Still alive

POV Эдвард. Просыпаться по утрам всегда сложно. Особенно, когда ты не хочешь начинать новый день. С момента переезда в Форкс - небольшой город с населением три с лишним тысячи человек, все затихло. Мест интересных здесь нет, люди тоже не особенные. По крайней мере, пейзажи красивые. Я знаю, что кажусь слишком привердливым, но поймите, после Чикаго и Нью-Йорка сложно так быстро привыкнуть к тому, что человек, которого ты видел утром в одном месте, оказывается вместе с тобой вечером уже в другом. Это казалось мне немного удущающим, и я все не мог привыкнуть к новому дому. К новой жизни, которую мы все старались принять. И у всех это получалось гораздо лучше, чем у меня. Отец почти не появлялся дома из-за работы в больнице, мать, хоть и не была на постоянной работе, но тоже времени не теряла. Закупала вещи для нового дома, занималась садом и, в общем, делала все, чтобы отвлечься. Элис... Ну, она оставалась собой, несмотря ни на что. Также как и мне, Элис было не сложно заводить новые знакомства, но все своё время она проводила с Беллой Свон. Редко Элис находилась в компании со мной и другими ребятами, с которыми, я вроде дружил. В этом и было различие между нами с Элис. Как в Чикаго, так и в Нью-Йорке, где мы жили, я заводил с лёгкостью друзей и также легко с ними расставался. Уже тогда я понимал, что никто всегда не будет с тобой рядом. Я никогда не привязывался к людям. Только так можно было не испытывать боли. Элис же страдала каждый раз, когда теряла друзей. И мне не хотелось, чтобы она вновь испытывала боль. Я вообще не понимал, что между Элис и Беллой было общего. Она напоминала дочь Дракулы. Казалось, что в ее гардеробе больше ничего не было кроме чёрных платьев, длина которых вечно менялась, то длинное, доходящее до щиколоток, то короткое, похожее больше на наряд порно-звезды, и постоянно туфли на этих убийственных каблуках. На самом деле она была небольшого роста, чуть выше Элис. Но когда я видел ее в школе, то казалось, что она выше Элис на две головы. И их различие было даже не во внешности. Элис была одним большим сгустком энергии, а Белла казалась какой-то тихой, отстраненной. Она ни с кем больше не общалась, не считая Элис. Или же, никто не общался с ней. При виде ее некоторые начинали шептаться, но Белла даже не смотрела на них. Мне хотелось узнать причину всех разговоров о ней, но каждый раз, когда Эммет, Джаспер или Розали начинали говорить о ней, я просил их замолкнуть. Мне хотелось это узнать от неё, хотя я и знал, что это невозможно. Чужие секреты, если и должны передаваться кому-то, то только от их хранителя. А так, я просто бы надругался над ее тайнами. Прежде чем что-то сделать, я всегда представлял, как бы я себя вел, если бы со мной так поступили. И я бы ни за что не захотел, чтобы все мои тайны были раскрыты. Прошла уже вторая учебная неделя. Я начал привыкать к этому месту и людям. Начал вливаться в поток жизни, в которой череда событий особо не менялась. Раньше я никогда не отказывался сходить на какую-нибудь вечеринку. Бесплатная выпивка и куча девчонок - что тогда мне ещё было нужно? Но теперь я предпочитал оставаться дома, делая наброски рисунка, или просто гулять по окрестностям. Я не старался, как Элис, избегать нового дома и встречи с родителями. Она записалась на множество факультативов, я знал, как она уставала, но не пытался отговорить ее. В конце концов, каждый справляется с переменами по-своему. Элис избегала реальности, которая ждала ее дома, а я начал рисовать. В какой-то степени, я делал тоже самое. Я никогда не ходил в художественную