьдесят футов ко мне за спину. Исходная ее точка была в радиусе двух лиг, поэтому я загодя увидел ее маневр и прочитал, благодаря особенностям поглощаемой чакры Савраса разглядев удивительный способ единения с миром для моментального перемещения в его пределах. Потому Мистра застала лишь летящий в себя кинжал и взрывным образом расширяющееся облако кровавых ошметков развоплощенного союзника, израненной душой бежавшего на домашний план – в Сердце Двеомера.       Бодрый старикан к этому моменту успел применить усиленные «Смещение», «Эпический доспех мага» и другие заклинание-подобные способности, построенные на основе досконально изученных мною трудов секретной саррухской организации Ба-элиф, изучавшей магию других рас, включая самих богов. Азут оказался отчасти шокирован похожим на убийство падением Савраса и не смог успеть противопоставить мне ничего путного. Он лишь разрядил по межуровневой щели хитрый двеомер, придуманный каким-то арканистом Нетерила и сделавший одновременный залп высших заклятий аж из пяти его колец. И следом бог раздул из своего Старого Посоха десятифутовую полусферу стены силы, защитившей его со спины, где открылась межуровневая дверь. Выпустив превращенный в пулю шестой шар «Чакра но Джузу», моя рука убралась из щели – я целиком воспользовался дверью, благодаря украденной и переподчиненной магии Савраса, запитавшей мои классовые способности. Магия что проститутка, абсолютно не чета преданной Леди Чакра.       Пришло время ультимативного козыря. Я принял стойку Джукена и на самом краю поймал бога в геномное фуиндзюцу - «Багуа Хьяку Ниджухачи Шо». Свободно и в тот же миг переместился на расстояние вытянутой руки к застигнутому врасплох и принудительно заторможенному врагу, презрев его защитно-атакующую магию, каркас которой мне был прекрасно известен. Одновременно с перемещением одна из бусин «Чакра но Джузу» приняла форму циркулярной пилы и перед первым моим небесным ударом, проникнув через на излете проколотую пулей сферу защитного барьера, срезала пятую часть посоха со срывающимся заклятьем и опасной макушкой, напоминающей улучшенную тюрьму сферы драконов. Главная угроза устранена - феерично. Старый Посох ожидаемо высвободил всю накопленную в себе колоссальную мощь, которая лопнула слоеную защиту Бога и скомкала саму Ткань Мира, в первую очередь потрепав владельца волшебного оружия, за спиной которого я укрылся, болезненно морщась на более упорядоченные атаки его активной защиты, по счастью для меня, включающейся последовательно.       Бог Заклинаний не висел, сложа руки, позволяя себя выпотрошить. Он зачастил своими заклинание-подобными способностями, не тратя драгоценное время на слова, жесты и материальные компоненты.       Целенаправленно брошенная Азутом дизъюнкция из девятого круга зацепилась за примесь магии и сорвала с меня покров, подставив под синий огонь заклятий, который пламенным ореолом заплясал вокруг породившего его Азута, опаляя исключительно меня. Магической природы сокрушительное отчаяние предприняло безуспешную попытку вернуть мне эмоции, превозмогая последствия недавней предательской казни. Появившиеся вокруг кислотные струи ужалили десятками струн-шпаг, образовывавших плотные защитные ножны вокруг Бога Заклинаний. Рой кинжалов зашуршал вокруг божественной фигуры старика, сверкая и путая гипнотически зеркальными гранями. Зрение устремились запорошить мириады заостренных снежинок лютого мороза, а в ноздри и поверхностные раны начали проникать ужасно ядовитые, болезнетворные, паралитические газы. Попытки телепортации я пресекал.       