Диагноз

Девушка со светлыми волосами, забранными в хвост, захлопнула шкафчик со своими личными вещами. Сегодня ей предстояла ночная смена, и Люси собиралась подставить свою нервную систему под удар, выпив прямо сейчас большую кружку кофе. Хотя, если все будет спокойно, ей, может быть, даже удастся поспать на диване в общей комнате… Хартфелия подошла к зеркалу, висящему в конце ряда шкафчиков для сотрудников больницы, и уставилась на свое лицо. Хм. Плавные черты. Лишь только нижние части скул сходятся к подбородку чуть резковато. Бледная ровная кожа, которая редко видит дневной свет. Светло-карие, обычно приветливые и светящиеся изнутри глаза смотрят устало, как сквозь дымку. Люси скорчила рожу, чтобы хоть как-то поднять себе настроение, а потом прижалась к прохладной гладкой поверхности, превратив аккуратный, чуть вздернутый нос в приплюснутый пятачок. Вытаращила глаза, вскинув брови. «Мда…» — усмехнулась про себя девушка. За этим занятием её застал Лаксус, которому сейчас позарез нужен был кто-то адекватный. Точнее, ему нужна была как раз Хартфелия, которая бы спокойно согласилась сотрудничать, но никак не эта девушка, которая корчила рожи своему отражению. «Бикслоу бы был в восторге» — чуть не съязвил вслух Дреер. В нем все ещё тлело раздражение. Люси в зеркале заметила недоуменно смотрящего на нее начальника и тут же отпрянула от затуманившейся поверхности, покраснев. Она протерла зеркало рукавом халата и насколько могла спокойно встретилась взглядом с излучающими саркастичное недовольство голубыми глазами. Раз уж именно он попался ей под руку, нужно было кое-что уточнить. — Хартфелия. Обычно Лаксус говорил с ней таким тоном либо при посторонних, либо когда ему было что-то нужно, и это не терпело отлагательств. — Мм? — девушка все ещё размышляла над развернувшимся перед ней глобальным вопросом, поэтому она даже не сильно переживала, что же Дрееру понадобилось на этот раз. — У Бикслоу опухоль мозга. Люси на секунду вынырнула из размышлений и уставилась на врача. — Серьезно? — Но он не соглашается на операцию, — мужчина, не выдержав, принялся ходить по общей комнате. — Но почему? Лаксуса так и подмывало высказать все, что он думает по этому поводу. И он совершенно не понимал, что мешает ему это сделать. Врачебная солидарность? — Потому что он чокнутый! — Лаксус! — пораженная Люси ещё никогда не слышала, чтобы он нарушал этикет отношений «врач-пациент». — Да, зря я так, — сам себе сказал Дреер. Он провел рукой по волосам, успокаиваясь. Кажется, он сорвался — первый раз за пару лет. Но, с другой стороны, у него и не было никогда такого выводящего из себя пациента. Было неприятно осознавать, что даже он, столько лет работавший с психически нездоровыми людьми, не проявил должной выдержки. — Что-то мне подсказывает, что ты можешь повлиять на его решение, — издалека начал мужчина. — Что же? — вскинула голову Хартфелия. Она почувствовала, что вот-вот, может быть, разрешится её проблема. — Насколько близко ты уже успела с ним познакомиться? — вопросом на вопрос ответил он. — Как с любым другим пациентом. Ну, мы подшучивали друг над другом, и, в общем-то, все. Не больше, не меньше, — пожала плечами девушка, опять задумавшись. — Мне нужно, чтобы ты вправила ему мозги. Уговорила дать согласие. Делай, что хочешь, но через четыре дня я кладу его на операционный стол. — Даже без согласия?.. — ужаснулась Люси. — Но никто не согласится его оперировать. — Поэтому мне и нужно, чтобы ты его достала! — рыкнул Дреер. Он чувствовал себя мышью, которая вынуждена бесконечно крутить колесо, бегая по одной и той же окружности. В самом деле, Бикслоу просто взял и в десять раз усложнил ему жизнь. Нужно было сразу отказаться от всяческих договоров, и не подпускать Хартфелию к нему и на пушечный выстрел. — Вот только не надо этого, — ткнула в него пальцем девушка, присаживаясь на диван, на счет которого у нее были такие большие планы. — Чего? — Тебе постоянно от меня что-то нужно, ты заметил? — Мне нужно, чтобы ты