Still alive

Раньше выходные я проводила за книгой или прогулками с подругами. Но все книги, когда-то интересные мне, изжили себя, а подруги перестали быть таковыми, в один момент просто отвернувшись от меня. Но я любила эти выходные за то, что я могла быть самой собой. Мне не нужно было больше надевать все эти черные платья, стараясь отвлечь внимание от самой себя. Я могла надеть обычные джинсы и футболку, при этом не чувствуя себя сковано. В воскресенье утром я встала пораньше, чтобы пробежаться. Я бежала несколько миль, прежде чем стала задыхаться. Согнувшись, я вдыхала и выдыхала, стараясь привести в порядок дыхание. Мне все-таки еще до дома назад бежать. Сегодня было пасмурнее, чем обычно, поэтому, в конце концов, домой я бежала под дождем. Промокнув до нитки, я зашла домой, где встретила в гостиной родителей. Они смотрели какой-то фильм, держась за руки. Мне хотелось пройти незамеченной, дабы не разрушить идиллию. Похоже, не вышло. - Белла, зачем ты в такую погоду отправилась бегать? - слышу я голос матери, так что, приходится возвращаться в гостиную. - Когда я вышла, дождя еще не было, - отвечаю я кратко. Мне хочется поскорее переодеться и избавиться от промокшей одежды. Я наблюдаю за тем, как с волос капает вода, оставляя на ковровом покрытии бежевого цвета едва заметные следы. Очень увлекательно. Я смотрю на это покрытие, которое когда-то Рене пыталась очистить от крови. Моей крови. Где-то она въелась так сильно, что пришлось менять его, и это было единственным, что не напоминало о произошедшем. Я сглатываю подступающий к горлу комок и выхожу из комнаты, бегом поднимаясь по лестнице. Еще секунду - и меня бы вырвало прямо перед родителями. Но я успеваю добежать до ванной. Позже, приняв душ и бросив одежду стираться, я решаю сделать домашнюю работу, которой не так уж и много, как казалось ранее. Я абсолютно не знаю, чем мне заняться. Я могла бы пойти куда-нибудь с Элис, но я все еще чувствую вину за произошедшее на вечеринке. /Первым, что сказала мне Элис, когда села в мою машину перед вечеринкой, была просьба быть рядом. Она была обеспокоена тем, что ей пришлось ругаться с братом, но также ей хотелось доказать ему, что она уже взрослая. Я пыталась выполнить ее просьбу, но я просто ненавижу все это. Я стояла рядом с Элис, пока она танцевала и общалась с другими девушками. Некоторые были ошарашены, увидев меня. Я была ошарашена не меньше. Элис звала меня танцевать, но вся эта обстановка давила на меня. Я не была больше нормальной - не могла просто отдохнуть и забыть обо всем хотя бы на время. Вряд ли я когда-то смогу. Я оставила Элис, поднявшись наверх, в гостевые спальни, некоторые из которых уже были заняты пьяными парочками. Я знала, что в одной из них был Эдвард. Я видела, как они шли по коридору с Таней. Таня была красивой, знаете, такая красота, которая всем нравится. У нее была приятная внешность и гнилая душа. Такое в наше время не редкость. Также я видела друга Эдварда - Эммета, который был с Кейт - лучшей подругой Тани. Найдя свободную комнату, я села на постель, даже не включая свет. Во дворе горели какие-то прожекторы, свет которых лился из окна. Пытаясь справиться с нарастающей паникой, я не заметила, как дверь открылась, и вошел человек. Он включил свет, и я узнала в нем брата Мэддисон - Сэма Палмера. Он был старшим ребенком в семье и, видимо, приехал на выходные из университета, в котором учился в Сиэтле. Я могла запросто сейчас сидеть в его комнате. - Я и не знал, что у меня гости, - подтвердил он мои догадки. - Извини, я уже ухожу, - встав с постели, я прошла мимо него, когда почувствовала, как он сжал мое запястье. - Тебе не обязательно уходить — мы можем посидеть здесь вместе, - он садится на постель, приглашая меня. Я надеюсь, что он ни на что не намекает, потому что я уже готова удрать. - Мне нужно вернуться к подруге, - отвечаю я, пятясь к двери. - Перестань. Я слышал, что о тебе