И все из-за одежды!

Однажды Малику пришло загадочное письмо от Альтаира, который на сей день находился на Кипре. «Тащи свой запасной халат и прихвати какую-нибудь форму ученическую. На четверть меньше, чем на тебя. Срочно. Очень и очень срочно». - Я не понял, он что, думает, что я портной или у меня склад вещей?! – обалдел от прочитанного араб и задумался. Ну, вроде что-то завалялось… * * * Одинокий смуглый мужчина с одной рукой стоял на пристани, кого-то ища взглядом. - Привез? – он подскочил от мрачного голоса из-за спины. - Альтаир, чтоб тебе на тамплиере жениться! - в сердцах высказался начальник Бюро, поворачиваясь к другу. – У меня чуть сердце не остановилось! Тот уставился на него, как на призрака. - Малик, ты пророк? - Что? – вновь опешил Аль-Саиф. - Узнаешь, - как-то зловеще пообещал ассасин, забирая сумку. * * * Это было странное зрелище: на безлюдном берегу, за селением, стояла грубоватая арка, наспех украшенная цветами, под которой стояли бледные, до синевы муфтий и христианский священнослужитель. Полукругом стояло чуть меньше десятка ассасинов разных рангов, старательно прятавших улыбки, на вопросы изумленного Малика те лишь загадочно закатывали глаза и говорили одно слово: «Свадьба». И, учитывая гораздо более мрачного и неразговорчивого Альтаира в запасном халате Аль-Саифа, то женили именно его… - А христианин-то здесь причем? – не понял тот. - Увидишь, - пообещали ему. Ждать пришлось недолго: через какое-то время послышалась английская ругань, и один из ассасинов, в одежде мастера, буквально тащил за собой фигуру в ученическом костюме, привезенном из Иерусалима. - Чтоб тебя черти покусали, Альтаир! Я же пошутила! – это было единственное, что удалось разобрать из непрерывного бурчания на полузнакомом языке. - Запомни, Альтаир не понимает шуток и ко всему относится абсолютно серьезно, - негромко ответил ведущий. – Ла-Ахад, держи свою фурию, пока она не сбежала, а то ловить потом будешь, - ухмыльнулся он, передавая свою ношу и снимая с нее капюшон, под которым оказалось милое женское личико, окруженное ореолом черных волос. Светлая кожа, темные глаза, английская речь – истинная христианка. - Дочь моя, что ты здесь делаешь? – изумился священник. – Неужели, вы хотите надругаться таким образом над несчастной девочкой?! - Еще кто над кем издевается, - не согласился муфтий, с сочувствием глядя на Альтаира, игнорирующего пристальный взгляд женщины, которая явно вознамерилась прожечь в нем дыру. - Конечно ваш мусульманский варвар! – возмутился христианин. - Кто бы говорил, будто христиане лучше! – не сдавал позиции мусульманин. Спор священнослужителей разгорался все жарче, еще чуть-чуть - и они сойдутся в грандиозной драке… Ассасины медленно сползали на землю от смеха, глядя на них. - Ну, наверное, не судьба, - внезапно выдала «невеста» и собралась было уходить, как ее весьма бесцеремонно развернули обратно, а в воздухе повисло низкое «А ну тихо!», удивительным образом, перекрывшим весь остальной шум. - Значит так, религиозники, если через десять минут эта женщина не будет моей женой, то… - многозначительный блеск скрытого клинка заставил оппонентов вздрогнуть. - Вот скажите, где был мой разум, когда я соглашалась на это безумие?- вновь подала голос брюнетка. Церемония проходила в ускоренном темпе: муфтий и священник, постоянно перебивая друг друга, расписывали все «прелести» брачной жизни, заставляя молодоженов попеременно краснеть, бледнеть, синеть и коситься на вторую половинку с нескрываемым ужасом. Наконец, выдохнувшиеся служители Бога и Аллаха переглянулись и хором выдали: - Объявляю вас мужем и женой, - а священник добавил. – Жених может поцеловать невесту. - Не прилюдно же! – возмутился было муфтий, но осекся, когда араб с неожиданной нежностью коснулся губ своей уже жены. Та с готовностью ответила. - И почему, спрашивается, ты так отчаянно сопротивлялась? Будто я тебя пытать собирался, - спустя какое-то время спросил он. - У меня стойкая аллергия на слово «муж», - хмыкнула она. – Но, может, с тобой все будет не так плохо? - И ты еще сомневаешься?! – возмутился Альтаир, подхватывая ее на руки. А ведь новобрачные так и не заметили, что все свидетели уже разошлись, утаскивая с собой весьма перепуганных священнослужителей, попутно объясняя обалдевшему Малику, что по христианским обычаям невеста должна быть в белом и с закрытым лицом. И кроме ученической одежды им в голову ничегошеньки не пришло. Но ведь это не страшно, не так ли?