Проходили ничтожные доли мгновения обмена ударами, и моя сверх быстрая регенерация полиморфа не поспевала возмещать причиняемый ущерб. Однако Время играло в мою пользу - и еще глупость Азута. Он понадеялся на свой безупречный посох-ловушку и нерушимость некогда впитавшихся мощных чар, срабатывающих по заранее заданным обстоятельствам. Но и эти чары имели структуру – которую я видел и прицельно разрушал. Я разогнался до такой степени, что у меня успела мелькнуть совершенно посторонняя мысль о том, что если бы этот бог завладел глазами Савраса, то стал носителем аналога Мангекё Шарингана - как минимум…       Болезненный снос защитных слоев я завершил за шестнадцать небесных ударов из ста двадцати восьми. Последовательно, не отвлекаясь на боль, ничтожную после испытанного на жертвенном алтаре, и не снижая скорости нейтрализовал амулеты Азута – еще шестнадцать ударов. Преодолевая практически молниеносно направляемые в меня заклятье подобные способности, вскрыл защитную татуировку Азута, заблокировал несколько попыток телепортации и призыв – еще минус тридцать два. Остальными шестьюдесятью четырьмя небесными касаниями я за оставшиеся доли мгновения поразил все его внутренние органы, конечности и систему циркуляции с энергетическим ядром, полностью выводя организм из строя – вместе с соответствующими аналогами в духовном теле. Я поставил финальную точку в схватке с Азутом, прямо в тенкецу его пупка воткнув чернильное копье из преображенного пятого шара, а правой рукой пробив грудину и сжав божественное сердце, дабы покалеченной душою не сбежал на домашний план. Лорд Заклинаний слишком поздно попытался обратить ситуацию в выгодную для себя иллюзию: Тенсеиган, усиленный магией Савраса, прозрел сквозь наваждение, и черная ветвь-передатчик проникла в самую суть, минуя аналог великого гендзюцу клана Учиха. Особенности пожираемой чакры Азута и его божественной квинтэссенции приобщили меня к заклинательному Домену Иллюзий…       Я бы не сдюжил бой, если этот бог имел обо мне лучшее представление и вся цепь его скоростной магии более грамотно ополчилась против меня. У меня принципиально отсутствовало желание потешить себя мыслью, что впрок пошло сделанное в Темпоральной Яме восстановление навыков и скорости джонина, а главное их рост минимум до уровня Каге – в этом смысле полную дюжину лет не зря потратил, сидя в Темпоральной Яме.       Подло, но прагматично: на сей раз я имел больше времени в запасе и добрался до ментальной оболочки заложника, вместе с энергией успев похитить десятую долю высоченных интеллектуальных сил и три божественных ранга Азута, тем самым полностью восстановив отобранное Лолс и еще оставшись в прибыли. Зря они напали – я бы их не тронул, пустившись следом за коварной богиней Лолс, предавшей мужа Ларетиана и «помилованной» им путем сбрасывания в Абисс – Бездну Демонов.       - Отпусти Азута, - умудрилась просительно потребовать женщина. Из ее поверхностных мыслей и чувств я заключил, что с высокой вероятностью захватил любовника богини, которой то ли изменило самообладание, то ли нечто иное поколебало ее и сделало нерешительной – уязвимой к шантажу. Убей она меня – с гарантией умер бы конечной смертью и Азут.       Мистра переоценила угрозу черного пламени чакры, недооценив его создателя – или обознавшись. Она с союзниками примчалась стремглав, вместо появления во всеоружии. Тогда бы у меня не появилось ни шансов, ни поводов атаковать. А так мое высшее додзюцу увидело одну сплошную уязвимость, а разум посчитал целесообразным не только вернуть украденное Лолс за счет агрессивно ко мне настроенных особей, но и преумножить - ради дополнительной гарантии исполнения опостылевшей Миссии, бросить которую не позволяют убеждения, за которые и цеплялось сознание, измученное казнью и грабежом.       