Этикам вход воспрещён!

Габен проснулся от механического голоса переводчика: на соседней софе сидел Драй’Эрс и о чём-то разговаривал с Бальзаком. Жан прислушался: – Усилим охрану мы. Проник впервые во дворец посторонний. – И вы до сих пор не знаете, как он прошёл? Никто из стражей его не видел? – Никто. Мастер поднялся, протирая глаза, и осмотрелся. Возле двух входов стояли вооружённые мечами стражники. Драй’Эрс казался искренне встревоженным: брови изогнулись, оливковую кожу на лбу разрезали складки морщин, щель рта была настороженно сжата. Золотистые кошачьи глаза, прищурившись, внимательно глядели на Оноре. – О, Габен, ты уже проснулся! – Бальзак рассеяно взглянул на товарища. – Это о нашем вчерашнем… госте. Никто не знает, кто это был: посторонний проник в дворцовые помещения. Один из слуг заметил его выбегающим из этого зала. – Ну конечно же, никто не знает… – Мастер с долей скепсиса посмотрел на дастура. – Я в этом даже не сомневался. Драй’Эрс ответил ему настороженным взглядом: – Покину вас я. Встретимся на празднике вскоре. Он вышел из зала. Стражи не шевельнулись, продолжая неподвижно стоять возле противоположных проходов. Габен, приподняв бровь, осмотрел застывших воинов и резким движением выключил переводчик. – Ну и что это было за показательное выступление? Не знают они, кто проник во дворец… – Я не уверен, что это была ложь, – задумчиво ответил Бальзак. – Драй’Эрс, кажется, действительно перенервничал: навряд ли за нас, конечно, но за безопасность самого дворца. В день приезда Кэс'Аря в резиденцию проникает кто-то посторонний… Это действительно подозрительно. Только кто бы это мог быть? И зачем бы ему понадобился я? Хммм… У любого правящего режима есть враги. Так может, вчерашний незнакомец пришёл сюда совсем с другими целями? – Что ты хочешь всем этим сказать? – Спутанный поток сознания Оноре, когда тот размышлял, озвучивая лишь половину своих мыслей, зачастую казался бессвязным бредом шизофреника. – Когда ты вошёл, он просто стоял возле меня, так? У него не было в руках ни оружия, ничего… – Там было темно и плохо видно… но да, мне показалось странным, что он просто стоит, ничего не предпринимая. – И долго он так стоял? – Не знаю, я практически сразу же его спугнул. – Габен нахмурил лоб, вспоминая события прошлой ночи. – Но… несколько секунд у него было, пожалуй. – Вот и я о том же! Что за ассасин-неудачник будет стоять над своей жертвой, наблюдая, как она спит? Если бы меня хотели убить – он бы успел это сделать. – Тогда чего он хотел? – Смотри: первая наша стычка с аборигенами произошла на площади в центре города, вокруг было множество народа – нас видели… – Видели, как ты вырубил одного из воинов бластером, – продолжил Жан, начиная понимать, куда клонит Критик. – Если у правящего режима есть тайная оппозиция, они могли увидеть в нас значимых союзников: наблюдая, как государственные стражи схватили нас в качестве пленников, они могли подумать, что мы, так сказать, враги их врагов. – Хм, ну, эту теорию, конечно, исключать нельзя, – после минутного молчания отозвался Габен, – но всё-таки вероятность того, что это мог подстроить сам Драй’Эрс, я бы тоже так поспешно не отбрасывал… – Да не стал бы подосланный кем-то убийца просто так стоять над спящей жертвой… Это нелогично! Киллер-романтик наблюдает за тем, как его "заказ" спит? – Ну а почему бы и нет? – Жан усмехнулся. – Подпал под твоё очарование и не смог занести меч над горлом. Это тебе повезло, что я вовремя пришёл: ещё б секунда, и прекрасный охотник разбудил бы свою Белоснежку космическим поцелуем. Друзья расхохотались, давая разрядку напряжённым нервам: постоянная неопределённость и настороженность давали о себе