школу. Я был типа гребаным гением. Родители называли нас с Элис одаренными детьми. Они гордились тем, что мы знали иностранные языки, решали сложные алгебраические уравнения, могли цитировать знаменитых классиков. До остального дела им не было. Им было все равно на тот факт, что их дочь загружала себя занятиями, некоторые из которых ей не сдались никак, лишь бы не оставаться дома с ними один на один. Они не обращали внимания на то, что их некогда неуправляемый сынок, проходивший домой под утро, резко вдруг стал асоциальным. Главное, как о нас отзывались люди. "Вы знаете детей Калленов? Прекрасные ребята", - так обычно начинался чей-то разговор. И родители гордились, какую идеальную, без изъянов картину они нарисовали.Прекрасная семья Калленов. Здесь не было алкоголиков или наркоманов. Не было лжи и предательств. Каллены были прекрасными. Они всегда ведут себя нормально, как и положено вести себя таким людям. И если ты отличаешься хоть чем-то - тебе нет места в этой семье. И мы, признаюсь, сыграли свои роли как подобается. Мы были нормальными. Утро я не люблю только по одной причине - совместный завтрак. Мы садимся за стол и выглядим как типичная счастливая американская семья. Вкусный завтрак, обсуждение планов на день и, конечно же, куда без коронного пожелания хорошего дня. Это утро не отличается от других. Я иду в душ, а после него за считанные минуты одеваюсь. Элис требуется больше времени. Я беру рюкзак и не забываю про альбом. Теперь я всегда с ним. Рисую где угодно и что угодно. Иногда просто стараюсь отвлечься, но я действительно люблю рисование. Мне нравится, как из ничего получаются новые образы, новые истории, возникающие под моими пальцами. Иногда я даже не думаю о том, что буду рисовать. Это просто возникает из ниоткуда, а в процессе я даже не замечаю ничего, кроме того, как грифель скользит по бумаге. И только в конце я вижу результат. На завтрак сегодня приготовлены оладьи. Словно на фото из кулинарной книги, они лежат на наших тарелках со свежими фруктами, а сверху политы соусом. Как обычно, идеально. И, конечно же, фальшиво. Мы сидим с Элис друг напротив друга, и хотя мы оба молчим, но я точно знаю, что думаем мы об одном. "Как бы поскорее отсюда убраться?" По правую сторону от нас сидел отец. Он пил кофе и набирал сообщение на телефоне. Мать хлопотала на кухне - слышался звон тарелок и ее тихое пение. Когда она садится за стол, на нас с Элис сразу сыпятся вопросы. - Ко скольки вы будете дома? Мне нужно будет уехать за заказом, а сегодня приезжают рабочие, чтобы установить новый гарнитур, - она начала рассказывать все в подробностях, но мне просто хотелось упустить все эти ненужные детали. Элис отвечает первой: -К часам трём, думаю. Эсми утвердительно кивает, и мы продолжаем есть в молчании. Отец не отрывается от телефона, лишь иногда обращаясь к еде. Он мог бы давно перестать есть вместе с нами, но его присутствие как бы создавало впечатление семьи, целостной и абсолютно счастливой, по крайней мере, для всех остальных. Но правду нельзя скрыть, как бы искусно ты не старался. Они обманывали самих себя уже многие годы. - Ладно, Элис, пора ехать, - я выхожу из-за стола и направляюсь к выходу, не забывая, конечно, поблагодарить за вкусный завтрак. Ведь так и поступают в счастливых семьях? Я сажусь в машину, ожидая Элис. Она снова что-то забыла. Через несколько минут она садится на пассажирское сиденье рядом со мной и сразу тянется к стерео. - Руки прочь! Сегодня я выбираю музыку, - я хлопаю по ее ладони, и она, надувшись, отворачивается к окну. - Я думала, ты забудешь, - бурчит