Четыре ноги, неживое

      — Твои загадки слишком сложные.       — А твои слишком лёгкие.       — Давай попробуем ещё раз. – Хоук хмурит брови и очень громко думает про сладкий рулет. – Он кричит, и дракон падает на землю от его крика, а на голове у него рогатый шлем.       — Сладкий рулет.       — Да как ты это делаешь, демон?!       — Я не демон…       — Это присказка, — машет рукой маг и встрепывает свою смоляную шевелюру. – Ммм, думай, Гаррет, ты не можешь просто так сдаться Мальчику-из-Тени.       Хоук очень громко думает про перья.       — Чтобы выжить, ей нужно собрать все до единого, но она не может, потому что спит.       — Перо.       — Ты разбиваешь мне… печень.       — Не пей так много, как в прошлый раз, Хоук. Это разбивает тебе голову.       — Я попробую еще раз. – Маг чешет бороду и думает о чем-то неприличном.       — Не надо так.       — Эй! Ты знаешь, что я загадал, до того, как я загадал!       — Прости.       — Загадывай теперь ты, — добродушно фыркает Хоук. – Но чур если я угадываю, мы возьмём Сэру и учим тебя веселиться.       — Нет.       — Почему?       — Тогда я буду играть нечестно.       — Справедливо. – Хоук смешно поджимает губы, так, что они образуют коромысло. – Я так и думал, что ты не хочешь веселиться в хорошей компании.       — Ты не думал. – Коул пытается скопировать движение губ, но не знает, получается у него или нет. – Потому что если бы подумал, то понял, что при таком условии я задам что-то очень простое. Отгадала бы даже Вивьен.       Хоука легко заставить просиять. Он хохочет низким басом, а зубы блестят на солнце.       — «Даже» мне нравится. Задавай, а потом я пойду учить тебя мухлевать в «порочную добродетель».       Это кто кого учить мухлевать тут будет.       — Их было четверо, но потом один ушел, но осталось их столько же, потому что их ученики продолжают носить их цвета.       — Должно быть, это что-то эпичное, — вяло отшучивается Хоук и снова себя лохматит. Дальше уже некуда, поэтому чёрные вихры покидают правую сторону черепа и переползают на левую. Коул представляет, что если бы у Соласа были хотя бы три волосинки, обязательно нечётное количество, он бы очень долго утром собирался в поход, думая, на какую сторону их зачесать.       А возможно, именно поэтому у него и нет волос. Может, он их все вычесал? Или избавился от необходимости постоянно перегонять их на разные стороны головы, чтобы не расстраивать ни одну половину черепа?       — Ты, конечно, меня прости, — у Хоука взгляд такой, будто он увидел, как мабари танцует вальс, — но мне почудилось, или ты только что думал о чьей-то лысине?       — Ты делаешь это неправильно. Не вникай в то, что я думаю, а пытайся увидеть через Тень, что было загадано по ключу.       — Найди то, что лежит в сундуке, который открывается рисунком ключа, — бурчит маг, но совета слушает. Воображение Хоука очень смешное, но хорошо, что он не увидел трёх длинных пепельных волосинок на голове Соласа.       Увиденного было бы не развидеть.       — Большой зал, над ним парят свечи, — Коул просто повторяет то, что рисует Хоуку его подсознание. — Дети, много детей. Нет храмовников, и они счастливы быть в Круге… Эй, Хоук, ты отвлёкся?       — Нет, я подумал, что именно такой Круг и хотели бы маги. – Он немного грустный и смотрит вдаль, на горные хребты. – Представляешь, магии бы учились как грамоте, и не нужно было бы прятаться, а родители были бы счастливы, когда их детей забирали бы в Круг.       — Где-то наверняка такой Круг есть.       — Хотелось бы надеяться, что на них не найдется местного сам-знаешь-кого.       — Корифей не такой уж и страшный.       — Не поминай имя всуе.       Он молчит недолго.       — Это шляпа.       — Верно.