***
Он всего неделю назад вернулся из солнечной Мексики, куда давно собирался слетать. Обстоятельства сложились невероятно удачно: его пригласили туда на мастер-класс по татуированию в качестве иностранного мастера. Бикслоу чрезвычайно удивился, когда на его электронную почту пришло письмо: он и не думал, что о нем могут знать заграницей. Он недоверчиво отнесся к этому предложению, десять раз проверил подлинность информации, обыскал все сайты, на которых рассказывалось о мексиканском ежегодном фестивале татуировок, и убедился, что это не розыгрыш. Каким образом там прознали о его маленьком салоне, парень не представлял до тех пор, пока ему не написал его бывший клиент-антрополог. Тот рассказал, что какое-то время провел в Мексике, изучая местное культурное наследие, которое, в том числе нашло отражение в искусстве татуировок. Племена индейцев тщательно хранили свои секреты и не особенно распространялись о символике тату перед «белолицыми». Зато антрополог попал на фестиваль татуировок, где его расспросили о мастере, который сделал ему наколку. Вот он и рассказал. Всё более-менее встало на свои места, и Бикслоу, всё ещё не до конца понимая, что с ним происходит, полетел в Монтеррей*. Он уже к этому времени не расставался с линзами, но желание побывать в местах, о которых он столько читал, было сильнее страха ослепнуть. Деньги на поездку у него были, так как парень откладывал на неё, ещё не зная о том, что всё сложится так удачно. Парень был ошарашен. Толком не узнав о месте, в которое летит, он ожидал попасть в пустыню с чахлыми кактусами, а очутился в большом современном городе, раскинувшемся в долине у подножия горы. Ни моря, ни древних достопримечательностей. Словоохотливый попутчик рассказал, что Монтеррей — «Султан севера» — третий по величине город в штатах и по совместительству их торгово-экономический центр. Бикслоу старался слушать очень внимательно, но почему-то попутчик говорил все меньше и меньше, пока совсем не замолк. Тату-мастер понял, что выпадает из реальности, как уже с ним случалось до этого, и очнулся, только сходя по трапу самолета в аэропорту. Хорошенькое начало. Дальше всё было как в дымке. Сколько Бикслоу ни напрягал память, она никак не хотела выдавать ему события последовательно. Как будто ему снился яркий сон, но вспомнить его целиком и полностью он не мог. Из цветного калейдоскопа выплывали отдельные моменты: вот он в гостинице, вот идет по улице вдоль торговых рядов, а вот он на экскурсии по близлежащим каньонам. Тут память Бикслоу порадовала его большим цельным куском: перед его внутренним взором детально разворачивалась дикая местность под палящим солнцем. Вокруг расстилалась изрезанная каменными морщинами красная пустошь. Целый лабиринт, из которого не выбраться живым. Это зрелище захватило Бикслоу даже больше, чем недавно посещенный водопад с фантастическими каскадами и удивительной флорой. Парень помнил, что отошел от шумной группы узкоглазых туристов, чтобы впитать в себя до дрожи пробирающий вид. Его мечта была перед ним во всей красе. Но и здесь он не был одинок; отведя взгляд в сторону, Бикслоу заметил невысокого пожилого мексиканца в хорошем костюме и соломенной шляпе, дающей тень на его и без этого темное лицо. Это явно был не турист — откуда же он взялся? Бикслоу не помнил. Незнакомец сказал ему пару фраз на своем языке, но молодой человек покачал головой, широко ухмыльнувшись — испанского он не знал. Впрочем, он не знал ни одного языка, кроме своего родного. Пожилой человек хмыкнул. — Я думал, ты местный. Должен знать свой язык. Бикслоу испытал некоторое замешательство. — Нет, я турист. Я думал, это вы местный. — О, я местный, — расхохотался незнакомец. — Как и твоя матушка. Пару минут парень стоял, непроизвольно приоткрыв рот и пытаясь осознать, что он только услышал. Мексиканец непринужденно постучал ладонью по бедру, с мягкой доброжелательностью посмотрев Бикслоу в глаза. — Моя мама отсюда родом? — его словно током дернуло от этого взгляда. — Вы что, меня знаете? — Нет, балбес, — мужчина отсалютовал ему шляпой и ушел, растворившись в группе туристов. Вот