... Так что гудбай, захудалый Массачусетс! Да здравствует Нью-Йорк ✈️ Да, детка! Меня заметил сам БАКСТЕР СТОКМАН!!! (Ок, я не знаю, кто это, но похоже он крут 😅) Теперь я скачу по квартире как горный сайгак и напеваю какую-то мелодию. По-моему, она из мультика о Людях Икс. Ну, надеюсь, мы еще встретимся. Ведь встретимся? Приедешь навестить меня? С моей новой зарплатой я сниму тебе президентский люкс в пятизвездочном отеле! Спасибо за эти потрясающие дни! хохо Сердцебиение_143 Из сообщения от Рэйвен Шэдоухарт
Нью-Йорк, город миллионов огней, был захвачен осенью. Она словно не гордо вышагивала вдоль улиц, постепенно окрашивая и иссушая листья на аккуратно постриженных кустах, как поступала обычно, а в нетрезвом состоянии пробежала мимо, создавая позади себя холодные ветры и грозные ливни, несмотря на то, что еще вчера ярко светило солнце. Миссис Джонс за неимением свободных рук прикрыла дверь в квартиру ногой, а после безжалостно бросила тяжелый пакет с покупками на стол, совсем не боясь что-нибудь разбить. По-быстрому разбросав по местам первое, что попалось под руку, женщина схватила шоколадку с обожаемым фундуком и побежала на нижний этаж, где находился принадлежащий ее семье магазинчик Second Time Around. Даже несмотря на то, что клиентов никогда особо много не бывало, Эйприл боялась опаздывать и всегда приходила за пять минут до окончания обеденного перерыва. Ну, теперь уже почти всегда. Последние дни стали для Джонс настоящим испытанием, потому что ее вновь стали посещать кошмары, от которых она, казалось, уже давно избавилась. Но призраки прошлого вернулись и с новой силой захватили ее разум, выявляя наружу давно забытые страхи. Ситуацию усугубляла Шадоу, которая хоть и не подавала виду, явно замышляла что-то. А когда какой-то понурый офицер позвонил в дверной звонок и неуклюже всучил Эйприл новенькую клюшку для гольфа, женщина и вовсе поддалась панике. Одно дело - в шутку колошматить одноклассников, или временами помогать капитану полиции для качественного школьного личного дела, прикрывающего все мелкие (или не совсем) погрешности. Но сломать клюшки и разодрать свою одежду девочка из-за этого не могла, поэтому ее мать поняла все очень быстро. Теперь к ночным кошмарам добавился еще и страх за Шадоу. Именно поэтому Эйприл потеряла счет времени, спустившись в магазинчик с опозданием. Она откусила шоколадку, положив ее возле кассы, и перевернула табличку с надписями "открыто" и "закрыто". Как только Эйприл присела, дверь тут же отворилась. Послышалось оханье, некто споткнулся о порог и, зацепившись за стоящую рядом вешалку, с оглушительным звуком упал вместе с ней. — О, Господи! — Эйприл сорвалась с места и направилась к пострадавшему. — Вы не ушиблись?! — Бывало и хуже. Незнакомец оказался незнакомкой. Она встала, отряхнула колени и попыталась поставить вешалку в вертикальное положение. Увы, из-за падения две ножки сломались, поэтому ничего не получилось. Обе женщины слегка дрогнули, когда предмет снова рухнул на пол. — Я возмещу ущерб, — недовольно пробурчала незнакомка. — Только через месяцок другой, лады? Я немножко на мели. Она откинула капюшон покрытого влагой черного дождевика. И посмотрела на растерянную Эйприл. — Привет, кстати. Давненько не виделись, да, Эйпс? Или мне теперь тебя называть миссис Джонс? Ох, не представляю, каково это — иметь в мужьях Кейси. Оцени по шкале от "полиция приезжала всего лишь два раза" до "у наших задниц синяки на синяках". Эйприл продолжала наблюдать за посетительницей. Было в ней что-то до жути знакомое, отчего прямо-таки холод пробегал по коже. Она вгляделась в миндалевидные карие глаза, черные волосы с цветными прядями, и внезапно ее осенило. Ответ был настолько очевиден, что она не понимала, как не додумалась до этого прежде: — Ангел? Та лишь слегка кивнула, она не успела сказать ни слова, а Эйприл, наплевав на мокрый дождевик, уже обнимала ее. Ангел улыбнулась. Повисло молчание, они словно обменивались мыслями, которые были примерно одинакового смешанного содержания. Послышалось хныканье, бунтарка