Умереть, чтобы выжить

Каждый вечер Макс с Валей куда-то сваливали, что меня полностью устраивало, но утром и днем мне от этого долбанутого на всю голову омеги просто житья не было! Казалось, Валя был везде – куда ни плюнь, попадешь в его слащавую рожу. Я с трудом пережил два последних дня праздников до начала моей учебы. А совместные завтраки стали для меня просто испытанием на прочность. Моделька звезданутая, оказывается, имел привычку по утрам расхаживать в мини-шортиках, не стесняясь никого. Мне-то было похуй на его походку от бедра и длинные ноги, Артуру тем более, но вот то, что это наблюдали альфы, было неприятно. А уж когда я натыкался на Валины обнимашки с Максом, вообще хотелось урыть тварюгу, ну или хоть заорать, чтобы они уебывали к себе в комнату, а не устраивали порно-шоу. Но я, конечно, молчал. Промолчал, даже когда кривляка короткошорточная за обедом в обществе меня и Макса начал рассуждать, что беты – генетический мусор, и вообще непонятно, зачем они нужны в природе. Я просто стиснул зубы. Во-первых, я не был бетой, а во-вторых, не хотелось доставлять Вале удовольствие и поддаваться на тупые провокации. Этот разговор он завел после того, как днем на кухне вроде случайно потерся об меня своей задницей, а я не только не пришел в экстаз, пуская слюни, но довольно грубо сказал, что пора садиться на диету, раз между мной и холодильником не пролезает. Неожиданно для меня Валю заткнул Макс. – Не знал, что ты шовинист, – сказал достаточно спокойно, но посмотрел на гламурные мощи так, что Валя закашлялся. Как же было приятно наблюдать, как меняется самодовольная рожа продолжателя жизни и идеального спутника альф! – Не слушай его, он просто идиот, – это было уже в мою сторону. Максим собрался потрепать меня по волосам, но я коротким движением убрал голову из-под ладони, не хотел принимать жалость. Хрюкнув, блондин вскочил и вылетел из-за стола. Минуту посидев со мной, Максим поднялся: – Не хорошо его так оставлять. Все-таки гость. И вышел из кухни с мрачным видом. Похоже, чей-то романтический образ дал неплохую такую трещину. Я еле удержался, чтобы не потереть злорадно руки. А в груди все просто пело от того, что Макс поставил мерзкую гниду на место. Больше Валя со мной не пытался заговаривать, теперь я слышал его недовольный визгливый голос только из комнаты Макса. Но все равно находиться в одной квартире с постоянно выясняющей отношения парочкой было невыносимо. В школу я пошел с облегчением. Только рано радовался - в классе был свой блондинистый омега, который тоже решил меня достать! Энн почему-то проникся ко мне не по-детски и решил это продемонстрировать перед всеми. С одной стороны, я не знал, куда деться от завлекающих взглядов звезды класса, с другой меня испепеляли глаза Артема. Вот ведь ситуевина! Оказаться соперником альфы за сердце омеги – и смех, и грех! Пришлось на большой перемене увлечь Энн на обед в кафешку, чтоб донести, что хоть он и супер-пупер, но я не оценю. Усевшись за столиком напротив изящного омеги, я решил не тянуть: – Слушай, Энн, я должен тебе признаться, ты ведь знаешь, что беты – они как бы сами решают, на кого западать, да? Тот кивнул, кокетливо поправляя белокурый локон, походу был уверен, что только на него все должны это делать. – Я просто больше как-то по альфам, – и быстро добавил, увидев вытянувшееся лицо. – Ты высший класс и безумно секси, но в старой школе… Короче, я влюблен уже давно в одного альфу. Безответно. Недовольство моими словами сменилось любопытством и интересом: – Так у тебя анхэппи лав стори? – Типа того, но ты не говори никому, ладно? А то узнают, что я по альфам, ну сам понимаешь, будут намеки. А я не хочу. Я своего люблю, – поддавшись озарению, я сделал брови домиком и высказал нараспев, глядя поверх белой макушки. – И не важно, что мы можем никогда не увидеться, в моем сердце он будет навсегда. Энн взглянул на меня с уважением: – Оу, ты такой романти-ичный! Он у тебя в друзьях есть? Скинешь ссылку на его страницу? Я тебя научу, что надо делать, чтоб понравиться. Но вот стиль тебе надо точно менять. Эх, жаль, новогодние распродажи закончились. Ну ничего, я тебе помогу что-нибудь посексуальнее подобрать. Я охренел от такого напора – вот это скорость смены курса! – Ты не обиделся? – Немного, – омега засмеялся. – Да все норм, мне вообще-то тоже как-то альфы больше нравятся. Достали все со своими подкатами, вот и хотел, чтобы отстали, раз я с тобой теперь. – А чего тогда Темку игнорил? Почему не с ним? – С ним сложнее. По тебе сразу видно, что ты слово "нет" понимаешь, а он… С альфами вообще по-другому. А я не хочу быть легкой добычей. Я только вздохнул, вспоминая, насколько сам был легкой добычей. Не только идущей в руки охотника, а еще и умоляющей себя пристрелить. Хотел уже задать вопрос, как Энн справляется с течками, если они у него есть уже, но не рискнул – от беты подобное любопытство было бы неприличным. Поэтому ответил: – Тёмка не такой, он тебя, по-моему, серьезно любит. – Ну-у, внешне он, конечно, ничего, но какой-то заумный, и пахнет от него книгами, как от ботаника. – Ты что, Шерлока не смотрел? Ум – это сейчас сексуально! Энн фыркнул, но на оставшихся уроках его выстрелы глазками нашли новую мишень – Артема, и альфа явно был доволен таким обстрелом. А увидев мою улыбку, понял, что без меня не обошлось в изменении приоритетов у омеги. И после уроков позвал меня в кафешку: – Тимон, ты настоящий друг, с меня самое дорогое бухло в "Сказке"! Ну конечно, я согласился! Только совсем забыл предупредить Ивана, что меня не надо забирать. Про него я вспомнил, уже увидев во дворе машину. Пришлось говорить лично, что сам доберусь до дома. Неудобно, блин, он зря потратил время, но и Тёмку мне обламывать не хотелось. Пока я разговаривал с Иваном, мой озабоченный одноклассник аж приплясывал за моей спиной от нетерпения пообсуждать неземную красоту Энн и выяснить, как покорить его сердце – типа я-то теперь специалист! По пути в кафе друг постоянно хлопал меня по плечу и весь светился изнутри, как воздушный фонарик.

