***
Бикслоу лежал на больничной койке в своей палате и метил взглядом в безжизненную, потухшую лампу. Время было позднее, и в коридорах уже не слышно было беспрестанного топота. Парень выждал немного и скинул длинные ноги на пол. Затем он переоделся в нормальную одежду и достал из-под кровати поношенные узкие ботинки, засунув туда вместо них больничные тапки. На ощупь нашел коробочку из-под линз; сейчас было темно, и их можно было снять. Бикслоу уже которую ночь не мог заснуть. Вчера он уже выходил на прогулку по больнице и узнал много интересного: к примеру, что дверь на складе всегда открыта и оттуда можно попасть на крышу. Не было сил просто лежать и ждать, пока дрема придет с рассветом, который куда лучше смотрелся с облюбованной парнем трубы, нежели из окна палаты. Холодно, конечно, но оно того стоит. Бикслоу узнал, что больница, где он оказался, находится чуть в стороне от многолюдных улиц. Впереди виднелись стеклянные многоэтажки, плавно перетекающие в жилые районы, а сзади раскинулся парк, отделяющий здание от массива города. Как парень ни старался разглядеть сверху хоть какое-то знакомое место, ничего не получалось. Либо он в этом районе никогда не был, либо забыл об этом, что вызывало у него чувство беспокойства. Например, он совершенно не понимал, как здесь оказался: он не помнил. Никто не знал, что он здесь, дружеских отношений парень ни с кем особенно не поддерживал. И он не болел. Вроде… Так что же случилось?! Бикслоу отчетливо мог восстановить в своей памяти последние пару месяцев: он вставал каждое утро в комнатушке над своим тату салоном (так получилось, что бывшие хозяева были не заинтересованы в сохранении этого «притона», поэтому парень смог выкупить на сбереженные деньги эту небольшую площадь). Салон был плотно зажат между двумя зданиями, так что о его местонахождении говорила лишь вывеска, которую новый владелец придумал сам. Вообще у Бикслоу было отлично развито чувство вкуса — сам бы он про себя так не сказал, но оформление помещения вышло на редкость удачным: маленькое пространство новый владелец визуально расширил за счет светлого тона штукатурки; на одной стене красовалась вертикальная полоса, разрисованная синим орнаментом, переходящая на пол. Снизу она частично прикрывалась темно-синим же диваном для посетителей, около которого стоял журнальный столик. На нем лежали самодельные буклеты с эскизами татуировок. Бикслоу как сейчас помнил, что в последний раз (когда, интересно?..) их было пять. На противоположной стене висели собранные в композицию полочки, на которых красовались необычные вещицы: начиная от маленьких тотемов и статуэток, заканчивая шаманским бубном. Также там находилась ширма, за которой парень делал татуировки, со всем оборудованием и краской. К нему даже наведывалась инспекция, проверявшая стерильность и качество оборудования. Лицензию ему дали. Бикслоу сам выбирал себе клиентов: он разрабатывал эскизы татуировок, которые были бы интересны ему. Поэтому и желающие сделать тату люди подбирались «подходящие», за редким исключением. Конечно, на элитный салон он не тянул, но те немногие, кто заходил в него, были приятно удивлены. Поначалу, конечно, дело не выглядело прибыльным, но спустя месяца четыре «Татум» (производное от «тотем» и «тату») стал известен в узких кругах своей неординарностью. У Бикслоу появились постоянные заказы и повод нанять помощника. Это было непросто: за полгода он уволил двоих, потому что они годились только пыль протирать. Единственным человеком, с которым он сработался, оказалась юная девушка по имени Лисанна. Жизнерадостная и смешливая, она здорово рисовала и быстро осваивалась. Насколько парень понял, ей просто нужна была подработка на время учебы. Как бы там ни было, за месяц