Катарсис. Действие третье

Дэн Всё ещё не веря в то, что я делаю, следующим днём, в обед, я приехал к дому Сорена. Район не самый благополучный, даже немного криминальный. Вокруг крутилось уж очень много чёрных. Я, конечно же, не расист, в той же школе дружбу с темнокожими водил абсолютно спокойно, но сейчас предпочёл отправить Сорена одного спускать сумки, пока сам остался курить у машины. Первую объёмистую сумку он выволок, едва отрывая от земли. Я зажал сигарету в зубах и поднял её, уже приготовившись к нагрузке, но сумка оказалась довольно лёгкой. ― Ты чего такой хилый? ― удивлённо спросил я, покачав сумку вверх-вниз. ― Какой есть, ― развёл руками Сорен, после чего вынес вторую поклажу ― небольшой рюкзак. ― Это всё? ― Вещи первой необходимости. Мы же не съезжаемся, сам сказал, просто пробуем. Если вдруг что-то и понадобится ― всегда могу домой съездить. ― Рационально, ― похвалил я. Утром я уже, скрепя сердце, поменял постельное бельё и убрал все вещи Роуэна, сложив в коробки и уместив их в кладовой. С собой он не забрал практически ничего, почти всё оставил. Неужели так не хотел даже мельком обо мне вспоминать? Хотел с концами избавиться? Ведь вообще всё оставил: одежду, бытовые приборы, книги и тетради, всякие безделушки и украшения… Складывая в коробку и наше свадебное фото, ранее стоявшее на полке у телевизора, я надолго завис. Первым импульсом было разбить его к чертям. Стекло в крошку, раму ― в щепки, само фото ― в клочки. Рожи такие счастливые… враньё… ты кривлялся, но всё равно как обычно умудрился получиться красиво, зато я ― аж свечусь, как придурок… я просто ненавидел в себе эту наивность. Подавляя приступ злости, я сжал фото, и стекло в углу треснуло под пальцами. Но после я всё-таки зачем-то аккуратно положил его в коробку меж одеждой, чтобы больше не повредить, и убрал на верхнюю полку. По приезде Сорен занялся раскладыванием вещей. В ванной появилось несколько баночек… как будто с девушкой съехался, ей богу; на столе ― ещё один ноутбук, в холодильнике и шкафчиках пополнились запасы продовольствия. После Сорен залез на стул и стал укладывать одежду на верхнюю полку шкафа (он был пониже меня примерно на голову и до верхней полки с пола не доставал, да что там, до неё и я доставал с трудом, только Ро до неё дотягивался без особенных трудностей, хотя был не так уж существенно выше меня, потому там и лежали его вещи). В процессе укладывания, за которым я наблюдал, он вытащил из самой глубины полки смятые кожаные штаны, расправив в руках. ― М-м, ты и такое носишь? А можно посмотреть на это? ― игриво спросил он, но стёр с лица улыбку, когда увидел, что я его настроений ничуть не разделял. Подлетев с кровати, на которой сидел, я вырвал штаны из его рук, быстро начав сворачивать. ― Там выпало… ― притихшим от удивления голосом сообщил Сорен, ткнув пальцем куда-то мне под ноги. Я опустил глаза и увидел на полу сложенную в несколько раз замызганную бумажку. Скорее всего, просто давно забытый Ро мусор, но на всякий случай я развернул её, глянуть мельком. И обомлел. Долговая расписка. Огромная сумма, ещё давно взятая Роуэном на покупку… клуба? «Кобры»? Я сел обратно на постель, пытаясь сложить всё в одну картинку. Ро взял долг, чтобы выкупить клуб, как раз незадолго до того, как хозяин ушёл от дел и отписал его мне… неужели… так это всё ты? Ты купил «Кобру»? Чёрт возьми, а я столько времени гадал, почему… Мы даже с Реджи не раз обсуждали, почему клуб достался именно мне. Ведь есть же Гаррет, да даже сам Реджи, который работал там дольше меня, с чего хозяин решил вдруг переписать клуб на почти новичка, толком