И все из-за одежды!

Альтаир замер, боясь пошевелиться, чтобы не разрушить иллюзию. Или сон? Неважно. Но в действительности такого не могло произойти. Чтобы Мария… сама… Все было как обычно, если, конечно, считать обычным то, что он на целый месяц бросил свою новобрачную жену, чтобы разобраться с важнейшими делами в Масиафе, которые накопились за время его отсутствия. Вот если бы она сама перебралась в крепость… Но нет же! Эта женщина всегда найдет тысячу и двести аргументов оставаться в Иерусалиме под присмотром Малика. На всякий случай. А сейчас… Да, он спит. Определенно. Или у него солнечный удар. А как еще объяснить то, что неожиданно смущенная его появлением жена попросила купить фрукты домой, а сама… А… может это все Яблоко Эдема спроецировало все ЭТО?! Полутемную комнату, освещенную лишь несколькими свечами, тут же рядом дымились благовония. Легкий звон монист. Наверное, впервые в жизни мужчина почувствовал, что он уже несколько минут стоит с открытым ртом и пялится на… собственную жену. Чтобы она, его хладнокровная англичанка, бывший рыцарь-тамплиер, стояла перед ним в таком виде?! Эта женщина, что всегда тщательно собирает волосы в пучок, которые сейчас тяжелой черной волной лежат на плечах? Эта женщина, которая в пух и перья раскритиковала традиционные женские одежды, сейчас прикрыла свое лицо легкой вуалью, не скрывающей, впрочем, ее смущения и ярких пятен на щеках?! Эта женщина, до недавнего времени считавшая собственное тело греховным, надела одежду для танца, которая не только не скрывала всех ее изгибов, но и ненавязчиво подчеркивала?! Альтаир буквально рухнул на сваленные у его ног подушки, не сводя с жены пристального, ошалевшего взгляда. Секунда-другая в томительной тишине, показавшейся вечностью… Судорожно вздохнув и словно прислушавшись к слышимой только ей музыке, Мария начала танец. Медленный и неуверенный изначально, постепенно менялся, становясь более динамичным… даже страстным. То, что ее танец кардинально отличался от всех тех, что он видел ранее, сириец понял сразу. Вроде движения те же, но… легкая резкость и нарочитая медлительность - когда она спохватывалась, что слишком спешит - делала его жену похожую на охотящуюся кошку. Медленно и плавно продвигающейся к ничего неподозревающей, добыче, позволяя себе резко взмахнуть хвостом, словно в раздражении; на мгновение замереть в напряжении, срываясь в яростную круговерть. Но так добычу не поймать… Мужчина усмехнулся, поймав себя на мысли, что с добычей он ассоциирует как раз-таки себя. Мария вновь дернулась, замедляя движения, словно стараясь убедить в своей безобидности, но… когда это у кошки не было когтей? Одним плавным движением Альтаир оказался около нее, оборвав танец, заставив настороженно застыть. Пальцы скользнули вдоль линии расшитого пояса… затем по полуобнаженным рукам… Неужели? Ан нет. Тонкий стилет прятался в рукаве. Металл отразил яркий огонек свечи, замерев на уровне его груди. Тяжелый кинжал выскользнул из ножен на бедре, но клинки так и не встретились, медленно, едва касаясь, скользя вдоль по рукам. Резкое движение - и двое отскочили друг от друга, словно в поединке. Мужчина с трудом сдержал удовлетворенную улыбку, глядя, как в темных глазах жены смущение и настороженность уступает место хищному азарту. Такому же, как когда они бились впервые, да и не впервые тоже. Долгая, томительная пауза, когда слышится только стук сердца, задающий ритм новому танцу. Более опасному, острому и гораздо более страстному, чем он видел когда-либо. Тишина достигла своего пика, когда нервы на пределе, а сердце пытается вырваться из груди. Их словно бросило друг к другу. Стилет одним махом откинул его капюшон с лица назад, а кинжал аккуратно рассек тонкую нить, на которой держалась вуаль. Неожиданный лязг, когда оружие встретилось, заставляет передернуть плечами, но не остановиться, заставляя то почти ронять клинки, то ловить почти у самого пола, чтобы вновь кинуться в опасную пляску. В ход шло все: обманные выпады, замершие посреди движения удары, смена рук… и победная улыбка, когда оружие едва заметно касалось одежды партнера. И внезапно все кончилось. Просто в какой-то момент Альтаир понял, что и кинжал, и стилет отброшены куда-то в сторону, а сейчас он страстно целует свою жену, позволяя ей попутно стягивать с себя ремни с оружием. Но одна мысль все же не давала ему покоя. - И с каких пор одежда танцовщиц включает в себя оружие? - чуть отстранившись, хрипло спросил мужчина. - А ты что хотел, чтобы я со стыда умерла, будучи не только полураздетой, но и безоружной? – заметно смутилась Мария, передернув плечами. – Тогда мне проще тамплиерский доспех надеть. Только вот как в нем прикажешь танцевать. - Ну, хорошо еще в супружеской постели подобного нет… - признал поражение Альтаир, отгоняя видение отплясывающего дребезжащего доспеха. - Эм… - Где?! - Под подушкой, - смущенно призналась та. – Привычка… - И эта женщина называет меня параноиком? – вопросил куда-то в пространство ассасин. - Во всяком случае, мы друг друга стоим, - его жена развела руками, вновь потянувшись к так и не расстегнутым ремням амуниции.