ВТОРОГО ФЕВРАЛЯ В СНЕГУ

Двор прибыл в ночь на двадцать девятое. Тоненькие худенькие и невесомые лучики света стали пробиваться в окна комнаты. Комната приобретала серо-желтоватые оттенки. Крылатые струйки желтого серебра и белого золота – они жестоко били в глаза. Этот день все-таки существовал. - Цки? Какого черта? – Ремма только отодвинула занавеску волос со своих глаз, и сразу же увидела подругу – при полном параде. Белоснежная блузочка, застегнутая на все золоченые пуговички, черненькие, заправленные в лакированные сапожечки, штанишки, темненький длиннополый пиджачок, завязанные в плотную косу волосики, ножны, янтарь и безразличный взгляд. - Тише ты. Ксана спит. - Цки-и-и, блин, - Ремма отвернулась от подруги, что-то в ней пугало Ремму, что-то было не так. И это «не так» было уже не первый день. – Когда все началось? - Что началось? – сухой и короткий вопрос. - Ничего… - она зеленой улиткой вползла обратно под одеяло, однако, Цки все же ответила: - Второго февраля, думаю. В снегу. - Ну ясное дело – не на травке зеленой… - ледяная студенистая стенка между ними становилась толще и толще.