ему незнакомого? Ещё брехал там что-то про талант и деловую жилку, которую «ему, как человеку данной сферы, за версту видно», а на деле… Поначалу я испытал разочарование. Значит, всё это было враньём, все слова про мой «талант», моё невероятное везение и прочее. Но, с другой стороны… а разве я сам этого не знал? Да знал, пожалуй. Нет во мне ничего такого особенного, я подумывал, что старик Паласки просто умом тронулся, или разглядел во мне какого-нибудь «похожего на его сына», а то и на него самого в молодости, или ещё какая чертовщина. А всё оказалось куда прозаичнее. Клуб купил Ро. И попросил Паласки переписать его на меня. Вот же… ― Дэн, что-то не так?.. ― осторожно позвал Сорен. Я прикрыл глаза, свернув бумажку, как было, и сунув в карман уже сложенных штанов. ― Всё нормально. Я пойду отнесу это, ― бегло проговорил я, выйдя из комнаты и направившись в коридор, где в кладовой размещались коробки. Положив штаны с открытым секретом в кармане в коробку поверх остальных вещей, я замер, задумавшись. Зачем ты сделал для меня что-то подобное? Влез в такие долги, скрыл правду… и, что более насущно ― что мне теперь делать со всеми этими вещами? Впрочем… у меня ещё есть время об этом подумать, спешить ни к чему. С этого и начались наши будни вместе. Сорен в обиходе был мне непривычен, что, впрочем, не странно. Когда я ложился спать ― он оставался бодрствовать, когда я просыпался ― он всё ещё бодрствовал. Создавал о себе впечатление какого-то робота, слегка жутковатое. Иногда, конечно, я видел, как он спит. Его просто отключало на пару часов, сидя или лёжа ― неважно. В эти моменты я старался вести себя тихо, понимая, что уснуть для него ― то ещё счастье, и пусть он спит столько, сколько сможет проспать. Нередко он бормотал во сне, что-то абсурдное или невнятное, но я к этому быстро привык. Правда, иногда, всё же, он ложился вместе со мной в постель и ждал, пока я засну, или будил меня завтраком, принося его прямо в комнату. Готовил он совсем не так, как Ро. Ро как-то больше по здоровой пище, да и требования у него были куда скромнее: самые простые продукты, чтобы состряпать нечто вкусное. А вот Сорен действительно с этим делом заморачивался. Сегодняшним утром меня, например, ждали вафли с маслом и сиропом. Я сел на край постели, аккуратно грызя их над блюдцем. То же делал и Сорен. ― Признавайся, ты хочешь, чтобы я растолстел и меня никто не увёл, ― сощурился я. Он посмеялся, едва не подавившись. ― Нет. Я просто люблю вкусно поесть. ― Да ну? А по тебе этого совсем не скажешь, ― я окинул взглядом его угловатую костлявую фигуру, облачённую в одни свободные спортивные капри. Сорен беспечно пожал плечами. ― Возможно, это как-то связанно с бессонницей. Я всегда был тощим, хотя ем, как не в себя, к тому же всякую калорийную гадость. Я вздохнул, окинув взглядом комнату. Утро было тихим и приятным, так сказать, не предвещающим беды. Свет утреннего солнца проникал через полупрозрачные пастельно-синие занавески, на часах красным отсвечивало число десять, в комнате было свежо и чисто. Но меня не покидало ощущение, что выглядит она какой-то… покинутой? Странно, правда? Опять глупости в голову лезут. Всё в порядке. ― Кстати, там почту какую-то принесли. Я положил на тумбу в коридоре, ― вспомнил Сорен. ― Ладно, я потом посмотрю, ― отмахнулся я. Всё равно вряд ли там нечто важное. Быть может, счета, хотя вроде рано ещё. Как только я доел последнюю вафлю, Сорен взял меня за руку и облизнул мои пальцы, испачканные в масле и сиропе. Бросил вызывающий взгляд мне в глаза, а после приник к губам с голодным поцелуем. Я отстранился, недовольно