с удивлением обнаружила, что мимолетные слезы принадлежали ей самой. — Мне столько всего нужно рассказать! Ты надолго в Нью-Йорке? Может, дождешься прибытия Кейси, он сейчас в Нортхэмптоне, но вполне может... — На самом деле я и не покидала этот город, да и не собираюсь, так что лучше не трогай СиДжея. Я... Хочу сказать все сама при личной встрече, — перебила ее Ангел, взгляд Эйприл стал более серьезным и даже, как показалось посетительнице магазина, ненавидящим, поэтому она потупила взгляд и начала активно жестикулировать руками. — Не злись, я просто решила уйти в подполье на какое-то время, а теперь вернулась со, скажем так, новыми силами. Я не хотела вас всех расстраивать, но я... Словом, должна была, ясно? И не стоит зря тратить на меня время, Шадоу мне все рассказала. — Ты знаешь Шадоу? В смысле, повзрослевшую Шадоу? Ангел вздрогнула, испугавшись, что рассекретила их действия, но, к счастью, вспомнив, как она обсуждала дочь Эйприл вместе с Никто, нашла более-менее правдоподобный выход из положения, на одном дыхании выговорив: — Ну... Да. Конечно, я видела ее в полицейском участке, она помогала капитану Лонгеру. Умная девочка. Как она вообще туда устроилась? Какая-то социальная программа? — Ей помогла старшая сестра одноклассницы — Ева Кэмпбелл. По идее это была практика на месяц, но у нее действительно какое-то врожденное чутье. Видимо, поэтому офицер Тони Говард и попросил ее иногда помогать. Представляешь, порой она приходит к нему ночью. Если бы это не была оплачиваемая работа в полицейском участке, которая сглаживает проблемы в ее личном деле, я бы, наверняка, запретила все это. Как вообще можно так эксплуатировать детей? — Не знаю, понятия не имею. Кошмар какой-то! — воскликнула Ангел, искренне пытаясь звучать убедительно и радуясь, что Эйприл не заинтересовалась, что Ангел делала в полицейском участке (ничего незаконного, чесслово!). — Но, по крайней мере, ее талант кто-то оценил. В этом она пошла в тебя, милочка. Ты всегда умела находить человека, ценившего твои навыки. — Не в меня, Энжи, — произнесла Эйприл, печально улыбнувшись. — Шадоу — приемыш. — Ой, прости! Неловко получилось. Генетика не по моей части. Да и вообще я думала, что ты крашеная рыжая. Не обижайся. Твою мать, все! Я замолкаю, — Ангел подняла руки, словно арестованная, и направилась к выходу. Прямо у двери она резко остановилась и, опустив руки, развернулась и широкими шагами направилась обратно к Эйприл. — Хотя нет, не замолкаю. Я ведь не просто так пришла, точнее — не просто пообщаться. Мне нужно, мне нужно, мне нужно... Ну, кое-что, не могу объяснить. Это должно быть что-то такое, отчего в голове раздастся "Дзынь!", когда я это увижу. — Весь ассортимент к твоим услугам, — сказала Эйприл, разведя руки в стороны, — А для кого и чего, если не секрет? Ангел кивнула, подошла к ближайшей витрине и начала лениво оглядывать товары, чтобы не встретиться взглядом с Эйприл. Ее взгляд зацепила какая-то фигурка индийского Бога*. Она подумала о том, как наивны были люди в древности, раз поклонялись глупым статуэткам и смешным рисункам, которые сейчас назвали бы шаржем, или, того хуже, карикатурой. А после, нарочито растягивая слова, Ангел произнесла: — День рождения моего как бы друга, — она на секунду задумалась и, ухмыльнувшись, продолжила — Слушай, а у тебя нет таких весов, как у греческой богини правосудия? Афродита, кажется, или Артемида. — Фемида, — поправила Эйприл, — Твой "как бы друг" — адвокат? — Не совсем. Хотя я знаю одного адвоката, на которого он жутко похож. Похоже, он его косплеит по жизни**. Он вроде бы увлекался косплеем раньше, точно не знаю, он ничегошеньки не рассказывает мне о своем прошлом. Зазвонил колокольчик над дверью, в магазинчик зашли двое потенциальных покупателей и пока Эйприл обслуживала их, Ангел медленно обошла все полки, зная, что на самом деле ничего не купит. Для приличия она даже остановилась у парочки товаров и повертела их в руках, не понимая, кому понадобится это барахло, и надеясь, что Эйприл не научилась читать мысли. Хотя некоторые