они смогли наладить довольно теплые товарищеские отношения. Бикслоу радовался, что им есть, что обсудить, а когда нет, то можно просто молчать. Лис рассказывала про свою семью: брата и сестру, а он отпускал острые шутки и делился забавными выводами о людях, встречавшихся ему. Однажды в салон зашла девушка очень похожая на Лисанну, но явно старше — парень по рассказам догадался, что это Мираджейн. Его помощница, помнится, сильно побледнела, глядя в мечущие молнии и синие, как лед, глаза сестры. Выяснилось, что Лис сбегала в самоволку и работала вместо того, чтобы ходить в университет. Бикслоу стал свидетелем семейной ссоры, когда младшая сестра заявляла, что уже достаточно взрослая, чтобы принимать решения, а старшая яростно возражала, говоря о том, что несет за нее ответственность, а она прогуливает учебу и пропадает непонятно где с какими-то подозрительными личностями — тут досталось и владельцу салона. Он попытался было возразить, что Лисанна незаменимая работница, каких мало, за что получил два взгляда: один благодарный, а другой уничтожающий. Но даже его шутливое замечание о том, что если Лис уйдет, то у него станет посетителей среди мужского населения в два раза меньше, не помогло. Все-таки Мираджейн забрала упирающуюся сестру, и та в салоне больше не появлялась. У Бикслоу был её телефон, но девушка не отвечала на звонки. Жаль, конечно… Это было два месяца назад. Парень так и не нашел подходящую замену и работал в одиночку. Только странное дело: ему начало казаться, что мир вокруг него меняется. Бикслоу помнил, как люди начали отсвечивать разными цветами, но он не считал, что с ним что-то не так. Он связал это с тем, что так действуют практики, которые он вычитывал в книгах про мексиканских шаманов. Молодому человеку всегда казалось, что он использует не все ресурсы своего тела, а упражнения, описываемые в такой литературе, не всегда, но давали свои результаты. Правда, такое кардинальное изменение зрения было впервые. А вот когда он вдруг стал правдиво говорить своим клиентам все, что видит в них дурного, стало немного хуже, потому что количество заказов сократилось. Последний месяц Бикслоу помнил отрывками. Помнил, что, когда он одним утром посмотрел в зеркало, ему показалось, что его глаза светятся. Это было жутко: он шел по улице до аптеки, прищурившись, едва не налетая на прохожих, которые подозрительно косились на чудаковатого парня с синими волосами и татуировкой на лице. В аптеке он попросил линзы, но они так отвратительно размазывали все вокруг, что их пришлось выкинуть. Глаза светиться не перестали, поэтому встревоженный тату мастер заказал себе темно-красные стекляшки через интернет. Мир перестал его слепить, и приступ паники прошел. С тех пор он не расставался с ними и снимал только ночью, когда темно. Темно было, и когда он попал в больницу. Бикслоу нахмурился, задумчиво постучав себя по лбу. Что он делал тем вечером? Кто его сюда привел? Молодой человек наконец-то вынырнул из своих воспоминаний и поднялся с кровати. Пожалуй, пора было прогуляться. Он хотел уже ловко выскользнуть за дверь, как в коридоре вдруг послышались уверенные шаги и скрип перевозной кушетки. Замерший пациент подождал немного, а потом тихо приоткрыл дверь: в высоком силуэте в конце коридора он узнал своего лечащего врача. Когда тот повернулся в профиль, Бикслоу изумился тревоге, написанной на лице обычно холодно-равнодушного мужчины. Он решил переждать в постели: ему не нужны были неприятности. Как оказалось, это было верным решением. Через какое-то время дверь его палаты приоткрылась и тихо закрылась снова — кажется, Дреер совершал обход пациентов. Спустя тридцать минут Бикслоу стоял около чужой палаты и пытался совладать со своим любопытством. Именно сюда