Умереть, чтобы выжить

Распрощавшись со сладкой парочкой, в которой ведущую роль явно играл омега, и пообещав Энн и Артему держать их в курсе событий, Максим отправился домой, твердо уверенный, что если Тим жив, то он его найдет. Начать поиски молодой альфа решил с Ивана – кто, кроме личного водителя отца, был в курсе передвижений мальчика, и кто, как не он, мог быть замешан во всех делах генерала. То, что без отца не обошлось, Макс, скрепя сердце, все-таки признал. Только так и не смог ответить на вопросы: почему и зачем? Неужели только из-за того, чтобы лишить сына невыгодной и неподходящей с его точки зрения пары? Но ведь это дикость какая-то! Нельзя же играть судьбами людей, да еще близких людей, как шахматными фигурами! Что-то явно должно быть еще, какая-то более серьезная причина так поступать. В то, что именно Олег бил и насиловал Тима, мозг пока поверить отказывался, в голове не укладывалось как можно одновременно изображать заботливого приемного родителя и принуждать силой совсем юного и неопытного парнишку к... И кто? Тот, кто всю свою жизнь защищал Родину, рискуя жизнью? Тот, кто был примером во всём? Нет, этого не могло быть, просто потому, что не могло! Мотнув волосами, словно отгоняя навязчивого овода, молодой альфа с усилием, но все-таки выкинул дикие мысли из головы. Скорее, тот же Иван мог быть виновным. Ну а что? Он же часто виделся с Тимом? Зайдя в лифт и порывшись в записной книжке телефона, Максим набрал нужный номер, надеясь, что тот не поменялся за последний год. Услышав знакомый голос, парень тихо выдохнул и начал издалека, боясь спугнуть, если водитель был замешан, а тот наверняка был в курсе, сволочь, этой жестокой мистификации, если не главным виновником. – Привет, это Макс, мне машина очень нужна, отец тойоту забрал, бэнтли у тебя, сможешь дать ключи или отвезти? – Лучше отвезу, сам понимаешь, машина официально на ведомстве, мало ли, – в голосе легкое удивление, но настороженности нет. – Когда сможешь? – Через пару часов у дома заберу, пойдет? – Отлично, спасибо. Поднявшись в квартиру и уже переступая порог, Макс вдруг почувствовал внезапную боль в груди, как будто чьи-то лапы с острыми когтями, ухватившись за ребра, тянули, пытаясь разорвать грудную клетку. "Что это? Я умираю? – Альфе стало страшно, полусогнутый с прижатыми к сердцу ладонями, словно в попытке удержать, сохранить его целым, он медленно добрался до комнаты и почти упал в кресло, хватая воздух короткими вздохами. – Нет, это не может быть инфаркт, я абсолютно здоров, это что-то другое, почему же так больно? Словно в мясорубку душу запустили. Тим! Ему плохо. Очень плохо. Как же помочь? Потерпи, маленький мой, потерпи, я тебя найду!" Закрыв глаза, альфа старался телепатически уловить, что же происходит с его парой, но кроме отчаяния и безысходности внутри ничего не появлялось, представляя нежное лицо с миндалевидными темно-синими глазами, молодой мужчина шептал вслух, надеясь, что тот, кому обращены слова, если не услышит, то почувствует их: "Держись, родной мой, пожалуйста, держись. Я скоро, я буду рядом. Люблю тебя, люблю!". Серебристые искры, словно острые льдинки замелькали на внутренней стороне опущенных век, и пальцы, длинные тонкие пальцы, с обломанными и обкусанными ногтями... израненные мальчишеские пальцы среди ледяных осколков... Он тонет? Тонет подо льдом? Макс открыл глаза и наваждение пропало. Ощущение, что он говорит в пустоту и Тимур не услышит его, как ни кричи, не прошло, но с собственной слабостью справиться удалось. Через какое-то время, когда боль утихла, Максим взглянул на стол, где темнел экран бука в спящем режиме и автоматически, по привычке, пошевелил мышкой, оживляя устройство. И тут же выпрямился, забыв про боль в груди, на странице в социальной сети было новое сообщение от неизвестного пользователя Космобой: "Тебе надо знать – Тим жив". "Кто ты? Откуда знаешь? Где он? – пальцы залетали по клавиатуре, – пожалуйста! Скажи, где его искать!" – Ну давай, давай же, отвечай! – альфа вперился взглядом в экран. Кузя, а это именно он скрывался под ником "Космобой" не хотел подставлять ни себя, ни папу, но и не сообщить истинному о том, что его пара жив, не мог. Ему очень хотелось помочь, но что он мог сделать еще, кроме как