так, меньше чем за минуту приезжий тату-мастер растерял всю свою спокойную уверенность в жизни. Ничего не скажешь, он был заинтригован. После этого воспоминания события опять мелькали беспорядочными пятнами, но Бикслоу знал, что его ни на секунду не покидало странное ощущение того, что вот-вот должно случиться что-то важное. Он уже знал, что приехал не просто так. Таких совпадений просто не бывает, благо он умел прислушиваться к своей интуиции. Он и не знал, что его мать была уроженкой Мексики. Почему-то он просто взял и поверил неизвестному мужчине. Может, он знал, что это правда, на клеточном уровне? На подсознании?.. По крайней мере, это объясняет некоторые его физические данные: смугловатую кожу, широкие черты лица и чуть закругленные к переносице уголки глаз. И почему он раньше не задумывался об этом?.. А страсть к шаманским штучкам у него, стало быть, в крови? Бикслоу, не найдя больше никаких зацепок, перешёл к следующим отрывочным воспоминаниям. Международный фестиваль татуировок оказался довольно масштабным мероприятием; столько растатуированных людей молодой человек ещё не видел. Мастера демонстрировали свои живые работы, а Бикслоу делал тату напоказ прямо там. Он увидел много всего; чего стоили одни только дикие фанаты, забивавшие себя с ног до головы. Было жутко смотреть на таких людей, но парень оценивал не здравость их ума, а качество наколок. Откровенно говоря, он даже начал сомневаться в том, что выбрал стоящее дело в жизни, насмотревшись ходячих ужастиков. Молодые развеселые организаторы в конце всего мероприятия позвали иностранного гостя на ночную вечеринку. Никто не счел его странным: вокруг и так хватало шизиков, и вечно скалящийся остряк с красными глазами и синим ирокезом был принят за своего. По сути, Бикслоу вообще не выделялся из толпы. Это казалось ему непривычным и довольно забавным. Вечер проходил весело, мелькали разные лица, и огни большого города слепили. Иностранная молодежь вовсю упивалась красотами ночной жизни. Парень не помнил, как он оказался совершенно в другой компании. Может быть, он заблудился?.. Или сбежал? Иначе как объяснить, что вместо шумной разномастной тусовки вокруг него были одни мексиканцы. Да и откуда в центре Монтеррея взяться костру?.. Напротив Бикслоу сидели два парня, лет восемнадцати-двадцати. Одеты они были неважно, на ногах одного не было обуви, но это не мешало им беззаботно переговариваться, посмеиваясь и поглядывая на него. Бикслоу не чувствовал своего тела и сидел, как пришибленный. Возможно, злополучные тусовщики что-то ему подсыпали, и теперь он совершенно потерялся в пространстве. — Беда с этими белолицыми, — громким шепотом с сильнейшим акцентом сообщил один парень другому так, чтобы Бикслоу услышал. Оборванцы ему понравились; от них отсвечивало чистым красным, без примесей. Его глаза отдыхали в полумраке. — Эй, красноглазый, пойдем, — поманил его другой. Бикслоу подчинился. Его вели куда-то по каменистой местности, располагающейся явно за городом. Костёр был не один — трое молодых людей петляли между огоньков. «Может, это трущобы?» — осенило парня. И действительно, он проходил мимо покосившихся хибарок, нагибаясь под бельевыми веревками. Но стоило ему поднять глаза наверх, как всё перестало иметь значение. Гигантские скопления звезд… Откуда их столько? Невероятно. Такого великолепия Бикслоу никогда раньше не видел. Один из его провожатых, не стесняясь, пихнул чужестранца в плечо. — Пойдем, — со смехом сказал он. — Пойдем. Смотреть потом. Видеть сейчас. Молодые мексиканцы привели его к компании взрослых, которые сидели полукругом, глядя в огонь. Если в городе Бикслоу не сильно отличался от других людей в своих джинсовых бриджах и белой майке, то здесь всё было принципиально по-другому. Сидевших здесь людей никак нельзя было назвать горожанами, уж скорее остатками племени индейцев, и выглядели они соответствующе. Несколько мужчин курили трубки. Центром собрания, по-видимому, являлся пожилой человек, сидящий чуть в отдалении. До него свет от костра еле доставал. Рыжие всполохи пламени будто впитывались в бронзовую кожу аборигенов, высвечивая