взглянув на его сытое выражение лица. ― Ну не после еды же, а? ― Давай просто поваляемся минут двадцать? ― уговаривал меня он, отобрав блюдце и поставив на прикроватную тумбу. ― У меня руки грязные… ― Сироп с них я уже слизал, а масло… всё равно потом в душ. Ну дава-а-ай… ― и, не слушая никаких протестов, он увлек меня в постель, возобновляя поцелуй. Вместо двадцати минут мы «валялись» больше получаса. Без секса, просто целовались и ласкали друг друга. Однако когда время уже неумолимо клонилось к одиннадцати, я всё же выпутался из объятий недовольного Сорена и направился в душ. Когда я вышел, мне на глаза попалась та самая почта. Что ж, вот заодно и глянем. Я сел в гостиной, где Сорен пил кофе перед телевизором. Мой уже стоял на новом, недавно купленном столике. Заботливый. Сделав глоток, я взглянул на конверт. Хм. Из суда… странно, и что им от меня понадобилось? Лишь бы не повестка в суд присяжных, пожалуйста… однако, открыв конверт и прочитав содержимое, я понял, что лучше бы уж это была повестка. Уведомляем… что по иску о разводе гражданина Роуэна Хэйза… за неимением претензий со стороны ответчика Дэниэла Хэйза в течение установленных тридцати дней… брак считается расторгнутым… Я шевелил губами, вторично перечитав послание. Развод? Но я ведь даже не получал никаких уведомлений… почему ты даже не сказал мне, чёртов Хэйз? Чтобы я уж наверняка не стал удерживать тебя и оспаривать развод? Я зло стиснул зубы, отшвырнув от себя бумаги на стол. Ну и катись, раз даже о разводе мне сообщить не удосужился, настолько хотел от меня отвязаться. ― Что там? Я взглянул на Сорена, не зная, стоит ли отвечать. Впрочем, мы же вместе теперь… так? К тому же, надо отдать ему должное, сам он в эту тему нос не совал и как мог старался не задевать меня за больное. ― Уведомление и свидетельство о разводе… ― хмуро сообщил я. ― А… ― дёрнул головой Сорен. ― Значит, вы всё-таки окончательно разошлись? Я кусал губу, чувствуя, как грудь сдавливает спазмом. Поняв, что на месте больше не усижу, я резко встал и отправился в спальню, оделся и размашисто зашагал к входной двери. На моём пути возник Сорен, потянув ко мне руку, но я тут же без сдержанности его по ней ударил, процедив сквозь зубы: «отойди». Сорен сжал отбитую руку в кулак, опустив глаза, но так и оставшись стоять посреди прохода. ― Дэн… куда ты пойдёшь? ― осторожно, но твёрдо спросил он. ― Уйди, я сказал, пока я не раскроил тебе голову, ― угрожающе прошипел я. Лишь после этого Сорен, наконец, убрался с моего пути, и я вышел на воздух, глубоко втянув его полной грудью. Как же сильно я сейчас ненавидел Сорена. Ненавидел всем существом за ту брошенную невзначай фразочку о «я подожду, пока вы разойдётесь». Дождался. Радуйся! Как вообще можно людям говорить такое?? Но ещё сильнее я ненавидел себя. Ненавидел за тот полный детской непосредственности ответ. «Не говори ерунды. Ро меня не бросит. Он любит меня». И говорил ещё так уверенно, с улыбкой. Говорил, искренне веря, что уж Ро-то любит меня и мы просто не можем быть не вместе. Не можем порознь. Что он ― моя судьба и точка. Господи, как же я себя ненавижу за эту глупость и слепоту… И его ненавижу за то, что он видел меня таким… Охрененно наивным и уверенным, что «Ро не бросит». Видел и наверняка в душе теперь посмеивался над моими словами, над моей слепой верой. Он-то уверен был, что мы разойдёмся и я приду к нему «за утешением». И выиграл. А я, как никогда, по уши в дерьме, остался в дураках. Идиот. Ненавижу! *** Я вернулся домой лишь под вечер. Просто катался по городу, посидел в кафе. Остыл. Когда я вернулся, Сорен сидел на диване