работала, — пожал плечами Лаксус, становясь напротив и выжидающе глядя на нее сверху вниз. — Да-да, я прекрасно знаю, что ты умеешь выставлять все в нужном для тебя свете, — отмахнулась Хартфелия. Она опять ушла в свои мысли, вот только они были не о том, как склонить решение пациента в пользу операции. Мужчина подождал несколько минут, пока не понял, что Люси ему отвечать не намерена. — Эй, — он присел рядом. — Ты вообще здесь? Девушка качнула головой. — Ты хоть что-нибудь услышала из того, что я сказал? Она чуть поморщилась. Но, кажется, это был ответ не ему. — Вот скажи, Лаксус, — Люси скрестила руки на груди, формулируя вопрос. Пальцы крепко сжали рукава халата. — Что? — Дреер откинулся на спинку дивана. — Прекрати меня пугать. Она снова поморщилась, подвигала нижней челюстью и нехотя произнесла: — Вот как ты думаешь… Я привлекательная? Светлые брови мужчины взметнулись наверх. Рука сама собой потянулась к волосам. «Приплыли» — безмолвно посетовал он. — «Господи, за что?» — Почему ты спрашиваешь это у меня? — Хартфелии показалось, что в комнате от этого вопроса случился сквозняк. — Ну у кого ещё? Не Бикслоу же мне спрашивать, — нервно усмехнулась она и быстро заговорила, не задумываясь, кому изливает накопленные размышления. — Я тут подумала, что, может быть, в этом все дело… Привлекательная даже не внешне, а… Ну как тебе объяснить. Не притягивается ко мне нужный человек и все тут. Может, Нацу поэтому… Ну, не важно. Ушел. Наверное, мне не достает шарма или этих всяких женских чар… Как их там. Давай, ты же видишь со своей мужской стороны. Привлекательная или нет? Мужчина растерялся. Люси, видимо, всерьез обеспокоена этим не требующим, на его взгляд, обсуждения вопросом. Неужели, что бы там у нее ни произошло с Нацу, это настолько подкосило её веру в себя? Более того, она спрашивает об этом его, а ведь девушка, кажется, давно разочаровалась в способности Дреера к сопереживанию. А он так надеялся на то, что Скарлетт вчера прочитала ей жизнеутверждающую лекцию... — Люси… — тяжело вздохнул Дреер, когда она замолкла, уставясь в сторону. — Если ты вправду хочешь услышать, что я думаю, то я скажу. Люси удивленно на него посмотрела, не ожидав, что он отнесется к этому всерьез. Она кивнула. — Тогда вот что, — мужчина наклонился вперед, оперевшись локтями на ноги, и положил подбородок на сцепленные пальцы. — Мне совершенно неясно, почему ты вдруг решила посомневаться в себе. Хартфелия, ты же не дура. — Вот спасибо, — буркнула та. — Знала же, что тебе говорить нельзя. Если не можешь просто ответить, то лучше уж не говори ничего. — Да что же такое, — возвел глаза к потолку Лаксус. — Ну хорошо, я скажу предельно ясно и откровенно. Боковым зрением он видел девушку, которая сидела почти так же, как и Дреер, только подпирала сжатыми кулаками щеки. Врач тщательно проговаривал каждое свое слово, умело расставляя акценты: — Ты привлекательная. Помимо красоты и обаяния, которых только слепой не увидит, ты обладаешь проницательным умом и необычайно просторным полетом мысли. У тебя абсолютно незамутненное сознание и светлая душа. Он не удержался и добавил: — А ещё ты не перестаешь удивлять меня своей наивностью. Люси ошеломленно, не мигая, смотрела в пол. Лицо ощутимо нагрелось — казалось, брызни на пылающие щеки водой, и пойдет пар. Дреер хмыкнул, довольный произведенным эффектом. — Ты для Нацу слишком сложная девушка, если хочешь мое мнение. Конечно, этот мальчишка не смог оценить по достоинству тебя всю. — Вот уж не ожидала от тебя такое услышать, — попыталась скрыть свое смущение за шуткой Хартфелия. — О, только не воображай, что я наговорил тебе комплиментов, — на секунду мужчина и вправду обеспокоился, что она может не так его понять. — Это просто сухая констатация фактов. — Я бы ничего и не подумала, — девушка оскорбленно тряхнула головой. — Но все равно… Даже если подумать… — она усмехнулась. — Что? — Дреер понятия не имел, что взбредет Люси в голову. — Если не знать, что ты — это ты, то можно