Дорогой дневник! Вот уже двадцать девятый день мы с ребятами в Сан-Франциско. Это чудесный город. Здесь живут очень дружелюбные люди. Именно здесь я обрела новых друзей, которым можно довериться. Именно здесь я… потеряла ребенка. И именно здесь любимый человек сделал мне предложение руки и сердца. Скажи, дневник, разве эти события — не повод любить Сан-Франциско? Я думаю, что повод.
— Глория, ну ты долго там? — слышу я голос Кэтрин. Мы с близняшками, Николь и Тезер идем в кафе. Кстати, Николь теперь знает о моей прошлой жизни. — Иду! — встаю с кровати, кладу дневник в комод и спускаюсь вниз.***
Уже совсем скоро мы оказываемся в очень уютном, но далеком от дома кафе, где нас встречают Тезер и Николь. Разговаривая на разные темы, мы не замечаем, как проходит почти два часа. Кэтрин первая покидает нас, уйдя, как она объясняется, «по делам». Ещё минут через сорок мы с Мел едем в машине, подпевая песне с радио: Mattafix — «Big City Life». Сейчас довольно поздно. Глаза начинают слипаться, но, даже закрыв их, я не могу не заметить неожиданно прорезавшийся яркий свет, мгновенно ослепивший меня. Скрежет тормозов, как мне кажется, слышен на всю округу… Столкновение… Боль… Темнота…***
Просыпаюсь в незнакомой комнате, на холодном полу. Единственный источник света здесь — это мигающая лампа. Но и она ни хрена не освещает. Чувствую невыносимую боль во всем теле. Прикладываю ладонь к болящему месту на голове, затем убираю ее и вижу кровь. Черт. Кажется, в углу комнаты кто-то есть, но из-за плохого освещения не могу понять, кто это. Ползу ближе к этому человеку и понимаю, что это Мелисса. Она без сознания. Теперь в моей голове все начинает проясняться. Авария. Мы попали в аварию… — Мел, — дергаю ее за плечо. Только сейчас замечаю, что она лежит в луже крови. Небольшой, но все же луже. Боже, что за хрень. — Мелисса?! Ты слышишь меня? Начинаю нервничать. Немного оттаскиваю девушку к свету. Ее белоснежная блуза вся в крови. Слегка приподнимаю ткань и вижу в боку девушки довольно большой осколок стекла. — Глория? — шепотом спрашивает девушка, приоткрыв глаза. — Да, Мел, это я… Не успеваю договорить, так как открывается, не забыв ужасно скрипнуть, дверь в комнату. Какой-то амбал буквально кидает тело Кэтрин в комнату. Она в отключке. Дверь снова закрывается, а я пытаюсь приблизиться к блондинке. На ней нет ран — только небольшая царапина на лбу. Вернувшись к Мелиссе, понимаю, что нужно что-то делать с осколком в ее теле. — Мел, с Кэтрин все в порядке, она просто без сознания. А вот тебе сейчас будет больно. Потерпи, пожалуйста. Она кивает. Беру девушку за руку, а другую руку подношу к ране. Так, Глория, соберись. Аккуратно вытаскиваю стекло. Мелисса крепко сжимает мою руку, не в силах сдержать крик. Все — я вытащила его. Отрываю кусок ткани от своей рубашки и перевязываю рану брюнетки.***
Проходит около часа, и Кэтрин наконец приходит в сознание. Мелисса еще спит. — Как вас притащили сюда? — спрашивает блондинка. — Они устроили аварию. А ты здесь как оказалась? — Я шла к подруге, и вдруг кто-то ударил меня по голове чем-то тяжелым. Дальше — полная тьма. Думаешь, это проделки Ника? — Я в этом уверена. Ни со мной, ни с Мел, ни с Кэт охраны не было, так как мы смогли уговорить ребят пойти без охраны. Этим и воспользовался Хьюстон. — Ребята, наверняка, уже заметили нашу пропажу, — вздыхаю я после долгого молчания. — Надеюсь, — шепчет Кэтрин.***
— Что ж, Макфинн, закончим начатое? — открывается дверь, и я снова слышу этот мерзкий голос. — В этот раз нам точно не помешают, даю гарантию, — говоря это, он противно смеётся. — Ник, если ты хоть пальцем тронешь их, — я указываю на девушек, — то я своими руками прикончу тебя. — Ммм, как страшно, — с сарказмом произносит парень, не восприняв мои слова всерьёз. — Пожалуй, с ними развлекутся мои приятели, — он взглядом даёт понять, что говорит о двух амбалах, стоящих за дверью. — Иди к черту, сукин сын, — со злостью выплевывает Кэтрин. — Дерзкая, да? Сначала развлекусь с тобой. А ты, Макфинн, вставай и иди за мной, если не хочешь, чтобы мои ребята изнасиловали твоих подруг у тебя на глазах. Я, с трудом встав с пола, следую за Хьюстоном по коридору. Мы входим в какую-то комнату, в которой находится лишь кровать. Я слышу, как скользит молния джинсов Ника. Мысленно чертыхаюсь, в то время как он валит меня на кровать. Пытаюсь сопротивляться, но он сильнее меня. — Не делай этого, — с едва ли существующей надеждой произнесла я. — За каждое слово я буду бить тебя, Глория, идет? — Нет, не идет. — Уже три слова. Он бьет меня несколько раз. По лицу. И делает он явно не три удара… Я теряю сознание.***
— О, ты уже очнулась, — слышу я голос Ника. У меня ужасно болит нижняя часть живота. Начинаю плакать. Не от боли, вовсе не от неё — от того, что Ник всё-таки добился своего. — Гори в аду, тварь, — отчетливо произношу я. — Извиняйся! Он подходит ко мне и с яростью скидывает с кровати на пол. Больно. — Мне не за что извиняться. Не я виновата в том, что ты родился ублюдком. За эти слова Ник бьет меня в живот, много раз, отчего я снова и снова кричу, сжавшись в клубочек. Парень продолжает наносить удары, и вскоре я отключаюсь.***
Просыпаюсь от того, что кто-то дергает меня за плечи: — Лори, очнись! — Кэт? — Да, это я. Черт, все тело ломит, да и трудно разговаривать. Вздрагиваю, услышав выстрел. Потом ещё один, и ещё. За дверью явно перестрелка. — Что происходит? — недоумеваю я. — Ребята нашли нас, — с улыбкой сообщает блондинка. — Ник… Он мертв? — Да. Теперь точно мертв. Я сама видела: пульса у него не было. Господи, её слова словно сбрасывают тяжелённый камень с моей души. Теперь мне будет спокойнее. — А Сьюзен? — вспоминаю я про напарницу Хьюстона. — Она сбежала. И что-то мне подсказывает, что она не оставит это так. — А Мелисса? Что с ней? — Ей уже лучше. Она в машине. — Хорошо, — киваю я, с облегчением вздохнув.