вещи, вроде милейшей копилки в виде кошки или симпатичных красных часов, по правде ее заинтересовали. Посетители ушли, когда Ангел рассматривала игравшую навязчивую мелодию музыкальную шкатулку с непропорционально худой и высокой балериной внутри. Эйприл стояла рядом, думая о том, что бы сказать ей. Ангел для хозяйки магазина была словно дымом, который исчез бы при малейшем дуновении ветра. Миссис Джонс чувствовала, как сильно они отдалились друг от друга. Ей бы хотелось многое поведать, о многом расспросить, узнать, почему она так легко ушла, не сказав никому, но одновременно с этим Эйприл боялась стать тем самым ветром, или наговорить глупостей. — Эйпс, "Дзынь!" не было, может, я посмотрю в кладовке, или складе, или где ты там хранишь остальные товары? — сказала Ангел, выведя Эйприл из задумчивого состояния. — Нет, такого склада у меня пока нет. Все хранится прямо в коробках под прилавком. Есть, конечно, комната, выделенная на хранение товаров для Хэллоуина и Рождества. Может, тебе помочь с подарком? — Нет, не надо! Я беру вот это, — Ангел схватила лежащую рядом музыкальную шкатулку, даже не удосужившись взглянуть на нее. — Хорошо, положить в коробку или хватит упаковочной бумаги? — В коробку, — Ангел выждала пару секунд для приличия и продолжила. — Эйпс, а где здесь туалет? — Прямо через дорогу, сверни у той кофейни и сразу увидишь, он в двадцати-двадцати пяти метрах. — Нет, дело в том, что... Я... — Ангел скривила лицо, — Не терплю общественные. Можно я схожу к тебе? Эйприл не сразу подала ей ключи, и Ангел побежала наверх. Хозяйка магазина проводила ее несколько разочарованным взглядом, глубоко вздохнув, все-таки не так она представляла долгожданную встречу с вернувшейся из ниоткуда подругой, которую знала еще с тех пор, когда та была подростком и вступила на темную дорожку. В магазин зашел пожилой мужчина, и Эйприл, забыв о своем переживании, принялась за работу, удивившись, как много в тот день было посетителей. Когда дверь в квартиру семейства Джонс была открыта, Ангел принялась изучать территорию. Ей не нравилось лгать Эйприл, ей тем более не нравилось ввязывать ее во все происходящее вслед за дочерью. Но Кейси и черепашки выехали из Нью-Йорка, и это, возможно, единственный шанс провернуть аферу, чтобы Никто не начал ничего подозревать. Она и раньше считала его безумцем, когда он снова и снова в полусонном состоянии разыскивал Стокмана, чтобы обвинить его в преступлении столетней давности, даже не думая, что за все это время виновник мог уничтожить абсолютно все и так малочисленные улики, в конце концов, убить и своего протектора, на такое двуличная дрянь, как Бакстер, вполне способна. Стоит отдать ему должное, за все время пока Стокман отвлекал Лонгера, Ангел успела внести в план некоторые собственные правки, которые теоретически позволят не только посадить преступника за решетку, но и спасти тех, помощь которых Никто недооценивает или не воспринимает всерьез. Практически все люди, которых он привлек, как и сама Ангел, считались отбросами общества, но они не заслужили такого конца. Хотя, как дело пройдет на практике, она понятия не имела, ведь, возможно, незнание кэпом происходящего на самом деле и есть главнейшая ошибка в ее небезупречном плане. Но, как Никто уже сказал раннее, хуже уже не будет. "Бинго!", — Ангел увидела дверь, ручка которой покрылась сантиметровым слоем пыли. Как оказалось, дверь была заперта, а в данной Эйприл связке не было подходящего ключа. Подергав пару раз ручку, Ангел решила прибегнуть к крайним мерам. Неподалеку стояла гардеробная. Нарушительница спокойствия взяла металлическую вешалку и попыталась изогнуть ее под стать проему для ключа, как в прошлом делала это довольно часто, но попытки не увенчались успехом, а вешалка и вовсе сломалась, что заставило Ангел побелеть от страха и возмущения, а заодно и в бешенстве пнуть ни в чем неповинную дверь. К счастью, в последнюю секунду она осознала, что может устроить еще больший погром, выломав эту самую дверь, и удар оказался не сильным. "Черт, Чет, похоже твоя