подумать, будто твои слова были очень трогательными. И даже милыми, — теперь она искренне рассмеялась, ткнув нахмурившегося мужчину в бок. — Спасибо, Лакс. — Не за что, — ответил тот, отмечая, что Хартфелия все-таки воспрянула духом, а значит, он не зря пошел на откровенность. Лаксус ощутил довольство, глядя, как поблескивают глаза его названной сестры, а румянец на щеках медленно остывает. — Можешь проверить свои «женские чары» на Бикслоу, когда будешь уговаривать его на операцию, — будничным тоном посоветовал он ей, между делом напоминая о своей просьбе. — Дреер! — возмутилась Люси. — Тебе нельзя доверить ничего личного! Мужчина оскалился, поведя бровями. — Ты никогда не учишься на ошибках, — он поднялся с многозначительной ухмылкой. — Ах ты… Ты вообще мне должен уже дважды! — вдруг спохватилась медсестра. — Думаю, бесплатный сеанс психотерапии, который я только что провел, закроет один долг, — продолжал ухмыляться Лаксус, пробираясь к двери. — Учти, я попрошу что-нибудь ужасное! — крикнула Люси вдогонку быстро исчезнувшему из комнаты Дрееру. Вместо ответа до нее донесся тихий, сдержанный смех.

***

Дежурство проходило очень спокойно. Честно говоря, даже слишком. Люси, в начале четвертого направляясь к заветному дивану, каждую секунду ожидала подвоха. Она проходила по полутемному коридору с палатами, внимательно вслушиваясь в тишину. И — вот оно! Хартфелия сразу же заметила узкую полоску света, просачивающуюся из-под двери одной из комнат. Она приоткрыла дверь двадцатой палаты. — Эвер! Ты почему не спишь? — О господи! — вздрогнула сидящая на кровати девушка, чуть не выронив из рук объемную книгу. — Нельзя же так пугать! — Она протерла покрасневшие от долгого напряжения глаза под стеклами очков. — Прости, — зашла внутрь Хартфелия. — Но ты же знаешь, пациентам ночью нельзя включать свет. Ты что, всю ночь читала? — Ну да, — протянула Эвергрин, закрывая свое чтиво и пытаясь не вызвать подозрений. — Просто не могла уснуть. — А что это? — кинула любопытный взгляд на издание Люси. — К тебе кто-то заходил? — Ну… — промямлила девушка, пытаясь быстро сочинить историю. Голова работала плохо, но рассказывать о договоре с Бикслоу как-то не входило в её планы. — Я попросила Лакса принести что-нибудь, почитать, — выдала она первое, что пришло в голову. — И он нагрузил тебя медициной, — укоризненно покачала головой медсестра, разглядев название на темно-серой обложке. — Да ещё на ночь. Если хочешь, я могу принести тебе что-нибудь полегче. — Ну вообще-то, — Эвер на секунду почувствовала себя оскорбленной, поэтому не сдержалась, — я сама попросила. Хочу расширить свои познания в медицине. — Да? — Хартфелия улыбнулась по-доброму, но не смогла скрыть усталость. — Ну, это просто замечательно! А я вот, наверное, никогда не сяду за книги. Она подошла к выключателю, собираясь погасить свет. Сидящая на кровати девушка все это время проклинала одного пациента, чью просьбу она самым ненавязчивым способом должна была исполнить. — А, Люси! Я кое-что вспомнила, — она сняла очки и улеглась в кровать. — Да? — обернулась Хартфелия. — Я тут сидела, читала, а в коридоре вдруг шаги. Рванула свет выключать, но человек прошел мимо. Мне стало интересно, что же это за дежурный, который не обратил внимания на свет. В общем, Бикслоу по ночам гуляет, — с чистым сердцем сдала его Эвергрин и зевнула. — Как?! — опешила Люси. — Я просто боюсь, как бы он до крыши не добрался, а то мало ли… — Пойду, проверю, — заторопилась медсестра и щелкнула выключателем. — Спокойной ночи, Эвер. — До завтра, — сонно улыбнулась ей подруга из темноты. Что ж, свою часть сделки она честно выполнила. Хартфелия, с обреченностью поняв, что поспать прямо сейчас не удастся, быстрым шагом долетела до комнаты врачей. Ей вторило торопливое эхо. Кинув дивану многообещающий взгляд, она надела пуховик. Если Бикслоу действительно на крыше (почему-то сомнений на этот счет у нее не возникало), мерзнуть не хотелось. Декабрь, да ещё ночью… Брр. А ведь у пациента серьезное