говорят. Почему бы нам не отдохнуть, прежде чем я уеду? - он подходит ко мне ближе, загоняя в самый угол, дотрагиваясь до меня своими мерзкими руками. Сейчас я жалею о выбранном коротком платье, когда чувствую, как его рука оттягивает резинку моего белья. В следущую секунду я со всей силой даю ему пощечину. Слышится звонкий хлопок, его щека покраснела, а моя ладонь горит от боли. Сэм, хватает меня, бросая на кровать, прижимая всем своим весом. Но я не такая уж и безобидная. Научившись нескольким приемам обороны, я могу постоять за себя. Вырвавшись, я встаю, пока Сэм корчится от боли. Он хватает меня за подол платья, и он рвется. Не устояв на ногах, я ударяюсь о край тумбочки. Щека горит, но я срываюсь с места и выбегаю из комнаты. Уже через минуту я оправляюсь и возвращаюсь вниз, где и встречаю Эдварда. / Мы с Элис пострадали обе, но думаю я лишь о том, что предала Элис. Мне не привыкать, я могу вытерпеть это, но Элис не заслуживает всего этого. Ей сейчас столько же, сколько было мне, когда все полетело к чертям. И когда я смотрю на нее - я вижу себя в ее возрасте. Конечно, с ней не случится того, что произошло со мной, но наблюдать, как она оступается, не легче. Я слышу голос отца, который зовет меня. Быстро спустившись по лестнице, я иду на кухню, где вижу отца за столом. Рене поблизости нет. В руках у Чарли бутылка пива и он зовет меня сесть рядом. Молча пройдя за стол, я сажусь напротив. - Сегодня я был в Ла-Пуш и встретил Билли. Тот сказал, что Джейкоб вернулся домой, - на его лице неуверенная улыбка. Он то ли рад, то ли боится моей реакции. Признаюсь, я теперь сама боюсь. - Джейкоб в Ла-Пуш? - шепотом переспрашиваю я. Мне кажется это все какой-то шуткой. - Да, и он хочет увидеть тебя. Поезжай к нему, Белла. Вам обоим это надо, - слишком самоуверенное заявление, отец. Но я не говорю этого. Для Чарли моя дружба с Джейкобом была спасительным якорем, который удерживал нас. А когда Джейкоб уехал - все полетело к чертям. Он был нужен мне, но я смирилась с этой потерей. А теперь он возвращается и думает, что все также нужен мне. Опоздал на год. Именно столько времени мне понадобилось, чтобы зарыть свои чувства куда подальше. - Конечно. Могу прямо сейчас, - отцу это нужно больше, чем мне. Мне хочется хоть что-то сделать для него. Вижу, как его глаза радостно сияют. Это стоит того. - Я обязательно сам заеду, а сейчас передавай ему привет от меня, - говорит он, опустошая бутылку. Может, его радость вовсе не из-за Джейкоба. Я поднимаюсь к себе, чтобы собраться. Передо мной встает вопрос: что надеть? Джейкоб знал меня раньше. Я не могу притворяться, нося словно не свою одежду. Тем более, дождь размыл дороги, и каблуки стали бы проваливаться в землю, да и мой вид в платье в мастерской Джейкоба был бы неуместен. Интересно, он все еще чинит автомобили? Я надеваю простые синие джинсы и легкий белый свитер. У океана всегда холоднее. В коридоре, зашнуровав ботинки, я надеваю старую куртку отца. Брезентовая, довольно поношенная, со следами от бычков сигарет — время, когда отец курил. Но в ней я чувствую себя в безопасности. Глупо, как какая-то вещь может дать тебе то, что не могут дать люди, сколько бы они не обещали. Прощаюсь с отцом и иду к машине, которая, по обычаю, с первого раза не заводится. Джейкоб бы это давно исправил за банку Колы. До Ла-Пуш около получаса езды, которые я провожу в тишине. Вновь начинается дождь,тарабанящий по крыше лучше любого барабанщика. Вывеска, выкрашенная когда-то в красный, сообщает о приезде. Я еду по знакомым местам, словно этих двух лет не было. Словно Джейкоб никогда не сбегал, а я не боялась каждого шороха. Приместившись среди густых ветвей дерев и кустарников, в некоторых местах где папоротник достигал высоты до крыши, разместился небольшой дом с ободранной краской красного цвета и протекающей крышей. Рядом гараж, в котором и находится мастерская Джейкоба. Перед домом два старых фордика и