Мистра оказалась пленницей собственных законов магии - и убеждений. Я отвлек ее толчком в ее сторону заминированного тела любовника, благодаря чему сумел с натугой совершить «Каварими но Дзюцу» с самим пространством рядом с ней. Ошеломив леди феерично кровавым взрывом парализованного Азута, вновь принял Небесную стойку, на сущую, но абсолютно всё решающую долю мгновения опередившую ее «Остановки времени». Благодаря способности Тенсеигана, я целиком поглотил это угрожающее мне усиленное заклинание. Видел убийственные искорки, затаившиеся в ее тенкецу, и разумно не стал атаковать Мистру тем же способом, что и Азута. Вместо серии небесных касаний - Резак в женский бок: наряд из звездной ночи проткнуть не вышло, но мною усиленный заряд древней магии саррухов ободрал с малоопытной реинкарнации богини всю ее наложенную многослойную защиту и порвал втихаря подготавливаемое плетение, начавшее стремительно разворачиваться против меня взамен предыдущего поглощенного.       Два черных кола, проводящих чакру, со всей внезапностью и одновременно пришпилили ладони Леди Тайн, парализуя божественно сверкающую глазами - помеху. Подавляющая мощь ее ауры и наблюдение умопомрачительного и всеобъемлющего могущества Великой Богини не смутили меня, лишенного эмоций и с искаженным чувством самосохранения. Я был готов к предательству Магии.       Мне пришла гениальная мысль. Я не стал показывать, как создается всепожирающий черный огонь «Аматерасу», чтобы им обезвредить богиню. Вместо этого воспользовался все еще целой струнной шпилькой: через этот проводник почти мгновенно призвал «Аматерасу», пожертвовав им самим и частью объема двух бусин «Чакра но Джузу» рядом с собой. По пути ко мне часть черного пламени перекинулась на недоплетенный божествами кокон, что вызвало коллапс великого заклинания и в колоссальной области всколыхнуло всю Пряжу - над южной частью Найтвуда и за его пределами, а главное - это породило помехи для телепортации союзников. Не церемонясь, я направил призванный поток «Аматерасу» на Мистру, обдав ее ужасом небытия, предсмертно испытанным предыдущим воплощением в схватки с Хелмом, и повредив или стерев все артефакты на ней - с татуированной частью кожного покрова. Два уполовиненных черных шара сенбонами впились в ее бедра, усиливая эффект паралича. Так испугавшее Мистру «Аматерасу» сделало свое абсолютно черное дело. Я бесчувственно воспользовался мгновением женской слабости и наконец-то преодолел божественную силу воли, запустив болезненный процесс роста ветвей-проводников внутри ее тела – прямо по каналам системы циркуляции.       Подгаав момент, я взвихрился, начав кружиться в небесном танце и высвобождать сырец чакры. «Багуашо Кайтен Аматерасу». Черная сфера на основе онмьётона и «Аматерасу» вырезала выпучившую очи богиню из ее же Пряжи – и самой Ткани Прайма. Я видел, что Миру бояться особо нечего: Сердце Двеомера цело и сама Богиня Магии пусть шокирована, но жива, как и Саврас с Азутом, развоплощенные и отпущенные на домашний план. Черное пламя до основания стесало наконец-то подоспевший божественный сюрикэн Мистры, обладавший разумом и в отчаянии попытавшийся прорваться и помочь своей богине. Благодаря особенностям Доминиона и связи с Арусом, вихревая сфера теперь стоила мне контроля даже менее, чем ниндзюцу “D”-ранга, но я не перестал обманно кружиться вокруг добычи, когда мысленно обратился к пленнице:       - Хватит мне мешать, реинкарнация Матери Магии-Предательницы. Лолс наверняка уже успела скрыться и замести следы. Мораг заполучила все четыре Слова Власти, созданные по инструкциям, в том числе, и предыдущей реинкарнации Богини Магии. Божественная Матриарх Империи Исстоссеффифил определенно инициировала ритуал возвращения на континент саррухского владычества и прежнего, доледникового климата. За отнятое у меня время, Миднайт, с вас вира – отмена всех ранее введенных ограничений на рождаемость и продолжительность жизни фей-существ, - начал я мысленный диалог с ней, пытаясь имитировать эмоции, вводящие в очередное заблуждение. Впрочем, ненадолго.       - За меня вступятся Все Боги, пособник изначальных, - презрительно бросила в ответ гордая женщина, пытавшаяся воспрепятствовать прорастанию в ней черных чакра-передатчиков. Ну как бросила в ответ – очень громко подумала. Все же она напрочь парализована ветвящимися внутри нее колами, крайне болезненно пытающимися добраться до ее Икры Жизни. И ей не чуждо было умение думать и делать несколько вещей одновременно.       