Вьорн Золотого Герцога

Нэр поклонился и выскользнул за дверь, а я даже не успел ему сказать «приходи и доложи обо всем, как только вернешься!» Может, и сам догадается? А я даже не знаю, какое сейчас время дня? Надеюсь, не утро… Утром туда идти смешно – никто не ходит в такие заведенья по утрам, кроме разве что поставщиков еды или, к примеру, врачей, если кто заболел… И что я о врачах сразу. Да уж… каждый сразу о больном. О больном. А вот черта лысого вам в задницу! Нет магической болезни! Нет! Мне нельзя… Я не буду… Я здоров. Я совершенно здоров. Ожог только… но ведь это ерунда, с ожогом да порезом каким-то ерундовым можно воевать! - Если… - я перевел дух, - я больше буду двигаться… то, наверное, магия уйдет? И с надеждой воззрился на тетку. Кенья покачала головой. - Не думаю. Лучше бы тебе лежать, Эли. - Очень может быть, - вдруг подал голос шаман, о котором я, признаться, уже успел забыть. – Но и рисковать не стоит. Двигайся помалу, Алвиантель. Да я и сам помню, как подвигался однажды… потом на меня ворчали все, кому ни лень! После лечения… Эртена. Он в казематах… А может быть, мне не зря в бреду чудились пираты?! Почти наверняка его там будут пытать… проклятье, трижды, четырежды проклятье! Говорят, орната может дать… что-то вроде незримой связи между орнингом и вьорном. Слышал я что-то… не телепатия, нет… но что-то такое… Вдруг я чувствую то, что происходит с ним?! Вставай, ты, тряпка. Чай, ноги не сломаны – на сломанных стоять трудновато. А с поджаренной тушкой - вполне себе можно! Слышишь, ты! …Не стану повторять тех слов, какими я себя материл… Даже и перед матросами. Бедная Кени – добрая душа! – стояла, стиснув руки, и явно хотела если не остановить меня, то уж во всяком случае поддержать и помочь, и дать опереться. Только строгий, горящий взгляд шамана не дал ей сделать, как хотелось – тетя уже дернулась ко мне… Я посмотрел на мужика с благодарностью. Спасибо, что не жалеешь. Нельзя меня жалеть. Да и не за что. Сам влез в это дерьмо, добро бы ещё один, а то… И спасибо, что напомнил мне сейчас… Алвиантель – древнее имя давало много и требовало ещё больше. Во всяком случае, я сам так чувствовал. Оно и помогло мне встать. Ещё хорошо, что это не была моя большая «парадная» спальня. Там бы я не ухватился за спинку кровати, там бы я не смог.. не дотянулся. А теперь - я стоял. И покачивался – это было, наверное, даже смешно немного. Если бы не Эртен… да я бы и сам посмеялся. Мерзкий, гулкий колокол бил в голове. Все предметы мерцали и переливались… как огни на мачтах… Пастушкины свечки... и, похоже, собирались в скором времени потухнуть. Голова ты моя, голова… тебе ж ещё соображать надо будет! Чем же ты думать собрался, заговорщик хренов?! Ещё не началось ничего толком, а ты уже почти проиграл… проиграл друга. Самого близкого. Сжав спинку кровати – хорошая мебель у меня, добротная, - я постарался выпрямиться. Взглянул искоса на Кенью – и наткнулся на такую волну жалости, заботы, страха и горя, что… перестал видеть. Боль проснулась, та самая, голова и горло… - Кенниа, уйди! – голос шамана стал резким – как выстрел… - Ты жалеешь. Нельзя жалеть! уходи! Кени не ушла – не слышно было движения, а каждый звук сейчас я чувствовал особенно болезненно. Не ушла – но, наверное, отвернулась, потому что ослабло какое-то незримое давление. Тебя нету. Слышишь, сволочь?! Нету тебя, боль… и голова у меня не болит… нечему там болеть, как говорится… Я решил попробовать снова то же, что помогло уже, кажется – ударил кулаком по ожогу. Больно. Нормальная, понятная боль. Красная завеса перед глазами… Померкла немножко… не упасть бы только. - Я сам! – говорю Кенье и шаману. – Я стою… я сейчас… Стоять, конечно, лучше, чем лежать – но этого мало, я должен ходить! Должен… Ну ничего, это же