***
Дорогой дневник! Наконец-то меня выписывают из этой чертовой больницы. Всю неделю, что я провела здесь, Стив ни на шаг от меня не отходил, чем очень меня порадовал. На теле остались лишь незначительные царапины и синяки, остальное уже не беспокоит. Вообще-то меня должны были выписать недели через две, не раньше, но ребята договорились. Я вот уже сорок первый день в Сан-Франциско. И скоро мы с ребятами снова будем странствовать по миру. Совсем скоро…
Положив дневник в сумку с моими вещами, сажусь на больничную койку в ожидании Стива, который уже через пару минут оказывается возле меня. — Ты все собрала? — он садится рядом со мной, настолько аккуратно приобняв за талию, словно я какая-то драгоценная кукла. — Да, Стив, — улыбаюсь. Впервые за долгое время я искренне улыбаюсь. Он притягивается ко мне и нежно целует в губы. Как же давно я не чувствовала его губ на своих. Эти поцелуи одурманивают меня, словно наркотик. Его мягкие губы вновь и вновь касаются моих. — Я люблю тебя, малышка. Я всегда буду тебя любить, — шепчет музыкант. — А я всегда буду любить тебя больше. Снова целую его, не давая возразить мне. — Эй, голубки, дома у вас будет время для этого, — мы не замечаем, как в палату входит Джей. Я отстраняюсь от Стива, восстанавливая дыхание. Блондин берет мою сумку, и мы идём к машине, где нас встречают Кэтрин с Алексом. Девушка сразу же кидается мне на шею: — Лори! Все это время, что я была в больнице меня интересовал один вопрос, который я снова и снова забывала задать. — Кэтрин, а где Мел? — Она дома. Постоянно спит, но ей уже гораздо лучше. Вздыхаю. И во всем этом виновата я… Мы садимся в машину и через некоторое время уже находимся дома. Поднявшись на второй этаж, захожу в комнату Мелиссы. Здесь витает приятный запах парфюма; учитывая то, что сейчас вечер, в комнате полумрак. На кровати лежит спящая брюнетка. Ее чёрные волосы расползлись по подушке, пухлые губы растянуты в лёгкой улыбке (похоже, ей снится что-то хорошее), глаза девушки закрыты, и от этого ресницы кажутся еще длиннее. — Извини, что втянула вас в это, — бережно целую ее в лоб. — Я не должна была появляться в ваших жизнях. Прости меня, Мелисса.***
После вечерней прогулки я прихожу домой, где нежным поцелуем меня встречает Стив. — Дома никого нет? — спрашиваю я, заметив, что здесь очень тихо. — Только Мелисса. Но она по-прежнему спит. — А чем это так вкусно пахнет? — Я приготовил курицу. Сам, — довольный собой, он улыбнулся. — Ты классный. Я не заслужила, чтоб меня любил такой замечательный парень. — А я вот не понимаю, как такая чудесная девушка с большим сердцем смогла полюбить меня. Но ты смогла разглядеть во мне нечто большее и полюбить меня не только за то, что я очень красивый и сексуальный. — А ещё скромный, — мы оба заливаемся смехом. — Так что, Глория, ты заслуживаешь, чтобы тебя любили вечность. — Вечность — это слишком долго, — усмехаюсь я. — Ну, тогда я буду любить тебя до конца жизни. Сойдет? — Угу, — соглашаюсь, целуя парня в губы. — Ты голодна? — Да, но я не хочу курицу. — Прости, я больше ничего не приготовил. — музыкант приходит в смятение. — А я говорила не о еде, — шепчу ему в ухо я. Он успел сделать лишь вздох, прежде чем я впиваюсь в его губы. Мои пальцы скользят вверх — по его груди, затем по шее — и забираются в светлые волосы парня. Стив снимает с себя футболку, я повторяю за ним. Боже, как я скучала по этим ощущениям, что он заставляет меня испытывать. Скучала по поцелуям, от которых захватывает дыхание. Скучала по объятиям, в которых чувствовала себя самой счастливой. </i>***
Дорогой дневник! Иногда достаточно лишь прикоснуться к человеку, чтобы появилась надежда на прекрасное безоблачное будущее. Не нужно никаких статистик прошлого, логических объяснений и доказательств. Ты просто знаешь, что это — твой человек…