груды металлолома, похожие больше на мусор, чем на запчасти. Я словно возвращаюсь домой. А когда-то ведь это так и было. Я с легкостью могла засиживаться у Джейкоба до вечера, и родители могли не беспокоиться. А сейчас беспокоилась только я сама. Заглушив двигатель, я выхожу из машины, ступая на мокрый гравий, который хрустит под моими ногами. На момент я останавливаюсь. Мне хочется вернуться в машину, пока еще не поздно. Но я заставляю себя идти вперед, потому что, в конце концов, Джейкоб уже слышал мой громыхающий грузовик. Я подхожу к дому, стучась в дверь. У меня лишь несколько секунд, чтобы подготовиться. Я ничем не должна показать своих реальных чувств и эмоций. Дверь открывается, и я вижу Джейкоба. Я еле подавляю вздох, который чуть не срывается с моих губ. Джейкоб не старается скрыть своего удивления. - Черт побери, ты здесь, Белла, - обращается он ко мне. - Чарли рассказал, что ты вернулся, - лишь говорю я. Мне хочется спросить, почему он сбежал, почему не мог даже написать. И зачем вернулся. Джейкоб дает мне пройти, и я снимаю куртку, вешая ее на крючок. Я осматриваюсь по сторонам и понимаю, что ничего не изменилось. Все тот же захламленный коридор с коробками, стоящими у стен. На полу - длинный ковер, где-то прожженный бычками сигарет. Я иду, молча, рассматривая когда-то такой родной дом. Мы заходим в гостиную - самую большую комнату в доме. Здесь стоит новый плазменный телевизор, который выглядит чужим среди всей комнаты. Здесь все говорит об индейских корнях Блэков. Возможно, что даже чересчур. На окнах висят самодельные ловцы снов, перья которых сейчас подрагивают от ветра, дующего из открытого окна. На стенах висят полотна, вышитые нитями, на которых изображены животные. На полках стоят глиняные фигурки людей и животных. Но больше всего привлекает внимание головной убор воина, сделанный из орлиных перьев. Он надет на менекен головы, которая находится за стеклянными дверцами шкафа. Я словно попала в музей. Тут мой взгляд падает на Билли в инвалидной коляске. Я вспоминаю об аварии, после которой Билли больше не мог ходить. Прошло уже около десяти лет, и он свыкся, даже шутил на эту тему. Помню, как он катал Чарли, пристроевшегося сзади коляски. Сейчас он смотрит бейсбольный матч, и когда видит нас в отражении зеркала напротив, подъезжает к нам ближе. - Белла, - говорит он. Голос у него низкий, хриплый от трубки, которую он раньше постоянно курил. Но его голос внушает спокойствие и даже какое-то чувство защищенности. Удивительно, что голоса могут делать с нами. - Здраствуйте, Билли, - в детстве я всегда называла его на "ты". Но это время прошло, и он стал старше, думаю, я должна относиться к нему с большим уважением. Глядя не него нельзя было не проникнуться уважением. - Что с твоим лицом? - спрашивает он о моей ссадине. Я решила не замазывать ее тональным кремом, надеясь, что все не так страшно. Вообще меня удивляет, что первым, что сказал Билли, не было "Ты так изменилась". Все взрослые, с которыми я виделась после случившегося, говорили так. Мне хотелось сказать: "Серьёзно?" Они все знали о произошедшем, но делали вид, что все нормально. Билли был не таким. Я наконец-то была рада встрече с кем-то из моего прошлого. - Вы знаете, как это со мной. Оступилась и о край тумбочки ударилась, - частичная правда. Так меня не слишком грызет совесть. - Обе ноги левые, - смеётся Билли, - Ладно, вы идите, а то у меня здесь матч, - он возвращается на на своё место перед телевизором и берет бутылку пива, давая понять, что разговор окончен. - Может, в мастерскую? - спрашивает Джейкоб. Он никогда не зовёт ее гаражом. - Пойдём, - отвечаю я, и мы приходом в мастерскую Джейка через заднюю дверь. Здесь тепло и сухо. Пахнет деревом. На полу рассыпана древесная стружка. Кроме того, что Джейкоб отличный автомеханик, так он ещё и работает с деревом. Я до сих пор храню его деревянного волка, которого он мне подарил на пятнадцатый