ВТОРОГО ФЕВРАЛЯ В СНЕГУ

Высокий лоб. Узкая переносица, которая перерастает в подъем прямого крупного носа. Чуть вытянутое лицо. Резко очерченная линия нижней челюсти, однако не как у лошадей, а по-особенному красиво. Выступающие скулы. Темные глаза, уголками век (не там, где слизнячок, а где верхнее веко наползает на нижнее) чуть скошенные книзу. Ровной линией идущая верхняя губа, в пигментированной своей части изгибающаяся над нижней показывает щель рта, остающегося в тени. Но нижняя губа, выступающая в пигментированной части наравне с верхней, создает гармонию в альянсе с угловатым изгибом подбородка. Ушей почти не видно. Они закрыты волнистыми русыми волосами по плечи. Он был весьма молод. Он был весьма равнодушен. Он сидел напротив Цки, и сладко тянул чай из чашки. А она, не в силах шевельнуться, рассматривала его. Онемевшее тело Цки постепенно появляющейся болью и тяжестью давало о себе знать. «Жить буду» - и зажмурилась от боли – затекшая рука нервно дернулась. Удовлетворенно вздохнув, он поставил чашку у изголовья и, стянув откуда-то плед, укрыл еще и пледом поверх тяжелого одеяла Цки. Потом снова взял чай, - Повезло вам, однако… Еще полчаса – и от обморожения бы не оправились, - затяжной глоток. – Я, конечно, не врач. Но жить вы будете. - К-х… - благодарно произнесла Цки. Он посмотрел на часы, - Февраль… Взволнованно подняла подбородок. Он поймал этот взгляд, - Да, я знаю, что такие девушки просто так на дороге не валяются… Но меня интересуете не вы лично, а информация… Я узнаю эту форму Академии Двора. Считайте меня эгоистом, - он ушел куда-то за пределы взгляда Цки, поставил чашку, и вернулся. – Кстати говоря, извините, но лучше поздно, чем никогда – зови меня - Старик… Только это не важно. Просто хотел добавить, что я не в полной мере эгоист. Спите давайте. Вам надо спать. Тем более, если вы, такая неугомонная, завтра же собрались бежать в А.Д. – он улыбнулся. - Ц-ски… - еле слышно выдохнула она. Старик кивнул. «Важнее то, что ты из себя представляешь, а не как обзываешься, верно? Но тебе идет это имя». Да. Все правильно прочел в этом взгляде. … Десять часов спустя был еще февраль. Все еще февраль. - Замки у западной границы почти все стоят на горячих источниках, про которые все забыли. Таким образом, я имею автономное шикарное отопление и водопровод. Такое не у всех и в городах есть! – с гордостью говорил Старик, снова заваривая чай. – Ванная направо по коридору… И еще три бассейна слева…. Вы как? Сами встанете? – одной рукой прислоняя горячую чашку к губам, он протянул вторую Цки. Нет, спасибо, сама. Ее все еще чуть знобило, так что, встав вместе с пледом, она завернулась в него с головой и пушистой взъерошенной совой пошла по указанному пути. Обходя эгоиста, (но не совсем эгоиста), не отрывала от него глаз, - А если… я сейчас сбегу? - Здесь полы теплые, но на улицу вы без сапог не убежите, - он показал на стол рядом неподалеку от себя с живописнейшим натюрмортом из ее сапог, пяти чайников, штук двадцати чашек, раскрытой книги, пледа и раскрошенного печенья. Цки с не самой смиренной интонацией прошипела что-то нечленораздельное, и вышла из помещения. Не уходя из здания. Когда она вернулась, Старик разливал чай по чашкам, с изяществом высоко поднимая чайник. Ему явно доставляло удовольствие собственное умение строить из себя дворецкого. - Вы знаете форму Академии… - надо же как-то начать разговор – узкие рукава форменной блузки – первое, что пришло ей в голову. - Да к черту Академию Двора! – поправил на себе вязанную жилетку. Сменил интонацию, - Пока что… Прошу к столу… Вы лучше скажите, зачем там были? Слишком далеко… Он сел на один из стульев, закинул ноги на край стола – поближе к камину и подальше от печенья и ветчины, взял обеими руками остывающий чайник – поставил себе на живот, и стал гладить. Мой чайник – мой кот. - …я на задании, - осторожно соврала, сев напротив. - Нет. -... Я на личном задании... - Нет. Я знаком с их системой обучения. - Да какая вам разница?! Я пошла туда, ища одну штуку, которую мне посоветовал... Посоветовали. - Никто из А.