>***
До дома я летел словно ужаленный, даже несмотря на встречный ветер. Солнце ещё не поднялось над горизонтом, но его лучи уже осветили небо. В такое время большая часть людей ещё спала. Исключением были, конечно же, вождь, кузнец, а также все Ветреные интеллигенты, которым, по заверениям многих, сон был лишь перерывом между бесконечной учёбой. Весь полёт слова Тени не давали мне покоя, настолько, что несколько раз я чуть не падал в море, потеряв контроль. В них действительно чувствовались отголоски былого, древних времён, когда жизнь была иной. А ещё была горечь. Возможно, он был кем-то великим, но потерпел поражение, оставившее след на нём. Но кто же он? Создаётся ощущение, что Тень знает о моих способностях и мыслях больше, чем кто-либо другой. И появился он тогда же, когда и медальон. Странно, что это начало волновать только сейчас. Может, Астрид влияла на меня так, чтобы я не мог подолгу о чём-то беспокоиться. Она могла. Где же она сейчас?Осквернённое гнездо. Часть 2.
30 июля 2016 г. в 15:05
Дракон не только смог встать, он ещё и крылья имел. Но какие бы они не были огромными, эта ящерица всё равно летала не лучше Громмеля. Зато непробиваемый череп позволял ей крушить всё на своём пути, даже не притормаживая. Я лавировал между скалами и пытался придумать план. Если попытаться просто улететь, то Матриарх, возможно, отстанет от меня, а, возможно, он сможет выследить мой путь домой, и тогда весь Олух окажется в опасности. С другой стороны и в лоб не пойдёшь. Он ведь бронирован. Хотя… если он может крушить скалы, то как насчёт островов?
Я резко взмыл вверх, увлекая за собой колоссальный размеров дракона, а для верности сделал ему залп прямо в голову. Это, конечно, не навредило Матриарху, но окончательно вывело его из себя и заставило с ещё большим рвением пытаться меня догнать. В добавок ко всему, он сам стал пытаться меня сжечь. Я почувствовал, когда дракон собирался выстрелить, и вовремя ушёл в сторону, не сбавляя при этом темпа. Рядом с рёвом возник огненный столб, который так же быстро исчез. Поднимающийся с вершины вулкана пепел создал густые тёмно-серые облака. Стоило влететь в них, и на зрение можно было уже не полагаться, остаются только слух и интуиция. Огромные крылья Матриарха издавали довольно громкий шорох. Я развернулся и на слух стал целится. Выстрел. Сразу ухожу вверх. Раздался истошный рёв. Ещё выстрел. И ещё один, и ещё. Каждый залп приносил дракону нестерпимую боль, от которой он разрывал воздух своим криком. Мне не хотелось убивать Матриарха, и с каждым разом, слышав его боль, моё сердце разрывалось. Но надо было усмирить взбеленившегося дракона.
После ещё нескольких выстрелов, Матриарх впала в неистовство и стала пытаться сжечь всё вокруг себя в надежде задеть меня. Стало понятно, что пора заканчивать. Войдя в пике, я на полной скорости выстрелил в спину дракона и повёл его обратно вниз. Его натужное сопение за моим хвостом давало понять, что он изо всех сил пытался меня нагнать, но в какой-то момент оно прекратилось. До земли оставался примерно километр. Я снова почувствовал, как ящер приготавливается к залпу, но вместо того, чтобы уйти в сторону, что-то заставило меня обернуться в полёте и выстрелить в раскрытую пасть Матриарха. Серебряная вспышка тот час превратилась в неистовый пожар в глотке дракона. Тот громко заскулил, а я опять развернулся и расправил крылья, взмывая вверх. Заметив приближение острова, он так же попытался затормозить, но мои выстрелы, сотрясавшие тёмно-серые облака, продырявили тонкую кожу между костяных основ. Дыры с каждым мигом становились всё больше, скорость не сбавлялась и гигант с рёвом влетел в остров. В тоже мгновение раздался взрыв, и меня обдало страной горячей волной. Я почувствовал, как всё сгорает внутри, как череп разрывается от мощного удара в лоб и последние мысли угасают в ней, а потом всё исчезло и повеяло холодом. Это была Хтони. Она тянула свои тощие белые руки ко мне, и единственное, что можно было сделать, — пойти навстречу, ведь в пустоте негде было спрятаться от её взора. Прикосновение её рук было мягким, но от них веяло пронизывающим холодом. В какой-то момент Хтони хотела повести меня куда-то, но внезапно положила почти прозрачную ладони мне на грудь и легко толкнула назад.