помощь понадобится даже здесь. Я уже не могу тихо и без последствий войти в чужую кладовку", — подумала Ангел и посмотрела на свой широкий браслет. Она всегда его носила с собой, это было напоминание. В отличие от Эйприл, Ангел не хотела избавляться от призраков прошлого, они были ее стимулом для самосовершенствования, давали ей силы и подтверждали необходимость продумывать все свои шаги наперед, чтобы избежать опасных и порой даже смертельных оплошностей. А еще этот браслет был чем-то большим, чем просто милым аксессуаром с историей, и девушка была готова использовать его по назначению. — Ангел? Что ты здесь делаешь? — раздался голос сзади. — Разыскиваю туалет, — преспокойно ответила Ангел, быстро поняв, что голос принадлежал Шадоу, хоть сначала она и слегка опешила. — Со сломанной вешалкой в руках? Стоп, это же мамина! Почему ты стоишь здесь? — Давай без глупых вопросов, сахарок. Сделай мне одолжение: открой эту дверь, если, конечно, знаешь как. — "Расспросы потом, Шадоу", "Давай без глупых вопросов!", — проворчала она по пути в прихожую, где под часами была скрыта ключница. Говорила она как бы себе, но достаточно громко, чтобы неудачливая взломщица могла услышать. Шадоу взяла ключи и принесла их Ангел, заметив, что та лихорадочно теребит свой браслет. — А если я не понимаю, что происходит, и мне реально интересно узнать причину, по которой я не сплю по ночам и таскаюсь за подозрительными личностями, то как мне обойтись без вопросов?! — Ты сама напросилась, мы вообще тебя не звали, — глаза Ангел расширились, — Ой, извини, извини, пожалуйста! Я, кажется, перепила кофе и теперь меня жутко штырит. Просто... Тебе рано это знать. Не говори Никто, что я приходила. И вообще, блин, не стой над душой, когда люди кладовку взламывают. Иди помоги маме обслужить клиентов, что ли. Надеюсь, Никто рассказал тебе о "Драконе". Говорила Ангел быстро и отрывисто из-за незнания того, как вести себя в подобной ситуации. Шадоу не могла злиться на нее, потому что ситуация показалась довольно забавной: крутая взрослая женщина с мозгами подростка, пытавшаяся взломать замок вешалкой, оправдывается перед двенадцатилетней. Поэтому она беззлобно ответила: — Да. Рассказал. Это жутко опасно. И название пафосное. Мне нравится. Кстати, ты так и не объяснила, как поймала тех бандитов, будучи абсолютно безоружной. — Расскажу во время следующего патруля, если не будешь спать. Марш к Эйприл! Шадоу наигранно фыркнула, бросив ключ незваной гостье, но тем не менее подчинилась и через пару секунд дверь в квартиру захлопнулась. Ангел вздохнула, достала из кармана мятую десятку и, предварительно развернув и попытавшись разгладить ее рукой, положила на стол в гостиной рядом со сломанной вешалкой, а после открыла дверь в кладовую, сразу же закашлявшись от пыли. "Идеально...", — настигла ее первая мысль. Небольшая комната площадью около четырех квадратных метров, была довольно милой. Праздничные товары аккуратно лежали на полках. Чуть выше было небольшое окошко, прикрытое шторой, чтобы солнечный свет не обесцветил яркие краски. Тем не менее пара неутомимых солнечных лучей спадала на пол и деревянные доски там были явно светлее, чем в других местах. Лампочка начала мигать и внезапно потухла, пустив последнюю искру. Ангел поругала себя за то, что забыла выключить свет, ведь скудного оконного освещения было вполне достаточно. Порывшись в заднем кармане джинсов, она развернула мятый огрызок бумаги. Операция "Рев Дракона" Самодеятельный план Ангел Бридж. 1)***
02:34 : Марион, Ангел Бридж — потрясающая находка. Она прошла абсолютно все тесты. Признаться, не ожидал такого. Я бы посоветовал ей стать космонавтом, но она выбрала науку. Она выбрала Футур-Тоид. Я знаю, что ты думаешь о ней, но Ангел завязала с прошлым. Мы не только можем дать ей шанс на искупление, но и окажем услугу друг другу, и все окажутся в плюсе. Ну же, соглашайся. 02:36 : Кстати, что там насчет наноботов? Отправь мне отчет об их исправности. Из переписки Марион Ричардс и Честера Аллена.