она недовольно, что заставляет меня рассмеяться. В какой раз я признаю, что бы не случилось между нами, Элис всегда будет для меня самым родным человеком. - Никогда, - отвечаю я, включая сборник из композиций Ханса Циммера. Что бы Элис не говорила о инструментальной музыке, под конец нашей поездки до школы я вижу, что ей нравится. Я вновь побеждаю. Припарковав машину, мы с Элис расходимся в разные стороны. Точнее, она уходит, а я остаюсь ждать Джаспера и Эммета у машины. Я наблюдаю, как Элис проходит вглубь школьного двора, где она встречается с Беллой. Та стоит, словно призрак, облокачиваясь о ствол дерева, вновь одетая во все чёрное. При виде Элис на ее лице возникает некоторое подобие улыбки, которое свидетельствует о наличие в ней каких-то эмоций. Они уходят как раз в то время, когда подбегает Эммет, хлопая меня по плечу. Джаспера вместе с ним нет. - У тебя сейчас было такое лицо, словно ты познал гребаный смысл жизни, - смеётся Эммет над своей же шуткой.- Джаса не будет сегодня. Кажется, у него умерла одна из многих его теток. Спорим, что он ее имени даже не знал? Я оставляю Эммета без ответа, и мы двигаемся в сторону спортзала. Сейчас первым уроком физкультура кажется мне заманчивой идеей. На улице довольно тепло, поэтому тренер Боггс гонит нас на стадион, говоря пробежать пять кругов. Мне это не сложно, хотя я не любитель бега. Но с утра это нечто иное, поэтому я наслаждаюсь свистом ветра в ушах и напряженинием мышц, когда я прибегаю самым первым. А все-таки, бег - это классная вещь. Дальше у нас разминка перед тренировкой. Оказывается, в школе есть собственная футбольная команда. И тут проводятся даже какие-то чемпионаты. Команда названа "Ястребами". Всегда было интересно, кто даёт такие названия командам? Что они этим хотели сказать? Может, имели виду скорость? Я сразу вспоминаю, что ястреб с греческого означает быстролетящий. Но тогда я не понимаю, что в команде делает Майк Ньютон. Тренер сообщает о конце разминки, и я понимаю, что все это время думал о долбанных ястребах. В какой раз я благодарю господа бога за то, что людям не дано читать мысли. Эммет, как и я, играет в нападении, поэтому по свистку мы мгновенно срываемся с места. И игра началась. Вскоре мяч у Эммета, и я слышу, как тренер кричит о пасе. Мяч летит через все поле, и я ловлю его, немного тормозя, отчего на земле остаются следы от моих кроссовок. Тут я чувствую сильный толчок и, не успевая что-нибудь предпринять, падаю на землю. Слышу, как тренер говорит о тайм-ауте. Передо мной парень из команды противника. Кажется, его зовут Том. Я резко поднимаюсь с земли и срываюсь на него. - Какого хрена ты творишь? - руки так и чешутся, чтобы ударить по его смазливому лицу. Мне кажется это немного странным, ведь казалось, что прежние приступы агрессии у меня в прошлом. Но похоже, что я действительно выгляжу так, что готов разбить ему лицо, потому что чувствую руку Эммета на своём плече. - Чувак, спокойней, - говорит он, но это лишнее. Я уже спокоен. Ярость уходит куда-то через все тело, растворяясь в земле под моими ногами. Я разжимаю кулаки и отворачиваюсь от Тома. - Думаю, для тебя, Каллен, игра на сегодня окончена. Если будет что-то подобное, то просидишь весь сезон на скамейке запасных, - говорит тренер Боггс, а после возвращается к игре. Мне кажется это несправедливым и просто смешным. Я ещё ничего не сделал даже. Мы с Эмметом идём в раздевалку молча, и только там он выдаёт: - Тебе нужно хорошо отдохнуть, парень, - я жду от него продолжения, приподнимая вопросительно бровь, - Ты словно бомба замедленного действия. Сидишь