день рождения. Иногда мне кажется, что этот волк и сохранил мне жизнь. Конечно, не тем, что снаружи, а то, что Джейкоб вложил в него. Я сжимала его в руках и чувствовала надежду. Надежду на лучшее. Он лежит в ящике стола, накрытый кучей барахла. Ведь для всех я возненавидела Джейкоба и вычеркнула его из своей жизни. Я запрыгиваю на верстак, как это делала каждый раз, когда приходила сюда. Джейкоб тоже это вспомнил, потому что говорит: - Помню, как мы приходили сюда. Ты сразу садилась на верстак, как сейчас, а я делал что-то. Ты любила наблюдать за моей работой, но никогда не помогала. Сидела просто и болтала ногами. Я помню это, словно это было вчера, - я смущаюсь от его слов. Эти воспоминания такие личные, сокровенные. Я старалась закрыть их где-то глубоко в своём разуме, чтобы не было больно. Я ничего не отвечаю, да и Джейкоб не ждёт. Я смотрю на него, как он изменился. Он стал выглядеть взрослее, старше своих сверстников. Джейкобу восемнадцать, а его взгляд уже настолько взрослый, словно он повидал все на свете. И я понимаю его. Он лишился матери в раннем возрасте, а затем его отец стал инвалидом. В резервации все друг другу помогали, но сейчас многие разъехались по университетам. Джейкоб говорил мне, что не хочет продолжать учиться. Он мог зарабатывать деньги, чиня машины или делая мебель из дерева. Ему хватало этого. Я бывало завидовала ему. Что я представляла из себя? Я хотела сбежать из города, но абсолютно не знала куда податься. Я делила свою жизнь на "До трагедии" и "После". Я и "До" была обычной, но, по крайней мере, я была уверена, что найду своё предназначение. А "После" я стала обыкновенной, искалеченной и, к тому же, не совсем адекватной. Да уж, передо мной открыты прямо все двери. - Хочешь Колы? - вдруг спрашивает Джейкоб, все это время молча шкуря доски. - Да, давай, - он кидает мне банку, хотя и ловлю ее, я чувствую, что моя рука предательски дернулась. Я ненавижу это. Ненавижу смотреть на свою левую руку и видеть каждый изъян. Она не будет прежней. Мои пальцы слегка кривоваты, а сами руки уссыпаны маленькими шрамами, так же, как и моя спина. На голове у меня только один шрам. Каждый раз, случайно касаясь его, я оддергиваю руку, словно ошпарившись. Он широкий у основания, а после сужающийся. И идёт он от теменной части до затылка. Я не знаю, зачем об этом думаю. Ведь этим только больше навожу на себя тоску. Но я продолжаю делать это. Мне хочется отвлечься, прежде чем отрывки из прошлого будут возвращаться, принося с каждым воспоминанием все больше боли. Эту боль я могу заменить другой. Той, с которой должна справиться. - Почему ты сбежал? - эти слова чересчур громкие здесь, и я хочу забрать их обратно, но уже поздно. Джейкоб на секунду застывает, а после, сняв перчатки, поворачивается ко мне. Он на другой стороне мастерской, но и отсюда я вижу его взгляд. - Я задавал этот вопрос себе тысячи раз. И не мог найти ответ. Я оставил тебя, Белла. И не было дня, когда я не винил себя. Но, вернувшись, я все понял. Я просто испугался, - на последних словах Джейкоб печально улыбается. Я жду, когда он продолжит. - Да, Белла, я трус. Слабак. Мне казалось, что я должен был тебя защитить, но ты все сделала сама. Ты гораздо сильнее меня. И я смотрю на тебя и не могу скрыть восхищения. Ты так держалась эти два года. Я рад, что ты смогла выжить. Я чувствую, как слёзы текут по моему лицу. Слишком много эмоций. Я не могу позволить себе этого. А иначе я развалюсь на части прямо перед Джейком. - Ты рад, что я продолжила своё существование? Тебя не было рядом и ты не знаешь, чего мне стоило все это. Я вставала по утрам после ночных кошмаров, чтобы встретиться перед ними же.