Она бы осеклась, не упорствуй так рьяно в отрицании очевидного. Шар. Богиня Тьмы не могла не откликнуться на невольное, с моей стороны, воплощение ее символа – черного круга с ободом. (иллюстрации 284 и 285) Эта Древняя Богиня повелевала силами Мрака. Она помогла мне отсечь Мистру, лишив ее всякой коммуникации с союзниками, сторонниками и почитателями – всеми вне моего ниндзюцу. Во плоти Шар не вмешивалась, предпочитая влиять издали, исподволь действуя через свое Теневое Плетение, усиливавшее мое черное пламя «Аматерасу» - вот чего испугалась Мистра с присными: захватнической атаки Шар на Мировое Плетение. Но и для Богини Тьмы обвинение в пособничестве изначальным абсолютно серьезно и бескомпромиссно – своя же коалиция первой набросится на предательницу всего божественного племени. Она, вероятно, не упустила бы шанс и каким-нибудь образом проникла внутрь, не препятствуй ей в этом моя чакра и вплетенный в крученую сферу божественный щит, между прочим, экранировавший налет теневой магии Шар от Мистры, почти целиком сосредоточенной на мне и считающей меня черти кем. Долг платежом красен…       - Раздавите второй глаз Савраса, Леди Тайн. Щеколду с тюрьмы предтечи сорвала некая Сапфира из южного полушария. Она взорвала темпоральный медиатор у меня в руках и тем самым разрушила оба Торильских Гномона, впивавшихся в саму суть Темпоральной Ямы. В результате этого действия пала кровавая печать темницы предтечи, - передал я очередной мыслеобраз с учетом подслушивания со стороны Тьмы, принадлежащей Шар, чего-то выжидающей где-то поодаль и пока пассивно наблюдающей.       Среди детских мыслей Миднайт-Мистры о том, что оправдываются виноватые, превалировал спектральный зов союзных богов магии, а среди эмоций над тревогой довлели обида и яростный гнев. К этому моменту я успел и смог заполучить от родительницы самой Магии полностью развитую классовую жемчужину архимага, что теперь позволит мне держать всю свою магию в узде и иметь возможность перетягивать вожжи, сопротивляясь воздействиям более сильных и могущественных существ. Но лучше бы повелевать маной подобно собственной чакре…       Я понимал, что Лолс могла разыграть свою козырную карту лишь раз и что ей самой выгодна перепись правил, касающихся рождаемости и долгожительства фей-существ, к коим относились и ее подопечные дроу. Она ждала того единственного мига, того самого момента – для победоносного удара. У меня мало времени. Мне нужно больше сведений.       Пришлось дальше провоцировать бурю громких мыслей, которые бы мой Тенсеиган смог высмотреть с безопасного положения и удачного состояния:       - Богиня Мистра, не мешайте мне выполнять Миссию, авансом оплаченную Кореллоном Ларетианом. И отмените ограничения, которыми воспользовалась Лолс, чтобы вытянуть из меня эссенцию божественной силы через беременных от меня матерей и зародышей в их чревах.       - Эра эльфов прошла… - нашелся у нее аргумент, весомый в ее глазах. И жалкий – она ужаснулась варианту использования «прорехи в законодательстве». Эта громкая мысль заглушила мелкие мыслишки о шантажисте и грабителе, которому так и надо…       Закон суров и для всех един, доминирование эльфов завершилось уступками на самом верху…       В этот момент с Небесной Лестницы кубарем скатился Амарж Мадур, естественно, сообразивший, кто противник его личной наставницы.       - Мне предпочтительней Шерсть, но это означает вредоносный Хаос, что будет для Торила похуже возвращения Империи Исстоссеффифил. Вместо подтачивания основ мира я укреплю их – ограничения для фей-существ распространю на всех и сделаю бесконечной повторяемость Узора Плетения.       