***
Они жили в квартире Гажила. Леви, разумеется, пришла в ужас от внутренней обстановки помещения, и они два месяца разгребали хлам, который скопился там с незапамятных времен. Девушке это было в радость, но сама мысль, что её любимому человеку было комфортно жить в вот этом, выводила её из себя. Разве, думала Леви, человек, который задумывается о творчестве и жизни, который видит несовершенства в других людях, может позволить себе так по-хамски относиться к пространству, в котором живет? Она пыталась по-своему объяснить Гажилу, что единственное, что у нас есть — это окружающее нас пространство и наше тело. Мы можем жить только в этом пространстве, поэтому нужно уважительно к нему относиться. Как относишься, так и живешь. Гажилу же было это не столь важно. Он находился чаще всего в своих мыслях, поэтому порой не обращал внимания ни на что вокруг. Кроме Леви. Он любил её всей душой, но почему-то её слова всегда оставались в стороне. И девушка недоумевала: неужели так сложно не оставлять грязную посуду в раковине, а сразу помыть, чтобы она не засыхала и не создавала запах, хотя бы ради того, чтобы показать ей, что Редфоксу не наплевать на их общую жизнь? Она спрашивала, как получилось, что Гажил весь в пирсинге. Он рассказал, что по молодости ему хотелось отличаться от сверстников, которых он презирал, и на каждую железную вставку он заработал сам. Леви подумала, что, видимо, этот человек себя не любит, раз проделал в себе столько дырок ради того, чтобы повысить самооценку. Но Редфоксу не сказала. А зачем? Вряд ли что-либо бы изменилось. Редфокс подрабатывал в магазине музыкальных товаров и искал людей для создания своей собственной группы. Ещё до того, как он слетел с катушек и попал в отделение к Лаксусу, он начал писать песни. Леви не знала, как ей быть, когда он показал ей одну старую заготовку под названием «Старый друг». Обижать его не хотелось, но ведь… Когда Гажил сообщил, что он сам не в восторге от старых начинаний, они со смехом сошлись на том, что лечился он не зря.***
Однажды они прогуливались вдоль реки в центре города, когда Леви кто-то окрикнул. Она обернулась и вскрикнула от радости — отпустила руку Гажила и помчалась вприпрыжку к какому-то парню с волосами торчком, обмотанному шарфом по самое не хочу. У него на руках Гажил заметил кота, которого парень отпустил, чтобы обнять Леви. Внутри что-то оч-чень нехорошо повернулось. Леви быстро попрощалась со своим знакомым, и они продолжили прогулку. Редфокс был молчалив и сдержан. — Что-то случилось? — наконец не выдержала Леви. Ей овладело нехорошее предчувствие. — Нет, ничего. — Слушай, ну я же вижу. Редфокс пожал плечами. — Это был твой друг? — Да, Нацу, мы с ним и с Люси ещё со школы хорошо общаемся. — Очень хорошо. Ты была так рада, — в голосе мужчины появилось осуждение. — Да Гажил! — Леви несильно толкнула его в плечо. — Я не думала, что тебя это так заденет. Ты мог заметить, что я приветлива со всеми. Это же непроизвольно — зачем мне наигранно холодно относиться к людям! — Я трудно привыкал даже к твоим подругам. — У меня одна подруга! Я же вообще ни с кем не общаюсь, кроме как в больнице, потому ты каждый раз, как я улыбнусь кому-нибудь, ходишь такой хмурый, как будто наступил конец света! — вскипела девушка. Редфокс скрестил руки на груди. Он не должен срываться на Леви, она же не виновата… — Просто ты слишком оказываешь внимание другим мужчинам. — Я… ЧТО?! Пару секунд Леви осмысливала информацию, а потом отшатнулась. — Как ты можешь говорить такое, — она пыталась сохранить спокойствие. — Редфокс! Ты идиот! Да я… — у нее перехватило дыхание от несправедливости. Каким мужчинам, когда у нее мысли только о Гажиле? Какое внимание? Девушка лихо развернулась и в быстром темпе пошла прочь. Далеко она, правда, не ушла, — её