Д.а не мог... - спокойной возражал Старик. - Я встретила его здесь... - Да. Он был здесь дней пять назад. - Он? - Парень, у которого в карманах нет спичек для костра, но зато есть шоколад для настроения. "Шоколадку?" - и все в снегу. - Откуда вы Сэнсея знаете?! - Цки чуть не подавилась печеньем. Эгоист поставил чайник на стол и пристально посмотрел на Цки. Так холодно, - Можно сказать, что он - мой давнишний хороший знакомый. Нас было трое [11]. Пока Селлиен не повесился в галерее современного искусства... Я ушел на Западную границу, а взбалмошный Сэнсей умудрился стать лидером анти-Дворянской партии, вы знаете. Мы так и не смогли догнать что-то очень важное, - задумчивый вздох. Цки, зачарованно глядя на него, пила чай. - Но, в общем, не важно, - Старик, резко спустив ноги со стола, встал. - Я ушел, потому что слишком люблю людей [12]. А вы... - резким скользящим рывком он снял с себя жилетку, оставив рубашку, и достал откуда-то из тени черную куртку. Самым естественным движением руки заправил прядь волос за ухо. - А вы хотите вернуться в А.Д., Цки? "Я хочу и не желаю" [13] Такой простой, казалось бы, вопрос. И все же, - Да. Сбежать было бы слишком просто. - она стащила с дальнего угла стола свою обувь. -Не всегда сбежать легко. Вот например цена побега Лилит делает ее побег - подвигом. [14] [15]. - Не надо упоминать просто так эту историю. - Однако Лилит должна быть не просто строптивой, но и сильной духом женщиной, чтобы отважиться на такой побег, не находите? Цки не находила - академическая выправка давала о себе знать. "Лилит - первое зло, и все тут". - Старик... Вы слишком часто один? Вам хочется много говорить на разные темы, хотя вы похожи на интроверта. И философствовать – к месту, и не очень. - Интроверт... Звучит как оскорбление.. - Я не хотела... - Да я знаю. Дело не в том, где я нахожусь, а в том, почему я тут нахожусь. Я ведь жил в городе раньше... Цки боялась его прервать. Он, замерев с курткой в руках, чуть наклонившись, смотрел на чайник, не видя его. - Мои собственные причины. Мои личные принципы… Не надо было давать людям милостыню, для этого я все же недостаточно беден… Надо было донести до них… Чтобы они загорелись, и пошли за мной. Но только – сами. В конце концов, не трупы же тащить за собой… Пусть люди сами выбирают. [16]. Но на тот момент – этот путь приняло слишком мало людей… Может, конечно, это я слаб, и не смог повести за собой народ, но, может, это они все - трусливые собаки. Не знаю… Однажды я снова приду в их мир… Ах, как пафосно звучит! Пауза. Пауза, постепенно переваливаясь с боку на бок, переросла в тишину. В тишине Цки застегивала сапоги. А Старик, ожив от оцепенения, достал откуда-то еще и плащ Цки, подошел к ней, и виновато улыбнулся, - Ну вот, теперь оказалось, что это именно вы - та девушка, о которой он рассказывал. - Рассказывал?! - она мгновенно схватила свой плащ, не позволив за собой ухаживать. ... Два часа спустя был все еще февраль. И снова холод. Метель уползла, оставив свежие сугробы. Цки смотрела на него – «Возможно ли это! Этот добрый человек в своем замке снега еще не слышал…» [17] - Придумайте что-нибудь, - вдруг подал голос Старика - Ну, легенду - где пропадали сутки. И не надо никому говорить обо мне. - Конечно, - кивнула Цки. Они остановились, как только на соседних холмах