заболевание. Как можно быть таким безответственным по отношению к своему здоровью? Люси, прокрутив в голове возможные варианты событий, захватила с собой плед из мягкой стопки в шкафу. Уже в коридоре к ней пришла страшная мысль. Ведь Бикслоу, как бы там ни было, шизофреник, а он только что узнал о планируемой операции. Конечно, он от нее отказался… Но вдруг его ночная прогулка может кончиться суицидальным припадком?! От этой сжимающей нутро мысли медсестра перешла на бег. Она почти поверила в свою теорию, всё быстрее отталкиваясь ногами от ровного, тускло-белого пола. В пуховике бежать было очень жарко, поэтому, добравшись до конца южного крыла, Хартфелия вся взмокла. Не успев подумать о том, как неприятен будет момент остывания на холодной крыше, девушка распахнула служебную дверь, лихо развернулась, рукой схватившись за металлический поручень короткой лестницы, и понеслась наверх. Тяжело дыша, Люси выбралась из невысокого проема на заснеженную крышу здания. Свет сюда попадал только из выхода, и где-то ближе к краю разливалось слабое марево от фонарей, стоящих при входе в больницу. Снег тоже давал толику освещения, контрастно выделяясь на черном фоне. Непонятно, как здесь можно было перемещаться, не видя, куда идешь: темнеющие сети проводов так и навевали мысли о паутине, в резиновой изоляции которой спрятался большой паук. Однако на снегу виднелись следы, и девушка точно знала, что где-то тут должен быть её бессонный пациент. Звать его, как и издавать лишних звуков, она не решалась, потому что боялась спугнуть Бикслоу. Правда в тишине все равно казалось, что она дышит слишком громко, а её ботинки ступают не по снегу, а по битому стеклу. — Черт, — шепотом выругалась Люси, когда оказалось, что под пушистым белым слоем правда оказались строительные отходы. Нагибаясь и аккуратно перешагивая через протянутые кабели, девушка почти точь в точь попадала в следы. Она чувствовала себя воровкой произведений искусств, пробирающейся сквозь лазерную систему охраны, из фильма, который смотрела в далеком детстве. Сосредоточившаяся Хартфелия внезапно оказалась на открытом пространстве крыши. Тут снег подтаял, и непонятно было, куда смотреть. Медсестра, поколебавшись, сделала пару шагов к самому краю, крепко оперлась на бортик и глянула вниз. Дорожки, снег. Два фонаря, отблески которых прыгают по окнам. Никаких распластанных тел не наблюдалась. Сзади кто-то кашлянул. Инстинкт самосохранения не позволил Люси подскочить от испуга, и она, глубоко вдохнув, а затем выдохнув, успокоила участившееся сердцебиение, осторожно отступила на четыре шага назад и только потом обернулась. Удивительно, как это она его не заметила? На возвышении возле трубы сидел, покачивая ногой, молодой человек в теплой куртке с полоской меха на капюшоне. На голову была нахлобучена шапка, едва прикрывающая татуированный лоб. Глаза человека неотрывно и чуть насмешливо следили за девушкой. — Добрый… доброе утро, — негромко поздоровался Бикслоу. На часах ведь было уже полчетвертого. — Бикслоу! — сипло возмутилась Хартфелия и тут же прокашлялась. Парень не сдержал улыбки. — Вы хоть понимаете, что нарушаете все больничные правила? Я должна сейчас же проводить вас в палату. И мне придется принять дополнительные меры, чтобы ночью вы больше никуда не выходили. И рассказать лечащему врачу. И… — Ну подождите, — сложил руки в просящем жесте пациент. Он как-то не подумал о том, что Люси слишком дорожит своими обязанностями, чтобы согласиться проводить с ним время. На крыше. В четыре утра. «Нет, я действительно спятил» — решил Бикслоу. — Лежать в палате невыносимо, — доверительно сообщил он. — А здесь, на свежем воздухе, отлично думается. К тому же я никогда раньше не бывал на крышах. Тут и звезды видно! — он указал рукой наверх, и девушка взглянула, куда он показывал. Действительно, на черном полотне рассыпались сияющие звездные крошки. Из окна такое не увидишь. Это, конечно, было очень занимательно, но Хартфелия не собиралась так просто