только начало. Пока я буду стоять… вот и зрение, кажется, возвращается. Медленно. Полумрак. Кровать. Спинка – высокая, крепкая, резная, спасибо тебе… Я стою. Я стою прямо, и не шатаюсь даже… потому что держусь обеими руками. Невелика заслуга, конечно… но пока хоть так… Может, и ходить получится так же? Хоть бы и с палкой… вместо кроватной-то спинки. И не отлепиться от нее… и вправду, как будто прилипла рука… она в крови, вот оно что. Вот когда думаю о кровати, совсем хорошо… не болит голова-то… совсем… почти совсем. Дерево. Настоящее, добротное дерево – и вправду, что ли, палкой обзавестись? Дерево приходит на помощь. И Кени. И этот человек… Я долго пытался выровнять дыхание. Уже, кажется, и боли почти нет. Некуда ей идти, когда нету воздуха и дышать нечем… Да и нет тебя, слышишь, дурацкая магия? Я – сильнее! Только… раздышаться… а то мое дыханье слышно за дверью, наверное. Как у загнанного коня. Пены не хватает… И пота тоже нет… непорядок… - Кени, - с трудом произношу я. – спасибо. И тебе… спасибо… не знаю… твоего имени. Длинная фраза какая. Больше двух слов за раз произнести не получается… - Кенниа, уйди, - настойчиво повторил шаман, скептически наблюдая за моими телодвижениями. – Если он снова на твою жалость напорется, будет хуже. - Хорошо, - выдохнула тетушка. – Тебе прислать кого-нибудь? Тот махнул рукой, устало и равнодушно. - Как знаешь. Я и сам справлюсь, в принципе… Но через полчаса его надо будет накормить. Кенья кивнула и вышла, не оглядываясь. Хотя ей явно очень хотелось. - Мое имя Арге ир-Старрта, - шаман повернулся ко мне. – Когда-то я жил на Островах и что-то помню. - Мне повезло, - еле слышно усмехнулся я. – Что ты… оказался здесь. - Да, боги присматривают за тобой, - все так же бесстрастно согласился он. – Кенниа позвала меня для других целей. Но теперь я вряд ли смогу помочь с ними в ближайшие пару дней. Я медленно восстанавливаюсь, особенно здесь, вдали от моря. Он помолчал и вдруг спросил: - Мне показалось, ты говорил с мертвым, когда отсутствовал здесь. Я не ошибся? - Нет… откуда ты знаешь?! Это действительно был он… мой друг?! - Я не знаю, кто, я его не видел. Просто мертвый, я ощущал присутствие его рядом с твоим духом… - Он говорил, что мне нельзя… там оставаться… - хрипло проговорил я. – Предостерегал… - Значит, это и впрямь твой друг. Потому что правильно предостерегал и правильно говорил. Тебя бы вполне могло засосать… - Да! Мне хотелось… там остаться. Хотелось всё забыть, - признался я. Этому человеку я мог признаться… Как его? Арге, кажется… Ведь я устал. Я ничего ещё не сделал, но я так устал, Эртен! Арге нахмурился и спросил: - А сейчас ты тоже хочешь туда вернуться? Все еще – хочешь? - Нет! – ответил я резко. – Не хочу! Просто… сил нет. Мало их. А мне действовать надо. Очень надо. Мой друг… он предупредил, что я должен спешить, я должен вьорна спасать… мне нельзя ждать. Кажется, я захлебнулся словами. Их было много. И я даже их выговорил. А ещё… я держался за кровать только одной рукой… А вот сделать шаг я ещё боялся. Сейчас отдышусь… может быть, попробую. Хорошо, что тетя ушла. Шаман покачал головой, потом подошел ко мне и с неожиданной властностью оторвал меня от моей верной мебели. - Не спеши. От того, что ты торопишься, силы не прибудут. А вот покинуть могут очень легко – даже те, что еще остались. Он посадил меня на кровать, но укладывать не стал, придирчиво оглядев с головы до ног и сочувственно вздохнув. - И смирись с тем, что раньше завтрашнего дня ты действовать не сможешь. Как только ты примешь этот факт, станет легче, и сил быстрее наберешься. - А сейчас… что? – хрипло потребовал я у него. – День? Или вечер? И вот ещё… я не требую твоих сил… но может быть, какие-то травы? Я должен… у меня нет времени, Арге… - Я знаю, мне