Только реальными. Иногда мне было сложно найти причину встать утром с постели. Но я справилась. Да, без тебя. Без всех. И не нужно сейчас говорить о том, чего ты не знаешь. Восхищение - это не обо мне. Нечего восхищаться тем, кого все признают монстром, - я уже шепчу, но здесь, в комнате, наполненной воспоминаниями, где прошлое все ещё живёт, мои слова похожи на крик. Я спрыгиваю с верстака, чтобы уйти отсюда. Достаточно. Так и знала, что ни к чему хорошему это не приведёт. - Белла, Джеймс - не твоя вина. Не ты монстр, а он, - говорит Джейкоб мне вслед, не пытаясь остановить меня. Знает, что не получится. При звуке его имени мои ноги готовы подкоситься. Столько я блокировала его образ, чтобы один человек все разрушил. Я не отрицала его существование. Хотя сейчас он и покоился в могиле, он все равно не отпускал меня. Вцепился в меня своими руками, и пока я буду думать о нем, пока я не смогу смириться с произошедшем, он будет жить. Очень сложно о нем не думать, когда все о нем напоминает. Каждая вещь в доме, каждый человек - он везде. В воздухе, которым я дышу, в ветре, когда я слышу тот его голос. Он даже как-то особенно называл меня по имени. Джеймс живёт в прошлом, пресследует меня в настоящем, но я не дам ему разрушить моё будущее. Я прощаюсь с Билли, извиняясь, что не могу остаться, и, надев куртку, выбегаю из дома. Я не хочу сейчас возвращаться домой. Придётся отвечать на вопросы Чарли о Джейке. Билли позвонит ему сам и скажет, что я приходила. Так что, немного отъехав от дома Джейка, я оставляю машину на обочине, чтобы пойти прогуляться. Мне хочется спуститься к океану, где мы раньше гуляли с Джейкобом. О чем бы я не вспомнила - все связано с Джейком. Я не подхожу слишком близко к воде, боясь встретить на берегу кого-нибудь из друзей Джейкоба. Иду вдоль по утесу - отсюда открывается замечательный вид. Я вдыхаю морской воздух и на момент мне кажется, что все пройдёт. Когда-нибудь это закончится. И больше никто не взглянет на меня косо. Как приятно было об этом думать. Вскоре я слышу смех и множество голосов. Я останавливаюсь, прислушиваясь. Это с берега. У молодёжи в Ла-Пуш некуда особо ходить, так что, берег у океана довольно популярен. Но это не просто какие-то подростки. Здесь Сэм, Джаред, Лея, Эмили и Квил. Я вижу их всех отсюда. Когда-то и я вместе с Джейкобом отдыхали вместе с ними. Я знаю, что они обо мне думают. Мне лучше не появляться здесь. Я пячусь назад, надеясь, что они не посмотрят наверх. Тут ветки хрустят под моими ногами, и Сэм поднимает взгляд на утес. Только увидев меня, он улыбается и кричит: - Белла пришла! - все поднимают головы и тут же смеются. - Ну что ты стоишь? Давай, спускайся к нам, - кричит Лея. - Эй, Свон, тебя уже выписали из психушки? Я не хочу стать жертвой неуравновешанной шлюхи, - Квил кричит громче всех и также смеётся. Я не знаю, почему ещё не ушла. Их слова на меня не действуют, и я наблюдаю, как они пытаются выглядеть лучше за мой счёт. - Квил, перестань. Я уверена, что ее вылечили. А насчёт остального я не уверена, - говорит Эмили. - Ладно, хватит. Или спускаешься, или мы идём за тобой, - я вижу, как Сэм начинает взбираться по утесу, а за ним и все остальные. Я знаю, что они ничего не сделают, но как только Сэм взбирается, я разворачиваюсь и бегу так, словно от этого зависит моя жизнь. - Давай, убегай, тварь. Ещё раз сунешься сюда, убежать уже не успеешь, - слышу я вдали. Словно они бы что-то мне сделали. Я могу быть смелой, если они находятся от меня за несколько миль. Я не сбавляю темпа, пока бегу до машины. Все мои ботинки в грязи, как и джинсы. Я залезаю в машину, пачкая салон и уезжаю отсюда поскорее. Как объяснить мой вид родителям я не имею понятия. Мне сейчас хочется лишь принять горячий душ и, завернувшись в одеяло, больше не выходить из дома. Когда я успела стать такой жалкой? К счастью, дома никого нет, и я спокойно прохожу до ванной. Горячая вода обжигает кожу, но я не меняю температуру. Под конец моя кожа настолько красная, словно меня вскипятили. Я переодеваюсь в домашнюю одежду, когда слышу, как звонит телефон. На дисплее высвечивается Элис. Ответить или нет? Я стою с телефоном руке, а она так и не прекращает звонить. Когда она отключается, я выключаю телефон.