Умереть, чтобы выжить

Вечером мартовской пятницы я возвращался домой около десяти вечера, а вернее, ближе к одиннадцати. После школы мы с пацанами завернули в кино на премьеру фильма "Тридцать три нюанса". Так себе фильмец оказался, и чего только его так рекламировали? История про глупого омежку, который влюбился в доминантного альфу, и как тот его "воспитывал". Как будто если насилие скрыть за аббревиатурой из четырех согласных буковок, оно перестанет быть насилием. Это только на экране выглядит красиво и романтично, в жизни все по-другому. А главное - боль настоящая! Зато в баре после кино мы посидели неплохо. Пожалуй, третий бокал пива был даже лишним. Но в последнее время мне уже не так хотелось спешить домой, как раньше. Через порог я переступил как раз под слова: "Добро пожаловать в мир, где мечты становятся кошмарами!", забавно совпало. Вытащил наушники с Hollywood Undead, и в мои уши тут же ворвалась другая музыка – на всю квартиру звучали перебор гитары и два голоса, орущих на пределе громкости. – Пой же, пой! В роковом размахе Этих рук роковая беда. Только знаешь, пошли их на хуй... Не умру я, мой друг, никогда! Ого! Это ж Есенин. Ну, в легкой интерпретации. По крайней мере, в том томике стихов, что я брал в школьной библиотеке, это стихотворение было без мата. Прошел, скинув ботинки и куртку, на голоса. Почему-то Олег с гостем устроили свои песнопения на кухне, а не в гостиной. И сидели, похоже, давно, судя по тому, что в воздухе можно топор вешать на клубы сигаретного дыма, и по тому, что одна бутылка стояла на столе уже початая, а у ножки стола валялась пустая. Но насчет того, что Олег накажет за запах спиртного, я мог не волноваться, ему явно не до меня. Застыв в дверях, я прикидывал, не смыться ли в свою комнату на всякий случай, но не успел принять решение, как Олег заметил меня и, оборвав аккорд, все так же громко закричал: – О, Тимка! Ты где шлялся, говнюк мелкий, до ночи? – В кино был, я тебе говорил утром, что приду поздно, – осторожно пройдя в кухню, я включил вытяжку над плитой. С тихим шуршанием она начала всасывать сизые пласты дыма. Повернувшись к мужчинам, я посмотрел на того, кто сидел напротив Олега – альфа, кто бы сомневался. Судя по стрижке и жесткому лицу, тоже военный. – Здрассти, – решил я вспомнить о приличиях. – Какое на хуй "здрассти"! Слышь, Архангел, он у тебя не умеет приветствовать по уставу, что ли? Бля, похоже, я попал, надо было валить сразу в комнату, но жрать охота жуть, от пива аппетит только разыгрался. Архангел? Интересная кликуха у Олега. – Умеет, умеет, он у меня все умеет: и приветствовать, и отжиматься, и подтягиваться, – Олег сказал это с таким смешком, что понятно, имелись в виду вовсе не физические упражнения. На мой растерянный взгляд он только подмигнул мне и продолжил в сторону гостя: – Остынь, Гризли, ты не на плацу. – Кто бы говорил, блять, это ты у нас все больше на паркете, – альфа поднялся, оказавшись действительно похожим на огромного медведя. При его приближении я попытался вжаться задницей в плиту, отчаянно желая оказаться подальше. Черт, что-то мне это нравилось все меньше и меньше. Но он просто протянул мне руку: – Миха. А ты, салага? Ну, теперь понятно, почему Гризли – Миха, Мишка, но почему Олег – Архангел? – Тим-Тимур, – ответив на рукопожатие, сдуру поднял глаза. Идиот! Серые стальные глаза были абсолютно прозрачны от выпитой водки, но смотрели внимательно и оценивающе. А я заподозрил, что под столом валяется не одна пустая бутылка, они оба в говно. Нормальный человек, наверное, уже вырубился бы, а эти еще могут что-то делать, но вряд ли понимают, что именно. – Я пойду, наверное, – попытался ретироваться, но Миха и не подумал отпускать мою руку. – У-у, так вот оно что, – он продолжил сверлить мое лицо взглядом, хоть я уже опустил глаза. – Садись с нами, парень, выпьем. Я сглотнул. Что делать? Взгляд на Олега, его кивок: – Садись, садись, ты ж голодный, да? – Не очень, – есть расхотелось абсолютно, но я медленно сел за стол. Олег, слегка пошатнувшись, встал, чтобы достать из шкафчика еще одну стопку для меня. – У нас сегодня годовщина, Тимка, – он погладил меня по волосам, остановившись сзади и наклонившись так, что коснулся своей щекой моей, – пятнадцать лет. Я ощутил колкость щетины и тепло дыхания с сильным водочным запахом, отдающим горечью полыни. – Пятнадцать лет, как эти ебаные твари бросили нас подыхать, – поставил через мое плечо стопку на стол, а Миха-Гризли тут же наполнил ее до краев. – А мы, сука, выжили! Но не все. Олег сделал шаг к своему стулу, но не сел. Подождал, пока его друг нальет, и поднял стопку. Миха встал, и я, интуитивно понимая, что надо делать, тоже поднялся. Мы выпили молча и не чокаясь. Выпив, альфы рухнули на жалобно заскрипевшие под их весом стулья, я тоже сел, сразу схватив ломтик сыра, чтобы закусить. Водка после пива ударила в голову моментально. – Куда? После первой не закусывают, ты чё, не русский, что ли? – рявкнул Миха таким голосом, что моя рука замерла в воздухе. – Ну это с какой стороны посмотреть, – снова двусмысленно хмыкнул Олег. Да что это с ним сегодня? – Посмотрим, – как-то это прозвучало немного угрожающе. Миха снова разлил всем. – За знакомство!