рассказал твой гардекор, пока мы ждали тебя, - кивнул он мне. – Но я уже говорил и повторю еще, если ты не понял меня… Сейчас твоя битва, не моя. Никакие травы в этом не помогут. Добей остатки магии в себе – и мы займемся твоими настоящими ранами. И тогда ты уже сможешь нас торопить и дергаться, сколько угодно. А сейчас это бесполезно и бессмысленно. И твоему н-тари ничем не поможет. Н-тари… что за н-тари? Впрочем, он же Эртена имеет в виду – того, за кого я волнуюсь… Можно и так назвать, главное – спасти! - Я… не знаю… Мне кажется… она ушла уже, магия, - сказал я осторожно, стараясь не думать о том, ГДЕ у меня болит. Если не думать – оно и не будет… Он недоверчиво сощурился и ухватил меня за ухо. Прислушался к чему-то и облегченно кивнул: - Да, почти. Остались одни ошметки, с ними ты легко справишься. Что ж… хорошо. Поешь, потом обработают раны и ожог, потом отдыхать. Уже почти ночь… А завтра начнешь думать, как спасать твоего н-тари. И надо ли это делать… - Надо, - сказал я почти зло. – Только это и надо сейчас. Остальное – потом. Второй раз я не сделаю той же самой ошибки. Государство, король, война – всё это подождет. К черту! Главное – Эртен. Главное – спасти его… - Не злись на меня, потом так потом. В конце концов, ты ведь ради этого и вернулся к жизни – если я правильно понял. - Правильно. Ты прав и… я не на тебя. Злиться было легче. Боль отступала. Тоже своего рода трусость… - Значит, мне надо поесть, - выдохнул я обреченно. Почему-то мысль о еде, даже самой легкой, вызывала что-то вроде паники моего затраханного магией организма: словно бы я готовился проглотить этак с полведра гвоздей под соусом из битого стекла… Но говорят «надо», значит надо… - Что, не хочется? – неожиданно улыбнулся шаман. – Вообще-то это желательно – три дня без сознания, кормить тебя было невозможно, только поить… Но если совсем-совсем не хочется, то не надо. Поешь утром, когда отдохнешь. - Не знаю… А выпить? – с надеждой поинтересовался я. Арге недоуменно моргнул. - Если ты хочешь, то пей. Почему нет-то? - Потому что Его Светлость наверняка выберет не воду, а фьошь, - проворчала вошедшая Кенья. – А при его болячках это не есть хорошо. Арге, сходи на кухню и тоже перекуси, а то ты сегодня потратился. - Хорошо, Кенниа, если будут проблемы, позови, - шаман вышел сразу же, даже не обернувшись. - Уж можешь не сомневаться, - буркнула тетя и поставила на табуретку поднос с едой. Крошечные рулетики с ветчиной, парочка печеных яблок с ложечкой, мелко порезанное отварное мясо с кислым соусом, хлеб, виноградная кисть, сливочный мусс с земляникой, кусочки копченой рыбы. И графин с вином. Судя по цвету, безбожно разбавленным. - Попробуй что-нибудь съесть, дружочек, - мягко попросила меня Кени. – Хотя бы чуть-чуть. - Такое всё нежное – как для роженицы, - через силу улыбнулся я. – А фьошь, между прочим, от всех болезней помогает! Особенно моя… ну ладно, ладно, не буду… Я сначала думал, что Арге выйдет и оставит меня одного. А значит, можно было бы попробовать опять встать… не боясь застонать… чтобы так называемые «ошметки» магии во мне, так сказать, вывалились на пол. Если б можно было так! И ногой раздавить… Кажется, я даже слабо улыбнулся, пытаясь представить, как они могли бы выглядеть. А что – там, у бравых пиратов, я даже смеялся… вначале. - Не хочется нежного? Могу принести старые коровьи мослы и бараньи ребра – если ты считаешь их более приличествующими суровым мужчинам, - усмехнулась Кенья. Она уже улыбалась и могла смеяться и шутить. Она умела быть сильной, моя Кени. Только вот… она так и не смогла изгнать из своих глаз пережитый ужас и все еще переживаемое сострадание. - Не, мослы не надо, я привередливый! Меня передернуло. И чтобы оторвать взгляд бедной моей тети от результатов ее стараний – я