глубокие морщины на лицах самых старых из них. Парень помнил, как они неодобрительно косились на него. Он тогда уже утратил всякую способность соображать: похоже, его действительно чем-то накачали. Иначе чем объяснить тот факт, что главный старикан, восседавший в центре, оказался нахальным туристом с поездки по каньонам? Вот только ни дорогого костюма, ни соломенной шляпы на нем не было. Зато эти смеющиеся глаза Бикслоу узнал сразу. — Проходи, amigo**, — весело блеснул белыми крепкими зубами индеец. — Мы ждали возвращения ребёнка Эстелы. Давно пора навестить родные края, а, парень? — Ч-что? Я не понимаю, — через силу выговорил тату-мастер. Если до этого он ещё мог смириться с происходящими событиями, то это имя переворачивало мир с ног на голову. При чем здесь его мать?.. — Ах, иностранцы такие невежливые, — в кругу засмеялись. — Присядь, amigo, как тебя зовут? Он с трудом вспомнил своё имя. — Бикслоу. В кругу началось активное обсуждение, каждый считал своим долгом почтить светлую память Эстелы. Это просто не укладывалось в голове. Бикслоу вырос в приюте, он и знать не знал, что его родственники — мексиканцы. Об этом он сообщил пожилому главе. — Твоя мать была настоящая loba, волчица… Спуталась с твоим отцом, когда тот шастал по племенам, пытаясь узнать про здешние обряды. Ученые в поисках знаний хуже оголодавшего койота, — в кругу опять засмеялись. — Наша Эстела его и накормила. А взамен взяла с него жизнь. — Моя мать прикончила отца? — Бикслоу поплохело. — Нет, idiota! — старейшина ткнул в него пальцем. — Тебя. Она взяла с него тебя. Твой отец не знал. Видишь ли, он был не guerrero, не воин, а из тебя должен был получиться хороший наследник. Так Эстела хотела. Но Muerte*** решила иначе. Тогда Бикслоу почувствовал, что его знобит. Восприятие не справлялось с информацией, рушащейся на него со зверской силой водопада. — С чего вы вообще это взяли?.. — Бикслоу, — остро выговорил его имя мексиканец. — Я видел над ней ореол из бабочек. Эстела чувствовала, что Muerte заберет её, а если её не станет, то и ты погибнешь. Мы запретили ей ехать, но эта женщина не послушалась. Что мы могли сделать — волчица загрызла бы любого за своё дитя. Она захотела отвезти тебя в другую страну, к отцу, и смели ли мы ей перечить?.. В темных глазах рассказчика словно пылали жаркие угли. Бикслоу чувствовал себя мотыльком, летящим на свет, который обязательно обожжет его крылья. — Мы все знали, что больше не увидимся, — негромко сказал мужчина, а затем улыбнулся. — Но вот ты вернулся, чтобы узнать о своем прошлом. Воин должен быть во всеоружии, а незнание — это опасность. Впрочем, как и знание, — захихикал он. В кругу тем временем образовалось движение. Старейшине передали трубку для курения, украшенную резьбой. С хитрой усмешкой он ловко набил её чем-то из маленького кисета. — Мы исполним обряд инициации, — сообщил он, пальцами выхватывая из костра один уголек, а потом ещё один. — Не полный, конечно. Я сам его только что придумал, — подмигнул старик новоявленному родственнику. По кругу прошел ветерок смеха. Какое-то внутреннее чувство подсказывало Бикслоу, что на самом деле это очень важное действо. И когда он послушно вдохнул жаркий дым, заполонивший его легкие, он вдруг с кристальной ясностью понял, что сидящий напротив него старейшина — шаман. С выдохом его воспоминания снова обрывались.***
Маршрутку основательно тряхнуло, и Бикслоу очнулся. Водитель что-то ему говорил грубым голосом, и парень решил, что пора выходить. Он ступил на землю и пошатнулся; в глазах потемнело. Тату-мастер помотал головой и поглубже натянул капюшон. По голове и плечам неприятно стучал уже не дождь, а град. Водитель что-то крикнул, но Бикслоу поспешил уйти. Он оказался в маленьком чистом районе поселочного типа. Одноэтажные домики на вид казались теплыми и уютными, особенно в такую пакостную погоду. Хотелось спрятаться в одном из них, снять тяжелую куртку… Бикслоу нечаянно угодил в большую лужу и чертыхнулся. Просушить ботинки тоже было бы неплохо. В Мексике ему рассказали, куда отправилась его мать двадцать три года назад. Ему тогда