***

Хотя Тимур начал пить позже военных, водка, смешанная с пивом, оказала на юный организм более быстрое воздействие. В очередной раз клюнув носом, парень понял, что если немедленно не примет горизонтальное положение, то упадет лицом в тарелку. С трудом поднявшись, он попытался объяснить мужчинам, что идет спать, но смог только промычать что-то нечленораздельное и поплелся в спальню. Его уход остался незамеченным, альфы о чем-то горячо спорили, почти упершись лбами друг в друга. Упав на кровать не раздеваясь, Тим моментально уснул. Разбудили его уже под утро прикосновения рук к лицу. – Что? Кто? – спросонья Тимур заметался в кровати. – "Где? Когда?" еще спроси, – Олег закрыл его рот своими губами. Поняв, кто его разбудил, он ответил на поцелуй, прижавшись к горячему плечу своего альфы. Но тот отстранил Тима, потянув за волосы. В полумраке комнаты было видно, как блестят глаза генерала лихорадочным ярким блеском. – Давай, мальчик, раздевайся, – мужские руки потянули джемпер вверх, скрывая плечи и голову под тканью. – М-м-м, ты хочешь сейчас, но… – голос из-под плотного трикотажа звучал глухо. – Мы хотим, – обнаженного живота коснулась рука, которая не могла принадлежать Олегу, ведь тот сейчас стягивал свитер. Парень дернулся, ударившись затылком об изголовье кровати, и, освобожденный от верхней части одежды, увидел рядом с собой второй силуэт: – Олег! Что ты?.. Свешников продолжал удерживать руки Тимура над головой. – Тш-ш, все будет нормально, тебе понравится, – голос на удивление казался абсолютно трезвым, а помимо водочного выхлопа в воздухе комнаты явственно поплыл сладковатый запах гашиша. Почувствовав этот запах, Тим мысленно застонал, но, уже понимая, что достучаться до разума альфы в подобном состоянии невозможно, все равно попросил: – Не надо, пожалуйста. – Надо, надо, – второй альфа уже расстегнул его ремень, и прохладная жесткая ладонь скользнула под резинку трусов. – Нет! – Тим дернулся всем телом, ударив коленом в грудь того, кто сидел в ногах, а руками заехав генералу в нос и подбородок. Ненадолго получив свободу, испуганный омега метнулся к двери. Но сделать шаг ему не позволили. Рывок за волосы откинул назад на кровать, а пара ударов в живот заставили перевернуться на бок и принять позу зародыша. – Ах ты, сучка, – парень уже не видел, кто именно заломил ему руку, вынуждая лечь животом вниз. Брюки грубо сорвали вместе с трусами – теперь стройное тело было полностью обнажено. – Ты был прав, – Михаил с вожделением провел рукой по спине и круглой заднице, белеющей в темноте комнаты, – он охуенный. В любой другой момент Тим был бы счастлив узнать, что Олег про него рассказывал в таких эпитетах, но не в этот, когда он задыхался, вжатый лицом в подушку, а его руку вывернули до хруста в локте, и вдобавок собирались трахнуть два здоровенных альфы в помрачённом состоянии рассудка. Генерал ослабил захват, удерживающий локоть омеги почти перпендикулярно к спине, и опустился к темному затылку: – Ну же, не дергайся, ничего плохого мы с тобой не сделаем. Не сомневаясь, что Тим не посмеет больше сопротивляться, Олег отпустил руку и, ухватив за волосы, поднял парня, поставив в коленно-локтевую позицию, а ладони Михаила развели колени мальчика в стороны. – Нет. Нет, – слабый голос отчетливо прозвучал в тишине комнаты. И, словно эти слова были командой, Гризли вставил сразу два пальца в анус омеги. – А-а, мне больно! Перестаньте, не надо! – Тим все-таки начал умолять. – Олег, ну пожалуйста, я ведь люблю тебя, не надо! – Если