ведь так и сидел голый по пояс, почти как в бане, - я поспешно спросил: - Откуда ты знаешь Арге? Такой… полезный человек. И верный, правда ведь? Не для меня же ты его вызвала? - А ты не помнишь? – хмыкнула Кенья. – Перед этим злосчастным нападением вы же ехали от меня… И собирались на следующий день приехать снова, потому что я вам сказала, что нашла шамана. Я специально искала кого-нибудь вроде Арге, чтобы попытаться протащить его поближе к государю. У него, во всяком случае, есть шанс определить, можно ли как-то помочь королю или уже нет. Если повезет, Арге даже способ подсказать сможет. Хотя теперь уже нескоро, конечно. Зато повезло тебе. Он оказался очень кстати в этой ситуации. - Да… Кстати… Я вспомнил решительный выкрик «Огонь!» и усмехнулся. А похоже, что у меня жар. Или наоборот? Потому что я вдруг почувствовал совершенно ледяной холод. И попросил Кени: - Налей мне вина, пожалуйста… Руки тряслись. Сам бы я не смог. Да и тряслись не только руки, а и всё остальное – как будто меня в прорубь зимой окунули и подержали там… некоторое время. А потом вынули. Кенья плеснула в кубок немного вина и спокойно принялась меня поить. - Что, знобит? Ничего, мальчик мой, ничего… все образуется. Вылечим тебя, и все будет хорошо. Она вздохнула и поджала губы, вспомнив, что состояние «все хорошо» включает теперь не только мое здоровье. Вот и хорошо, что понимаешь. И даже, кажется, поняла, что жалеть не надо. Нельзя. Ты душу мою пожалей… ведь ЭТУ смерть я точно не смогу себе простить… если Боги попустят… нет! Даже думать не хочу. Тогда – была война. А сейчас? Кой черт меня понес в эту вонючую задницу, политикой называемую? Мог бы тихо жить в Шеннерти… уйти в море вместе с вьорном, уехать в провинцию… всё что угодно, затаиться на время, хотя бы на пару лет, а потом уже ехать в Герешенч или в столицу и провоцировать Веззара. Нет – мне, как всегда, было больше всех надо! - Всё ДОЛЖНО быть хорошо. И я… должен этого добиться, - сказал я больше для себя, чем для Кени. Может, шаман бы меня понял? Мне остается добиваться. И верить. И не допускать мысли о том, что не получится. Она одобрительно кивнула и сказала: - Должен, да. И добьешься. Я не сомневаюсь в тебе, Эли. Я взял рулет с ветчиной, сжал в кулаке, чтобы никуда он не делся, пока я его ко рту подношу - и съел… мне нужно мясо, я знаю. И ещё. Вкуса не было – как бумага или одеяло жуешь… жаль. Они ведь вкусные, я их любил… когда-то давно. Руки трясутся, проклятье… - Кени, - спросил я, - какое положение у Арге? Я имею в виду… ты ведь хотела во дворец его привести? Ты ему полностью доверяешь, так ведь? Она хмыкнула. - Скажем так, он достаточно надежен с практической точки зрения. Как его провести к королю – задача для тебя, не мой это уровень. - Выпьешь со мной? – спросил я, пытаясь понять: зубы стучат или нет ещё? - Ну, если тебе нужна компания, - усмехнулась она. – Только мне почему-то кажется, что тебя бы больше обрадовало, если бы я вышла. Скажешь, нет? - Нет… пожалуй… теперь уже нет, - честно сказал я и добавил, правда, довольно жестко: - Только не смотри… туда, хорошо? Что ж ты так плохо резала, милая моя? Вот Эртен… он хорошо меня лечил, - я попытался, вроде бы, пошутить. А голос дрогнул, как у последней затянутой в корсет девицы! Стыд. Эмоции мои не нужны. Никому. – Я бессовестно тебя использую: налей мне вина ещё, ладно? - Нормально я резала, - буркнула Кенья, наливая мне еще вина. – Просто досталось тебе в этот раз… не сравнимо с прошлым. Наверное, ты упал с коня и только поэтому вообще умудрился прожить до той раны, которую тебе там вьорн нанес. - Бедняги, - пробормотал я, вспомнив о неповинных и верных моих телохранителях. – Сволочь… Какая же сволочь… - О да, мерзавец тот еще, - печально и мрачно отозвалась тетя и хлебнула