весь такой задумчивый над своим альбомом, а потом "БАХ", - Эммет изображает руками взрыв, - И рядом с тобой ни одного живого человека. И я беспокоюсь, знаешь почему? Я все время рядом с тобой. Мне страшно, чувак, знаешь. Так что, сегодня в десять у Мэддисон. У нее вечеринка, намечается нечто крутое. У них дома винный погреб есть, а ты видел ее подруг? Будет грех не пойти. - Я не знаю, Эм. Сегодня рабочие приезжают, мало ли, сколько они будут все это делать, - на самом деле, я просто не хочу идти. - Эй, эй, эй. Не надо мне здесь этого. Приходи и выплесни свою агрессию в правильное русло. Девчонкам это нравится, - он начинает смеяться над своими похабными мыслями. - Ты гребаный извращенец, Эммет, ты знаешь это? Я пойду только ради того, чтобы увидеть, как тебя отошьют, - это было бы легендарно, но слишком неосуществимо. А жаль. - Вот и договорились. В десять у Мэддисон, - радостно сообщает Эммет. Мы приезжаем с Элис домой раньше из-за отмены дополнительных занятий. На часах час дня, и дома мы одни. На холодильнике висит неоново-розовый стикер с запиской от Эсми, сообщающей, что рабочие приедут в четыре. Прочитав, я выкидываю стикер и поднимаюсь к себе, надеясь не умереть от скуки раньше, чем приедут рабочие. На весь этаж доносятся звуки из какой-то популярной песни, играющей в комнате Элис. Я же в комнате сажусь за задания по физике, курс которой я дополнительно взял. Я сижу за задачами, пока мозг не начинает кипеть, а затем спускаюсь, чтобы сделать кофе. На часах без двадцати четыре. Из окна виду подъезжающую машину с логотипом фирмы, где Эсми заказывала гарнитур. Элис так и не выходит из своей комнаты, поэтому мне приходится играть роль дружелюбного ребёнка, здороваясь с рабочими, помогая им и, конечно же, предлагая им чай или кофе. Они просят лишь воды, так что, предоставив им кувшин и стаканы, я отправляюсь в гостиную, включая один из каналов о дикой природе. Почти час наблюдая за детёнышами орангутана, я прощаюсь и благодарю за работу парней, после давая им чаевые, как и сказала мне сделать Эсми. На кухне новый гарнитур в белых и оливковых цветах, по которому сразу видно, что выбирала Эсми. Красиво, изящно и дорого. На часах только половина шестого, и мне кажется, что я не доживу до девяти. Иду к Элис, чтобы немного убить время за разговором. Она стоит в комнате перед шкафом, наполненным одеждой. То ли собирается куда-то, то ли любуется. - Куда-то идти собираешься? - спрашиваю я, присаживаясь на кровать. - У Мэддисон Палмер вечеринка сегодня. Я уговорила Беллу сходить туда. Какое из них лучше? -она вытаскивает два платья: одно красного цвета, другое - синего. Оба выше колена и с глубоким декольте. Я и понятия не имел, что у сёстры есть нечто подобное. Черт побери, ей шестнадцати ещё нет! - Ты не пойдешь на вечеринку к Мэддисон, - говорю я. - Эдвард, прекрати! Не лезь в это. Я хочу туда пойти, просто немного отдохнуть. Отвлечься. Помнишь, как ты говорил? - она садится рядом со мной, откладывая платья. - Элис, я знаю, что бывает на таких вечеринках. Я сам иду на неё, в конце концов. Поверь, тебе там делать нечего. Ты мала ещё, - я стараюсь отговорить ее, потому что не знаю, что сделаю с собой, если что-то с ней случится. - Со мной будет Белла! Ей тоже, как и тебе, семнадцать. Мы будем вместе держаться, - Элис уперлась, как это делала всегда, и у меня уже кончаются аргументы. - А Белла сама часто на таких вечеринках бывает? Что-то она не похожа на их любительницу, - по нарядам может и да, но вот поведение никак не соответствует. Элис что-то хочет сказать, но я вижу, как она взбешена, поэтому