ты меня любишь, неужели трудно немного потерпеть? – мужчина наклонился к нему, жадно всматриваясь в глаза и поглаживая лицо, которое кривилось от мучительной боли, причиняемой шурующими внутри грубыми пальцами. – Ты ведь терпел раньше, сможешь и сейчас. Логика дикая, но для семнадцатилетнего парня она показалась на какое-то время правильной. Он замолк, застыв, и Свешников тут же этим воспользовался, забравшись на кровать и заткнув рот омеги своим членом. Послушно обхватив головку губами, Тимур в каком-то ступоре думал об одном – можно ли в такой ситуации говорить о любви и под этим предлогом заставлять его терпеть изнасилование, ведь они собирались сделать с ним именно это. Толчок сзади выбил все мысли из головы, пальцы сменило нечто напоминающее по силе движения и размеру средневековый таран, омега заорал от боли и нечаянно прикусил зубами то, что находилось у него во рту. Наказание последовало незамедлительно, пара сильных пощечин заставила спрятать зубы под губами и шире открыть рот. Мозг отказывался воспринимать адекватно то, что сейчас происходит, и Тим практически отключился, механически выполняя то, что он него хотят. Раскачиваясь, он то насаживался ртом на член, чувствуя, как тот толкается в горло, то упирался ягодицами в чужой живот. Мужчина сзади вдруг наклонился, и Тим почувствовал зубы на основании шеи. Они не успели сомкнуться в укусе. – Миха! Очнись! – Олег отстранился и встряхнул за плечи своего друга, убирая того со спины мальчика. – Не сейчас. Не с ним! На какой-то момент насильники вынули из него свои орудия, и парень уже надеялся облегченно упасть на кровать, но ему не дали - альфы просто решили поменяться местами. Тим не понял, что произошло между ними, почему Олег сказал приказным тоном: "Отставить, майор!", если они не собирались прекращать, он только понял, что его мучения еще не закончены, а рот и анус вновь заполнены до предела. Теперь уже на задницу ложились жесткие шлепки ладонью: – Давай, двигайся! Колени стерлись до ссадин, руки подламывались в локтях, горло разрывало от рвотных спазмов, а задний проход при каждом движении охватывала такая боль, что в крепко зажмуренных глазах вспыхивали красные сполохи. Слезы смешивались с кровью из разбитой губы, но Тим продолжал двигаться и пытался терпеть молча, чтобы не получать новых ударов. И ему даже удавалось сдерживать стоны, пока двое альф не решили взять его сзади одновременно: – Давай, Архангел, на брудершафт, кто знает, когда вновь свидимся. – Бля, Гризли, ты его и так порвал, ты ж свалишь, а мне его потом на ноги ставить. Да и не войдет в него. – Да ладно, впервой, что ли! Ты ж знаешь, я в любую дырку без смазки пролезу. – Ну хуй с тобой. И оба загоготали над своими шутками. Олег легко поднял мальчика за талию и, улегшись на спину, насадил безвольно висящего в его руках омегу на себя, заставив максимально прогнуться, притянув за плечи. Но, только почувствовав у растянутого членом кольца интимных мышц еще одну толстую головку, Тимур понял, что его ждет. Он начал отчаянно бороться, вырываясь из жесткого капкана пальцев на бедрах и упираясь ладонями в грудь генерала. Удар сзади по почкам заставил хватать ртом воздух, но попыток освободиться Тим не прекратил, хоть и понимал их бесполезность. От безнадежности он заорал во всю силу легких, но тут же твердые пальцы сжали горло, обрывая крик. Олег держал ладони сомкнутыми на шее, пока парень не перестал трепыхаться. Уже теряя сознание, Тим еще услышал смешок сзади: – Ну вот, а ты говорил, не войдет!