Мне не хочется говорить с ней сейчас. Это даже уже не из-за чувства вины. Сейчас я один сплошной сгусток усталости, а чтобы говорить с Элис, нужно поддерживать ее веселый настрой. Извините, не сегодня. Тишина в доме действует на меня успокаюваще, и я чувствую, как засыпаю. - Белла, - я слышу, как он зовёт меня. Оглядываюсь по сторонам. Здесь темно, но впереди я вижу полоску света. Я должна идти туда. Там выход. Там безопасно. Я пробираюсь вперёд, держась за холодные шершавые стены. С потолка капает вода. Капли ударяются о каменный пол с неимоверной громкостью. И почему здесь так холодно? Этот узкий коридор, кажется, никогда не закончится. Где-то вдалеке слышатся шаги. Его голос раздается по всему коридору, словно он уже сзади меня. Нужно идти быстрее. - Белла, не оставляй меня здесь, - в его голосе боль, и мне хочется вернуться за ним. Это ведь Джеймс. Мой Джеймс. Почему я от него убегаю? Но свет уже близко. Я вернусь за Джеймсом, как только приду в норму. Свет начинает отдаляться, а где-то сзади слышатся крики Джеймса. Я бегу вперёд, не останавливаясь. Ещё немного. Коснувшись руками света, я куда-то переношусь. Когда открываю глаза - передо мной вновь тьма. Почему? - Ты пыталась убежать от меня, Белла? - Джеймс возникает из ниоткуда. Его лицо бледное. Щеки впали, а глаза налились кровью. На его шее кровавая рана. И от него несёт гнилью. Передо мной Джеймс из прошлого. Он откидывает свои сальные белые волосы с плеч и подходит совсем близко. Так близко, что я чувствую запах смерти. - Белла, я - твоё прошлое, настоящее и будущее. Ты ничего с этим не можешь поделать. Ты сама во всем виновата. - Джеймс, пожалуйста, не надо. Я каждый день несу вину за твою смерть. Меня все ненавидят. Разве этого недостаточно? - я чувствую страх перед ним, что готова молить его. Я не хочу умирать. Однажды я умерла, и смерти не боюсь. Но смерть от рук Джеймса будет несправедливой. - Этого недостаточно. Я хочу, чтобы ты гнила со мной, дорогая, - через секунду я чувствую, как нечто острое протыкает мою грудь насквозь. Кровь подступает к горлу, и я начинаю задыхаться. Джеймс проводит пальцем по подбородку, собирая кровь и пробуя ее на вкус. - Увидимся в Аду, Белла, - смеётся Джеймс и исчезает. Я просыпаюсь и едва успеваю зажать рот, чтобы не закричать. Мертвецы во снах ни к чему хорошему не приводят. Тем более, если это Джеймс. На часах семь вечера.Я проспала более четырёх часов. Надо же. Немного отойдя ото сна, я встаю с постели и выхожу из комнаты, чтобы перекусить. Из-за неудобной позы во сне мои ноги не хотят идти прямо. И когда они подкашиваются у лестницы, я едва успеваю схватиться за перила. Я смотрю вниз, на ступени, вспоминая, как однажды пересчитала их, когда он скинул меня вниз. Он стоял там же, где сейчас я. Он наблюдал за мной, когда я падала.Именно здесь я и получила тот на шрам на голове. Упав с лестницы, я ударилась об острый угол стола. Удивительно, что после этого я не потеряла сознание. Сбегаю вниз по лестнице, я падаю на колени перед тем самым столиком с вазой наверху. Уголок отломился, когда я ударилась об него головой. Родители решили ничего не менять. И плевать, что у меня могли случиться приступы, глядя на все эти вещи, подмечая детали. Здесь новое ковровое покрытие. Мать так и не смогла отчистить мою кровь, так она въелась в ворс. Лишь на обоях виднеются едва заметные рыжие капли. Мне нечего здесь сидеть. Я поднимаюсь и иду на кухню. Родителей все ещё нет. Наверное, поехали в Порт-Анджелес. Я разогреваю себе оставшуюся лазанью и наливаю кофе, чтобы взбодриться. Мне нужно пробежать сегодня не меньше пяти миль, чтобы выбросить из головы события сегодняшнего дня. Поев, я мою посуду и иду собираться на пробежку. Надеваю спортивные штаны, футболку и толстовку с капюшоном. Завязав шнурки на кроссовках, я выхожу из дома и начинаю бежать. Я бегу на обочине вдоль