подхватили на руки. — Мелкая, прости. — Отпусти! — она пыталась брыкаться, но тщетно. — Ты вообще… думай, когда говоришь. Я… Господи, как обидно! — Леви сдалась и стала яростно смотреть в сторону, проклиная невольно нахлынувшие слезы. — Прости, — повторил Гажил, бережно прижимая её к себе. — Я никак не привыкну, какой ты подарок, и мне всегда кажется в такие моменты, что я недостаточно хорош. Что вот с тем парнем тебе, может быть, было бы лучше. — Заткнись, — сердито бросила девушка, обхватывая его шею. — Просто заткнись и не придумывай всякую чушь! Редфокс вдохнул её запах и согласно кивнул. Сейчас ей хорошо рядом с ним — так зачем упорствовать?***
Леви обожала проводить свободное от работы время с книгами. У нее было множество вопросов, на которые ответить иногда могли только бумажные страницы. Или не могли. Её интересовало не все подряд, а только «живые» книги. Со смыслом. Конечно, она пыталась поделиться своей страстью к чтению с Гажилом, но он только улыбался и разводил руками. Не хотел, и все тут. — Слушай, неужели ты думаешь, что там все правдиво? — Ну… — девушка задумалась, — я чувствую, если это правда. По крайней мере, это правда для меня. Каждому свое, — она зарывалась руками в волосы мужчины и позволяла ему утаскивать себя от любимых книг. — Если ты напишешь книгу, то я её обязательно прочитаю, — пообещал Гажил, и Леви недоверчиво фыркнула, но улыбнулась. Редфокс не читал, зато у него был ноутбук, за которым он мог сидеть, не вылезая, хоть целый день. Это особенно проявлялось по выходным; сначала Леви вытаскивала его гулять, но потом Гажил стал отнекиваться. Сначала она расстраивалась. Потом стала просто уходить одна. Сначала она чувствовала гордое одиночество. А потом вспомнила, что, в общем-то, ей никогда раньше не нужна была компания, чтобы гулять в свое удовольствие. Никто же не мешает наслаждаться солнцем, ветром, звуками — так зачем чувствовать себя несчастной? Ей очень нравилось разговаривать с Гажилом в свободное время. Если ей в голову приходила идея, пускай даже бредовая, она в первую очередь делилась ею с ним. Он слушал её внимательно, иногда подшучивал, но всегда отвечал. Можно ли было назвать это доверительными отношениями? Наверное, да.***
Однажды девушка стала невольным свидетелем разговора Редфокса по телефону. Сначала она решила, что он вне себя от злости и поэтому кроет кого-то матом. Но когда Леви услышала его грубоватый смех, она поняла, что он просто так общается. Ей стало дурно. Нет, серьезно — её колотило, как в ознобе, что даже смотреть было жалко, в чем убедился Гажил, найдя девушку сидящей на диване в прострации. — Мелкая, — с тревогой в голосе позвал мужчина. Леви сложила губы в улыбку, глядя сквозь него. — Я как раз собиралась ложиться спать. — Что?.. В чем дело? — Гажил уселся перед ней на пол, внимательно глядя в её лицо. — Абсолютно ни в чем, — Макгарден хладнокровно увернулась от него и ушла в ванную. Там она включила воду и сползла по стенке. Острые коленки жалобно выглянули из-под огромной футболки её сожителя. — Боже, — простонала она еле слышно. Если бы ещё она знала, в чем дело. Её ведь не касается, как ведет себя Редфокс в её отсутствие. «Не касается?» — тут же возмутилось внутри нее что-то. В груди полыхнуло гневом. — «Мы любим друг друга и, черт подери, даже живем вместе!» «И что?» — ответила себе Леви. — «Я что ли его собралась учить, что, по-моему, правильно, а что нет? Если для меня подобное общение недопустимо, это ещё ничего не значит…» «Да как же!..» — захлебнулся внутренний голос, — «Это же двуличие какое-то: тут он грязно выражается, пока думает, что я не слышу, и тут же «мелкая, что с тобой, любимая, дорогая»! Да фигня это все!» Никто не ответил. «К тому же, неужели человек, у которого в жизни все хорошо, вообще имеет