Лаксус кого-то привез. Парень тихо отворил дверь и прокрался к кровати. Пару мгновений он находился в замешательстве. Она же ещё вчера лечила его, а сегодня оказалась на больничной койке… Страдающий бессонницей пациент осторожно забрался на стул рядом с кроватью и подтянул колени к подбородку, задумчиво глядя на спящую девушку. Он расфокусировал взгляд и чуть повернул голову в сторону, чтобы уловить в темноте её цвет. Бирюзовый проблеск. Вчера был кислотный. Парень чуть качнулся вперед, и стул скрипнул. Эвергрин дернулась и проснулась. — Ааа!!! — ночной посетитель был готов вскакивать и бежать, пока это не сделали за него дежурные, но крика у нее не получилось, только хрип. Девушка попыталась отползти, сесть, сделать хоть что-нибудь, безуспешно вглядываясь в размытый темный силуэт. Она нашарила на тумбочке очки и прищурилась, обеими руками прижимая к себе одеяло, как щит. — Тсс, — Бикслоу прижал палец к губам. — Ты что?! Пошел вон! — ошеломленно просипела Эвер. — Ты! Уходи! — Да тихо ты, — парень досадливо цокнул, поневоле расплываясь в улыбке. — Сильно испугалась, да? — Что ты тут делаешь! Ночь же, тебе нельзя из палаты выходить, — девушка потихоньку отходила от потрясения, обретая возможность соображать. — Давай, проваливай! — Как невежливо, — надулся он, но тут же ехидно ухмыльнулся. — Ты… Вы же пациент Бикслоу, — попыталась воззвать его к здравому смыслу Эвергрин. — Пациенты не должны гулять ночью по больнице и пугать… меня. — Я не мог уснуть, — возразил гость. — К тому же, ты теперь сама пациент, и не можешь ничего со мной поделать. Кстати, почему?.. Медсестра вздохнула, протерев глаза. В конце концов, да, она не могла в своем положении ничего поделать. — Точно не знаю, — подозрительно посмотрела она на него. — А как ты, шизофреник, можешь со мной нормально разговаривать? — Сама шизофреник, — буркнул парень. Эвергрин вздрогнула. Даже пускай это было сказано в шутку, но что, если… — Эй, — позвал её пациент. Она подняла голову и принялась его разглядывать. — Ты похож на воробья на жердочке, — наконец, заявила она. Бикслоу встрепенулся. — Почему это? — Волосы забыл уложить, — фыркнула девушка. И действительно: ирокез парня сильно растрепался, и теперь у него на голове был «кипиш», как после сильного ветра. Ну а синий цвет волос — боже, кого этим удивишь в наше время. — Вместо меня теперь тобой займется Люси, — сообщила она. Пациент мечтательно прикрыл глаза. — Это что, не новость для тебя? — Эвер присела на подушку и подняла брови. — Ты с ней хорошо знакома, да? — пропустил он вопрос мимо ушей. — Ну так. Я мало с кем общаюсь, а Люси одна из немногих, с кем действительно можно спокойно поговорить. — Разве люди виноваты, что ты такая нервная, — пожал плечами Бикслоу. — Нахал, — сверкнула очками она в ответ. — Что тебе до нее? — Да так, — посмотрел в сторону парень, снова скрипнув стулом. В темноте их общение казалось чем-то очень сюрреалистичным. — Она приятная, да? — голос его собеседницы проникновенно понизился. — Да, — мотнул он головой. — Знаешь, Люси очень хорошо находит с людьми общий язык. К примеру, с Лаксусом. Ты ведь уже успел его оценить? — Она, кажется, очень тепло к нему относится, — заметил парень, — не уверен, что могу сказать то же и про него. — Он, можно сказать, её брат. — Брат? — в голосе проскользнуло удивление. — Ну, не фактически, — махнула рукой Эвергрин. — Родители у них разные. Люси сирота, а Макаров Дреер, дед Лаксуса, о ней позаботился. — А кто родители Лаксуса? — поинтересовался пациент. — Ты, кажется, спрашивал про Хартфелию. — И все-таки? Девушка через несколько секунд нехотя ответила: — Не знаю. Он не рассказывал. Можешь сам спросить, если так интересно, или узнать у Люси. — Тогда как ты познакомилась с ним? — Слишком