ВТОРОГО ФЕВРАЛЯ В СНЕГУ

Рыжая секретарша, застегнутая на этот раз на все пуговицы, говоря отчет о прибытии ко Двору все новых авер-вассалов, чисто машинально поправляла папки с документами на столе Ортвина. Сам же Ортвин в этот снежный момент смотрел в окно – на занесенную белой массой железную дорогу. Он даже не дослушал ее, - Скажи, чтобы ее начали чистить. - Скажу. Так вот… - она снова начала перечислять имена. - Нет, хватит! – Ортвин поднял руку, вытягивая как по струнке все пальцы. – Главное – это чтобы Изя не привел своих дурацких учеников вместе с собой… Тут в кабинет ворвался господин с янтарными запонками, принес с собой воздушный вихрь из внешнего мира, забыв потом забрать с собой, и крикнул прямо с порога: - Срочное послание от авер-вассала по делам образования! Сегодня открывается триста пятьдесят шестой экзаменационный тур! Заключительную церемонию он привезет с собой двадцать восьмого! - Кто дал распоряжение? - Господин С., кто еще? Он же у нас по делам внутренней политики… - Ах, чертов С.! Перенеси встречу! - Не можно! – Янтарные запонки, вороватый вид, наглая физиономия. – Цу-цу-цу, вы же только за внешнюю политику отвечаете! Ортвин рычал на захлопнувшуюся дверь, пока не закашлялся в чахоточном припадке, разрывая свой романтический облик своей кровью. - Я продолжу? – Рыжая хладнокровно ждала, пока Ортвин снова не выпрямится. - Нет, уходи. Я должен собраться для переговоров с прибывающими… Знаешь… - Что? – она остановилась у двери. - Дружить с господином С. против императора было куда интереснее, чем пытаться дружить с герцогом Тобой против С. ... Теперь она, крайне удивленная столь искренним признанием, не спешила открыть дверь, - Когда два министра прогоняли символ власти – это нормально… А когда министр по внеш-политике приглашает оскольца, чтобы дома с ним игрался до переговоров министр по внутренним делам – странно? - Это, скажу я тебе, поганая ситуация, - Ортвин вдруг снова согнулся, задрожал всем телом, но стоическим усилием все же сдержал кашель Своими черными глазами навыкат он доказывал, что является наинесчастнейшим существом. – Получается, подготовил для него эту встречу с герцогом я, а теперь наслаждается он! Наслаждается возможностью! А что, если Ты решит сделать именно его своим заместителем на этих землях?! А? Что тогда?! Рыжая сочувственно вздохнула: - Ну, валерианки вам принести? Оскольский герцог сам был похож на статую, находясь в богатейшей библиотеке всей империи. То, что она богатейшая, герцог понял, едва войдя туда – слишком большое количество книг с позолоченными корешками стояло на полках, и слишком большое количество мраморных статуй и статуэток стояло у полок. На секунду, на целую секунду, герцог Ты почувствовал себя одетым беднее, чем любая из находящихся здесь обложек. Ю., закатав рукава, сплошь вышитые золотыми нитями, специально отыскал книгу, на обложке которой слова были вышиты серебряными нитями. - О, история южного княжества… Кхе-хе… Ну кто так пишет… С., вы читали эту книгу? Читали? Слушайте! «Князь наш светлый, не запятнавший в благородной войне и полы мантии своей, встал на холме. Он произнес громогласно: «Граду великому на земле сей быти. Завоевали новый край не забавы ради, но во благо…»…»… Ха-ха-ха! Господин С., ваши старые сочинители – просто прелесть! Какие анекдоты, а! - Но, это же… не анекдот, - господин С., стоявший в это время у окна, как герой второсортного романа, глядя вдаль, подошел к гостю, протянул руку. – Позвольте, я вам переведу… Мы просто используем сложный язык метафор. Слушайте, пожалуйста, - господин С., оправив свою белоснежную форму, сделал крайне серьезное выражение лица. Маша перед лицом герцога ладонью, он дирижировал сам себе указательным пальцем. – Итак, «этот, один из сотни князей, князь прославился удачно проведенной военной операцией. Однако сам он так