было всего два года... Если верить справочникам, то сейчас Бикслоу с каждым шагом приближался к дому, где всё это время жил его отец. С тех пор как он вернулся в свой город, ему не давала покоя мысль о существовании человека, которого он всю жизнь считал погибшим. В приюте никто не задавался целью проследить его родословную, поэтому Бикслоу рос с уверенностью в том, что никогда не узнает, кто же его родители. Всё, что у него было — имя матери. А тут на тебе… Парень свернул на перекрестке и прошёл ещё немного. Вот эта улица, вот этот дом. Он поднялся на крыльцо и, не раздумывая, нажал на кнопку звонка. Трель раздалась где-то в глубине комнат, но дверь никто открывать не спешил. Бикслоу, в волнении закусив губу, присел на перила. Что ж, он подождет. На чем он там остановился?..***
— Я не смогу остаться, — полушепотом покаялся Бикслоу, когда его названные родственники-мексиканцы, попрощавшись со старейшиной, начали расходиться. Тату-мастер запомнил, что его собеседника уважительно называли доном Лопе. — Тебе нечего здесь делать, — отмахнулся шаман. — Нашу общину ждет незавидная участь, и тебе незачем оставаться. К тому же, — фыркнул он, — ты всё равно ничего не знаешь о нашей жизни. Тебе нужно ехать. Бикслоу не скрывал облегчения. Они остались у догорающего костра одни, и дон Лопе поманил его к себе. — Слушай внимательно, amigo, — его голос внезапно стал жестким, и каждое слово оставляло отметину в памяти. — Я вижу и над тобой ореол из бабочек, как в своё время над Эстелой. Это значит, Muerte скоро придет за тобой. В одну секунду парень покрылся холодным потом с ног до головы. — Не может быть, — упрямо скривил он побледневшие губы в улыбке. — У тебя есть дар. Родовой, можно сказать... Но он появился вместе с Muerte, а это неправильно. Нехорошо. Старейшина покачал головой. — Тебе нужно ехать, — повторил он. — Повидаешь отца. — Отца? — пролепетал Бикслоу. Его мозг уже давно не справлялся с анализом поступающей в него информации. — Не могу видеть будущее, — прикрыл глаза шаман, будто и не слыша жалких потуг парня выдавить хоть слово. — Но там тебя ждут хорошие люди. Сильные. Может, и развеется твой ореол. А способности — дело наживное. Сын Эстелы кивнул. — Ах да, внучок. Когда забудешь, а потом вспомнишь, приезжай в гости, — засмеялся дон Лопе. Парень открыл рот в изумлении… Следующее, что он увидел перед собой, было солнце, пробивающееся сквозь шторы в номере его гостиницы. Он тогда не помнил ничегошеньки. «Похоже, вечеринка удалась», — только и подумал Бикслоу.***
Тату-мастер вдруг почувствовал, что там, за дверью внутри дома, кто-то стоит. Этот кто-то источал настороженность и страх. Парень, неслышно ступая, подкрался поближе и заглянул в дверной глазок. И ничего не увидел. Пискнул тонкий голосок, кто-то отпрянул от двери, и Бикслоу увидел фрагмент чужой гостиной. Он хмыкнул. Он хотел было вернуться на свой наблюдательный пункт, как снизу послышалось шуршание и тихое мяуканье. Парень опустил взгляд и обнаружил белую кошачью мордашку, выглядывающую из специального лаза. — Привет, — опустился тату-мастер на корточки и протянул руку животному. — Мяу, — ответило животное и вылезло на крыльцо полностью, тычась в мужскую ладонь. — Шарли, — прошипели из-за двери. — Шарли, сейчас же вернись! Но Бикслоу уже расстегнул куртку и подхватил кошку на руки, прижимая к себе и почесывая доверчивое существо за ухом. — Шарли моя заложница, — весело заявил он неизвестному хозяину питомца. За дверью замолчали. Кошка совершенно проигнорировала зов своего хозяина, уютно пригревшись на груди ласкового незнакомца. — Я вообще-то по делу, — несмело начал Бикслоу. — Я ищу мистера Марвелла… Тут за мурчанием белого комка шерсти он различил тихие всхлипы, доносившиеся изнутри дома. — В-верните Шарли, пожалуйста, — разрыдался там кто-то девичьим голосом. — Папы нет дома… М-мне нельзя открывать дверь незнакомым людям! — Эй, ну не плачь, — растерялся молодой человек. — Твоя кошка намертво ко мне прилипла, я бы с радостью… Можешь забрать её, а я подожду снаружи. Минут пять ему не отвечали. Потом щелкнул замок, и дверь немного приоткрылась. В