Чизу всегда была хладнокровной и воспринимала каждое событие мозгом, а не сердцем. Даже когда она потеряла брата, эмоции не взяли вверх над разумом, поэтому она с присущей ей расчетливостью начала искать ответы. Вопросов было много, даже слишком много, порой они так и оставались неразгаданными, а в других случаях правда всплывала наружу в самых неожиданных обстоятельствах. Вот и теперь случайная ошибка, малая недальновидность, занесла ее в такой далекий и таинственный Нью-Йорк, о котором она не знала практически ничего. Холодная, грязная, униженная и неизлечимо больная как морально, так и физически. До нее не сразу дошло в чем дело, но когда осознание происходящего все же вбилось в голову, она пообещала отомстить обидчикам. И в сокамернице по имени Амайя она видела то же самое: месть, ярость и неизгладимую волю к победе. Но все же в ней была та одухотворенность, которую Чизу потеряла давным-давно и, казалось, что вместе с этой особой пришел шанс, что жизнь наладится. Обязательно наладится, пусть и не сразу. Главное — окончательно не потерять рассудок. Из пропасти беспамятства Чизу очнулась на холодном полу своей железной камеры. Голова жутко болела, словно воспоминания вбили в голову осиновым колом. Ее брата звали Сингэн. Это она хорошо помнила. Как бы плохи дела ни были, Чизу ни за что не смогла и не сможет забыть, как она достала из грубого мешка его сердце, присланное из уважения к клану Неко. Она не кричала, нельзя. Могла потерять авторитет перед ее потенциальными поданными, ведь ее брат был дзёнином***. Даже тогда, увидев, как ничтожна для некоторых жизнь, она приняла окончательное решение: не терять надежду, не щадить, не умирать. Сжав кулаки, она еще раз напомнила себе об этом. Времени привыкать к боли не было. Навострив уши, она нутром почувствовала вибрацию в воздухе и напряглась. Человек. Неужели Амайя выбралась и пришла за ней? Или другая помощь? Чизу хотела позвать незнакомца, но ее шепот утонул в раздавшемся через секунду вое сирен. Она услышала, как таинственный посетитель, видимо, заволновавшись из-за обнаружения своего присутствия, копошится над ней, на верхней части железного ящика, а после он словно растворился в воздухе, потому что ни шагов, ни скрипа двери, ни каких-либо других звуков уже не было. Пленница поникла. Это точно не был мираж: теперь, когда в ней проснулось второе дыхание, она способна отличить реальность от фантазий, выдуманных, чтобы облегчить боль. Напряжение спало. А надежда снова угасла. Нет, ее не спасут. На что она надеялась? Спасать ее — самоубийство. Чизу прилегла на матрас, и, пока охранники осматривались, пытаясь понять, в чем дело, несколько раз прошептала периодически приходящее на ум слово "Дзэй", пытаясь вспомнить, кто он и почему она так сильно желает его смерти. Ее раздумья прервало тяжелое дыхание, которое перешло в кашель. — Амайя? — произнесла Чизу, удивившись, что узнала ее запах, но не услышала шаги. — Да, там очередная погрузка товаров, теперь по машинам. Я осталась без присмотра. А теперь позволь освободить тебя. Может, одна из нас сбежит, пока мы не добрались до Нью-Йорка. Или мы вместе спасем детей. Ты можешь идти? Чизу не успела ответить на вопрос, потому что Амайя подходила к прозрачной стороне железного ящика. — Черт, Амайя, не подходи, не смотри, не надо! Сдайся, вернись под охрану! Для Амайи это был непростой шаг. Она вложила все оставшиеся силы и физические, и моральные, чтобы незаметно скрыться с глаз Йошиды и добраться до клетки Чизу. Она впервые за долгие годы была готова пожертвовать собой ради кого-то, впервые чужая жизнь приобрела для нее хоть какой-то оттенок в этом темном мире. А слова Чизу лишь заставили ее задуматься: почему она так не хочет спасения? Чизу вовсе не пленница, а шпионка? Она не хочет показывать, что с ней сделали многочисленные сыворотки? В любом случае, она хотела получить ответы. Прямо за поворотом она на секунду замешкалась и, проигнорировав просьбы Чизу, обернулась. Глаза Амайи расширились, а в глазах застыл немой крик. Колени подкосились, и она рухнула на пол прямо рядом с прозрачной