не считал, и сразу после завершения боя был очень озадачен числом убитых и раненых по его вине, в первый же год его правления… Он ходил среди трупов и ругался по древне-оскольски»… Так, мой дорогой гость, давайте я прочитаю вам еще что-нибудь? Осколец пригладил свои белые волосики на макушке, и строго посмотрел на молодого министра, - Спасибо, достаточно. У нас нет времени. - Хорошо, вы правы… Пройдемте в зал заседаний тогда уж… - господин С., обворожительно улыбнувшись, поставил книгу на место. - А вы неплохой чтец… - через минуту раздумий, герцог подал голос. - Чтец? - Да, уметь переводить – это хорошо… Очень хорошо… - Польщен, - господин С. физически чувствовал вкус своего маленького триумфа над Ортвином. - А я вам не льстил!.. – герцог хотел было сказать за похвалой какую-нибудь гадость, чтобы дать понять, кто тут главный, но сдержался, будучи заинтересованным в получении новых впечатлений. А новые впечатления в этот момент подъезжали к главному зданию. Осколец-диабетик знаком приказал отворить дверь, ведущую на балкон. Дверь открыли. Герцог Ты, шагнув назад от двери, нервно покусывал губу. - Скажите, господин С., сколько у вас авер-вассалов в империи? - М? Дайте-ка посчитать, - Господин С., стоя поодаль от балкона, с которого тянуло унылым холодом - по семи в каждом из тридцати девяти городов, еще около шестидесяти в Пределе, при Дворе четыре сотни, два министра, император, да ректор и его зам. А.Д.-а. И еще на военных должностях тысяча ровно. То есть, всего тысяча семьсот тридцать восемь человек... А! Да! Уже тысяча семьсот тридцать семь, - господин С. напомнил о своём предательстве с самым невиннейшим выражением лица, самой дружелюбной интонацией. Герцог хищно по-стариковски оскалился, произнес: - Вы мне нравитесь. Полагаю, мы сработаемся, - герцог отошел от балкона и степенно, переваливаясь с боку на бок, пошел дальше. - Хочу, чтобы все было красиво! В идеале было бы, чтобы все авер-вассалы подписались единогласно "за", понимаете, господин С.? - и прикрыл близорукие глаза свои, с наслаждением ожидая голоса молодого министра. - О... Боюсь, это пока не в моей компетенции... - Ты оторопело посмотрел на собеседника. - Но, я знаю, что тысяча военных должностей, за которых отвечает Ортвин, скажет "да". А также шесть десятков дворян и ректор, за которых отвечаю я. Это большинство, - господин С., пожав плечами, вздохнул. - То есть, в непонятном плавании остаются семью тридцать девять городских чиновников и полсотни из предела? - Ну, как в непонятном, - Господин С. дружелюбно улыбался, думая про себя: "Если бы не деятельность Сэнсея, то в непонятном. Но Сэнсей... Ха! Кое-то постарался. Против вас, герцог Ты, настроен целый юг, то есть почти весь Предел, весь восток, анклав юго-западных городов! Дорогой герцог, кажется, вы получите меньшую часть того, к чему стремились!" - он повторил про себя по нескольку раз эти фразы, ибо они доставляли наслаждение, поэтому так счастливо улыбался. - Дорогой герцог, голоса городских будут учитываться, вы помните, только если большинство будет "против" объединения. Только тогда, конечно, мы войдем в состав в состав Осколь лишь согласными районами. Вы понимаете, герцог, что такое практически невозможно. Осколец задумался, старательно расширяя зрачки мышцами своих близоруких глаз, почесал нос, и задумчиво ответил: - Что ж, хорошо, вы делаете все, что можете... - Что вас тревожит? - Скажу так: способен ли министр Ортвин приказать военным чинам голосовать "против", после всего, что мы уже сделали? Тогда господин С. выбежал на середину сцены, прямо под нос герцога тыча руками, он кричал: - Нет, нет, что вы! Ортвин самодовольный и любит петушиться, но он никогда не предаст нас до заключения договора! - и мгновенно остыл, давая оскольскому герцогу поразмыслить над всем сказанным. Так как он был неплохим актером.