дороги. Здесь мало стоит фонарных столбов, но я не боюсь темноты. Забавно, что люди думают, что свет может защитить их. Как и многие, я так думала в детстве. При свете ни один монстр не решится подойти к тебе. Вот только я встретилась с ним как раз при свете солнца. Я больше не доверяла свету. Я бегу так долго, как могу. А когда останавливаюсь, вижу, что я в другом районе, а отсюда недалеко до моего тайного убежища, которое я нашла этим летом. Так что, свернув на тропинку в лес, я продолжаю бежать. Хорошо, что со зрением у меня все нормально. Это может казаться абсурдным. Я бегу в темноте по лесу, чтобы немного отдохнуть, а затем ещё по большей тьме бежать дальше. Но, знаете, вся моя жизнь абсурдна. Так что, хуже уже не будет. Когда я почти подхожу к своему убежищу, то вижу неяркое свечение. Это немного отпугивает меня. Но я решаюсь идти дальше. В конце концов, я всегда могу убежать. Это место скрыто высокими папоротниками и ветвями деревьев, которые опущены вниз, как бы образуя купол. Отводя ветви в сторону, я прохожу. Это место — старая детская площадка. Совсем не убежище, но из-за странного расположения в лесу мне кажется оно безопасным. Конечно, я обычно прихожу сюда днем, потому что площадка выглядит довольно зловеще. Здесь есть песочница с навесом в виде гриба, две пары качелей, рассчитаных на двух людей, маленькая горка и турник. Сейчас, на одной из качелей, которая зловеще поскрипывает, сидит никто иной, как Эдвард. Его я меньше всех ожидала увидеть в лесу в девять вечера. Он сидит, закинув ноги на сиденье с телефоном в руках, фонариком которого подсвечивает на лист альбома. В той же руке, что и телефон, у него обычный карандаш. И ему, похоже, удобно. Мои вечерние пробежки по лесу не кажутся уже такими странными. Я не знаю, что мне делать. То ли тихонько уйти, то ли остаться. Интересно, когда он меня заметит? - Белла, - слышу я его голос. Похоже, что довольно быстро. Он даже не поднимает взгляда, продолжая рисовать. Я тоже не склонна к общению, поэтому я прохожу и сажусь на соседнюю качелю. Вся эта ситуация чертовски странная. Я думала, что не смогу просидеть рядом с ним и минуты, но такого чувства нет. Мне комфортно. Черт подери. Я действительно сказала это об Эдварде. Мы сидим, думая каждый о своем, и это нормально. Его присутствие не давит, как и мое его. Я дохожу до того, что начинаю говорить. - Как давно ты знаешь об этом месте? Я почти не вижу лица Эдварда, когда он ко мне поворачивается. - Сегодня. А ты, похоже, была здесь не раз. Видимо, он очень был внимателен, ведь я, пробегая здесь, даже не обращала внимания. - Я нашла это место летом. На этом наш разговор кончается. Я хочу спросить об Элис, но мне кажется, что я сейчас все испорчу. Так что, я просто наслаждаюсь тишиной и покоем, глядя в безоблачное небо, на котором сейчас рассыпались тысячи звезд. Вскоре качель рядом скрипит, и я вижу, что Эдвард встал. - Может, тебя подвезти? Моя машина недалеко, - похоже, Эдвард не такой любитель пеших прогулок, как я. Оставаться одной нет желания, так что я тоже собираюсь домой. - Нет, спасибо. Я сама, - это было бы уже чересчур. - Я бы сказал тебе не бегать в такой темноте, но, учитывая тот факт, что я даже не знал о твоих пробежках, я промолчу, - кажется, он улыбается. По крайней мере, я точно улыбаюсь. Не прощаясь, мы рассходимся в разные стороны. Когда я бегу, я слышу, как рычит мотор машины Эдварда. Сейчас я особо не наслаждаюсь пробежкой, лишь думая о событиях сегодняшнего дня. Вернулся друг детства, возвращая болезненное прошлое. Я не знаю, что делать с Джейкобом. Его точно невозможно будет игнорировать. А еще есть странная, но какая-то приятная и даже личная встреча с Эдвардом. Единственное, что меня волнует - Эдвард решит еще придти туда порисовать? Оказывается, можно прятаться вместе. Ведь Эдвард не пошел бы просто так, в темноте, рисовать где-то среди леса. Возможно, что ему тоже есть что скрывать.