узкую щелочку на Бикслоу уставились огромные, залитые слезами карие глазища. Они нацелили свой взгляд на кошку, довольно мурлыкающую на руках высокого чужака, и расширились от удивления. Дверь приоткрылась ещё шире. Перед тату-мастером предстала маленькая девчушка лет десяти с длинными темно-русыми волосами, забранными в два хвоста. Кажется, она только-только вернулась из школы — на ней была форма, предписанная всем ученикам начальных классов. — Шарли, — изумленно выдохнула девочка и перевела опасливый взгляд на незнакомца. — Вы натерлись кошачьей мятой? Бикслоу рассмеялся. — Кошки любят меня просто так. Как тебя зовут? — Венди, — представилась маленькая хозяйка, вытирая слезы. Похоже, она немного расслабилась. Парень осторожно передал ей животное. Шарли с видимой неохотой оторвалась от теплого тела, недовольно мявкнув. — Шарли, — укоризненно сказала ей девочка. Та посмотрела зеленым глазом на Венди, как на недотёпу, спрыгнула с её рук и, потершись о ноги Бикслоу, гордо прошествовала внутрь дома. Девочка внимательно следила за действиями своего питомца, все ещё пребывая в недоумении. Потом она словно опомнилась и снова взглянула на незнакомца, но уже без страха. — А вас как зовут? — Бикслоу, — улыбнулся парень. Венди размышляла пару минут, подмечая промокшую куртку и грязные ботинки странника. В её глазах зажглось любопытство. — Вы можете зайти, высушить вещи, — неожиданно предложила она. — А как же твой… папа? — Бикслоу с опозданием понял вдруг, что перед ним, должно быть, стоит его младшая сестра. С ума сойти, у него есть сестра. — Он вечером придет, — уже радостно хлопнула в ладоши Венди. — Заходите! Я буду поить вас чаем. Парень помялся мгновение, но грех было отказываться от такого гостеприимства. Он шагнул внутрь, разулся и скинул куртку. Девочка загребла огромную для нее вещь и прошла в другую комнату, где развесила верхнюю одежду на стуле возле батареи. — Теперь на кухню, — велела хозяйка. Бикслоу поразился так внезапно появившемуся дружелюбию в её поведении. Но Венди объяснила ему всё сама: — Шарли никогда себя так не ведет. Она у нас очень высокомерная леди. Даже на моих друзей она всегда шипит, а уж на руки… — девочка поморщилась. — Только нас с папой она никогда не царапает. Только когда играет, — смущенно улыбнулась она. Будущий пациент психиатрического отделения вдруг увидел, что Венди отсвечивает изумрудно-зеленым. От этого у него внутри почему-то вдруг стало очень тепло. За чаем Бикслоу ненавязчиво расспрашивал девочку о её жизни, о школьных буднях и об отце. Та с радостью отвечала, иногда запинаясь, а иногда досадливо краснея, не сумев подобрать нужное слово. Шарли, будто бы жалея о своем чрезмерном доверии, сначала не подходила к парню, но потом сдалась и с независимым видом запрыгнула ему на колени, не переставая изумлять Венди. Затем настал черед Бикслоу отвечать на вопросы любознательной сестры. Он рассказал о своем салоне, но затруднился с объяснениями по поводу того, зачем люди иглой выцарапывают на себе картинки. Поведал немного о своей школьной жизни и обещал помочь девочке с уроками. В конце концов она спросила, зачем он пришел к её папе. — Понимаешь, — замялся молодой человек. — Как бы тебе сказать… Я думаю, что твой папа… Что он ещё и мой папа. Венди шумно вздохнула. Когда эффект неожиданности прошел, Бикслоу вновь почувствовал её недоверие. Девочка минуты три сосредоточено смотрела в пустую кружку. — Так ты мой брат? — серьезно спросила она. Парень кивнул: — Скорее всего. У неё задрожали губы. Тату-мастер не знал, что ему делать, если девочка начнет рыдать. — И где ты был всё это время? — бросила она. — Ну… — протянул он. — Сначала в приюте, потом в школе, потом на разных работах, потом в колледже, потом снова на работах, а потом в салоне. Как-то так. Я даже не знал, что мой отец существует. А уж про тебя… Венди вскинула голову. У нее в глазах стояли слезы, но на губах играла неуверенная улыбка. — Так ты правда мой брат? Старший брат?! Не врешь? Бикслоу кивнул. Он уже точно это знал. Девочка ликующе улыбнулась и всё-таки расплакалась. Не каждый день к тебе приходят