сдаваться. Прикинув, что, вытянув руку, она как раз достанет до края возвышения, девушка решительно прошагала к парню. Тот, почуяв неладное, втянул ноги наверх и улегся на живот, так что теперь медсестра видела только его голову. К Бикслоу ей было не забраться, и в темноте было совершенно не понятно, как он вообще туда попал. — Спуститесь вниз, пожалуйста, — попросила Люси, избрав тактику вежливости, которой пользовалась, когда ей приходилось иметь дело с неадекватными пациентами. Бикслоу нахмурился. Кажется, она его неправильно поняла. — Я так редко вас вижу, что не могу лишиться такой прекрасной возможности, — категорично поболтал он головой воздухе и снова ухмыльнулся, подложив руки под подбородок. Хартфелия коротко вздохнула, глядя наверх. — Все равно тут темно, — мягко возразила она. — К тому же, вы замерзнете, если будете лежать на крыше. — Честное слово, мне не холодно, тут от трубы греет, — пациент смотрел на нее так внимательно, что Люси почувствовала себя неуютно. То, что происходило сейчас, выходило за положенные рамки лечения, общения, и вообще за все рамки. Одно дело, когда Бикслоу определенно точно её пациент-шизофреник, одетый в больничный халат, а другое дело, когда он здоровый с виду человек, отказывающийся при этом спускаться с крыши. От этого несоответствия становилось не по себе. В конце концов, девушка даже никогда не находилась в такой странной позиции для разговора с другим человеком. И она не представляла, что сейчас нужно делать. — Можно просто побеседовать, — ответил на её мысли парень. Люси вспомнила про его аномальную способность сканировать людей, и это осознание не добавило ей душевного спокойствия. — Разве не будет удобнее разговаривать в тепле, когда мне не придется задирать голову наверх? — предприняла она ещё одну попытку. — Пожалуй, удобнее, — согласился Бикслоу, и девушка уже хотела вздохнуть с облегчением, как он добавил: — Только это будет совсем не то. Хартфелия вдруг вспомнила ещё кое-что. Лаксус говорил, что Бикслоу впал в детство и обитает в своем мире. Во время обследований ей так не показалось: пациент вел себя, как вполне разумный человек со своеобразным острым чувством юмора, имеющий не совсем стандартный взгляд на жизнь. Но, если сопоставить некоторые моменты… Может быть, Бикслоу и удается контролировать основную часть своего сознания, разумно мыслить и совершать волне осознанные действия, но при этом его поведение подвержено непредсказуемости и спонтанности. К примеру, он хотел задержаться на крыше, но вместо того, чтобы просто попросить об этом Хартфелию прямо, он решил этот вопрос радикально: спрятался. Так иногда поступают своенравные дети. И вроде как теперь все встало на свои места, но было одно «но»: Люси никогда не имела дело с детьми. — Ну что ж, — она размяла начавшую затекать шею. — Пока я окончательно из-за вас не замерзла, давайте поговорим о том, почему вы отказались от операции. — Вы мерзнете? — обеспокоенно завозился Бикслоу. Меньше всего он хотел доставить неудобства. Он вообще не думал наперед о том, как сложится их разговор. Просто попросил Эвергрин, чтобы та сказала Хартфелии о его ночных прогулках. Разумеется, за отличную подборку книг по медицине. У него было отчетливое внутреннее желание быть поближе к Люси, а уж методы могли быть любыми. Один вид этой девушки вызывал у него необъяснимое умиротворение. Парень словно потерял возможность рационально воспринимать происходящие события; он только видел свечение, расходившееся от нее теплыми волнами. Раньше он не смог бы увидеть. Может, это его дар? И Бикслоу теперь не хотел терять свое прозрение, даже если оно не сулит ничего хорошего. — Ну, я быстро бежала сюда, так что да, теперь мне не очень жарко, — Хартфелия сложила руки, занятые пледом, на груди. — Неужели так беспокоились? — лукаво спросил парень, сверкнув глазами. — Конечно, блин! — не выдержала медсестра. — Откуда мне знать, вдруг вы собирались… Ну то есть… — Вот уж дудки, — надулся Бикслоу. — Я не собирался проверять