перед ноутбуком, откинувшись на спинку и скрестив руки на груди. Лицо было на редкость напряжённым. ― Дэниэл, ― твёрдо позвал он, когда я уже почти прошёл мимо. ― Что? ― Я не давал тебе повода так со мной разговаривать. Я тяжело вздохнул. ― Поверь, у меня был повод. Но я уже остыл. Не распаляй меня снова, хорошо? Сорен поднялся, обошёл диван, подойдя ко мне. Взял моё лицо в свои руки, наклонив, чтобы я смотрел ему в глаза. Я невольно проследил взглядом за тем, как несколько цепочек его браслетов съехали с запястья на середину предплечья. ― Посмотри на меня, Дэн. Я покорно перевёл взгляд в его глаза. Периодически он всё ещё носил эти дурацкие красные линзы, мотивируя это тем, что отвалил за них такие деньги не для того, чтобы надеть один раз. Но сейчас он был без них. И это как-то даже больше напрягало. Никакого препятствия между нашими взглядами, пусть даже тончайшего, в виде цветных линз. ― Вы расстались, Дэниэл. Прими это. Эта глава твоей жизни осталась позади и нужно перестать держать пальцы в том месте, чтобы постоянно её перечитывать. Сейчас ты со мной. Всё хорошо. Я отвёл глаза, закусив губу. ― Но ты ― не он… ― Да, ― согласился Сорен, помолчав, и погладил меня по щеке большим пальцем, не отнимая ладони. ― Именно. Не он. Не тот человек, который тебя бросил. Я выдохнул, уткнувшись лицом в его макушку и зарывшись в платиновые волосы. Его руки, ни на мгновение не отстраняясь от моего тела, скользнули ниже, переместившись на пояс и обняв меня за него. Не должно так быть, не должно… Я до крови жевал губу, борясь с желанием отпихнуть от себя Сорена и послать к чёрту, потому что его не должно здесь быть, он не должен прикасаться ко мне. Наверное, я такой идиот… Теперь уже я приподнял голову Сорена за подбородок, нежно поцеловав его и уткнувшись лбом в его лоб. Милую сцену прервал звонок телефона. Я на мгновение зажмурился, после чего всё-таки подошёл. Давно пора к чертям вырвать этот домашний телефон, неясно, зачем он нужен вообще в век, когда по мобильному поговорить дешевле и удобнее. ― Да? ― устало сказал я в трубку. ― Здравствуйте. Вас беспокоят из госпиталя Святого Джона. Вы Дэниэл Хэйз? ― Да, ― ответил я уже менее уверенно, нахмурившись. ― Пэгги Рихт ― ваша мать? ― Да. ― Хорошо, что мы вас нашли, ― выдохнула звонящая девушка. ― Сегодня ваша мать поступила в наш госпиталь и у неё диагностировали рак печени. ― И? Мне-то что? ― равнодушно отозвался я. ― …но… понимаете, мистер Хэйз, у нас… нет такого оборудования. Чтобы помочь ей. А даже если бы было ― её страховка не покрывает лечение. Таких денег у неё нет… ― растерянно говорила девушка, явно шокированная моей реакцией. ― А при чём здесь я? Считайте, что у этой женщины нет сына, и не звоните сюда больше, мне всё равно, что с ней, ― непримиримо ответил я. ― Подождите! ― вскричала девушка, когда я уже отнял трубку от уха, но я безапелляционно прервал связь. Отлично. Допилась, конец. Туда и дорога. ― Что это было? Только я хотел было ответить на вопрос Сорена, как телефон зазвонил снова. Я смотрел на него какое-то время, но трель была такой раздражающей, что я всё-таки не выдержал и поднял трубку. ― Да? ― Здравствуйте, это из госпиталя, мы только что… ― Извините, но я что-то сказал невнятно? Что именно мне вам разъяснить, чтобы вы больше не звонили мне? Девушка молчала. Я было подумал, что ей уже нечего сказать, как она всё-таки подала голос: ― Мистер Хэйз… я не знаю, что у вас за проблемы, но… вы ведь понимаете, что без надлежащего лечения ваша мать умрёт? ― тихо спросила она. ― А вы проницательны. Да, я знаю, что от рака умирают. Но мне наплевать, что с ней