light it now

Джинен задыхается, теряется в темных коридорах своего разума. Ему хотелось бы списать все на простое недомогание, вызванное простудой, да и с дыханием у него еще с самого детства были проблемы, но врать себе он давно разучился. Другим - пожалуйста, а себе бессмысленно. Каждое слово впивается в мысли, словно пиявка, а в ожидании порой перестает дышать, будто перед уходом, он преградил кислороду путь в легкие младшего. Рано или поздно придется признать, что при входе в лабиринт, в который он забрел однажды совершенно случайно, висело предупреждение: Марк Туан, - которое он проигнорировал, решив, что мелочь. Теперь он заблудился, но не желает найти выход, хочет остаться там на дольше, пока позволяют. Но все же иногда ему кажется, что он там чужой, его место не так, не принимают, но хочется верить, что это всего лишь бессмысленные, никак не совпадающие с реальностью, доводы, когда чувствуешь себя одиноко и просто хочешь внимания. С каждым шагом все новые и новые открытия, простые мелочи, никому не важные, но для Джинена ценные. С каждым новым открытием все больше и больше возникает вопросов, как и интерес возрастает, и все чаще и чаще 'потерянный' описывает его состояние. Может даже это болезнь. Неизлечимая. Любящая горячий фруктовый чай, пока младший давится горьким кофе, и запах корицы, прогулки по лесу, когда тепло и еле ощутим ветер, и сидеть дома неделями, поедая хлопья и йогурт. Согревающая и раздражающая одновременно. Когда Джинен все отдает, а ему по крупицам. Иногда целой горстью, правда потом молчание, которое током по нервным клеткам. Но не отталкивающее. Наоборот. Джинен привязался, будто Марк его привязал к себе тонкими нитями, которые с каждым днем толще и толще, чтобы не было сил разорвать. - Хен, тебе снились волшебные сны? - В них был ты. Марк привязался тоже, но слишком гордый, чтобы это признать.