Последняя песнь Незмериль

В те окутанные сумраком дни вновь спустилось на землю беспокойство. Не будничное и праздное, а истинное и самое правдивое; первобытное, как желание жить, и всепоглощающее, как бурные речные потоки, что спускаются с высоких гор. И касалось дыхание той тревоги всякого, кто мог видеть и слышать, ибо великое множество знамений не скрывалось, а открывало себя миру. И был одним из таковых верных знамений гость, неожиданный и внезапный, явившийся однажды солнечной осенней порой во дворец лесного короля. То был сам Владыка Ривенделла Элронд, встревоженный и серьёзный, словно не миновали времена Второй Эпохи, где не было места радости. И нёс Хранитель кольца Вилья вести плохие и тяготящие. – Орков стало больше, все они приходят с Севера, – разносился эхом под высокими сводами чертогов уверенный голос Элронда. И Владыка Ривенделла, не находя себе места, ходил неторопливо по залу, где в ту достопочтенную пору стояло два трона. Но не восседал на своём предводитель лесных эльфов, а стоял наравне с Хранителем, дабы не показать никак неуважения или пренебрежения высокочтимому гостю. Однако занимала свой златовласая и светлоокая Незмериль, внимательно взиравшая на Элронда и качавшая на руках сына, что крепко спал и видел чарующие сны. – Ныне случается им доходить до самого Лориэна, – продолжал свою речь Владыка Ривенделла. – Они нападают на караваны, убивают невинных, сжигают деревни и несут хаос. – К чему ты клонишь? – негромко обратился к нему Трандуил, наблюдая за Хранителем с притворным бесстрастием. – Некоторые из орков избежали гибели во времена Последнего Союза. Они скрылись в той части Мглистых гор, что протянулись за Гундабадом, в сердце которой ныне восстановлена их стараниями цитадель, – произнёс уверенно Элронд, и глаза его выдавали беспокойство. – До некоторых пор они скрывались. Но их жажда мести и крови росла. И теперь орки вновь готовы разрушать всё на своём пути. Нам необходимо их остановить. – Остановить? – прохладно улыбнулся его словам лесной кроль и поддался едва навстречу гостю. – С какой стати нам это делать? Орки уже несколько раз предпринимали попытки навредить нам, однако были жестоко наказаны за свои деяния. – В северной части Великой Пущи молодая поросль до сих пор не может пробиться через слой пепелища, что оставил после себя пожар, - напомнил Элронд мрачно. – И орки в любой момент могут повторить попытку сжечь лес полностью. Они будут приходить до тех пор, пока не добьются желаемого и не изничтожат эльфов и всех тех, кто встанет у них на пути. – Хорошая сказка, – изящно кивнул головой Трандуил и подошёл к Незмериль. – Но мой сын уже спит. Не нужно развлекать его. – Не принимай мои слова за бестолковый вой ветра, – вознегодовал Владыка Ривенделла, и в голосе его застыл лёд. – Число орков будет расти, пока они, подобно тени от множества стай перелётных птиц, не накроют землю. – Владыка Элронд наделён даром предвиденья, – подала голос королева, поднимая успокаивающий взор на супруга, – опасно им пренебрегать. Зазвенела в воздухе тишина, полная противоречий. И всякий, кто находился в чертогах, думал об одном – отчего же зло во все времена неумолимо находит в себе силы поднять вновь голову и отчего это всегда так не к поре. И более всего ведали горький ответ бессмертные эльфы, что видели множество расцветов и падений империй, не одну войну и ни единого долгого мира. Знали они, что как скоротечны проблески солнца из-за туч в пасмурный день – так коротко и время затиший. Не предавался подобным размышлениям лишь младенец, который крепко спал на руках Незмериль, убаюканный сладкими колыбельными матери. – Ты предлагаешь мне уйти из дома на войну в пору, когда мой сын только-только появился на свет, – невозмутимо произнёс Трандуил, а в глазах его сверкнуло неодобрение. – И мои сыновья Элладан и Элрохир совсем недавно