Судьба

            Золотой диск уже скрылся за тёмной линей горизонта, оставив лишь смущенно-румяную полоску светлого пространства чуть выше голубого леса. В контраст ей, в самой высокой части небесного купола, на фиолетово-чёрном фоне, загорались первые яркие звёзды. Одинокая фигура, скакавшая до этого с дерева на дерево, застыла на вершине сосны. Глянув на стоящую в самой вышине молодую луну, скрытый в душистых ветках хвои эльф чертыхнулся и прибавил скорости, теперь не перепрыгивая, а буквально перелетая с ветки на ветку.       Где-то у подножия непреступной горы, пока остальные веселились, небольшая группа эльфов суетливо бегала по лесу, разыскивая кого-то. Всего их было пять, один из них, с забавно торчащими из волос кленовыми листьями, нервно кусал ногти одной руки, держась другой за хрупкую верхушку клёна, дрожащую на ветру. Наконец, он увидел что-то, от чего его глаза расширились, и он, перестав беспощадно портить свои пальцы, радостно крикнул своим собратьям, блуждающим между деревьями недалеко от него:       - Пришёл! Вон он, на шесть часов, на старой деве-лиственнице!       Словно в ответ на его слова, вышеупомянутое дерево возмущённо закачалось, шурша мягкими хвоинками на ветру. Не удержавшись, с лиственницы спрыгнул взмокший эльф. Его короткие, по меркам эльфов, волосы, достававшие ему до подбородка, были растрёпаны и торчали во все стороны, сырая одежда была порвана в нескольких местах. Его растерянный взгляд блуждал по приближающимся соплеменникам. Пока те не подошли достаточно близко, эльф взял себя в руки, жестом, наполненным грацией, откинув волосы назад.       Остановившись недалеко от него, четыре фигуры грозно сверлили его взглядами, пятый же, тот самый, что первым заметил его, снова обеспокоенно обкусывал ногти, а виновник всего случившегося лишь обаятельно улыбнулся, с наслаждением потягиваясь.       - Ты, - начал самый высокий, грозно наставив указательный палец прямо ему на грудь, - что ты сделал со своими волосами?!       - Как ты мог так с нами поступить?! – Воздев руки к небу, отчаянно воскликнул другой, одновременно с первым.       Третий же разочарованно вздохнул и отвёл взгляд, уставившись на мягкую лесную подстилку из разноцветных опавших листьев и старой хвои. Четвёртый, с длинным шрамом, пересекающим правый глаз, так и продолжал буравить взглядом дыру в груди собеседника. Тряхнув красными кленовыми листьями, пятый оторвался от своей руки и широко улыбнулся. Все остальные сразу замолчали.       - Пока мы будем подготавливать нашу Судьбу, расскажешь нам, что же побудило тебя всё же вернуться. – Беря под локоть «осуждённого», он нетерпеливым шагом двинулся вперёд.       Потрёпанный эльф лишь улыбнулся ещё шире, стараясь выглядеть при этом несколько виноватым, чем тронул и без того таявшее сердце эльфа, чьи листья щекотали ему плечо, ещё больше. Остальные выразили своё неодобрение, кисло поморщившись, или презрительно тцыкнув. Но свои мысли обличать в слова никто не стал. Похоже, эльф, по какой-либо причине лишённый чести, не заслуживал больше никакого уважения. Уловив чутким ухом эти звуки, эльф тряхнул короткими волосами, тихо хмыкнув.       Шестеро представителей лесного народца бесшумно продвигались по лесу в сторону горы, пока с другой её стороны, в одной из пещер, мягко освещённой лунным светом, разворачивалась не менее интересная беседа.       - … неожиданно ввалился в пещеру, громко сообщая всей округе о том, что ты не можешь противостоять судьбе, поэтому и подчинишься этой «чёртовой традиции, созданной скучающими стариками-неудачниками, в приступе очередного желания развеселиться за счёт страданий молодёжи», но при одном маленьком условии, вот я и решил, что ты с ума сошёл, а посему и приложил хорошенько, – рассмеялся красный драконо-человек, аккуратно, насколько это было возможно сделать с помощью когтистых лап, маскируя с помощью пыльцы и какой-то грязи тёмный фиолетово-синий синяк вокруг глаза своего друга.       