***
Дункан проводил Аманду долгим взглядом, она была именно тем, в чем он сейчас так нуждался, и вернулся к своим нелегким мыслям трехмесячной давности. Он шел по Сиэтлу, со строгим выражением лица, грузом прошлого в душе и вниманием во взгляде. Улица была немноголюдной, сумка била его по плечу, и каждый шаг казался ступенькой, приближающей его к цели. Плащ раздувался от ветра, Дункан следил за каждой тенью, мелькающей в переулках, не понимая, что конкретно преследует, и тут он почувствовал знакомое присутствие другого Бессмертного, впрочем, очень быстро исчезнувшее. Может, ему показалось? Или же он просто боялся остаться тем, единственным? Много времени прошло с момента последнего боя, и никто из таких же так и не появился. Дункан уже начал думать, что остался один, а обещанный правилами приз оказался не более, чем красивой легендой, а, может, его одиночество и было как раз тем призом, возданным по заслугам? Но, нет, несколько минут назад здесь точно кто-то был, и Дункан очень хорошо понимал, что это означало: еще один бой, еще одну смерть, наверняка, это будет его собственная. Он все продолжал размышлять над тем, кто это мог быть, кажется, оставшихся бессмертных можно было сосчитать по пальцам. Дункан даже надеяться не мог, что это был кто-то, кого он знал, кого любил. Он видел смерть Ричи, смерть от его собственной руки. Дункан так себе и не простил, и не простит. Смерть человека из одного с ним клана, смерть своего наставника, Коннора Маклауда, он опоздал, он не смог ему помочь. И затем, смерть Митоса, Маклауд не простил ему убийство Коннора, и следом настали его, окутанные тьмой, дни. Тогда до него дошли слухи о смерти Грейс, и он несколько месяцев преследовал ее убийцу, еще одна кровь, еще один ужас. Кажется, что все время после смерти Ричи было наполнено одной лишь кровью и смертями. Убийство собственного ученика, который был почти сыном, переполнило чашу терпения Дункана и разом нарушило все неписаные правила, устав, по которому он жил веками, превратился в случайный шорох, исчезнувший под напором ветра. Маклауд оплакивал и убивал. Он стал маньяком, одержимым горем и жаждой мести, и никому не удалось его остановить. Некоторые пытались. Многие решили держаться подальше. Большинство потерпело поражение. Все погибли. Он вспомнил отчаянные звонки от Джо. Он умолял, переубеждал, упрашивал, но Горца вряд ли могло что-то переубедить. Потерять двух лучших друзей за день, убить почти брата, нет, все лишь подталкивало его к пропасти. Жажда крови, ярости и гнева. Дункан утратил счет дням, месяцам, годам, все слилось в сплошную полосу смертей. Он даже стал привыкать к тщете своего существования, начал пить, чтобы забыть и забыться. Пошел на риск. Он связался с азартными представителями общества, такими же одинокими и безнадежными, как и он. Ничто так и не облегчило вину, ничто не остановило кошмары, ничто не завершило его одиночества. Маклауд продолжал убивать, и обагренные кровью ладони упрочнились в его жизни, он стал охотиться за квикенингом, но со временем не осталось бессмертных, способных удовлетворить его неистовые желания, так он постепенно остался один. Дункан путешествовал по свету, рыская в поисках таких же, как он, но никого не находил. Он утратил ответы на свои вопросы, и однажды осознал то, во что превратилась его жизнь. Жажда крови ушла, мир изменился, Джо исчез, осталось только одиночество. Итак, он вернулся в Сиэтл, надеясь отыскать хоть что-то из утраченной жизни. Дункан не знал, какие цели преследует, ему лишь хотелось, чтобы кто-то встретил его в аэропорту. Он вспомнил знакомые места, дорогие воспоминания, Джо, ждавшего у выхода, уже забравшего его багаж. Ричи, спешащего скорее представить его своей новой девушке, Энн, Тессу. Аманду…. Не было никого, кто разделил бы с ним его прошлую жизнь, да и мало кто бы захотел. Впервые ему было так одиноко. Аэропорт изменился, город изменился…. Он с трудом забрал багаж и подобрал газету, сегодня было 11 октября 