В следующую секунду я почувствовал сильный удар о воду. Разум ещё не отошёл от ощущения прикосновения смерти, и моё тело стало погружаться, с каждым метром увеличивая давление на грудь, будто само море хотело выдавить из меня остатки жизни. Когда же боль стала невыносима, я раскрыл глаза и увидел слабый свет огня, лучами струившийся сквозь воду. Поддаваясь инстинктам, мои руки стали грести на поверхность, и через несколько секунд меня выкинуло на каменистый берег. Я попытался вдохнуть, но вместо этого залился кашлем. Вода из лёгких выходила нескончаемым потоком, пока, наконец, мне не выдалась возможность наполнить их воздухом. Горьким от гари и невыносимо жарким. Подняться сил уже не было, и я упал спиной на гальку, с облегчением ощущая расслабление в мышцах.
А потом посмотрел в сторону пожара.
Тело некогда гигантского дракона разваливалось на глазах, внутри него бушевало пламя ярко-красное, поднимающееся из прожжённых в коже дыр почти до самой вершины вулкана. Голова на половину ушла в землю, а и без того мутные глаза остекленели и окончательно стали серыми. Дальше рассматривать я не мог и отвернулся.
Я лежал неподвижно несколько минут, возможно, даже час, пока внезапно не почувствовал, как всё начинает кружиться. Облака стали вихрем подниматься, побелели, небо посветлело, подо мной была уже не галька, а мягкая трава. В следующую секунду послышалось знакомое журчание.
«Настал очередной момент откровений», — подумал я, поднимаясь на ноги.
У кромки воды был Тень. Сидя на корточках, он вглядывался в озёрную гладь толи ища рыбу, толи любуясь своим отражением, и, похоже, не заметил меня. Хотя, кого я обманываю, этот парень знал, что я здесь.
— Трудный бой, да? — легко начал он, не поворачиваясь. — Как жалко, что я не в состоянии вспомнить свой.
Меня распирало от злости, но я молчал, не зная, что ему сказать.
— Если ты считаешь, что убил себе подобного, то поспешу тебя утешить, — он поднялся и бросил на меня мимолётный взгляд, — знакомые тебе люди занимаются этим же, и их не грызёт совесть. Отнюдь не самое худшее качество, я тебе скажу.
Тень махнул рукой в приглашающем жесте. Я встал рядом с ним.
—Что ты видишь в нём, в своём отражении? Ты видишь убийцу и неконтролируемого зверя, но это лишь твоё мнение. Я же вижу сильного мужчину, который готов пожертвовать всем ради благородной, по его мнению, цели.
— Я убил двоих драконов, — тихо начал я, отрывая взгляд от своего отражения. — Всё внутри меня протестовало против этого, но я всё же убил их.
— И тем самым доказал, что ты истинный дракон. Гибель от себе подобного — большая честь для обоих. Тот, кто победит, окропляет руки кровью родича и становится взрослым, а проигравший принимает смерть от достойного. Таков непреложный закон.
— Это варварство.
— Принцип жизни. От слабого к сильному и наоборот. Когда-то это позволяло следующему поколению развиваться, и не давало слабостям в нас множиться.
Мне уже надоели эти постоянные провалы. Я стал концентрироваться на возвращении и на контроле, чтобы вернуться обратно в своё тело, но меня остановила рука, лёгшая на плечо.
— Перед тем, как уйдёшь, хочу спросить: почему ты так убиваешься из-за смертей тварей, которые когда-то были для тебя желанной целью?
— Зачем тебе это?
— Мне важно знать.
Я не стал задумываться с ответом.
В следующую секунду всё растворилось. Трава опять стала камнем, небо затянуло тёмно-серыми облаками пепла, стал слышен рёв огня и шум приливной волны. Мышцы вновь были свежи, словно и не уставали. Без труда поднявшись, я окинул останки Матриарха мимолётным взглядом. Долго осматривать его было невозможно, потому что почти ничего не осталось, а, значит, до рассвета могло оставаться очень мало времени.