знать. – По какому поводу веселье? – Жуков в сопровождении Кихота зашёл в зал. – И что у вас тут вчера произошло? – А разве Бальзак вас сразу не проинформировал? – Габен перестал смеяться и воззрился на лингвиста. – Ну, его сообщение, как всегда, образчик лаконичности, – полушутливо, полунедовольно буркнул командир, доставая радиокоммуникатор, и передал устройство Мастеру. – «Небольшой эксцесс. Будьте начеку. Лучше спите по очереди. Оноре», – Жан зачитал текст с экрана и осуждающе посмотрел на Критика. – Мог бы ввести их в курс дела сразу. – Ну да, я же обожаю ставить всех на уши в середине ночи. – Чёрная бровь скептически изогнулась. – Да и смысла в этом не было: что бы они сделали-то? – Может быть, уже перестанете препираться и просветите нас? – возмущённо воскликнул Кихот, стоявший чуть позади Георга. Спохватившись, Габен быстро пересказал произошедшее и вкратце изложил товарищам обе версии. Во время рассказа Жуков мрачнел: отсутствие контроля над ситуацией всегда выводило капитана шаттла из себя. – Да что с этой чёртовой планетой не так?! – Всё с ней в порядке, планета как планета… – чуть обиженно возразил Дон, будто заступаясь за найденное им небесное тело. – Габен прав: пока мы точно не узнаем, кто это был и зачем тут появился, доверять Драй’Эрсу нельзя, – продолжил Жуков, начисто проигнорировав реплику Искателя. Он хотел сказать что-то ещё, но вошедшие слуги его прервали. Несколько простолюдинов вошли в зал, привычно расставили на столе принесенные подносы с завтраком и покинули помещение. Вместе с прислужниками в зал вошёл ещё один представитель местного населения; он был низкорослым, но менее коренастым, чем прочие: несколько меньше, изящнее. Тёмно-оливковую грубую кожу покрывал тонкий слой светлой пудры, раскосые жёлтые глаза были обведены по контуру тонкой болотно-зелёной линией. На скулах такими же зелёными полосками шли причудливые узоры. Лысую голову венчал роскошный головной убор: инкрустированный фиолетовыми камешками металлический обруч, от которого расходились вверх и в стороны витые металлические лепестки. Жилистое тело было прикрыто лёгким укороченным халатом-платьем из полупрозрачной ткани. Дон моментально подскочил к стоявшему на столике переводчику и нажал на кнопку, прежде чем вошедший в комнату абориген успел раскрыть рот. Голос существа отличался от слышанных прежде: он был значительно выше и каким-то металлически-звонким. – Викалли, распорядительница торжеств. Провожу на площадь вас я, – звенящие нотки переливались колокольчиками, – после завтрака. Арарейка шутливо-менторским жестом указала на накрытый стол, чем-то вдруг напомнив Дону воспитательницу из детского сада, отказывавшуюся отпускать его гулять, пока он не доест всю кашу. После того как пришельцы наскоро перекусили, туземка поднялась с кресла, расправляя бледно-жёлтую ткань своих одежд, и вновь обратилась к путешественникам: – Пойдём прежде чем, должны оставить всё оружие вы. – Она произнесла это как-то смущённо, будто извиняясь за сказанное. – Не можете иметь оружия на встрече с Кэс’Арем. – Вот ещё! – возмутился Кихот. – Не собираемся мы сдавать оружие! С чего вдруг мы должны доверять вам после… Он бы продолжил свою гневную тираду, если бы командир жестом не прервал его. Жуков молча снял висевшую на поясе кобуру, поставил бластер на блок и вытащил батарею энергопитания. Под ошеломлёнными взглядами команды он подошёл к стоящему в углу рюкзаку Габена и вытащил оттуда так называемый нанокуб – специальный небольшой ящик, выполненный из достаточно лёгкого титанового сплава. Это был своеобразный маленький сейф, применявшийся в экспедициях, если вдруг появлялась необходимость тщательно спрятать