2011 года. Боже…. Его последним нормальным воспоминанием был канун Нового 2001. Почти девять лет прошло. Мир стал другим, и он совсем его не знал. Дункан обратил внимание, что все одеты по-другому, он же продолжает жить в прошлой декаде, ему просто необходимо отыскать что-то из прошлого, нечто, что осталось таким же. Маклауд пошел по Сиэтлу, и, наконец, отыскал то, что превзошло его ожидания – присутствие другого бессмертного. Убей или будешь убит. Он спросил себя, достаточно ли у него сил для сражения или это уже конец? Осталось ли здесь его жилище? Остался ли спортивный зал? Придется учиться мириться с бедностью. Додзё, слава Богу, был на месте, и насколько знал Дункан, все еще принадлежал ему. Вывеска «Додзё Десальво» так же висела на месте. Чарли Десальво, дорогой Чарли…. Его смерть Дункану предотвратить не удалось. Он быстро взбежал по ступеням, вошел внутрь, отмечая изменения и в то же время, многое из прежнего. Письменный стол по-прежнему стоял в углу, на стенах висели некоторые из его мечей, где же остальные? В разных местах додзё тренировались люди, и это был хороший знак. - Могу ли я вам помочь? – спросил юноша, подходя к Дункану. - Да, - ответил он, озираясь, - Раньше я здесь работал. - Правда? А вы знакомы с владельцем, мистером Маклаудом? - Знаком, а он все еще владелец? – спросил Дункан, посмеиваясь. - Да, вы хотите записаться на занятия в спортзал? Маклауд поморщился, - место, в котором он жил, превратилось в «спортзал». - Скажите мне фамилию, думаю, я смогу вернуть вам абонемент. - Не думаю, что это будет необходимо, - он вновь оглянулся – хорошо вернуться домой, - Комнаты наверху все еще сдаются? - Ну… - парень колебался, - Вообще-то, там находятся вещи мистера Маклауда, но…. Дункан перебил его. - Спасибо, - он поспешил к лифту, бросив через плечо, - Кстати, меня зовут Дункан. Дункан Маклауд.***
Когда Дункан вошел в комнату, то не поверил своим глазам: все было таким же как десять лет назад. Это поразило его, как вышло, что на место не позарились воры или преступники? Тем не менее, он не ошибался, и толстый слой пыли на всем лишь подтверждал его слова – здесь никого не было. Придется хорошенько прибраться. Дункан прошел к журнальному столику, на котором лежала газета 1999 года. Маклауд опустился на колени, слезы сами побежали по щекам. Десять лет выброшенной на ветер жизни, десять лет, изменивших всё. Он так старался расправиться с каждым встречным, что добился своей цели, оставшись в одиночестве. Дункан никого здесь не знал, и единственное, что у него осталось – это додзё и эта комната, его баржа сгорела в Париже в 2001, и он очень боялся, что обнаружит и здесь сплошные руины. Дункан достал из стола коробку с воспоминаниями, бережно стер с нее пыль, погладил поверхность и осторожно открыл. Ему казалось, что он спит, столь удивительно было оказаться здесь. Фотография Тесы лежала первой. Пятнадцать лет прошло со дня ее смерти, а казалось, все произошло только вчера. Дункан ощущал громадную пустоту. Тесса, Энн, Аманда, Кассандра. Тесса была мертва, с Энн он виделся десять лет назад. Аманда и Кассандра. Он даже не смел надеяться, что кто-то из них жив. Никого… так, зачем же ему жить? - Мистер Маклауд? – парень ждал в дверях лифта, - Ваш юрист просил меня позвонить, если вы появитесь, так вот, она ждет на телефоне. Дункан знал, что рано или поздно это случится. Аарон Нескин знал, что Маклауд все еще жив, но они не общались около пяти лет. Дункан спустился вниз, сокрушенно покачал головой и поднял трубку. - Аарон? - Нет, ответил женский голос, - Аарон умер несколько лет назад, меня зовут Эвелин Мэннинг, я заняла его место в фирме. Мы уже делали ставки на то, когда же вернется загадочный Дункан Маклауд, где ж вы были столько лет? - Во многих местах, - уклончиво ответил он. - Как бы то ни было, нам нужно поговорить. Дункан вздохнул. - Я догадался, - он даже знал, что, возможно, ему скажут, что на его счетах не осталось ни копейки. Да и, какая разница?