вина из моего же бокала. – Ох, извини. Пей вот… потихонечку. А ребят жалко, такие мальчики хорошие были… У них родственники-то есть? Мать там, отец? Не помнишь? - Помню… кажется. Старшая сестра с семьей да тетка… Нэр, думаю, сделает всё что надо… даст денег. Много. Я выделю им очень много…Что я ещё могу! – зло сказал я. - Только деньги… работу ещё могу найти, если кому нужно будет. Ты кстати… под мерзавцем-то кого подразумевала, заговорщица моя? - Того же, кого ты только что обозвал сволочью, - ответила она. – Насколько я поняла, это вю Раббант при поддержке Его Величества. Или наоборот. И тот, и другой – серьезные противники, и вырвать у них добычу, раз уж она… то есть он… попал к ним в руки, будет очень сложно. Полагаю, у тебя один шанс из ста. - Ты оптимистка, - усмехнулся я, упорно жуя ветчину. – А я ещё больший оптимист. Потому что даю себе шансов семь… Но приходилось побеждать и с таким раскладом. Мне иначе нельзя – ты ведь знаешь! - Знаю. Тут главное – придумать, как именно это сделать. - Пока я только знаю, как НЕЛЬЗЯ это делать… например, нельзя штурмовать Ночные казематы теми силами, что у меня есть. Особенно днем… - И ночью. И вообще нельзя – его удавят раньше, чем ты его найдешь, - вздохнула Кенья. – Да, ты прав, силовой вариант тут никак не подходит. - Тут вообще ничего не подходит. Может подойти либо что-то абсолютно неожиданное и сумасшедшее, что мне пока не придумывается, либо настолько тупое, прямое и очевидное, что такой дурости от меня и ждать никто не станет… - То есть… воззвать к закону и здравому смыслу власть предержащих? – чуть улыбнулась она. – Это я к примеру… - Именно это я и имел в виду, тетя, - улыбнулся я ей. – А теперь скажи, пожалуйста… Всё-таки я перевел дух. Вздохнул и спросил: - Ты не знаешь… как Вари? Что ей известно? - Знаю. Она тут, в твоем доме, спит. Последнее ее дежурство тут у тебя было довольно затянутым, девочка вымоталась. В политику я ее не посвящала, а про твое состояние знает примерно столько же, сколько и я. Со скидкой на возраст и опыт. - Надеюсь, она не считает меня умирающим? Верила ли моя бедная невеста, что я выживу? Такая светлая, добрая… и такая стойкая… - Стоило ли ей вообще тут находиться?! – пробормотал я. - Считаешь, неизвестность и непричастность для нее были бы лучше? – на этот раз взгляд Кеньи был каким угодно, только не одобрительным. – Она – твоя невеста, Эли. Она имеет право знать. - Имеет, - нехотя согласился я. – Только… плохо, что она видела меня таким… Поторопился я, видать. С женитьбой. - И чем же это плохо, позволь узнать? – Кени чуть приподняла брови в недоумении. – Или ты доверяешь ей – и тогда какая тебе разница, в каком состоянии она тебя видела? Или не доверяешь – но тогда тебе вообще не стоит с ней связываться. Уж реши для себя как-нибудь… - Да не в доверии дело! – воскликнул я. – Тоже мне, зрелище для влюбленной невесты! Да и… ну и… ведь плакала, наверное… Жалела… Тетя посмотрела на меня… с жалостью. И вздохнула: - Нет женщин без недостатков, Эли. Сердобольность – один из самых распространенных, и Варьена ею наделена так же, как и многие другие. Так что с этим тебе просто придется смириться. Это что касается жалости, которая так вас всех пугает. Но… есть жалость и жалость. Вредная, бессмысленная – и полезная. Жалость Вари для тебя полезна, ибо во-первых, заставляет стремиться к выздоровлению больше, нежели обычно, а во-вторых, дает ей возможность заботиться о тебе. Давай ей заботиться о тебе, сострадать и радоваться за тебя – и будет она вся твоя. С потрохами, как говорят в казармах. А что до зрелища… бывает и хуже, можешь мне поверить. Ну и что мне было отвечать? Права она, наверное. Я только засопел. С потрохами, значит… Не нужны мне потроха… А что тебе нужно, Элиан Стерт? Любовь Варьены – это было что-то из прошлой жизни. Которая оборвалась там, на ночной улице. Меня хотели убить – и, наверное, меня убили… того, каким я был тогда. Меня убивали уже несколько раз, но впервые мне было так жаль… прошлого Элиана, более молодого, беззаботного, радостного и так глупо верящего, что всё обойдется! Я вспомнил, как мы с Варьеной входили в зал Собрания, - каким счастливым и помолодевшим я чувствовал себя. Дурак. Безответственный дурак. Кто же всё-таки? Кто? Веззар или канцлер? Король или Раббанты? Ведь от того, кто за этим стоит, зависит то, как мне быть дальше! Дверь открылась, и в комнату просочился Арге, что-то дожевывая. Он посмотрел на почти не уменьшившуюся горку еды и недовольно скривился. Но вслух ничего говорить не стал, и на том спасибо. Поглядел на меня внимательно, бесцеремонно пощупал уши и заявил: - Думаю, теперь можно и перевязать. Кенниа, моя помощь еще требуется в чем-нибудь? Я с ранами вряд ли могу быть полезным, если честно… тут просто лекарь нужен. - Не волнуйся, Арге, я все сделаю. Лекаря звать нельзя – еще решат, что Золотой герцог выздоравливает. И… спасибо тебе. - Пожалуйста, - ухмыльнулся шаман и подмигнул мне. – Выздоравливай, Алвиантель. - Угу, - буркнул я, подумав про себя: почему всё-таки уши? Нет, я не против, если надо… Говорят, у древнего народа, населяющего Гезонг, были большие уши. Или длинные. Или не уши… Но у меня-то с ними вроде всё нормально. По крайней мере, раньше было нормально. – Благодарю, Арге… И не надо лекаря никакого… Я и так… посижу. - Нет, ну если тебе торопиться некуда, то сиди, конечно, - хмыкнул Арге. - Арге, иди отдыхай, я обработаю и перевяжу, - поджала губы Кенья. - Хорошо, я пошел. Иронизирует ещё! Торопиться мне некуда… А сам же говорил, мол, двигаться мне надо больше… Или теперь уже не надо? Вот прямо сейчас, может быть, и не надо… Я должен решить, как поступить. Мне нужно понять. Выслушать Нэррема… сейчас мне некуда идти… даже если дойду, что сомнительно. Как же холодно, черт раздери совсем! - Который час? – спросил я тетю, чтобы как-то нарушить ее тревожную сосредоточенность на том, ЧТО именно нужно обработать и перевязать. Взгляд ее помимо воли то и дело возвращался к покоцанному мне, как зверь к кормушке. Но она держалась. Вон, ещё вина наливает… - Со мной всё в порядке, Кени, - сказал я скорее для себя. – Магия ушла. Ты меня обработаешь, и всё… будет хорошо. Будет хорошо… И я вернусь к тому Элиану, которого убили в переулке. Если бы. Я должен вернуть его, ТОГО Золотого герцога… потому что у него получалось почти всё, что он делал. И я не имею права на ошибку. - Конечно, будет. Не отвлекай меня только… Потом началась рутина. Обработка моих ран в свое время была делом для меня если не обыденным, то уж во всяком случае не экстраординарным, так что это даже немножко успокаивало – своей почти-привычностью. Хотелось закрыть глаза. И уснуть. - Сейчас, Эли, потерпи еще чуть-чуть. Вот сейчас тут повязку наложим, и можно будет укрыться… и станет потеплее. Держись, дружочек, держись. Теплее? Да, неплохо бы. Надоела уже дрожь. А то я как последний вынутый из канавы пьяница… трясусь. Вот уж правда – хорошо, что Вари не видит… Когда перевязка закончилась, тетя критическим взглядом оглядела меня с головы до ног и недовольно фыркнула: - Сестра милосердия из меня, конечно, та еще. Ну да ладно, тебе не на бал в таком виде идти. Тебе еще что-нибудь нужно – из того, что я могла бы сделать? Потому как если нет, то я тогда скажу какому-нибудь твоему гардекору, чтобы посидел тут, и пойду отдохну. Нельзя ж так-то старушек пугать, мы ведь хрупкие. Я послушно опустился на постель вслед за уверенным движением тетиной руки – при перевязке-то мне нужно было сидеть. - Спасибо, Кени… моя дорогая. Вроде как ничего не надо больше…