темной дымкой показался город С.. Старик обернулся, сделал шаг, - С чаем беда, осталась одна пачка... [18] - Старик... - Нам обоим очень повезло встретить вас, Цки. Надеюсь, встретимся еще... Только вот Селлиену не повезло. "Не повезло? Он Их друг сам решил… Бунт - это искусство. Может быть, он счастливее всех нас. Может, конечно, и нет". - Прощайте. … Она снова неслышно пробиралась по пустым коридорам, заполненным светом. Только свет - яркий, холодный, пустой - был вокруг. И все пропитано запахом сна. «Шуршат сквозь газеты будни, \ И плавятся от тоски». Она остановилась, приложила ладонь к блестящей поверхности стены – казалось, будто даже стены мраморных развалин из ледяной пустыни теплее, хотя здесь есть газовое отопление, а там – нет. Но там есть что-то очень теплое, то, что здесь сыщешь, конечно, но с великим трудом. Может, искренность? Может быть. И тут раздался хриплый стон сломанной системы радиовещания. Конец лекций, сейчас будет перерыв на обед – сигнал дан – бегите, люди, бегите из душных аудиторий. Бежать. Цки, поскользнувшись на повороте, рвалась к лестницам, стараясь успеть прежде, чем топот их ног – их всех – достигнет главного коридора. Этаж общежития? Нет – выше. Дальше. Выше. Быстрее. Сквозняк из-за открытой двери. - Цки! Цки! Цки! Где ты была? Почему так долго? Если ты будешь злоупотреблять моим разрешением… Ты будешь злоупотреблять моим разрешением? Будешь, ну? Не надо, Цки! Ладно, верю! Хорошо, что ты вообще объявилась! Нет, конечно, я знаю, что ты никуда не сбежишь, но помни, что я за тебя головой отвечаю! Директор тебя спрашивал… Так где ты была? Почему так долго? Что нашла? Кого видела? После размеренной речи Старика, Ленор казался больным нервным человеком. …Естественными причинами таких действий являются мысль и характер. [21] - Ленор, ш-ш-ш-ш… Я надеялась, что вы еще на уроке… - Цки, только после пробежки начала чувствовать существующее тепло в помещении, и решила, что верхняя одежда все же лишняя. - Вы злая, Цки Леруанская, - профессор выпятил грудь, чтобы была прочувствована вся глубина его обиды. - Отнюдь… - Она встряхнула плащ, надо бы повесить его на вешалку… - Между прочим, я была в Солнечном Пределе городов. Там весьма милые люди, работают и смеются… - И тут из кармана плавно падает кусок янтаря, сверкая, как комета. - Да еще вы и лгунишка! – От возмущения он даже покраснел. - Лгунишка? - Ну-ка покажи! - Ленор! Как будто камень – это что-то неприличное… - Цки подняла темнеющий метеорит-янтарь. - Ты не могла быть в Пределе. Это ведь, - он поднял камень к самым глазам, попробовал на зуб, сощурившись, будто специалист… И чуть не выронил. – Это же…!!! Господи! Какая редкость! Какая удача! Настоящий! Настоящий янтарь князей Западных границ! - Не орите так! - Ты не понимаешь! Ты знаешь, что ты нашла? Это же так называемый материал для скашитов! «Солнечный камень», что защитит нас от психических заболеваний … Не помню цитаты! Хоть убей, не помню! Западные князья таким камнем свое оружие украшали! «Змеиный гребень янтаря по хладной стали»! Только после их разгрома больше не находят таких камней! Вот у моего прадеда был кинжал с янтарем в рукояти – князек один подарил… Это камень-символ! И красиво, и духов изгоняет! Они в это верили! Да не выхватывай ты! Но Цки уже давно не пыталась выхватить свой камень – она стояла столбом, проговаривая про себя эти только что вдруг совершенные открытия. Итак, материал все же найден. Итак, это обыкновенный, хоть и редкий, камень для украшения. Итак, Сэнсей говорил об абсолютно пустой штуковине! Осьминог рогатый, ну как можно?! А так хотелось верить! - А ты хотела меня провести, плутовка? Да ведь я сам из Предела. Знаешь, там хоть и есть