много вопросов! — негодующе ткнула в его сторону пальцем медсестра. — О, что-то личное, — послал он ей ухмылочку. — Либо ты ни слова об этом не говоришь, либо выметаешься отсюда, — зло прищурилась она. — Это точно не твое дело. — Хорошо, хорошо, — поднял руки Бикслоу в знак примирения. — Тогда расскажи мне ещё про Люси. Эвергрин задумалась и внезапно перевела тему: — А ты, получается, можешь свободно перемещаться по всей больнице? И даже выходить за её пределы так, что никто не заметит? — Ну… Возможно, — протянул парень, пытливо на нее глядя. — Тогда я хочу с тобой договориться, — коварная улыбка его озадачила. — Я буду тебе рассказывать про Хартфелию, если ты достанешь для меня кое-какие книги по медицине. — Вот как, — глаза молодого человека азартно заблестели, а на лицо вернулась широкая улыбка. — Где же мне их искать? — Они есть в общей комнате медиков в северном крыле и в личных кабинетах врачей, — объяснила она и поделилась своим планом: — Я тоже не могу сидеть без дела: хочу учиться. — Идет, — тихо засмеялся Бикслоу и протянул ей крепкую ладонь. Она с деланно-серьезным видом ответила на рукопожатие и напыщенно произнесла: — Сделка. И тоже рассмеялась, когда парень подмигнул ей и ловко, как кошка, метнулся к выходу. — Завтра ночью не спи, — погрозил он ей. — Будешь принимать партию. — Ладно, — фыркнула Эвер и улеглась обратно в постель. Ей вдруг стало очень легко.***
Такси мягко подъехало к небольшому коттеджу, облицованному светлым, почти белым кирпичом, дополненным вставками более темного цвета. Лаксус невольно почувствовал себя злодеем, когда попросил водителя черного пежо задержаться около подъездной дорожки. Он вышел на мороз и прохрустел по мелкому гравию до аккуратной двустворчатой двери. Нажав на кнопку звонка, мужчина отошел на приличное расстояние и осмотрелся: двор, кроме дорожки, был усыпан свежим снегом, от чего дом с покатой крышей будто светился. Он попытался представить, какой перед ним предстанет владелица этого места, и воображение нарисовало ему леди в строгом пальто, в сапогах на каблуках и с выражением холодного презрения на лице, которым Мираджейн, вне сомнений, должна была владеть в совершенстве. Но образ разрушился, как только на крыльцо вышла, ежась от холода, девушка в пуховой куртке, из-под которой выглядывал вязаный свитер. Дреер с некоторым недоумением глядел на бамбошку на шапке приближающейся к нему хозяйки дома. Из-под шапки белели волосы, рассыпанные по плечам, а на ногах были зимние ботинки с белыми же меховыми вставками. — Не так уж холодно, — заметил Лаксус вместо приветствия. — Вы разбудили меня, — девушка начала стучать зубами, выискивая взглядом автомобиль, обещавший тепло. — Приношу свои извинения, — её почти домашний вид вызывал иррациональное желание улыбнуться. — Мы можем поговорить в более комфортном месте, если, конечно, вы не заснете по пути. Мираджейн никак не отреагировала на его слова и направилась к такси; Дрееру ничего не оставалось, как последовать за ней. Он едва не съязвил, что было бы удобнее, пригласи она его в дом, но вовремя придержал язык. Лаксус же обещал себе быть повежливее — не нужно нарываться. Они в молчании проехали два квартала, когда девушка указала водителю на невысокое здание на углу. Дреер, рассчитавшись за поездку, вышел из машины и огляделся. Тут он никогда раньше не был; девушка привела его в небольшое кафе, в тепле которого можно было укрыться. Они присели за ближайший столик. Врач поглядел в большое окно, за которым не было видно ни зги. — Вы сказали, это что-то срочное, — не отрывала от него взгляда Мираджейн, разматывая шарф. — Да, верно, — мужчина снял пальто. К ним подошел тонкий, белобрысый парень в форме официанта. — Кофе и?.. — Лаксус вопросительно посмотрел