***

Когда около восьми вечера Тимур зашел в квартиру, Олег его уже с нетерпением дожидался. Сын с моделькой умотали в театр, и по напряженным лицам было понятно, что отношения разладились. Но главное, что часов до двенадцати дома их быть не должно. Значит, никто не помешает пообщаться с омегой в интимной обстановке, а звонок от Ивана давал отличный повод сделать это жестко. Выйдя в коридор на щелчок двери, Свешников дал время Тиму снять куртку и ботинки, но когда тот попытался чмокнуть его в щеку, вместо ответной ласки схватил за горло. Генерал держал левой рукой мальчишку за шею, вжимая в стену, и тому пришлось встать на цыпочки, чтобы грубые пальцы не перекрывали кислород и причиняли меньше боли. А правой, коротко размахнувшись, ударил под ребра, выбивая воздух из легких. Тим от неожиданности и боли вскрикнул и зажмурился. – Смотри на меня, – Олег приблизил лицо настолько, что чувствовал теплоту вырывающихся судорожных всхлипов, когда его кулак раз за разом попадал по мягкому. Омега – его омега – распахнул глаза. От страха природный аромат усилился, и мужчина словно оказался на палубе корабля. И не огромного современного авианосца, где он бывал, а какого-нибудь старинного испанского галеона. Краткие вздохи ощущались шумом волн за кормой, прозрачные слезы, выступившие в уголках глаз – брызгами моря, разметавшиеся черные пряди словно шевелил свежий бриз, зовущий к дальним странствиям. Генерал наслаждался. – Не отводи глаз, – от каждого удара Тимур все равно моргал, но продолжал потерянно и недоуменно смотреть в лицо своему альфе, принимая кулак незащищенным животом. Когда Олег понял, что еще немного, и кончит, даже не дотрагиваясь до члена, он остановился. Беспомощность омеги и полная власть над ним пьянили кровь сильнее терпкого вина. – За что? – Тимур смог это выдохнуть только тогда, когда военный прервался. Разжав пальцы, Свешников наблюдал, как парень сполз по стене на пол. Запал прошел, оставляя приятную истому сытого зверя. Но возбуждение не проходило, и Олег знал только один способ избавится от тянущего ощущения в чреслах. – Ты еще меня спрашиваешь? Может, это мне надо спросить, какого хуя мой омега таскается в обнимку с чужими альфами? Тим поднял голову: – Что? – Ударить тебя еще раз, чтобы ты быстрее сообразил, про кого из твоих любовников я узнал? – Это бред какой-то! Нет у меня никого! Ты пьян? Мне больно было! – парень приложил руку к животу, продолжая смотреть на альфу обвиняюще, но одновременно и просяще. – А что ты ждал? Сперва ты шляешься ночами, теперь уже среди бела дня крутишь с другим. Разве я мог сдержаться, чувствуя от тебя запах чужого альфы? – Олег замолчал, прикидывая, не начинает ли переигрывать, и протянул руку, чтобы помочь мальцу подняться. – А-а, альфа... – Тимур встал, уже убрав вторую руку от тела. Генерал знал, как надо бить, чтобы в момент удара было очень больно, но не причинять при этом серьезных повреждений – не полностью кулаком, а лишь костяшками сжатых пальцев. Уже сейчас боль отпускала и не мешала двигаться. – Так это Артем, ну, мой одноклассник, я же тебе про него рассказывал. Мы просто в кафе посидели. Он вообще Энн любит. Это Иван тебе стукнул? – Не стукнул, а доложил, – ухватив мальчишку за плечо, Олег потащил его за собой. – Я не потерплю на тебе чужие запахи! Конечно, никаких других запахов не было, но раз наигранный гнев прокатил, почему не продолжить? – Ты ревнуешь? Да? – шок и обида прошли, у Тима загорелись глаза: это же ревность! А ревность может быть только к тому, кого любишь! Свешников на секунду притормозил: "Конечно, что он еще может придумать! Бьет – значит любит, вечный самообман слабаков". – Ты – мой. И я не позволю тебе шашни на стороне, – сказал он в результате, подпихивая мальчишку в спальню. Пусть воспринимает как подтверждение, если ему так больше нравится. Похоже, Тим понял правильно, то есть так, как было выгодно генералу. Остановившись у кровати, он развернулся со словами: – Мне никто не нужен, кроме тебя, честно! – и потянулся обнять за шею, уже полностью оправдав и простив своего альфу. – Я люблю тебя! – Нет, детка, одних слов мало. Так просто ты меня не убедишь. – А как? – на лице проступила такая искренняя готовность к выполнению приказов, что Олег просто не мог ей не воспользоваться. – Покажи мне, что мое удовольствие для тебя важнее собственного, – руки военного уже давили парню на плечи, вынуждая того опуститься на колени. – Важнее! Только… я не умею, – щеки покрылись румянцем, но в чернильных глазах горела решимость доказывать. – Я тебя научу, – пообещал генерал, развязывая пояс спортивных брюк.