Скованную Мистру проняло. Она точно знала особенности заключения сбежавшего предтечи. Она живо представила последствия реализации моей угрозы, выводящей Всю Магию из-под божественной прерогативы в исконную епархию. И я мигом отреагировал, присовокупив к дополнительно воткнутым в нее черным колам пару своих рук. Чистый рассудок выдержал испытание непознаваемым, сохранив видение цели:       - Благодарю за Ключ, богиня Магии, - бесстрастно констатирую результат. В руках у меня посреди вскрытой женской груди из переплетения четырех веток родился легендарный «Нунобоко но Кен», но не черный, а белый да с серебряно-золотым фрактальным Узором Магии, копирующим суть Истинного Заклинания. Похожий на цепь спиралей ДНК громадный меч через сердце пронзал само естество богини. Испытывай я чувства, был бы реально признателен Мистре за понимание того, что сендзюцу можно перевести как магическое искусство, и особенно за недостающую «детальку», подходящую к базису фундаментальных саррухских изысканий на Золотой Чешуе Мирового Змея так же, как Инь к Ян. Все ж было на поверхности… Но испытывай я чувства, ни за что бы не совершил подобное надругательство. – Это будет нашей общей Тайной, Леди Тайн. Живите и здравствуйте – и дайте другим жить и здравствовать.       Я отшагнул и уменьшил «Нунобоко но Кен», сам собою покинувший божественную сущность. Конечно, неразумно при помощи неизученного и плохо понимаемого инструмента самому ковыряться в неизведанном, но иначе упрямая законница Мистра палец о палец не ударит. Опять придется всё самому…       - Я это так просто не оставлю, - процедила разгневанная Мать Магии, у которой украли ребенка – так она мыслила и чувствовала.       Она намеренно не закрывала ужасные последствия моих действий в духе змеиного саннина Орочимару. Но при активном Тенсеигане меня ничуть не смущала раскуроченная грудная клетка – я всё видел совсем иначе. Дикая ползучая ярость охватывала всю сущность передо мной. «Нунобоко но Кен» вошел в самый центр ярости, превращая ее во всеохватный ужас небытия.       - Для всех будет лучше, если вы перестанете отрицать часть себя, богиня Магии. Если верить легендам, вы родились в битве между Селунэ и Шар - из сущности обеих богинь-сестер. Как Астрал и Эфир рождают Прайм, так и вы объединяете в себе два начала. Очевидно, единолично созданное Шар Плетение по определению ущербно и вынуждено паразитировать в тени. Но вы ревностно бережете золотую пропорцию и рьяно боретесь с предтечами, хотя Магия по сути своей – изначальна. Ваша чакра оказалась инициированной родившимся мечом, теперь в ваших возможностях стать реальной Третьей Силой, исправив недочет и поставив Магию и магов между непримиримыми богами и предвечными. Это равноценный обмен.       - Неужели? – Скептически спросила богиня, совладавшая со своими эмоциями. Я не раскрыл ей глаза, естественно, но вынудил задуматься. На самую малость задуматься, поскольку глубоко шокированная Мистра была поглощена невозможно кощунственным святотатством – разрушающим ее властную монополию копированием кодового ключа для привилегированного доступа к Пряже на уровне прядильщицы-творца. И скормила мне очередную порцию мыслей-знаний.       Боги ошиблись, сняв в Найтвуде наблюдательный пост. Этим воспользовались скооперировавшиеся заговорщицы Мораг и Лолс, знавшие о том, кто внутри, и положившиеся не только и не сколько на удачу, безусловно, сыгравшую огромную роль, ведь я замешкался, задержавшись и еще более приподнявшись на гребне временного парадокса, уже начавшего обрушиваться обратно – из будущего в прошлое-настоящее. Стопроцентно, хотя главные вехи соблюдены, мое влияние на события из прошлого каким-то неуловимым образом аукнулось на покинутое мной время настоящее.       - Вы не разобрались в ситуации и сочли себя в праве сразу напасть – я дал отпор. Мне нет резона вас уничтожать – это неразумно и контрпродуктивно для меня и мира в целом. Я по натуре одиночка, причитающееся вашей божественной власти бремя ответственности не по мне. И под вашим крылом мой союзник, один из трех, кого я могу называть другом. Он здесь, но я не готов с ним общаться. Раздам старые долги, осознаю потери и решу, как дальше быть.       - Вы атаковали Меня первым, - в конструктивном ключе ответила Мистра, сделавшая над собой грандиозное усилие и собравшаяся.       Она все вспоминала и вспоминала тот самый предсмертный ужас, что внушил ей бог Хелм перед убийством предыдущей реинкарнации за ослушание приказа Лорда Ао. Перед этой перспективой мерк мой проступок – грабеж средь черной ночи. Ее приоритетом сейчас стало – выживание.       Мысли и эмоции великой богини отгораживала от моего взора непроницаемая стена, воздвигнутая ею – и почти не преодолимая. Ее предала Чакра, уступавшая моей и вливавшаяся в меня сладостным потоком амброзии. При помощи «Нунобоко но Кен» за каждый ее великий ранг мой повышался на два, по факту делая из полубога - младшего бога, всего на ранг уступающего Азуту до начала схватки. Я не побоялся при ней частично перенять ее же структуру ауры. Направил божественную энергию на расслоение своей аж до тридцати, не считая начальной: отдельно десять самых внутренних, уже закрепленных на каждые врата Джимон (пока восемь из десяти), и двадцать внешних на магию, за счет чего получил доступ к девятнадцатому кругу заклинаний, как имел Азут, заполнявший соответствующие места совмещенной метамагией. Бог Волшебников пожертвовал радиусом своей ауры в счет ее плотности и слоистости, вместо десяти миль получив тысячу футов, только это не спасло его от моего геномного фуиндзюцу и высокоскоростных высокоточных ударов Джукена, сделанных в Тенсеиган Сеннин Модо.       - Я отдал под покровительство небесного отца свою первую любовь, своего первого друга и своего первого вассала едва созданного эльфийского Дома. Кореллона Ларетиан знал про беременности, но не счел нужным сообщать. Он много сделал для меня, кроме главного – не сохранил доверенное. И теперь все они безвозвратно уничтожены моим же пламенем. Мне пришлось выбирать…       - Миссия по уничтожению Мораг перепоручена Боддиноку Глинклу, - холодно ударила меня богиня, определенно, ранее показывавшая на поверхности лишь часть своих эмоций и мыслей. – А вам на Трибунале Богов был заочно вынесен смертный приговор, Неджи Хьюга. Есть неопровержимые доказательства вашего участия в освобождении дитя исконного Уробороса – это ваш прогресс. Время дало вам силы…       - Игра Словами. Но спасибо за извещение о моем нелегальном положении. Я чту заключенные договоры и вопреки форс-мажору все равно намерен расплатиться по ранним счетам. Просто не мешайте мне.       - Поздно, - несговорчиво ответила богиня, солгавшая про неоспоримое доказательство. Если и был какой «конклав» богов, устроивший заочный суд надо мной, то на нем приводились другие аргументы.       Мгновениями ранее появился эльфийский Лорд Континуума. Среброволосый эльф с одним глазом, прозревающим время. Лабелас Энорет, в чьей сфере влияния: время, история, долговечность и момент выбора. (иллюстрация 286) Прямо как по заказу…       - Вот, - с угрожающе долгой секундной задержкой на обдумывание, я вытащил из прорехи в пространстве-времени свою искореженную форму гнома, болтавшуюся в хаосе саррухского комплекса в обвалившейся Темпоральной Яме. Тычок «Нунобоко но Кен» - вполне правдоподобный труп готов. – Жертва времени, не справившаяся с управлением полученными силами - действительно не удержал заклинание.       - Я не занимаюсь подлогами, - категорично отрезала Мистра, тем не менее, согласившаяся провести разговор, чтобы потянуть Время. Я диктовал правила, и она принимала их, намеренно выгадывая Время для прибытия своих союзников и поклонников, которые сейчас активно пытались вскрыть всеядный вихрь черной сферы. Мысленный «разговор» длился всего считанные секунды, но Саврас и Азут уже активно действовали из Сердца Двеомера - как и Мораг в своем демиплане. – И вы недопоняли. Не важно, как…       - Сам или сделкой с узником, но этим способствовал. Я знаю, - с этой логикой бесполезно спорить. Но я все еще собирал сведения, продолжая бесед: - Пока подчиненные мне Слова Власти оставались у меня в руках, а я пребывал на территории Темпоральной Ямы, то парадоксальный гребень в будущее еще мог быть усмирен, а изначальный узник заточен «до конца времен». Но мне отказали в кредите доверия и не дали замкнуть петлю. Вы знаете, саррухи поклонялись Мировому Змею и другим примордиалам. Матриарх Мораг одержала величайшую победу для всех рептилий, освободив отпрыска Уробороса.       - Уберите «это», - меняя тему, строго произнесла Леди Тайн, брезгливо и гневно кивнув на муляж моего трупа, между прочим, соизволив исцелиться и даже поправить новое платье после того, как я вытащил белый меч сенчакры.       Мистра думала, я теперь не увижу глубинных слоев ее ауры и сущности, где она втихаря плела нечто умопомрачительное – в прямом и переносном смыслах. К сожалению, Тенсеиган не обладает взглядом гипноза, иначе бы всё неимоверно облегчилось. Рассудок искал возможности мирно разрешить конфликтную ситуацию, не сулившую жизнь, но попытки провалились одна за другой. А мне нужно Время: наперекор всему честно доделать оплаченную миссию и раздать накопившиеся долги, пусть меня и списали в утиль все, кому не лень. Если не цепляться за принципы, то зачем вообще стоило сопротивляться Лолс и стремиться остаться в живых ценой самого существования смертных родственников, за которых некогда брал ответственность перед небом и землей?       - Это мой выбор, моя цена Свободы, - сообщаю, не собираясь раскрывать детали. Подобно фениксу из пепла, возродилась надежда их праха былых чувств. – Неджи Хьюга умер, - утверждаю, не собираясь прибегать к заступничеству Арахора, неожиданно и в нарушении договоренностей ощущаемого не где-то на краю Вселенной, а примерно в двухстах пятидесяти милях южнее места схватки. У меня еще есть шанс отомстить предателям и спасти тех, кто доверился мне, войдя в Дом Хьюга. Я не отвернусь, подобно Кореллону Ларетиану или Арахору. Теперь у меня есть один инструмент. Осталось добыть детали и собрать второй.       Терпение иссякло – доводы кончились.       Используя тенсеиган сенчакру и задав первоначальное свойство онмьё, выполнил «Хьётон: Хьёкью но Дзюцу», вновь опережая Мистру. Экстремально усиленный Ледяной Гроб в мгновение ока поглотил богиню. Шестьдесят четыре небесных ладони – ледяные сосульки протыкают ее платье и тело. Поверх натягиваю непроницаемый божественный щит, блокируя всю ее божественную чувствительность. «Таджу Мокутон Буншин». Несколько десятков крепких древесных клонов, превосходящих пресловутых теневых клонов, появляются вокруг меня и скукоживаются в семена, кроме одного, врастающего в ранее созданный муляж трупа. Умная деревяшка с частью моих сил в точности воспроизводит внешний вид и заглатывает без одного все семена, чтобы как можно дольше сохранять целостность и боеспособность. Последнее зернышко я черным прутом пропихиваю внутрь тела Мистры, чтобы дерево, поглощая чужую силу, проросло по внутренним каналам одной из дубликатов систем, расположенных в каждом ее аурном слое – я до такого уровня владения собой еще не дорос. Наивно полагать, что «Шишо Фуин», даже будучи созданным в режиме мудреца додзюцу реинкарнации, удержит великую богиню, однако это фуиндзюцу выгадает - Время. Всучил деревяшке, применившей «Трансформацию Тенсера», ненужный более посох пламени преисподней и бесяво разумный кинжал Кнекс, которые Амарж должен помнить по логову Зимнего Клыка. Далее я силой чакры раздвинул ранее открываемую щель в искореженное пространство-время на месте бывшей Темпоральной Ямы. Всесторонне толкнул вихрь абсолютно черного пламени и скрылся через область дикой магии, отлично путающей все следы и не представлявшей для меня опасности - в покрове чакры да при наличии узорчато-белого «Нунобоко но Кен». Рассудку пришлось признать факт дикого везения: божества зазнались и без своих исконных врагов заржавели, не приняли всерьез «недоказненного» выскочку.