рассказать альфе правду? Поэтому маленький омега на свой страх и риск разыскал страницу Макса, что было не трудно после подробного тиминого рассказа, и отправил сообщение, хоть понимал, что если про это узнает папа, то лишением планшета явно не обойдется. Липс и гаджет-то сыну отдал, только когда отвел к генералу его пленника, сказав ребенку, что за Тимом приехал отец, чтобы отвезти того домой. Взрослые иногда считают детей намного глупее, чем они есть. Кузя давно уже догадался, что за "отель" держит его папа и что никто, кроме ужасного альфы из ночного рассказа, Тимура не заберет, тоже сообразил. Как и то, что открыто пытаться противостоять бессмысленно, кроме подзатыльника, в лучшем случае, ничего не получишь. Мышонок, как прозвал его избитый синеглазый подросток, любил папу, больше-то все равно было некого, но и побаивался, причем не безосновательно – тот давно пугал своего отпрыска отправкой в интернат для трудных детей. Впрочем, было за что, надо признать. Выглядящий тихим и забитым, Кузя был далеко не робким мальчишкой и не спускал насмешки ни в свой, ни в адрес необычного имиджа папы, с острыми кулаками и языком паренька одноклассники знакомились быстро, а учителя не могли смириться с его привычкой подвергать открытому сомнению их слова, вот и приходилось менять уже третью школу. Липс, ругая сына, на самом деле гордился его непримиримостью и нежеланию искать компромиссы даже ради собственной выгоды. Но за подставу перед генералом бы точно по голове не погладил: с Олегом сутенер знаком был давно, периодически с ним спал и знал, что скрывается за мужественной внешностью – безжалостность и кровожадность хищного зверя. Сам был похожим. Их редкие "любовные игры" происходили почти на равных и походили скорее на бои гладиаторов – со стороны Свешникова были оскорбления и грубая сила, со стороны омеги изворотливость, ловкость и едкий сарказм, но проигрывал Липс намного чаще, чем ему удавалось достойно выдержать напор альфы и получить собственное удовольствие. Красноглазый омега не боялся Олега – тот не трогал тех, кто был ему полезен, но, знающий жизнь с далеко не лучшей стороны, сутенер признавал, что тигра за усы лучше не дергать. А то, что мифическая истинность генеральского сына и темноволосого мальчишки злила до крайности прежде холодного альфу, стало понятно Липсу еще в первый же вечер, когда генерал втолкнул зареванного пацана в кабинет. И что сделал с Тимуром Свешников в черной комнате, лишь подтверждало особенность их отношений. Так что благородный поступок сына взрослый омега не одобрил бы, если бы узнал про него. Да Кузя и сам понимал, что жуткий альфа с болотной трясиной вместо глаз – о, история Тима была крайне образной и живой – мог сделать что-то страшное. Стоило только вспомнить, как он обошелся с парой истинных, а особенно с несчастным, но очень хорошим Тимоном, и мурашки пробегали по детской спине. Поэтому маленький омежка, глядя на экран и недовольно выпятив губы, на какое-то время задумался перед тем, как одним пальчиком начать бить по буквам. На большой экран ноута сообщение пришло через несколько минут, показавшихся ожидающему ответа необычайно долгими: "Говорил с ним утром, он тебя любит. Его увезли. Это всё. Прости". Прочитав строчку, Макс выругался, но облегченно, пусть непонятно от кого и никакой новой информации, главное, в том, что Тим точно жив, сомнений не осталось вовсе. "Кто увез? Куда? Скажи, как он?", но Космобой уже вышел из сети, зеленый значок он-лайна погас. "Жив, живой... Значит, в больнице... Врачебная ошибка? Херня! Не могли они так ошибиться. Специально всё было сделано. И отец знал про это? Знал. Его не обмануть так просто, как меня. Да и некому его обманывать, зачем? Иван бы не смог за спиной своего начальника всё провернуть, кишка тонка. Для меня это было, чтобы я поверил, чтобы отказался, забыл. – Задумавшись, Максим тер лоб между бровями костяшкой большого пальца, сильно, словно пытался протереть кожу. – Что же отец наделал? Спрятал его от меня, не хотел, чтобы мы были вместе, лгал мне, лгал раз за разом. Всё более изощренно и жестоко. Не остановился даже перед тем, чтобы смерть разыграть. Видел, как мне плохо было и ничего не сказал. А Тиму каково? Силой ведь держит! И его синяки. Хватит