I Can't Do This

      Прошло около недели. А может, и больше. Я не следила за днями недели и уж тем более за числами. Всё это время я провела в номере, пытаясь найти ответы на вопросы, которые стали мучить меня после ссоры с Джимом. Я даже не могла вспомнить, когда в последний раз выходила на улицу…       Как всегда, открыв глаза и прищурившись от дневного света, я медленно встала с постели. Нет, так больше продолжаться не может. Пора что-то менять.       - Для начала неплохо было бы привести себя в порядок, – пробубнила я, разглядывая своё отражение в зеркале. Взъерошенная брюнетка прожигала меня взглядом. В карих глазах чётко читалось недоумение – как можно было довести себя до такого состояния?! Я ухмыльнулась, и моё отражение ухмыльнулось мне в ответ. Хотя было бы лучше, если бы периодически оно давало бы мне хорошего пинка.       Набрав ванну, я легла в тёплую воду и блаженно закрыла глаза. Голову моментально заполнили навязчивые мысли, не дававшие мне покоя уже несколько дней.       «Родителей не выбирают. Мы такие, какие мы есть. И ты прекрасно это знала, пока не уехала в Штаты», - эту фразу Джима я прокручивала в своей голове уже в сотый раз. Действительно, и чему я удивляюсь? Моя семья, а точнее, мама и Джим, никогда не была похожа на… нормальные семьи. Порой мне казалось, что семейное единство – это всего-навсего миф. Мы все – просто люди, и некоторые из нас случайно оказались генетически связаны, это же произвольный набор клеток. Вот и всё. И, осознав это, я спокойно жила дальше, наслаждаясь жизнью «не как у всех». Именно «не как у всех», так как все после выпускного балла поступали в университеты или шли работать или женились… Я же участвовала в интрижках своих родственников, играя сотню различных ролей и совершенно забывая, какая из них – настоящая я.       Моя мать была далеко не последним человеком в Англии, а всё за счёт её женского обаяния и связей с нужными людьми. Если верить слухам, сейчас она имела своих людей даже в Британском правительстве. Вот что значит спать с кем надо. Джим в то время тоже не отставал от матери, зарабатывая себе авторитет в криминальном мире. А что делала я? Помогала «любимым» родственникам стать теми, кем они являлись сейчас. Меняла парики и имена, чтобы получить нужную информацию, и мне было совершенно не важно, на что приходилось пойти ради этого. Даже если необходимо было принять крайние меры. Это был адреналин. Кайф. И я, словно наркоман, вечно была в поиске своей дозы.       Но потом всё изменилось. Узнав, что отец тяжело болен, я уехала к нему в Штаты. Скрывать не буду, ехала я туда без особой радости. Мне просто нужно было улизнуть из Лондона на какое-то время после того, как я подставила собственного брата… Да, и до такого доходило.       Я приехала в Майами, совершенно не подозревая в тот момент, насколько всё изменится. Я изменилась. Отца я не видела с детства, да и никогда не пыталась общаться с ним. Мать увезла меня в Лондон, когда мне было четыре, и больше я его не видела. До того самого приезда. Тогда я начала жить, как нормальный человек. Я увидела, как меня любят, и как могу любить я – чувство, бывшее совершенно неизвестным мне до этого. Я научилась заботиться. И после его смерти я больше не могла оставаться одна.       Горечь парализует, она, словно змея, медленно пробирается сквозь каждую клеточку нашего организма, заставляя чувствовать неимоверную боль. Я была в отчаянии и совершенно не знала, что мне делать. Как дальше жить.       И вот, вернувшись в Лондон, я почему-то решила, что смогу переделать свою семью. Закатила этот скандал… Я не могла понять, как мой брат мог настолько наплевательски относится ко мне и к моей жизни. Неужели он даже ни на секунду не задумывался, что мне могло быть плохо, и мне нужна была его поддержка? Конечно, не задумывался. Зачем ему это? После похорон отца я не получила ни одного звонка, даже ни одной жалкой смс-ки с соболезнованиями.       А теперь я вдруг вернулась, решив поиграть в счастливую семью. Смешно даже. Действительно, надо просто с этим смириться…       Я задержала дыхание и сползла в воду с головой.