говорит она совсем другое. - Мне все равно, что ты думаешь об этом. Я пойду, потому что хочу пойти, и ты мне не помешаешь. А теперь, пожалуйста, выйди из комнаты, - под конец она смягчается, но взгляд ее все ещё грозен. Я выхожу без лишних слов, не пытаясь ее больше отговорить. Я знаю, что она делает это не со зла. Она пытается доказать что-то самой себе, но я пока не знаю, что именно. Вечером, в восемь часов, когда Эсми вовсю восторгается новым гарнитуром, а Элис специально уехала раньше - я видел, как синий грузовик Свон подъезжал к дому, я начинаю собираться. Принимаю душ, одеваюсь, особо не замарачиваясь при выборе джинс и футболки, а после хватаю ключи от машины и, прощаясь с Эсми, сажусь в автомобиль. Дом Мэддисон окружают машины, свет горит во всех комнатах. Мне приходится парковать машину на обочине у дороги и идти пешком. Войдя в дом вместе с какой-то компанией, я сразу оказываюсь зажатым между телами. Дом не самых маленьких размеров, но почему-то в коридоре толпятся компании, не давая прохода. Я прохожу в зал, где сразу встречаю Эммета. В его руке огромный пластиковый стакан с каким-то коктейлем, но больше всего похожим на водку и немного сока. Его лицо раскраснелось, а глаза уже затуманены. - Ты пришел! Я такую девчонку встретил, с ней подруга пришла, пойдем познакомлю, - Эммет хватает с подноса стакан и вручает мне, а затем ведет по коридору. Мне хочется лишь найти сестру и приглядывать за ней, а не болтаться с какой-то девчонкой, пока Эммет облюбует какую-нибудь комнату с ее подругой. Я знаю эту схему. Сам когда-то испробовал. Но тут перед нами возникают две симпатичные девушки. - Это Кейт, - говорит Эммет, обнимая ее за талию. Та наиграно смеется и также наиграно пытается убрать его руку. Она высокая, с прямыми белыми волосами, одетая в короткий черный топ и кожаную юбку. Все вместе выглядит чересчур шлюховато, но Эммету нравится. Другая девушка, которую он представляет, зовут Таня. Он пониже ростом, с вьющимися волосами, выкрашенными в клубничный блонд. На ней белый топ в клетку и шорты. Она улыбается мне, осматривая с ног до головы. - Веселитесь, ребятки, а мы пойдем, - он поднимается вверх по лестнице, и мы остаемся с Таней друг напротив друга. - Ну, а ты, Эдвард, как любишь веселиться? – спрашивает она, отпивая немного из стакана, в котором плещется какая-то розовая жидкость. Я издаю протяжный вздох вместо ответа. Мне хочется найти Элис, отвезти ее домой, пока я не сделал ни глотка из стакана, в котором, кажется, намешано все. Но я все еще зол. Где-то глубоки внутри меня ярость все ещё таится, но она может вырваться на Элис, или на родителей, или на Эммета, в конце концов. Он прав – мне просто стоит отдохнуть. У Тани приятный на вкус блеск для губ, а сами губы пухлые и нежные, а тело податливое. Я не помню, как мы оказались в одной из комнат на втором этаже. Единственное, о чем я сейчас думаю – как снять этот топ. Таня что-то шепчет мне на ухо, но я не вслушиваюсь, а лишь с силой дергаю застежку, и он наконец подается. В комнате темно, и я почти не вижу лица Тани, но меня это особо не беспокоит. Я слышу ее тихие стоны, и ощущаю, как ее ногти царапают спину. Что со мной не так? Таня красива, а я ничего не чувствую. Я все также взбешен, хотя сам не могу понять почему. Таня издает еще один стон, противный такой, писклявый, и я ложусь рядом, хотя больше всего мне хочется сейчас уйти. - Черт возьми, - шепчет она в темноту. – У тебя есть мой номер? – спрашивает она, и я киваю, хотя уверен, что видел ее сегодня впервые. - Мне нужно найти сестру, - говорю я, быстро одеваясь и