право так разговаривать? Понятно, когда матерятся алкаши в подворотне, или тупицы-подростки, ничего не понимающие в жизни. У которых ни капли самосознания, которые вообще не знают, зачем им речевой аппарат!» «Прекрати» — Леви зажала голову между колен. — «Я больше не желаю думать об этом». — Леви, — в запертую дверь постучали. — Эй, выходи. Девушка спохватилась, что должна была успеть умыться и почистить зубы. — Подожди, я сейчас, — она быстро сделала все необходимое, плеснула холодной водой в лицо и почти успокоилась. Когда она вышла, Редфокс не дал ей ускользнуть, а сразу поймал на руки. — Я слишком хорошо знаю этот взгляд и эту фальшивую улыбку, — заявил он, — и тебе придется объяснить. Она помотала головой. — Какие-то проблемы, мелкая? — Гажилу не хотелось долго терпеть это напряжение. — У меня никаких, — уперлась девушка. — А у кого они, у меня? — Может быть, — Макгарден уложили на диван и нависли над ней. Мужчина прижал её к себе. — У меня бывают проблемы только когда ты чем-то огорчена. Леви молчала. Ну вот как так все это получается? — Я расстроилась, когда услышала, как грубо ты общался с кем-то по телефону. — Черт, так и знал, — Гажил виновато глянул на нее. — Мне жаль, что ты это слышала. У девушки возник ком в горле, который наградил её голос хриплыми гажиловскими интонациями. — То есть ты извиняешься за то, что я это слышала, а не за то, что… что ты позволяешь себе так общаться. — Да, — Редфокс отпустил-таки её и иронично глянул. — Не вижу трагедии. «Так открой свои глазки пошире» — прошипело что-то внутри Леви. Слава богу, она не сказала это вслух. — И ты не считаешь, что это неправильно, — уточнила она вместо этого. — Мелкая, я думаю, ты тут вряд ли сможешь что-то поделать. Я стараюсь для тебя. Но так могу сказать, что это, пожалуй, никогда не изменится. Леви как будто дернуло током. — Лучше бы ты старался для себя. Когда видишь в себе несовершенство, нужно с этим работать. Разве ты не согласен, что ты мог бы искоренить уйму своих шероховатостей, если бы захотел? Мне бы было от этого в сто раз радостнее, чем от мысли, что ты просто ради меня «стараешься». — Вот как? — прищурился Редфокс. — По-моему, только так и можно создать пару — стараться друг для друга. — Возможно! — обвиняюще ткнула в него пальцем девушка. — Но ты пока что только стараешься найти и объяснить мне причины, почему бы тебе не отказываться от своих устоявшихся привычек, которые, к слову, мне кажутся очень отталкивающими. — Да блин, это же просто слова, мелкая. Я могу говорить что угодно, но главным останется то, что я делаю. К примеру, — он повернулся на бок, — я не устраиваю ссор из-за фигни, когда у нас с тобой все замечательно. Леви чуть не завыла. — Вот в этом и дело! Я стараюсь исключить все то, что могло бы проявить у тебя недовольство. У тебя не может быть никаких претензий ко мне. Блин! Она положила ладонь себе на лоб. — Знаешь, я врач узкой специализации. Психотерапевт. Я работаю с пациентами на уровне слов, как это было с тобой. Если ты помнишь, конечно. — Не думаю, что смог бы забыть, — мягко заметил Гажил. — Пожалуй, ты можешь меня не слушать, ведь опыт работы у меня небольшой, — развела руками Макгарден, — но я знаю цену словам. Ими можно вылечить пациента, а можно вынести смертный приговор. — Допустим, — согласился мужчина. — И как это относится к нашей ситуации? — Я всего лишь хотела донести до тебя, что слова — это основа, которой никак не пренебречь. Они ничуть не менее важны, чем наши поступки. А, ладно, — махнула она рукой. — Я не знаю, зачем все это говорю. — Я понимаю, что все это важно для тебя, — вздохнул Гажил, — как бы мне ни хотелось, чтобы ты относилась ко всему чуть проще. — Я стараюсь, — опустила глаза девушка и пошла спать. Редфокс выключил компьютер, решив, что сегодня, так и быть, он не будет сидеть допоздна. Погасив свет, он забрался под одеяло, прижав Макгарден к себе. — Я люблю тебя, — прошептал он. — Я тоже люблю тебя, Гажил, — сердечно ответила она. — Тогда не плачь, мелкая, — мужчина аккуратно погладил Леви по лицу, стирая соленые дорожки. — Зачем? Она не ответила, просто прижала его ладонь к себе. Редфокс и не заметил, как уснул.***
