И все из-за одежды!

Мир сошел с ума и она в том числе. Такой вывод сделала Мария, сидя в Бюро индийского братства ассасинов и методично натачивая меч. Привычная до оскомины работа помогала собраться с мыслями. А подумать было о чем. Уже почти год, как она уехала из Лимасола в Индию вместе с Альтаиром. За это время он стал для нее близким другом, с которым женщина частенько делилась историями из детства и слушала его рассказы. Они даже жили вместе, в одной комнате! Но в отличие от некоторых тамплиеров, что демонстративно не замечали ее, как женщину, Альтаир и другие ассасины всегда тактично давали ей время переодеться или просто привести себя в порядок. Мария уже к этому привыкла, как и к белой тени за плечом, не вздрагивая, каждый раз, когда тот немного приотставал, сливаясь с толпой. Лишь однажды их прогулка вывела англичанку из равновесия, когда индийцы предложили им сходить в храм. Вот только они забыли предупредить, что все стены испещрены весьма непристойными барельефами. Мария лишь присмотревшись к содержанию, вылетела на улицу, чувствуя, как кровь приливает к лицу. Правда, она тогда так и не поняла, чего смутилась больше: самих изображений или закономерный мужской интерес в глазах спутника. Вот в этом-то и заключалась основная проблема. Альтаир. Ее друг. Но в последнее время женщина с возрастающим отчаянием начала замечать, что смотрит она на него, как на мужчину. И это Мария считала неправильным, даже постыдным по отношению к нему. А сам Альтаир никак не облегчал ее метаний. В последнее время вообще, то и дело старался приблизиться к ней настолько близко, насколько вообще это возможно. Да, она привыкла к его присутствию, но не к близости. Становилось слишком тревожно, но он словно не замечал этого. Но и к этому можно привыкнуть, как и к руке, которая изредка, как бы невзначай, касалась то ее волос, то плеча, а на недоуменные взгляды лишь невинно разводил руками, мол, случайно вышло, веточка запуталась, ниточка из шва вылезла и прочие мелочи. А попытаться объясниться или поговорить слишком… стыдно. Он ведь друг. А в последние дни… точильный брусок прошелся по лезвию с особым скрежетом от чрезмерного нажатия, и Мария, спохватившись, отложила его в сторону, проверяя целостность лезвия. Обошлось. А все потому, что в последние дни Альтаир, как с цепи сорвался, то и дело неожиданно касаясь ее лица губами, словно дразнясь. И каждый раз умудрялся отойти подальше до того, как она спохватится и рефлекторно ему что-нибудь отобьет. На все возмущенные вопли и взгляды, ассасин только ехидно улыбался, оправдывая себя тем, что Мария слишком медлительна, а он помогает ей развить скорость реакций. Не использовать же на ней камешки, как это делают в Масиафе. Это как-то жестоко по отношению к ней. Вроде разумно, но… Сердце каждый раз, словно безумное рвалось вдаль, стараясь вырваться из груди. И этого она тоже стыдилась. Из раздумий ее вывело касание сухих губ к виску, и Мария подскочила, словно сжатая пружина, плечом врезаясь в стоящего за ней человека. - О, мои тренировки приносят плоды, - Альтаир придержал ее за талию, не давая упасть. – Но еще надо потренироваться, - заявил самым категоричным тоном. А женщина могла лишь изумленно хлопать глазами, глядя на него. Она впервые увидела его без ассасинской униформы! Англичанка почувствовала, как ее глаза округляются, а подбородок по неведомым причинам устремляется вниз. Сейчас на ее спутнике был надет длинный, почти до колен пиджак, темно-серого, с серебренной вышивкой, цвета и высоким воротом, прикрывающим горло. На ногах яркие широкие штаны. Привычного капюшона не было совсем. А от знакомого ей, уже более года, ассасина остался лишь широкий красный пояс на талии. Это не был Альтаир, к которому она так привыкла, и перед которым ей было так стыдно. Это был какой-то другой мужчина. Вроде бы и знакомый ей, но не совсем. Перед ним вовсе не было стыдно, за свои чувства. Еще одно прикосновение губ к щеке, и Мария рассердилась, сбрасывая наваждение. Дразнится, он значит. Тренирует. И женщина подалась вперед, притягивая его за ворот к себе, аккуратно прижимаясь своими губами к его, но тут же отпрянула. - А, может, все дело не в тренировке, а в том, что мой друг попросту не умеет целоваться? – невинный тон никак не вязался с ехидными искрами в глазах. – Вроде уже большой мальчик должен знать, - она притворно покачала головой. Ответом ей был неожиданно потемневшие янтарные глаза, и Альтаир приник к ее губам. Ох, лучше бы она молчала. Те, по-детски невинные прикосновения, действительно были забавой, по сравнению с тем, что происходило сейчас. Мария сама не заметила, как ее руки скользнули по плечам, кончиками пальцев вычерчивая объемную вышивку, потом еще выше, зарываясь в коротко остриженные волосы. Какое счастье, что на нем сейчас нет его извечного капюшона! Как плохо, что на нем сейчас нет его униформы, которая прочно ассоциировалась у нее с другом. Разум зацепился за последнее слово, а подсознание, отчаянно вопя, пыталось удержаться на тонкой грани между дружбой и любовью. Женщина вздрогнула, внезапно осознав, что его руки уже где-то даже не на талии, а ниже. Она чуть дернулась, пытаясь отстраниться, и ее, с явной неохотой, отпустили. Все-таки плохо, что Альтаир в этой, не привычной для нее одежде. Мария мотнула головой, с раздражением ощущая жар на лице от прихлынувшей крови, вновь пытаясь разогнать дурман в голове. Это все тот же Альтаир, ее друг, ассасин, пусть и не в слишком знакомом для нее виде. Это не другой человек, в которого можно отчаянно влюбиться, не испытывая чувства неловкости и стыда. - Ладно, признаю вопрос глупым и исчерпанным, - англичанка как можно более легкомысленно пожала плечами, все же избегая смотреть на него. Точнее опасалась увидеть его реакцию. Она переступила грань доверенного. – А теперь я думаю, можно лечь спать, а то я жутко утомилась, - с этими словами она закопалась в подушки, мысленно ругая себя, ведь только недавно минул полдень. Мария не видела мечтательной улыбки мужчины, что окончательно и бесповоротно уверился в своем решении сделать ее своей супругой. А ведь он просто хотел пройтись с ней по городу, как обычный человек с понравившейся женщиной, а не ассасин с боевой подругой.