будет, это ясно? ― жёстко спросил я. ― Мистер Хэйз… ― не сдавалась девушка. ― Если у вас есть возможность, помогите ей. Поверьте, что бы там ни было у вас в прошлом, этот поступок останется с вами. Я… тоже когда-то не помогла своей бабушке. Я могла бы, если бы хотела, но… она была той ещё старой каргой, а как заболела ― так и вовсе прогоняла меня с порога, крича, что я появляюсь только потому, что хочу получить её наследство. И я на всё плюнула и даже не пыталась помочь ей. И теперь… я всё ещё терпеть не могу эту сварливую суку, но мысль о том, что я не сделала хотя бы то, что могла, не даёт мне покоя, ― до театрального трагично закончила девушка. Я отлично представил, как она сокрушённо свесила голову, опустила веки с длинными накладными ресницами и пустила тёмную от косметики скупую слезу, до скрипа сжав пластмассовую телефонную трубку и прикусив пухлую розовую губу. ― Это безумно трогательно. Наверное, вы очень совестливая девушка. А вот у меня совести нет. Так что, повторю ещё раз: поступайте с ней так, как будто у неё нет сына. На этот раз я объяснил понятно? ― мой голос не потеплел ни на градус. ― …да, понятно, мистер Хэйз. Извините за беспокойство, ― упавшим голосом отозвалась девушка и положила трубку, что сделал и я. Облокотившись на тумбу, я стал усердно массировать свои виски. Чёрт возьми, да что не так? Почему каждое чёртово событие в моей сраной жизни как будто старается всеми силами добить меня и довести до ручки? Мои собственные пальцы на висках заменили другие, прохладные и более мягкие. Я поддался приятным массирующим поглаживаниям, убрав руки и прикрыв глаза. ― У твоей матери рак? ― мягко и сочувственно спросил Сорен. ― Да. Только не говори со мной таким тоном. Как я и сказал по телефону, мне плевать. Всё к этому шло. ― Тогда почему так нервничаешь? ― Просто потому, что случилось очередное дерьмо. Сам факт, ― раздражённо ответил я, разогнувшись и тяжело вздохнув. ― Но конкретно это дерьмо ты можешь исправить. ― Сорен, я не собираюсь тратить баснословные деньги на её лечение. Ты и понятия не имеешь, что она за человек. Она сама довела себя до такого состояния и помощи не заслужила. Сорен отвёл глаза, присев на подлокотник дивана и сцепив руки в замок. ― Что сказала та девушка по телефону? Ну, когда ты ответил что-то там про трогательность… ― Рассказала мне слезливую историю, удивительно подходящую моему случаю. Про сволочную бабушку, которой она не помогла, но теперь всё равно жалеет. Поразительно, не правда ли, как так вышло, что именно у неё в запасе оказался именно такой жизненный опыт? ― я скептически усмехнулся. ― По-твоему, она её придумала? ― немного удивился Сорен, приподняв брови. ― Уверен в этом. Потому что если я не заберу её, она будет гнить в их больнице, не так ли? Чего только не сделают, чтобы спихнуть родне безнадёжного пациента, ― я покачал головой, не переставая улыбаться. ― Дэн… а что если я скажу, что могу тебе подсобить с этим делом? ― Сорен перекрестил лодыжки, придерживаясь руками за подлокотник и откинув от лица выбившуюся из причёски прядь волос движением головы. ― Я спрошу, зачем тебе это, ― пожал я плечами. ― Потому что могу. Нужна другая причина? Ты прав, я не знаю, что у тебя за отношения с матерью… но если у тебя есть возможность помочь, я считаю, лучше сделать это. Где-то в глубине души должна быть у тебя совесть. И лучше не рисковать. Можешь помочь ― помоги, это действительно лучше, чем когда можешь помочь и не помогаешь. Я вновь вздохнул, подойдя к Сорену и взяв его за плечи. ― Моей совестью заделался? ― Ну, раз у тебя её нет, не вижу ничего плохого в том, чтобы ею