закон гравитации на практике. — Вы не имеете права заставлять меня убеждаться в этом воочию, — уже сердито фыркнула Люси. Все-таки четыре утра. — Ну не сердитесь, — обезоруживающе улыбнулся парень сверху вниз. Люси немного потопталась, пытаясь согреться, а потом все-таки проверила, достает ли её вытянутая рука до Бикслоу. Ему пришлось резко отпрянуть, когда тонкая белая ладошка чуть не дала ему по носу. Потом он снова встретился с горячим негодованием в глазах медсестры. — Ещё бы чуть-чуть, — он показал ей кончик языка. Хартфелия чуть не топнула с досады. И когда она успела уйти в сторону от своей тактики вежливости?.. Но ведь с Бикслоу невозможно оставаться спокойной. Только Лаксусу это удается, да и то он сегодня был на пределе. — Почему же вы отказались от операции? — спросила она ещё раз, признавая поражение. — Я подумал, это будет слишком поспешное решение, — уклончиво ответил пациент. — Это ведь очень опасная процедура? — Очень тонкая, — поправила Люси. — Но она необходима. К тому же в нашей больнице лучший состав хирургов в стране, а с одним из них я знакома лично. У вас есть все шансы поправиться. Парень немного помолчал, задумчиво приложив пальцы к губам. — Быть может, я не хочу поправляться, — осторожно сказал он. Девушка в изумлении вскинула брови. Она неосознанно сделала это точь-в-точь, как Дреер. — Вам что, совсем наплевать? — взмахнула она пледом от непонимания происходящего. — Нет, — покачал головой Бикслоу и мягко приподнял уголки губ. От его взгляда Хартфелия опять почувствовала некий дискомфорт. — Причина не в этом. — А в чем же? Молодой человек вдруг перевернулся на спину, больше не глядя на Люси. — Лаксус все равно будет меня оперировать? Та замялась. — Без вашего согласия он не сможет этого сделать, — она постаралась, чтобы в голосе звучала уверенность. — Хорошо… Я подумаю. Медсестра про себя возликовала. Меньше чем за час ей удалось уговорить пациента подумать в пользу операции. Так, глядишь, он и вовсе согласится… — А вы будете сюда приходить ещё? Вопрос застал её врасплох. — Вообще-то, у меня только одно ночное дежурство в неделю — почему-то девушка испытывала неловкость, как будто признавалась в чем-то постыдном. — Очень жаль, — вздохнул Бикслоу. — Видите ли, я точно не знаю, в чем дело. Я думал, вы могли помочь мне разобраться. — Разобраться в чем? — В причине моего отказа от операции, — парень не видел, но чувствовал недоумение Хартфелии. Девушка совсем потерялась. Но пациент молчал и не собирался ни объяснять ей что-либо, ни спускаться вниз. Тогда она положила плед на темное покрытие, чтобы освободить замерзшие руки. — Я не уйду, пока вы не объясните, — упрямо заявила медсестра. — И мне нужно отвести вас в палату. Бикслоу тихонько хмыкнул, но не сказал ни слова. Люси теперь уже с возмущением отвернулась от еле заметных очертаний его головы и немного отошла к краю, переминаясь с ноги на ногу. Все равно уже не поспать, так, может, удастся решить что-нибудь с этим ненормальным шизофреником. А пока что… Она стояла довольно долго, рассматривая звезды, полностью погрузившись в их созерцание. В детстве в загородном доме они вместе с мамой могли часами просиживать в саду, наблюдая за жемчужными россыпями в бездонном небе. Это было так давно... Но сейчас воспоминания внезапно будто ожили, нахлынув на последнюю из семьи Хартфелиев. Люси даже на минуту позабыла о Бикслоу и их странном разговоре. Но когда девушка уже начала постукивать зубами от холода, на её плечи вдруг опустился мягкий шерстяной плед. — Я сам дойду, — раздался тихий голос над ухом. Чужая рука на лишнее мгновение задержалась на её плече и исчезла. А Хартфелия так и осталась стоять с распахнутыми глазами, крепко вцепившись в края теплого одеяла. Примечания: Какая-то короткая глава вышла) Дороги читатели! Вам хоть нравится?)) А то меня гложет неуверенность: комментариев-то почти не бывает. Пыталась изобразить Бикслоу, получился стилизованный качок)) https://pp.vk.me/c622725/v622725061/2a186/qDSQnaOQfNE.jpg