работа, но совершенно нет житья. То оскольцы-эмигранты нелегально селятся, то неурожай, и Двор тут как тут с санкцией… Эх, знаешь, там ведь все тоже не так гладко. Совсем нет времени на искусство! Совсем нет времени на легенды о Западных границах! И уже тем более там нет «Солнечного камня»! Так что ты осторожнее, хитрая, - Ленор еще потер рукой камень, счастливо улыбаясь, и торжественно вручил его замершей Цки. Он так и сказал, - Торжественно вручаю! Заслужила! Хотя бы потому, что нашла! - Кха… Спасибо, Ленор… - только было совершенно не радостно. - Все, все, подробности потом расскажешь! Иди давай на обед! Потом отчитаешь Ксанфу главу третью с примерами из личной жизни по теме тактики, а то он переживает, что тебя не было… Не возражай! Иди ешь давай! А то вообще – кожа да кости! И он заботливо вытолкал ее за дверь. - Так и не принес тебе розы. Прости... Позволь хотя бы подарить тебе эти лилии. Они белые... Восемь белых лилий... Я не могу найти себе оправдание. Но метель быстро смела цветы, едва он положил из на плиту под надписью. - Презираешь меня? - он вздохнул, отвернулся. - Ты права. А снег все мел, и выл ветром. - Эй, Старик! Вот прямо как знал, что ты... - к нему прыгала чья-то фигура. - Ты почему опять здесь?! Я ждал-ждал у твоих развалинок, мерз-мерз, ждал-ждал, но ты снова!.. пришел... к ней... Зачем? - Считаю нужным, - оборвал он Сэнсея. Сэнсей цыкнул и повернулся спиной к нему, тихо злясь, но уважая то, о чем думал его друг, - Ты был нужен ей тогда. А сейчас - не нужен. Старик не ответил - не услышал, или не хотел услышать. Он побрел по следам Сэнсея к своему полуобвалившемуся замку. И Сэнсей тоже. - Цки была здесь еще этим утром, к слову. - Все же была?! Надо же... Черт. Опоздал на день. - А ты будто не думал, что она пойдет искать этот никому не нужный скашит? - безэмоционально говорил Старик. - Я думал... Вернее - нет, это было понятно. Я рад... Знаю, что ей скучно или плохо, поэтому она хватается за любую возможность. Не знает, что ей делать, - уверенно отвечал Сэнсей. - Слишком уверенно... - Она похожа на Селлиена. Селлиен бегал из Академии на ипподром, в мастерскую, помнишь? - он остановился. А Старик методично вспарывал носками обуви сугробы, идя сквозь снег. Сэнсей поднял руку, хотел что-то еще добавить, крикнуть, сказать вдогонку, позвать друга, но... Нет. "Нет смысла продолжать этот разговор". Спрятав руки в карманы, он быстрым, но сдержанным шагом догнал друга, - Мне бы чаю... - Будет. - ... Старик. Завтра меня ждут в пяти километрах отсюда, там городишко... Черт-знает-какого названия. Представляешь, удалось найти информацию, что, мол, у Оскольцев то - не совсем монархия, как все должны думать. И что Двор ведет веселые махинации с их военными.. Вот и думай, чего они хотят - выпендрежники-полководцы порежут нас на провинции Осколь, или они ихнему правителю лапшу вешают про мирный договор и уничтожение границ? А? Завтра подробнее узнаю... Вот повезло, правда? Чем больше я знаю, тем больше я могу сделать... Но Старик молчал, и молчал, пока не был нетерпеливо пихнут в бок локтем, - Чем больше ты знаешь, тем больше ты путаешься, нет? Грезь дальше своим государством утопийцев, меж тем как настоящую опасность пугаю я. Люди то, как раз по западным границам лезут. - Надо подобраться к самому сердцу... - Надо делать то, что действенно. - А это действенно? - усмехнулся Сэнсей. Но Старик не смеялся. "Опасность идет по границам" - "Один, ты можешь сделать слишком мало" - "Хоть сколько-то". Да. Об этом всем они тоже уже тысячу раз говорили тоже. И тоже приходилось комкать конец разговора, - Кх... С тобой нельзя об этом разговаривать, - Сэнсей, нахохлившись как птица, разочарованно поднял плечи.