целуя ее на прощание. - Позвони мне, - говорит она, а я уже выхожу из комнаты, будучи уверенным, что никогда не сделаю этого. Спустившись вниз, я вижу проходящую мимо Беллу. Следую сразу же за ней. Где-то рядом должна быть Элис. Я ловлю ее у самой двери в ванную комнату, она как-то сильно дергается, словно испугавшись, но быстро приходит в норму. - Элис с тобой? – спрашиваю я. Она не отвечает, но приоткрывает дверь в ванную и показывает жестом войти. Недоумевая, я следую за ней. Вижу, как на розовом кафеле сидит Элис, обнимая унитаз. Я успеваю чертыхнуться, по крайней мере, тысячу раз, прежде чем подбежать к Элис, держа ее волосы. - Уйди, Эдвард, - говорит она, но на большее не способна. - Как это произошло? – спрашиваю я у Беллы, которая так и стоит в дверном проеме. - Тайлер Кроули наливал ей стакан за стаканом, пока они танцевали, - отвечает она тихим голосом. Вся та ярость, которая так и не смогла испариться, нарастает к парню, сделавшему с моей сестрой это. Она все корчится на полу, но вскоре я слышу ее тихий голос. - Эдвард, я хочу домой, - я помогаю ей подняться с пола, поддерживая ее за плечи. - Я могу отвезти вас, - вдруг говорит Белла, когда мы уже выходим во двор дома. Я смотрю на нее – ее глаза чистые, спокойные. Она действительно не пила. Мне становится стыдно. Ведь я пришел на вечеринку приглядывать за Элис, а вместо этого переспал с первой попавшейся девчонкой. Мы подходим к синему джипу Беллы. Краска на нем уже начала трескаться, но ее это не смущало. Я укладываю Элис на заднее сиденье грузовика, садясь рядом с ней. Белла заводит мотор, который издает громыхающий звук, и мы едем. - Ты был прав, Эдвард, - шепчет Элис. – Как и всегда, впрочем. - О чем ты? – спрашиваю я, поглаживая ее волосы. - Мне не стоило туда идти. Тайлер предложил мне выпить, а затем мы танцевали, а он все подливал мне и подливал, пока он не начал распускать руки, - я слышу, как она всхлипывает, и ярость во мне становится все сильнее и сильнее с каждой слезой Элис. - Не думай об этом. Отдохни. Скоро будем дома, - дыхание Элис становится ровным, и она засыпает. - Это моя вина, - говорит Белла с водительского сиденья. – Я должна была быть рядом, но я не выношу вечеринки. Мне хочется ее обвинить. Она старше, она должна была за ней смотреть. Должна была отговорить ее не ехать туда вообще, или не пить хотя бы. Но я не могу ничего из этого высказать ей. Я чувствую, что она действительно чувствует себя виноватой. Мы едем до дома молча. Я беру Элис на руки, когда мы подъезжаем и несу в дом, сзади идет Белла, которая несет вещи Элис. Я укладываю ее спать, и после мы тихо выходим из комнаты. В доме царит тишина. Родители спят, или просто не хотят выходить из комнаты. Белла молча спускается по лестнице, и только теперь я вижу, что она сама не в лучшем виде. Ее макияж был размазан, а короткое черное платье было грязным и порванным у подола. Она шатается, еле идя на каблуках, хотя и не пьяна. - Ты сама в порядке? – спрашиваю я, пока она не вышла из дома. Она оборачивается, и я вижу, что ее глаза красные от слез, а на щеке ссадина. Что случилось с ними на вечеринке? Белла как-то печально улыбается, стирает слезы, еще больше размазывая макияж, но она не обращает на это внимания и говорит тихим, надрывающимся голосом: - Абсолютно. После она уходит, закрывая за собой дверь, а ее ответ так и висит в воздухе, отскакивая от стен эхом. Возможно, что за этими нарядами скрывается нечто большее, чем может сначала показаться. Возможно, что своим видом она хочет отвлечь внимание от чего-то более важного. И мне хочется узнать это.