Ещё два месяца Леви жила в подвешенном состоянии. Иногда на нее накатывали приступы непонятного отчаяния, которые она тут же давила и потом отправляла в нокаут. Но это было неправильно — этих приступов вообще не должно быть, и в глубине души девушка их боялась. «Неужели кроме вот этой жизни больше ничего нет?» — спрашивала себя Леви. — «Должно же быть хоть что-то… Почему всё вдруг исчезло?» Макгарден чувствовала себя, как в паутине. Паутине собственных мыслей, непонятной тоски и какого-то постепенного отупления сознания. Ну, или ей так казалось. И однажды вечером обычного трудового дня, девушка пришла с работы и подумала, что необходимо что-то менять. Гажил сидел за ноутбуком в наушниках; кажется, он даже не слышал, что она пришла. Перед ним стояла жирно блестящая тарелка, и Леви ничуть не удивилась, обнаружив в раковине засохшую сковородку. Нет, она не расстроилась и не вышла из себя. Это же такие мелочи! Просто место, в которое ей хотелось бы возвращаться, было бы чистым. Леви, не снимая одежды, прибрала все так, как ей бы хотелось видеть. Удовлетворенно кивнув, она отправилась собирать вещи. Сложив в сумку зубную щетку, Макгарден вдруг поняла, что не слышит характерного пощелкивания мышки. Оказывается, Гажил уже минут пять с недоумением смотрит на порхающую по квартире возлюбленную. — Привет, — хрипло поздоровался он. — Здравствуй, — грустно улыбнулась ему Леви. — Ты куда-то уходишь? — Редфокс пытался понять, что происходит. — Знаешь, — девушка вдруг почувствовала робость, — боюсь, что я не смогу больше оставаться тут с тобой. — Леви? Она посмотрела на него. — Здесь ничего никогда не изменится. А я готова к дальнейшему развитию. Я хочу двигаться вперед, понимаешь? — И ты уходишь от меня, — выдавил мужчина. — Да, — просто ответила Леви и прокашлялась. Горло сдавило спазмом. Похоже, в ближайшее время его придется серьезно лечить. Макгарден ласково поцеловала Гажила в уголок губ, надела шапку и вышла из квартиры. Три, два, один… Редфокс подскочил, как ужаленный, и кинулся одеваться. Леви уже шла по заснеженному парку, когда услышала: — Стой! Мелкая, а ну стой! Ей на секунду стало страшно. — Леви, — Гажил тяжело дышал, изо рта валил пар. — Куда же ты уходишь? — Я пойду к Люси, — настороженно смотрела на него девушка. — Я ей уже позвонила. — Почему? — на лице Редфокса отразилась боль. — Я уже сказала, — сжала брови Макгарден. Ей было нелегко, когда она знала, что Гажил мучается. — Мне кажется, что в отношениях должно быть постоянное развитие, а у нас с тобой его нет. — Я не могу тебя отпустить, — он сжал руки в кулаки. — Разве достигнутого счастья между нами тебе не достаточно? — в глазах плеснулась обида. — Прости меня, Фокс. Мужина не вытерпел и схватил её в охапку, упав в снег. Леви теперь лежала сверху, крепко обнимая Гажила. В глазах стало горячо. — Я же люблю тебя, — прохрипел он. — И я тебя, — девушка отстранилась и поднялась на ноги. — Мне никто больше не нужен. Но сейчас я хочу уйти, ты понимаешь? — по щекам опять катились слезы. Гажил покачал головой, но выдавил: «Да». — Я уверена, все у тебя будет хорошо, — прошептала Леви и шагнула к нему, чтобы ещё раз обнять. — Мелкая, — выдохнул он ей в макушку. — Прости, — повторила девушка и развернулась, подхватив сумку, которую выронила. Она помахала Редфоксу и стремительно скрылась за поворотом. — Черт! — выругался Гажил, — проводя рукой по лицу. Она стала влажной.