какие-либо устройства: даже если серебристый куб обнаруживали туземцы, открыть или повредить его они были не в состоянии. В этот ящик Маршал положил выведенный из строя бластер и выразительно посмотрел на товарищей. Туземка облегчённо выдохнула: она явно рассчитывала, что задача будет труднее. Ошеломлённо переглянувшись, Дон с Жаном последовали примеру Жукова и полностью разоружились. Бальзак, чуть помедлив, присоединился к ним, выложив из кобуры импульсное оружие. Прищурившись, он посмотрел на Георга: Оноре слишком хорошо знал друга, чтобы хоть на секунду подумать, что командир сдался так легко… в отличие от арарейки, которая, очевидно, так расслабилась и обрадовалась, не встретив сопротивления, что сейчас наивно улыбалась, даже не задумываясь о том, что её провели, как малого ребёнка. «Да уж, с птицей Говоруном у барышни не так много общего», – усмехнулся про себя лингвист и захлопнул крышку куба. В нём остались лежать четыре простых импульсных бластера. – Пойдёмте, – радостно проговорила Викалли и направилась вглубь тёмного прохода. Стражи проследовали за ней, сопровождая космических путешественников. Спустя пару минут путешествия по тёмным коридорам они вышли на освещённую лучами яркого светила площадь. Исследователи шли по коридору из вооружённых стражников – вокруг ограждения толпились простолюдины, с любопытством и восторгом следящие за скромной процессией пришельцев. Туземцы что-то радостно выкрикивали и махали руками. – Не забывайте присматриваться к толпе: нам нужно отыскать мальчишку, – едва слышно прошипел Жуков. Товарищи шли, стараясь максимально внимательно осмотреть толпу собравшихся, но ни один из них не видел нужного паренька. Викалли торопливо вела пришельцев вперёд, и вскоре они вышли на главную площадь. На подходах к площади толпились тощие бедняки в оборванных схенти, императорские слуги раздавали им какие-то кружочки из чёрного металла. Нищие торопливо сгребали тёмные жетончики, пытаясь урвать побольше, и едва не дрались между собой из-за них. При входе на площадь стояли стражи, пропускавшие допущенных туда гостей. Пройдя за ограждение, космонавты увидели, что их окружают лишь богатые, разряженные по местной моде горожане: женщины были в лёгких укороченных платьях, их лица украшали прорисованные яркими линиями узоры, мужчины щеголяли в расшитых тогах. Безволосые головы были увенчаны различными головными уборами из металла, красочных камней и стекляшек. Аборигены расступались, завидев процессию землян, и, шушукаясь между собой, с любопытством разглядывали их. В середине площади стоял небольшой оркестр, наигрывавший достаточно живую, но несколько однообразную музыку. Казалось, мелодическая линия была абсолютно ровной: ни нарастаний, ни кульминаций, ни спадов… Впрочем, друзья не успели понять особенности местной музыки или хотя бы рассмотреть инструменты: проводница продолжала вести их всё дальше. Вскоре они вышли к противоположной стороне площади, где на солидном возвышении располагались два роскошных трона, явно подготовленных для торжества. Викалли затормозила и, обернувшись к путешественникам, сказала: – Начнётся скоро всё. Друзья бесцельно рассматривали всё вокруг: то, что на площади, среди богатых и именитых арарейцев, мальчишку не найти, – было очевидно, а уйти до встречи с Кэс’Арем они не могли. И даже если бы переговоры с местным правителем не были такой важной задачей, едва ли землянам позволили бы ходить самим по себе: с ними обращались как с почётными гостями, но следили за ними, как за заключёнными. Двое вооружённых стражей стояли за спинами пришельцев; подобный конвой напрягал и нервировал. – Я надеюсь, ты помнишь, что я говорил насчёт самых крайних