твёрдо встали на ноги. Во всех владениях эльфов ныне раздаются голоса детей, – понимающе опустил голову Элронд, – и ради их спокойного будущего многие воины отправятся в поход и обрекут себя на горестную разлуку. Но это необходимо совершить. В ином случае мы все будем в большой опасности. Лишь затихли речи Владыки Ривенделла, обратил задумчивый взор на Незмериль и Леголаса лесной король. И терзали его душу удручающие сомнения, а сердце полно было тоски, ибо слышал он правду в словах Элронда, но не хотел её признавать и подчиняться ей. Представил Трандуил на краткий миг, как покидает родной дом, храня в памяти лик любимой Незмериль и крохотного ещё сына, а возвращается обратно к ступающему своими ногами принцу, что поприветствует его обретённым голосом и первый раз наречёт отцом под взглядом королевы, преисполненном радости и слёз. Видение то беспечно теряло целые луны, в которых запечатлена была жизнь подрастающего Леголаса. И предстояло тому видению стать явью. – Когда вы планируете выступать? – вопросил лесной король спокойно, подходя к Элронду. – Через две луны, – молвил уверенно Владыка Ривенделла, – вместе с эльфами Лориэна. Мы будем ждать вас на Высоком перевале до старой луны. – Я прибуду в срок, – пообещал невозмутимо Трандуил, властно вскидывая голову. – Не сомневаюсь, – проронил Хранитель кольца Вилья с доброй улыбкой. – Я знаю, что не вправе просить тебя о подобном, но на счету будет каждый воин. – Но ты попросил, а я ответил утвердительно, – не теряя достоинства, ответил предводитель лесных эльфов. – Тогда я не буду более задерживать себя и вас, – встрепенулся в один миг Элронд и кивнул почтительно королю и королеве. – Нужно готовиться к походу. – Пусть звёзды освещают твой путь и приведут домой невредимым, – уважительно проговорил ему Трандуил, склоняя голову в ответном прощальном кивке и провожая гостя к выходу. Только тогда вернулся во дворец лесной король, когда растворилась в прозрачном воздухе пыль, что вырывалась клубами из-под копыт лошадей, стих их стук, и начали усыпать землю мелкие бусины холодного осеннего дождя, принесённого с враждебного Севера. И первым делом направился Трандуил в свои покои, где Незмериль бережно укладывала Леголаса в колыбель, овитую вечнозелёными лианами. – Неужели нас вновь ждёт война и пролитая кровь? – поинтересовалась она севшим голосом, устремив на супруга печальный взгляд. – Не нас, – покачал головой король, опровергая её слова. Глаза его сковала стальная непреклонность, – тебя не ждёт ни война, ни кровь. Ты останешься дома. И взволнованно отступила от Трандуила Незмериль, наполнился её взгляд непониманием и укором. – Не прошло достаточно времени с той поры, как повелитель Элронд говорил, что всякий воин на счету, – промолвила она негромко. – Последняя война унесла много эльфийских жизней, а новые воины, что родились после её завершения, молоды и неопытны. Я не останусь здесь. – Твоё место возле сына, – вкрадчиво произнёс король, непреклонно и властно подходя к супруге. – Твоё место во дворце, где ты будешь следить за делами в моё отсутствие. – Я уже множество раз говорила, что моё место возле короля, – воинственно вздёрнула подбородок Незмериль, а в голосе её зазвенела сталь. – И ныне, когда на кону счастливое будущее нашего сына, слова обращены будут в действия. И разнёсся по покоям зловещим эхом испуганный плач Леголаса, который чувствовал, как слабые пока отголоски войны дробят благополучие и разрывают согласие между родителями. Услышав его, опустили стыдливо головы супруги, потухло в их глазах недоброе упрямство, а на месте его вспыхнули стыд и раскаяние. Неслышно подошли они к колыбели сына, и зазвучали успокаивающе и нежно слова песни, что выводила умело Незмериль: С деревьев высоких листва опадёт И золото в волосы крохе вплетёт. Звонкою трелью споёт соловей О скором приходе заснеженных дней…