оградой. Рядом с Чизу, которая в свою очередь громко ахнула и прикрыла руками лицо. — Это произойдет и со мной тоже? — тихо спросила куноити первое, что пришло на ум. — Я родилась такой, — ответ прозвучал достаточно холодно. Амайя подняла голову, в ее глазах застыли слезы. Кошка. Чизу — кошка. Телосложение в общем-то человеческое, на голове даже были черные волосы. Но на макушке торчали два уха, из-за спины виднелся хвост. Все ее тело было покрыто шерстью, да и сама Чизу была довольно маленькой для взрослого человека. — Как это возможно?! Амайя не знала, что делать. Она никогда не верила в духов, сверхъестественных существ, а теперь оказалось, что она потратила последние силы на жалкую попытку освободить чудовище. И дело даже не в страхе — Чизу была вполне хорошей собеседницей и стала доверенным лицом — скорее обиды. Под словом "особенная" у куноити скрывался человек, обладающий навыками, способными помочь. И тогда Амайя сломалась. Разум окончательно пошатнулся. Сначала она задрожала, а потом, обхватив колени, заплакала. Слез было мало, ведь она все еще по привычке скрывала свои эмоции. В комнату вбежал Йошида. Он тихо подошел к Амайе сзади и погладил ее по спине, Чизу молча наблюдала за процессом своим пронзительным взглядом, не зная, что сказать или сделать. Амайя успокоилась и встала, ожидая дальнейших действий змееголового. Но он просто развел руки в стороны и попросил незаметно вернуться назад и отдохнуть. Амайя не содрогнулась, не противилась, а медленно поднялась и пошла обратно. Перед этим она повернулась и посмотрела на Чизу, понимая, что мир сильно изменился. Пора адаптироваться к новым реалиям. Иными словами, настала пора выживать.***
Чизу, Ангел, Амайя, Эйприл... Все они страдали из-за прошлого. Но в этой истории есть и те, кому предстоит смириться со своим будущим. Примерно в пяти милях от здания СаксКо располагался небоскреб, принадлежащий человеку по имени Ороку Саки. В Нью-Йорке он являлся известным филантропом, дарившим части своей коллекции артефактов с Востока музеям. Но в определенных кругах этот человек известен как Шреддер, мастер клана Фут: талантливый и прекрасно обученный воин, для которого человеческая жизнь не представляла такой большой ценности, как для обычных людей. Мало кто решался вставать у него на пути, не страшась неминуемой гибели. А еще у этого человека была дочь по имени Караи, эта японка также вселяла в знающих ее истинную сущность ужас. Долгое время она заправляла кланом в Японии, получив статус Леди Шреддер. Но во время событий, получивших название Истребление, когда по всему Нью-Йорку находили абсолютно неузнаваемые изувеченные тела ниндзя, Караи вернулась, чтобы поддержать отца. Но вернулась она не одна... С дочерью. Пимико****. Сначала Шреддер был недоволен тем, что у него появилась внучка, а не внук. Тем не менее Караи сумела оказать влияние на него: она была покинутой сиротой, но при должном воспитании стала той, кем хотел видеть ее Ороку Саки: сильной, послушной и весьма умной. А Пимико можно было тренировать с самого рождения, сделав ее идеальной куноити. Так и было. Но когда ей исполнилось одиннадцать, Пимико была отправлена в Японию, как будущая главенствующая клана Фут в этой стране. И в итоге во время начала войны с саватами, враждебным кланом из Франции, пятнадцатилетняя Пимико уже сражалась плечом к плечу со своим кланом. Прогремели радостные новости: несколько боев с минимальными потерями были выиграны. Многие ниндзя были отправлены домой в Японию, немногие, в том числе и Пимико, остались и дальше следить за ситуацией во Франции. Шреддер не считал французов такими опасными противниками, поэтому не позволил Караи примкнуть к дочери. Но события приняли неожиданный поворот. — Мастер, — тихо позвала Караи и склонилась перед Шреддером. Он приметил, что куноити была необычайно бледна, но ничего не сказал. — Сейчас я обращаюсь не как воин, а как твоя дочь. Мне нужно на время покинуть свой пост. Я обязана уехать в Японию. — По какому поводу? — — Пимико. М-мертва. Караи подняла голову. Видимо, чтобы