случаев? – едва слышно спросил Жуков, наклонившись к Бальзаку. Звуки голоса терялись в шуме толпы. – Безусловно. Критик усмехнулся. Форменная куртка из грубой кожи надёжно скрывала наличие внутренних потайных отделений. Ствол аннигилятора приятно отяжелял карман. И как же им повезло, что не Драй’Эрс сопровождал их сюда: тот бы не поленился проверить; Викалли же, казалось, даже не подумала, что её могут обмануть. Где-то позади раздались нагнетающие напряжение гулкие удары, напоминающие барабанный бой. Шум толпы затих: все глаза устремились на возвышение, на котором стояли два трона. Через секунду появился Кэс’Арь, сопровождаемый восторженным гулом собравшихся граждан Кэорсики. Правитель был разряжен в пух и прах: ярко-синяя тога по краям была расшита золотистыми и белыми блестящими камешками, поверх парика он напялил массивный обруч из переплетающихся между собой золотых прутов, все отверстия между которыми были инкрустированы тёмно-синим стеклом. Император приветственно вытянул вперёд руку, чуть согнув её в локте. Из-за спины правителя показалась его спутница. Габена невольно передёрнуло: тёмную красновато-коричневую кожу девушки покрывали скопления небольших кластерных отверстий, разбросанных неравномерными созвездиями. Жан нервно почесал себе руку. Охристые кошачьи глаза девушки глядели несколько растеряно и робко; абсолютно гладкую голову венчал обруч: такой же, как у Кэс’Аря, только из белого металла. Она немного нерешительно взяла предложенную арарейцем руку, и две четырёхпалые когтистые кисти сплелись, вызывая у толпы восторженный рёв. Осторожно оправив лёгкую ткань своего голубого платья, аккадианка присела на один из тронов. Второй занял сам император. Внезапно вновь раздались барабанные удары, и воцарилось молчание. Благосклонно взглянув на собравшуюся толпу, правитель заговорил: – Слушайте, Ареи народ! Ждали часа сего давно мы. Заключён мир. Война завершена навек. Приветствуйте же невесту мою, Алексаиму из Тибии. Толпа отозвалась восторженным рёвом, приветствуя дочь правителя аккадиан, чьё присутствие сулило им прекращение войны. – Излишне пафосно, на мой вкус, но ничего, вдохновляюще, – с усмешкой прокомментировал Бальзак. – Мне больше интересно, какими у этих двоих будут отпрыски, – задумчиво пробормотал Георг, – тоже дырявчатыми или как эти рептилоиды… – Есть новости другие у нас, – продолжил правитель, дождавшись тишины. – Прибыли гости к нам. Прибыли из места далёкого. Не бывал там ни один из нас. Зовутся землянами они. Верим, будет союз между народами нашими. Он выжидающе взглянул на космонавтов. Викалли обернулась к ним, несколько удивлённым подобному официальному представлению: – Идите туда, вперёд. Друзья, сопровождаемые конвоем, поднялись по ступеням на тронное возвышение и замерли: стражи жестом остановили их на краю платформы, не давая подойти ближе. Алексаима с любопытством и испугом разглядывала пришельцев. Безгубый, как и у всех представителей местного населения, рот как-то по-детски приоткрылся, а глаза пытливо всматривались в непонятных чужаков. Кэс’Арь, в противоположность ей, казался воплощением спокойствия и уверенности. – Рад приветствовать вас здесь я. Говорил Драй’Эрс многое мне о вас. Желаю говорить с вами. Приведут после игр ко мне вас. Кэс’Арь поднялся с трона и без малейшего страха или сомнения подошёл к пришельцам. Он протянул руку стоявшему чуть впереди Оноре и уже тише, обращаясь только к четверым людям, добавил: – Рад знакомству я. Протянув в ответ ладонь, Бальзак ощутил на удивление сильное рукопожатие небольшой лапы арарейца. Толпа в который раз одобрительно загудела, глядя, как совершается контакт с представителями неизвестной им цивилизации.