Новая жизнь

      Я уже в парке. Сажусь на скамейку, решив сделать звонок. — Алло, — доносится голос после длительных гудков, отчего на моих губах появляется легкая улыбка. — Чед? — Глория? Боже, Лори, это ты? — Да, Чед, это я. — Все нормально? Как обустроилась? — Все хорошо. Я в Сан-Франциско. Сам как? — Без тебя непривычно, Глория. Твой отец скорбит по тебе. Каждый день приходит на твою могилу. — Серьезно? — Да. — Чедди, ну где ты там? — слышу я голос из трубки. Женский голос. Вау. — Чедди? — со смехом переспросила я. — Кто это там? — Ну… это моя девушка. — Я рада за тебя. — А ты с тем музыкантом? — Да. — Ну, ясно. Если честно, мне уже пора, Глория, — ещё больше смутившись, сообщает парень. — Хорошо. Прощай, Чед. — Прощай, — помедлив, всё-таки отвечает он, и я могу различить в его голосе лёгкую грусть.       Я выключила телефон и закрыла глаза. Хочу закурить. Вытащив из сумки сигареты, воплощаю в жизнь своё желание. Никотин проникает в легкие, становится хорошо. — Дашь закурить? — слышу я голос. Это Роберт. Даже не заметила, как он сел на скамейку. Я протягиваю ему сигарету, и он затягивается. — Как дела? — вновь подает голос Робб. — Пойдёт. — Может, сходим куда-нибудь? — Ничего личного, но, думаю, мой парень будет против.       Мы встаем со скамейки, и я наконец могу его разглядеть: высокий накаченный брюнет с очень приятным голосом, зеленые глаза, в которых можно утонуть, тонкие губы, вытянутые в легкой улыбке. Мы дошли до ресторана, который показался мне дорогим. Все здесь одеты так официально… Но сегодня я тоже выгляжу не хуже. — Может, расскажешь о себе? — спрашивает Роберт, когда мы уже сели за столик у окна и сделали заказ. — Мое имя Элизабет Паркер. Завтра мне семнадцать. Даже не знаю, что ещё сказать. — А я Роберт Хаус, мне двадцать три года. Мать погибла, когда мне было одиннадцать, а отец-гей сейчас неизвестно где, но отсылает мне деньги. — Это… не очень круто. — Согласен, — усмехается парень.

***

      После похода в ресторан мы пошли к обрыву. Под нами залив Сан-Пабло, в котором отражается садящееся солнце. — Это прекрасно! — говорю я, невольно улыбнувшись, вспомнив закаты, что мы встречали с ребятами. С Беккс… — Да-а, — протянул Робб.       Он снимает с себя футболку, и я с удивлением гляжу на него. — Что ты делаешь? — спрашиваю я. — Стриптиз хочу станцевать, — он закатывает глаза, подходя к краю обрыва. Тогда-то я и понимаю намерения парня. —       Я вспоминаю тот день, когда мы с Алексом толкнули Беккс в воду. Тот день, когда моя девочка была с нами. — Я тоже хочу, — после небольшой паузы заявляю я, игнорируя разум, твердящий мне, что все это — все, что я сейчас делаю, — неправильно. — Стриптиз станцевать? — ухмыляется Робб.       Я тоже начинаю раздеваться. Роберт, оставшийся в одних боксерах, прожигает меня взглядом, когда я остаюсь в нижнем белье. Лишь игриво улыбаюсь ему, снова забив на упреки здравого смысла.       Мы подходим всё ближе к краю. Робб берет меня за руку, и мы прыгаем. Вода прохладная. Это очень освежает. Я первая выныриваю, сразу за мной из-под воды показывается брюнет. Он сейчас такой красивый, боже… Солнце отражается в каплях на его лице, губы слегка приоткрыты, длинные ресницы стали ещё чернее, как встретились с водой. Мы с Робом плывем на берег. Сидим на песке. Оба в нижнем белье. Он наклоняет свою голову ближе ко мне и нежно целует. Я, как бы не пыталась, не могу преодолеть своё желание, поэтому углубляю поцелуй. Сейчас мне, действительно, глубоко плевать на все остальное — просто хочу насладиться этим моментом.