с такими ошеломляющими новостями. Она вскочила со стула, парень тоже встал в полный рост. Венди протянула руки, и Бикслоу подхватил её в воздух. — Какая у меня легкая сестра, — заметил он, широко улыбаясь. — Какой у меня огромный брат, — пропела девчушка. — Наконец-то, наконец-то у меня будет брат! — Подожди, — усмехнулся блудный родственник. — Твой папа ещё ничего не знает. Он, наверное, будет шокирован… — Он узнает тебя, вот увидишь! До вечера они провели время за играми и разговорами; Бикслоу узнал про маму Венди. Девочка уверяла его, что она таинственным образом исчезла, но парень полагал, что её, как и его матери, уже нет в живых. Это сближало больше, чем можно представить. Ближе к часу, в котором отец Венди обычно возвращался с работы, тату-мастер вдруг почувствовал недомогание. Противная слабость разливалась от головы до кончиков пальцев, заставляя его закрыть глаза, в которых померк свет. Девочка сразу заметила, что с её гостем что-то не так. Шарли тревожно мяукала, но молодой человек даже руку не смог поднять, чтобы её погладить. — Бикслоу! Бик… Бикслоу провалился в черное небытие. Он очнулся от резкого запаха нашатыря, детского плача и громкого мужского голоса. В голове все смешалось, он не понимал, где он и что происходит. Высокий кареглазый мужчина с седыми волосами тревожно отчитывал маленькую девочку. — А что, если он сумасшедший? Венди, я же теперь не смогу тебя оставить одну ни на минуту! «Венди», — пронеслось в мыслях Бикслоу. — «Отец…». — Но он же мой братик! Брат! — надрывалась девчушка. — Он пришел поговорить с тобой! И Шарли он понравился!.. — Как ты могла поверить какому-то незнакомцу? — чуть ли не рвал на себе волосы почтенный мужчина. — Но ведь Шарли… — ревела его дочь. — Я отвезу его в больницу. — Нет… — прорыдала Венди. — Он ведь даже не может рассказать… «Нет», — подумал Бикслоу. — «Нет. Лишь бы не плакала…». Он попытался подняться. На него тут же уставились две пары глаз. — Не двигайтесь, мистер, — угрожающе процедил Марвелл-старший. Парень будто со стороны слышал какие-то несвязные отрывки речи, которые произносил, несомненно, он сам. Мексика, родные, мать… Он сам не понимал, что несет. Бикслоу застонал от отчаяния. — Мистер, вы никак не можете быть моим сыном. У меня не было детей, кроме Венди. — Мексика, — прошептал молодой человек. Но седовласый мужчина явно не понимал, о чем он говорит. Марвелл, поддерживая парня, усадил его в машину, вернув куртку. У того не было сил сопротивляться. Венди в слезах вцепилась в руку Бикслоу, не желая терять только что обретенного брата. Она свято верила, что он действительно... — Дочка, иди в дом, — велел мужчина. — Я скоро вернусь. Венди помотала головой. — Не спорь! — повысил голос отец. Ей ничего не оставалось, кроме как смотреть вслед машине, скрывшейся в темноте. Шарли жалобно мяукала у нее на руках. Бикслоу уплыл в темноту и очнулся, только когда его бесчувственное тело складывали на больничную кушетку. — Нет, он не родственник. Подумал, что ему нехорошо, вот и довез. Да. Голос показался знакомым. Парень приоткрыл глаза и увидел высокого седовласого мужчину. Где-то он уже его встречал… Санитары обсуждали с этим человеком что-то ещё, а Бикслоу пытался сосредоточиться на слове, вертевшемся на языке. Он попробовал его прошептать. — Эстела. — Пациент пришел в себя, — раздался чей-то прокуренный голос, но парень не видел его обладателя. — Эстела, — повторил Бикслоу, глядя в уставшие карие глаза незнакомца. На секунду ему почудилось, что в них забрезжило узнавание, но темная волна опять накрыла его. Когда Бикслоу очнулся в следующий раз, его окружали стены больничной палаты, а он сам ничего не помнил о том, как здесь оказался. *Монтеррей — реально существующий город в Мексике; в нем действительно проводится ежегодный международный фестиваль татуировок; **Amigo (исп.) — друг, приветственное обращение; ***Muerte (исп.) — смерть. Примечание: Глава получилась несколько отвлеченной)) На следующей неделе меня не будет в городе, я, конечно, буду писать, но не знаю, когда новая часть попадет сюда :) Спасибо за терпение! Ваша ViolinLover.