***

      В этот день я решила всё-таки покинуть свою нору, и выйти на свежий воздух. Правда, если воздух Лондона можно было назвать таковым.       Всё ещё размышляя над своей жизнью и пытаясь решить, что мне делать дальше, я бездумно бродила по улочкам столицы, вслушиваясь в приятный шорох листьев под ногами. На улице было морозно, несмотря на солнышко, которое пыталось пробиться сквозь облака и подарить людям свои последние лучи тепла в этом году…       Я сама не заметила, как забрела в парк, в который когда-то так любила бегать после уроков в школе. Здесь ничего не изменилось – всё та же аллея, вдоль которой располагались скамейки, небольшой пруд и много детей, бегающих друг за другом и наполняющих парк криками и беззаботным детским смехом.       Моих губ коснулась улыбка. Грустная улыбка.       - Кейт? Кейт Митчелл?       Я вздрогнула и обернулась на голос, так чётко произнесший моё имя. Передо мной стояла невысокая блондинка, в изумлении открыв рот.       Наступила неловкая пауза. Мне было очень знакомо её лицо, но я никак не понимала, почему…       - Эмили? – неуверенно протянула я.       - Боже, Кейт! – девушка заключила меня в крепкие объятья. – Сколько времени прошло, я боялась, что больше никогда тебя не увижу!       Её звонкий голосок и знакомый парфюм заставили мой мозг вспомнить. Эмили была моей одноклассницей, а точнее, лучшей подругой. Да, когда-то у меня были лучшие друзья.       Высвободившись из её объятий, я удивленно осмотрела свою старую знакомую – она повзрослела, но это сделало её только краше. Женственная, одетая по последней моде голубоглазая блондинка с лучезарной улыбкой на лице и вечно горящими глазами.       - Выглядишь… шикарно, – искренне произнесла я, чувствуя себя серой мышью рядом с этой красоткой.       - Нечасто услышишь такие комплименты от девушки, но спасибо, если ты правда так считаешь, – Эмили рассмеялась. Этот смех... Как приятно слышать его спустя столько лет.       Мы ещё какое-то время просто молча смотрели друг на друга, видимо, пытаясь осознать, что это был не сон.       Я не знала, что сказать. Я не видела Эмили уже больше семи лет и совершенно не представляла, о чем с ней говорить.       И, как всегда, чувствуя эту неловкость, Эмили начала первой:       - Куда ты пропала, Кейт? - она больше не улыбалась. Её голос дрогнул и был полон разочарования.       - Я не пропадала, я всё это время была в Лондоне, – я улыбнулась подруге, пытаясь разрядить обстановку. Но Эмили не обманешь, она всегда всё чувствовала.       - Брось, Кейт, ты прекрасно понимаешь, о чём я. Ты всегда была скрытной, видимо, это из-за твоей сумасшедшей семейки… Но мне-то ты могла сказать, где ты и что с тобой. Хотя бы один звонок, одна смс, неужели это было так сложно?       Я молча смотрела на подругу, совершенно не зная, как ответить на её вопрос. Я и подумать не могла, что Эмили захочет общаться со мной после окончания школы. Ведь меня никто терпеть не мог, лишь она. Подруга была терпелива и спокойно относилась к моим вечным перепадам настроения, грубости и эгоистичности. И, что самое смешное, она действительно была мне нужна. Я любила её и знала, что сделаю ради этого человека всё. Но после окончания школы, попав совершенно в другой мир, я поняла, что эта излишняя сентиментальность и беспокойство о жизни другого человека только мешала. И я выбросила её из своей жизни, как ненужную вещь. Вот так просто, резко и без объяснений. И теперь спустя столько лет она стоит передо мной и ждёт ответа. Может, где-то глубоко в душе и злится, но всё же хочет меня видеть в своей жизни. Это так… странно.       - Ты знаешь, - снова начала Эмили, – я же пыталась найти тебя. Какими угодно способами, но пыталась. Номер ты сменила, адрес тоже… Друзей у тебя толком не было, и, кого бы я ни спрашивала, никто не знал, куда делась Кейт Митчелл. Как такое бывает?       Я пожала плечами:       - Видимо, бывает.       Она прожигала меня взглядом:       - Я не верю. Не верю, что ты вот так пропала… по своей воле. Я всегда говорила, что твои родственники…       - Эмили, – перебила я её. – Хватит, ладно? Если тебе станет легче, сейчас я практически не поддерживаю с ними связь. Всё слишком сильно… изменилось.       - Я слышала, ты уезжала в США, - поймав мой вопросительный взгляд, она тут же продолжила: – Встретила на улице твоего брата. Он был не особо разговорчив, сказал лишь, что ты сбежала, как последняя… в общем, ты поняла.       Я ухмыльнулась:       - Да, у нас с ним сложные отношения.       - Почему США?       - Отец заболел, и я должна была уехать.       Бровь Эмили удивлённо поползла вверх.       - Ты никогда мне не рассказывала, что общаешься с отцом…       - Я и не общалась. К сожалению… - тихо ответила я, чувствуя, как боль медленно начинает разъедать меня изнутри.       - Соболезную, – она всё прекрасно поняла. Без лишних слов. Моя любимая и такая проницательная Эмили.       - Спасибо, – в это короткое слово я вложила столько благодарности, сколько было возможно. Она была первой, кто произнёс эту хоть и банальную, но настолько необходимую мне фразу.       Снова повисло неловкое молчание, и мне захотелось сбежать подальше отсюда, и… зареветь. Вот такая я стала сентиментальная.       - Слушай, я не буду настаивать, но… - Эмили запнулась, открыв сумку и выудив оттуда небольшую открытку. - Я выхожу замуж. И очень бы хотела видеть тебя в этот день рядом. Знаю, это глупо, все наши детские обещания и мечты о собственных свадьбах и подружках невесты… Но всё же надежда умирает последней.       Она протянула мне ту самую открытку:       - Это приглашение. Сама понимаешь, оно не подписано, оказалось лишним… Но там указано время и место, - немного подумав, она тут же добавила:       - Пожалуйста, Кейт, не пропадай больше. Не сейчас.       Я посмотрела на подругу, чьи глаза наполнились слезами, и мне больше ничего не оставалось, кроме как улыбнуться и просто сказать:       - Не буду. Обещаю.       Стоящий неподалёку автомобиль просигналил. Ещё раз крепко обняв меня, Эмили засеменила в сторону иномарки, где, по всей видимости, её ждал жених.       Я не могла сдвинуться с места, пытаясь осознать, что только что произошло. Руки дрожали, и я чуть не выронила приглашение Эмили. Мне срочно нужно было… покурить. Да, это здорово расслабляло, и именно сейчас мне так нужна была доза никотина…       На одной из скамеек я заметила мужчину, задумчиво выпускающего изо рта дым.       - У вас не найдется сига… Шерлок?!       Мужчина стянул свой головной убор, и я сразу узнала его. Эти чёрные кудри и надменный взгляд я не спутаю ни с чем.       Холмс молча протянул мне сигарету.       - Я даже спрашивать не буду, что ты здесь делаешь, – я присела рядом с ним и с наслаждением вдохнула едкий дым.       - Отец тебе его подарил?       Его внезапный вопрос поставил меня в тупик.       - Твой кулон. Я сразу его заметил, такое украшение никак не подходило для твоего образа «иностранка-сёрфер». Однако, судя по состоянию, кулон уже давно не снимали… Значит, это дорогая для тебя вещь.       - Причём здесь мой отец? – резко бросила я, сжав кулон в руках. Это был маленький золотой ключик, подаренный моим отцом в честь приезда. Я никогда его не снимала, и Шерлок, как всегда, оказался прав.       - На дне рождения миссис Хадсон ты сжимала кулон в руках, глядя на букет цветов. Я тогда не смог понять, какая здесь связь, но ты явно думала о ком-то, кто очень тебе дорог. Сейчас, во время разговора с подругой, ты снова взяла кулон в руки. Речь шла об отце.       Я закусила губу, осознав, что Шерлок нигде не ошибся. Это пугало.       - И орхидеи – твои любимые цветы. Как память об отце. Сентиментальность… она погубит людей, – выдохнул Холмс, задумчиво глядя куда-то вдаль.       - Зачем ты следишь за мной?       Шерлок едва заметно улыбнулся:       - А зачем ты прикидываешься журналисткой?       Я молча отвела от него взгляд, не зная, что ответить. Глупо было врать, Холмс бы в момент меня раскусил.       - Вот видишь, Кейт, у каждого свой интерес. Тебе что-то нужно от меня, и прежде, чем ты это получишь, я должен узнать тебя. Понять, кто ты и что здесь делаешь. И учти – я всегда иду до конца.       Поднявшись, Шерлок поднял ворот своего пальто и уже хотел было уйти, как вдруг резко повернулся и уже без всякой улыбки добавил:       - Ей будет приятно, если ты придёшь.       - Что, прости? – внезапно охрипшим голосом спросила я.       - Эмили, – Холмс взглядом указал на приглашение. - Подумай об этом. Как бы удивительно это не было, но она очень тобой дорожит.       Больше не сказав ни слова, он ушёл прочь, оставив меня наедине со своими мыслями.