стать, ― улыбнулся он. ― Допустим. Выкладывай тогда. ― А что мне за это будет? ― Сорен взял меня за запястья, оттолкнувшись от пола и завалившись назад, на диван, и утянув меня за собой. Я повалился на него, с трудом не придавив, а он, словно и не замечая опасности своего положения, которая была вполне реальной по причине разительного отличия наших габаритов, вовлёк меня в суетливый поцелуй, обняв ногами за бёдра. Я отстранился, начав осыпать быстрыми поцелуями его шею, а он в ответ начал смеяться, сжимаясь и пытаясь увернуться. ― Щекотно, Дэн, прекрати! Ай, прекрати-и-и! Я скажу, всё скажу! Я отстранился, лишь почувствовав, что мы уже почти упали с дивана. Я подтянул Сорена поближе к спинке, укладываясь понадёжнее. Сорен часто дышал, глядя на меня блестящими глазами и улыбаясь. ― В общем, мой отец работает в медицинском центре Лангон. Мы могли бы отвезти туда твою мать и помочь ей. Для начала обследование, а там… посмотрим на результаты и определимся. Как тебе идея? ― Хм. А это где? ― нахмурился я. ― На Манхэттене, ― не моргнув даже. ― …Манхэттен? ― удивился я. ― Погоди… ещё раз. Ты что, добровольно переехал с, чёрт возьми, Манхэттена в эту дыру? ― Да. А что тебя удивляет? ― невозмутимо спросил он. ― Чёрт… да это же Манхэттен! Кто вообще в здравом уме переехал бы сюда, когда есть возможность жить на Манхэттене? Сорен закатил глаза. ― И ты туда же. Не нравится мне Манхэттен. И сам Нью-Йорк мне не нравится. ― Почему? ― продолжал удивляться я. ― Шумный город. Куча туристов круглый год, громкие празднования, мероприятия и звёзды, звёзды, звёзды… Это не по мне. Я хотел жить в более тихом и спокойном месте. Особенно с моей проблемой. Ну, ты в курсе. А тут ещё и мой на тот момент бойфренд сказал, что ему нужно уладить здесь дела, у него родители жили тут. Ну, я увязался следом, да так здесь и остался. Меня всё устраивает, ― он пожал плечами. ― Да-а… я тебе удивляюсь, всё же, ― покачал я головой, сползая с Сорена и подавая ему руку, чтобы вытащить следом и снова усадить на подлокотник. ― Многие удивляются. Ты не первый, поверь, ― улыбнулся он уголком губ. ― Но мы же не можем просто так взять и поехать в Нью-Йорк. Во-первых, клуб… я-то ладно, но тебя разве заменишь? Сорен растянул губы в довольной улыбке, едва не замурлыкав и уткнувшись в мою грудь. ― Комплименты, больше комплиментов… я незаменим, да? ― спросил он, обняв меня за пояс и потёршись щекой о мой торс. ― Незаменим, ― я покачал головой, скептически глядя на Сорена. ― М-м… да. Ты прав. Я незаменим, ― он отстранился, весь взлохмаченный и возбуждённый. ― Но мы же не очень надолго. Я сам найду себе замену на время. А Реджи за этой заменой присмотрит, как я понял, ты ему доверяешь. К тому же, недавно мы круто отметили Хэллоуин. В ближайшее время праздников не предвидится, так что, особо работать не нужно. Если, конечно, ты не хочешь нарядить наших девушек пилигримами и отметить День Благодарения. ― Ужасная идея, ― усмехнулся я. ― Согласен. А до Рождества мы точно вернёмся. ― Хм. Ладно, допустим, ― с некоторым сомнением отозвался я, потерев подбородок. ― А куда девать Баффи? ― я кивнул на кота, который укоризненно глядел на нас с другого конца дивана, явно недовольный тем, что своей вознёй мы прервали его сон. ― В любой отель для животных. Поверь, его там каждый день будут до блеска вылизывать. Я представил себе эту картину буквально и скривился. ― …не буквально, ― уточнил Сорен, видимо, поняв, о чём я думаю. ― Что ж… тогда ищи другого управляющего пока, чем раньше ― тем лучше. А я пристрою Баффи и закажу билеты в Детройт и Нью-Йорк, ― заключил я, покивав самому себе.