ненароком не расплакаться. Ее лицо можно было бы принять за серьезное и безразличное, если бы не пара деталей вроде еле дрожащих губ или слегка сощуренных глаз. Лицо Шреддера же не выражало никаких эмоций. Но, казалось, он был озадачен. Мастер жестом попросил Караи разъяснить ситуацию. — Она была ранена. Мне говорили, что она быстро пойдет на поправку, но этого не случилось. Ее ранили лезвием кусаригамы, оно... Было отравлено. Это поняли слишком поздно. — Караи старательно избегала имени своей дочери. — Я прошу отпустить меня на ее похороны. Только и всего. — Я не могу не разрешить тебе уехать, — ответил Саки. — Но все же у тебя есть не менее важные дела здесь. Караи, наконец, поднялась. — Я понимаю. И я предлагаю кандидатуру мистера Брэдфорда в качестве моего наместника. Он не раз доказывал, что поддерживает деятельность клана. Я уверена, что он справится и с заданной миссией. Шреддер медленно сделал несколько шагов в сторону, как бы обдумывая предложение. Но внезапно он остановился и на его лице появилась ухмылка. Караи нервно прикусила губу в ожидании дальнейших слов мастера. — Вот именно. Мистер Брэдфорд уже доказал свою верность. — Саки посмотрел куда-то в сторону, а потом резко развернулся, словно ему пришла в голову простая мысль. — Думаю, что тебе стоит разбудить Хану. Караи охнула и, на секунду потеряв равновесие, сделала шаг назад. Она хотела возразить, закричать, но от удивления не могла сказать ничего из того, что вертелось в голове. Куноити смогла только воскликнуть: — Хану?! Ошеломление быстро прошло и Караи, вернув себе прежний серьезный вид, продолжила свою речь: — Это неразумно! Отец, я уважаю твои решения. Я всегда на твоей стороне. Я делаю все возможное для клана. Но Хана... Она ведь отпрыск Хамато! Она не должна занимать мою должность даже не время! Но Шреддер был по-прежнему безмятежен: — Я отпускаю тебя, но с тем лишь условием, что ты приведешь Хамато Хану прямо сейчас. Не смей оспаривать мое решение. Караи неохотно кивнула и через несколько минут привела ту самую куноити. Черные волосы были собраны в высокий хвост, одета она была в простую свободную одежду, подобное одеяние совсем не подходило для встречи с мастером клана, но времени на переодевание не было. Караи была права, Хана действительно принадлежала роду Хамато, но ее история была связана именно с кланом Фут. Что руководило Шреддером, когда он призрел сироту неприятелей? Во время Истребления, когда много людей, виновных и нет, полегло, одна лишь шестилетняя Хана пришла к Ороку Саки, попросив разрешения очистить имя своего рода. И тогда Шреддер предложил ей примкнуть к своему клану, клану Фут, что девчушка и сделала, не задавая лишних вопросов. Идеального воина из нее не вышло: Хана была ловкой и гибкой, но слабой, она так и осталась рядовой куноити. Зачем тогда ее удерживать в клане? Шреддер был впечатлен ее вопросом. Она не предала собственный клан, не сбежала с поля боя. Хана лишь хотела вернуть утраченную честь и заявила об этом твердо и открыто, с свойственной детям наивностью, но одновременно с этим мудростью не по годам. Тогда Ороку Саки усмехнулся: честь вернуть нельзя, но разрешил Хане попытаться, и она приняла вызов. — Ohayou Gozaimasu*****. Вы хотели видеть меня, мастер Шреддер? — Хана подняла голову, но смотрела куда-то мимо, не осмелившись столкнуться взглядом с мастером. — Да. — Могу ли я поинтересоваться, по какому поводу? — говорила она медленно, четко проговаривая каждое слово, но ее неестественно высокий голос портил то впечатление уверенности в себе, которое Хана хотела произвести на Шреддера. Караи прикусила губу из-за нежелания слушать дальнейший разговор и спросила разрешения выйти. Она быстро шагнула за порог и закрыла дверь, так и не услышав, что ее отец ответил на вопрос Ханы. Мастер знает, что делать, она не должна в этом сомневаться. Сейчас Караи нужно собрать вещи и уехать. На Родину. Чтобы похоронить свое будущее. Какое-то время ее должно интересовать только это, и ничто больше. — И... Ничто... Больше.., — шептала Караи, пока бежала к себе.