прятать голову в песок. Больше не от кого. Если Энн прав, то было еще и изнасилование. Наверняка, поэтому отец и врал, чтобы скрыть, что он делал..." Грудь еще раз сдавило, когда до сына с пугающей ясностью дошло, что же именно пытался скрыть Олег, всячески мешая ему с Тимуром даже остаться наедине. Так не поступил бы человек, просто не одобривший выбор сына, так заметать следы мог только преступник. Хладнокровно и безжалостно издевавшийся над слабым и полностью зависимым от него подростком. Это был не отец, а какой-то монстр в его обличье, словно внутри ближайшего родственника поселился инопланетный Чужой. Младший Свешников уронил голову на сложенные руки и прикусил костяшки пальцев, чтобы не завыть от ужаса понимания. Когда раздался звонок от Ивана с известием, что машина у подъезда, резко повзрослевший и мысленно осиротевший, – а как можно было считать своим отцом и дальше того, кто способен... нет, это даже в мыслях не сказать, молодой мужчина с намертво сжатыми зубами поднялся от ноутбука с решением убивать всех и рвать всё на своем пути, если понадобится, но не дать больше Тиму страдать. И на приветствие Ивана, курящего на улице рядом с машиной, он ответил не словами, а ударом под дых, четко и сильно, как учил отец, а потом еще раз – коленом в лицо и сложенными в замок ладонями по шее. Не ожидавший агрессии мужчина упал на асфальт коленями. Вот так. А теперь можно поговорить. Но Максим не учел, что водитель, будучи военным, не раз в жизни сталкивался с насилием, в сравнении с которым пара ударов были не так уж страшны. Особенно в представлении с тем, что сделал бы отец Макса с предавшим его человеком. Ответить сопляку силой он не успел, да и неизвестно еще чья бы взяла, но сидя на заднем сиденье бэнтли, куда его впихнул генеральский сынок, Иван, приложив к разбитому носу рукав темной куртки, смотрел в ответ нагло и насмешливо, хотя и с появившимся уважением в глубине глаз. – Не знаю, не видел, не в курсе, – повторял на все вопросы верный помощник Олега, мысленно удивляясь, как из интеллигентного и мягкого на вид парня вдруг выскочил жесткий и требовательный альфа. Зря генерал парился, что Макс пошел в рохлю папочку-омегу, зря. – Хоть режь, не знаю! Никитыч вчера сказал, что уезжает, куда не говорил. Про омегу твоего вообще не слышал, как из больницы уехал. – Оп! А вот это зря сболтнул. – Откуда знаешь, что Тим – омега? Отвечай! – Вот ты доебался! – Иван запрокинул лицо к светлой обшивке крыши, чтобы приостановившаяся кровь не пошла снова. – Да ты же и трендел на обратном пути после того самого: истинный, пара... Беты истинными не бывают. – Врешь! И ты знаешь, где отца найти! И что с Тимом тоже знать должен! – Нет. Он не делится со мной всем, ты же его знаешь, он – одиночка, – почувствовав, что никаких доказательств у Макса нет, ответы мужчины тут же стали уверенней. "Не докажет ничего парень, подозревать пусть подозревает сколько влезет, да только Олег его в два счета обскачет" – в этом Иван был убежден и своего покровителя сдавать не собирался: – Вернется генерал через несколько дней, все объяснит тебе, еще извиняться передо мной будешь. – Это вряд ли... – Максим взглянул на военного с отвращением во взгляде: "Куда же мог уехать... отец? Где он держит Тима?" Вариантов было множество, но только один можно было проверить незамедлительно: загородный дом. – Ключи мне отдай. – Вот уж хуй. За машину я головой отвечаю. И везти тебя тоже не собираюсь, пошел ты, а еще раз ударишь – отвечу, не посмотрю на то, что олегов сын. – Что ж ты за сука-то такая! Понимал ведь, что с парнем отец делал, понимал, тварь, по глазам вижу! Он же маленький совсем, его беречь надо, а вы... гребаные мрази! – Не знаю про что ты, – Иван выдержал взгляд, – в школу возил, из школы. Это всё. – Я всё равно его найду. Слышишь? Город переверну, а Тима найду! – хлопнув дверью, Макс выбрался из машины, за город он и без урода, продавшего совесть за теплое местечко для своей жопы, доберется. А если отца там нет... Ну, тогда и подумает, где еще искать, надо будет, все гостиницы обойдет, все притоны обшарит. – Удачи, – водитель, дождавшись, пока упертый мозгляк отойдет на приличное расстояние, достал телефон. Что бы там ни разузнал Максим, об этом надо было сообщить Олегу.