Грустно усмехнувшись, ему ответили, слегка поморщившись от боли:       - Ты , может, и сдержался бы, если бы не просьба.       Из груди его собеседника донеслись клокочущие звуки означавшие, должно быть, смех.       - О да. И с чего это тебе пришло в голову проводить обряд полностью в разнос с нашими традициями, человекоподобным? – он оценивающе посмотрел на свою работу, чуть вскинув одну бровь.       Губы его друга растянулись в хитрой улыбке.       - На это есть свои причины.       Тот скептически глянул на него, но решил не лезть с расспросами. Лишь улыбнулся своему результату и объявил:       - Додлинга Ваттен, да Вы, оказывается, красавица неписанная!       Додлинга Ваттен рычащее рассмеялся.       - Премного благодарен, Жвалинге Весави, за столь лестный комплимент, – он склонился в шуточном поклоне, - А теперь, кинь-ка мне мою накидку. Я хочу уже выйти отсюда, здесь скучно, - зевнув, закончил он.       - Нет уж, мистер нарушитель правил, - Жвалинге Весави скрестил руки и нахмурил брови, - даже если к тебе пошли навстречу, разрешив пройти обряд в получеловеческом обличие, то это не значит, что ты можешь здесь расхаживать, роняя своё достоинство.       - Кто придумал это бредовое правило, что видеть дракона человекоподобным могут лишь драконы и, в крайних случаях, их судьбы? – уставшим голосом спросил Додлинга Ваттен.       - Наши предки. И ты знаешь почему! – наткнувшись на скептический взгляд друга, дракон вздохнул, - Люди – низкие существа. И унизительно быть похожими на них.       - Ты сам не веришь в то, что говоришь. Ты же частенько наблюдаешь за ними!       Жвалинге Весави снова вздохнул.       - Это другое…       - Сави, да как ты можешь следовать правилам, которые ты сам не одобряешь? Ты же сейчас спокойно находишься в человекоподобном образе! – его друг не ответил, он смотрел в пол, закусив нижнюю губу, - К тому же, если мы появились намного позже людей, то почему говорят, что мы можем становиться похожими на них, а не наоборот? – Додлинга Ваттен задумчиво потёр переносицу.       - Говорят, раньше мы не могли быть такими. Нам пришлось научиться этому, чтобы скрыться от людской жестокости, - тихо ответил Сави.       - Погоди, ты хочешь сказать, что драконы боятся людей? – недоверчиво переспросил Додлинга Ваттен, широко раскрыв глаза от удивления.       Жвалинге Весави пожал плечами.       Друзья долго молчали. Сави, закрыв глаза, сидел, прислонившись к стене. Дракон бы не поместился в эту маленькую пещерку, поэтому он все еще оставался получеловеком. Додлинга Ваттен даже успел решить, что его друг уснул. Поэтому, бесшумно встав и прокравшись к выходу, он решился отправиться на праздник. Как-никак, праздник устраивали именно в его честь! И честь ещё одного эльфа, но забудем об этом. Радостно вдохнув полной грудью свежий, слегка морозный воздух, он отправился на встречу ночи, но не смог сделать ни шагу. Удивлённо обернувшись, он увидел, что Жвалинге Весави, хитро улыбаясь, держит его за хвост.       - Куда намылился, горе-женишок? – слащавым тоном спросил он.       Улыбка сползла с лица хранителя Долины Гейзеров.       - Так вот тебя зачем сюда приставили! Следить, чтобы я никуда не сбежал, да?       Не переставая улыбаться, Сави кивнул.       - Но я никуда и не собирался сбегать, - он мельком глянул на небо, - ведь до полуночи ещё долго… - простонал он.       Сави потащил его за хвост обратно в пещеру.       - Ну ничего, поспи. – Сказал он, останавливаясь в центре помещения.       - Но я не хочу! – Протестовал Додлинга Ваттен, потихоньку вытаскивая свой хвост из цепких когтей друга.       Тот сделал вид, что этого не замечает:       - Тебе придётся.       Наконец, хвост был освобождён. Весело воскликнув, Додлинга Ваттен отчаянно рванулся к выходу. Но не успел он пробежать и два метра, как уже был повален на пол дружеским хвостом. Хранитель Долины Гейзеров быстро вскочил на ноги, но был снова вынужден встретиться с полом «лицом к лицу» после точного удара в солнечное сплетение, и последующего сбивания с ног. В итоге он был вынужден бездвижно лежать на полу, скрученный собственным хвостом. Сверху на нём, словно победитель на побеждённом, восседал Жвалинге Весави.       - А ещё друг называется, - недовольно пропыхтел побеждённый дракон, пытаясь скинуть с лица свой же хвост.       - Я был бы плохим другом всему лесному народу, позволив сорвать Вечер Сплетения Судеб.       Додлинга Ваттен тихо рыкнул.       Пока хранитель Долины Гейзеров всё же беспокойно спал, придавленный своим нелёгким другом, нахальный эльф отчитывал тихо ронявшую слёзы эльфийку.       - А теперь, убирайся! – С милой улыбкой на губах, холодным, словно сталь, голосом сказал он.       Девушка послушно подняла разбросанные полотенца и поспешила удалиться с небольшой полянки. Эльф лишь театрально вздохнул и опустился на траву, между корнями старого дерева. Его уже успели вымыть и уложить растрёпанные волосы, так что теперь он был чистым… И мокрым. Именно поэтому он и оскорбил ни в чём не повинную эльфийку. Он терпеть не мог всё неестественное, поэтому сейчас наслаждался тем, как его обнажённую кожу ласкает лёгкий ветерок, нежно играя волосами. Так сохнуть ему нравилось куда больше. Осмотрительно глянув по сторонам, он встал и легко забрался на дерево. Весело болтая в воздухе ногами, он радовался усилившимся потокам ветра.       Должно быть, кто-то довольно долго кричал ему снизу. Когда он, наконец, глянул вниз, то расстроено вздохнул, нацепляя презрительную ухмылку. Быстро спрыгнув, он оказался лицом к лицу к тому молчаливому эльфу, со шрамом по правому веку. Его глаза метали молнии, руки были крепко сжаты в кулаки так, что костяшки пальцев побелели.       - Ты, - прохрипел он, окинув взглядом собеседника, чьи бедра сиротливо прикрывало полотенце, больше одежды на нём не было.       Ответом ему был дерзкий взгляд и милая улыбка       Он собирался что-то ответить и даже открыл рот, но тут же закрыл его, глубоко вдыхая и выдыхая. Махнув рукой, он развернулся на пятках и пошёл прочь.       - Во всяком случая, это уже не важно. – Он остановился в нескольких шагах и, не оборачиваясь, бросил через плечо. – Ты больше не судьба.       Улыбка застыла на губах эльфа, глаза слегка расширились. Он догнал уже успевшего придти в движение своего собрата и развернул его, схватив за локоть. Тот, презрительно цыкнув, поспешил высвободиться.       - Что это значит? – тут же отдёрнув руку, холодно спросил эльф, придерживая почти слетевшее от бега полотенце.       - То и значит. Эльф без чести не может представлять свой добропорядочный народ. Драконы могут счесть это за оскорбление.       Его собеседник застыл, в голове с громким гулом пронеслось воспоминание «Будь добр, не лишай чести других, если ты лишился её сам». Он рассмеялся, подумав, что дракон был чертовски прав, не зря они считаются мудрейшими созданиями. Посмотрев здоровым глазом на него, как на придурка, эльф удалился, тряхнув волосами. Но снова остановился.       - Забыл сказать: ты изгнан.       И, оставив ещё сильнее рассмеявшегося бывшего соплеменника, скрылся в ветвях густого леса. Вскоре до него всё же долетел крик: «Да больно мне это надо! Одному жить даже лучше, чем среди этого мусора!».