на свою спутницу. — Чай с ромашкой, Макс, — обратилась она к работнику. Тот дружелюбно ей кивнул, подозрительно покосился на излучавшего спокойную уверенность Дреера и ушел оформлять заказ. — Что ж, — проводил его холодным взглядом врач. — Вы просили назвать вескую причину, по которой вам нельзя навещать вашего жениха. Я готов представить вам свою теорию, касательно неэффективности ваших методик лечения. — Неэффективности? — приподняла брови мисс Штраус. — Мои методики работают, будьте уверены. — Может быть, они помогли вам, — чуть наклонился к ней Лаксус, пытаясь проникнуть под оболочку удушливого умиротворения. — Вы не признаетесь, верно? — Мы так ни к чему не придем, — скрестила руки на груди девушка, невольно закрываясь от пристального внимания этих пронзительных светлых глаз. — Почему с вашей сестрой произошло несчастье? — резкий вопрос всколыхнул воздух. — При чем здесь это? — попыталась защититься она. — Вы знаете, при чем, — убежденно ответил Дреер. — Вы согласились на встречу, едва я намекнул на причастность Фрида. Долгую минуту Мираджейн смотрела на мужчину: в синих глазах мелькали самые разные эмоции, а румянец плавно сходил с щек. Макс принес кофе и чай, но она даже не заметила, сосредоточенно разглядывая человека напротив. — Это был несчастный случай, — наконец, мягко произнесла она, сжимая руки под столом. Лаксус терпеливо ждал, пока она продолжит. Штраус оторвала от него взгляд и отвернулась было к окну, но там были видны лишь их отражения. — Мне сказали, что Лисанна случайно угодила в потасовку. Мы перед этим хорошенько поссорились… — девушка тяжело вздохнула, сжав руки под столом. — Она убежала на свою работу. Я не знала. Очевидцы рассказывали, что на мосту сцепились двое мужчин, а девушка попыталась вмешаться. Тот, кто толкнул её, убежал. Его потом повязали — оказалось, мелкий барыга, толкал дурь, — на этих словах по её лицу пробежала тень. Впрочем, она тут же исчезла. — А тот, кто остался и вызвал скорую… Это был Джастин. Мираджейн умолкла. Лаксус тоже молчал. Незатронутые кофе и чай медленно остывали. — Я увиделась с ним и на следующий день, но он ничего не помнил. Меня спрашивали, буду ли я подавать на него в суд, но я отказалась, — склонила голову девушка, разглядывая столешницу. — Я узнала, что он страдает психическим расстройством, и решила помочь. Больная голова опять дала о себе знать, и Дреер осторожно потер виски, пытаясь разложить информацию по полочкам. — Поправьте меня, если я ошибаюсь, — медленно проговорил он, — но вы собираетесь выйти замуж за человека, с которым познакомились два месяца назад вследствие почти что смерти вашей сестры? — Не думала, что вас это касается, — вскинулась Штраус. Кажется, время откровений истекло. — Да, действительно, — тяжесть в его взгляде пригвоздила девушку к месту. — Однако теперь моя очередь пояснять. Он облокотился на добротный стол, который даже не скрипнул. — Не знаю, из каких побуждений вы помогали Фриду, но тем самым вы заставили его быть вам обязанным, — Лаксус мотнул головой, когда она попыталась возразить. — Дело в том, что его подсознание блокировало эпизод с вашей сестрой, ведь Джастин был в тот момент сам не свой. Он об этом даже не помнит, вы сами сказали, — мужчина дождался кивка, а затем продолжил: — Как бы вы ни старались вылечить его, основываясь на собственном опыте, Фрид всегда ощущает свою вину, поэтому вся ваша помощь не имеет результата, а даже идет в минус. Вам нельзя вмешиваться в процесс лечения своим присутствием. Мираджейн распахнула глаза. — Я даже не думала об этом, — призналась она. — Я буду постепенно доставать его воспоминания. И когда дело дойдет до трагедии с вашей сестрой, все может пойти под откос. Мира медленно кивнула. — Когда я говорю «все», — после секундной заминки добавил Дреер, — я имею в виду и вашу помолвку. Он ожидал любой реакции на свои слова: от слез до гнева, но никак не безмятежного спокойствия, которым мисс Штраус от него закрылась. — Я поняла, мистер Дреер. Надеюсь, вы сможете помочь ему. — Он вам действительно дорог? — лекторский тон предполагал учтивость. — Да, — не раздумывая, ответила девушка. — Дороже, чем сестра? Её глаза заледенели. — О каких сравнениях может идти речь? — за вопросом читался хорошо сдерживаемый гнев. — Простите мою бестактность, — легко отступился Лаксус. Он поднялся и бросил на стол банкноту, накинув пальто. Мира поднялась следом. — Вы будете сообщать мне о результатах лечения, — температура её голоса не превышала той, что была на пустынной улице, на которую они вышли. — Полагаю, вас нужно проводить? — Лаксус уже думал о другом. Штраус засунула согретые теплом кафе руки в карманы куртки. Ей был совершенно неясен ход размышлений этого высокого мужчины, который, наверное, не замерзнет и при минус шестидесяти с его-то взглядом. — Не думала, что любезность — ваш конек. — Нет, — вдруг усмехнулся Дреер, поглядев на нее сверху вниз. Девушка с изумлением уловила искорки смеха в его глазах, но позже убедила себя, что это были льдинки, как у Кая из сказки «Снежная королева». — Я вызову такси, — выдохнув облако пара, сообщил он. Они молчали в ожидании. Снова пошел снег, мелькающий в свету электрических фонарей шоколадной крошкой. Вместе с ним на землю ложилась ватная тишина. Вокруг не было следов, и казалось, что неподвижные Лаксус и Мираджейн прилетели с другой планеты. Молчание разрушилось, когда вдалеке блеснули фары автомобиля. — Мистер Дреер, — позвала его девушка, оставив пару отпечатков подошв своих ботинок на снежном покрывале. Видимо, она на что-то решилась. Усыпанный снежинками молодой человек вопросительно взглянул на нее. Штраус с трудом поборола неуместное желание стряхнуть с него белую пыльцу. Одна снежинка села ей на нос. — У меня действительно были некоторые проблемы, касающиеся расстройства личности. Не знаю, как вы об этом догадались… — она обернулась на подъехавший транспорт. — Я могу быть полезна. — Я знаю, — по ровному голосу непонятно было, о чем именно говорит Дреер. Он сел на переднее сидение, а Мираджейн на заднее. Водитель был не словоохотлив, и до её дома доехали в молчании. — До свидания, — открыл свою дверь Лаксус, чтобы попрощаться. — До свидания, — она задержалась возле машины и неуверенно добавила: — Вы не ответили. Мужчина мельком взглянул на её лицо. — Я знаю, как с вами связаться, — сказал он, протягивая ей свою визитку. — Возьмите, если я вам понадоблюсь. Обычно Лаксус так не делал. Не давал визитки. Но Мираджейн об этом не знала и вряд ли могла оценить его жест по достоинству, забирая карточку. — Увидимся, — устало кивнул Дреер и захлопнул дверцу. Он назвал водителю адрес и откинул ноющую голову на спинку сидения. Машина укатила прочь. Штраус постояла немного, подняв голову навстречу неторопливо танцующим снежинкам, которые были почти невидимы на её волосах. Впивавшаяся в ладонь картонка жгла кожу. — Мира! — окликнули её от дверей. — Да, Эльфи, уже иду, — как будто сама себе сказала девушка. Брат не спал, дожидаясь её возвращения. — Привет! — махнула она ему рукой. — Не замерзла? — тревожно потрогал её руки парень, когда она зашла в дом. — Нет. Дверь за ней захлопнулась. От автора: Главы не только пишутся долго, они ещё и завели привычку постепенно увеличиваться :D Ничего с этим не могу поделать. Надеюсь, вам от этого не будет скучно, дорогие читатели)) P.S. У меня тут появился графический планшет, и я иногда балуюсь) Не то чтобы супер классно, но если любопытно: https://pp.vk.me/c622627/v622627061/1fced/Twz4Nwy6xmo.jpg