Четыре ноги, неживое

      — Парень, я стал в последнее время замечать, что ты неплох в стихосложении. – Варрик хлопает его по плечу, будто одобряет за мимолётное детское увлечение. – Многих людей это вдохновляет. Представляешь, если бы ты читал им стихи про них самих, какое бы это производило впечатление? Не пришлось бы по много раз стирать им память и начинать сначала.       — Это получается случайно. Я рассказываю, что есть, и в голову приходят созвучные слова.       — Сами по себе? Да это природный талант, не иначе! Не знаю уж, из какой части башки он берётся, готов поспорить, что ты вытягиваешь его из этой твоей Тени.       — Гномы не смотрят в Тень. А ты тоже талантлив, Варрик.       — Я? Нет-нет, ты талант-то с развитым годами умением врать не путай.       — Они льются в голову из ниоткуда.       — Может, это осталось от предыдущего… кхм, владельца этого тела? Ты же вроде как дух?       — Ты считаешь, что он тоже хотел помогать?       — Да нет же! Я говорю о таланте, парень, таланте!       — Извини, я тебя не понимаю.       Варрик вздыхает.       — Я тебе всё объясню. А если не объясню - грош цена моему таланту. Вот есть у нас угрюмая Искательница с орлейским акцентом и горящим взором. Машет мечом и постоянно тренируется с чучелом во дворе, дабы не растерять сноровку и формы… кхм, форму. Есть Железная Леди, которая сидит над книжками и препарирует лягушек в полной стерильности, а то еще демоны заведутся, и при этом неплохо колдует «бада-бумы». А есть…       — Бада-бум! – вполголоса повторяет Коул и шаркает ногой. Варрик трясёт головой и продолжает:       — А есть Сэра, которая всаживает с пятидесяти шагов стрелу в яблоко меж кунарийских рогов, стоя задом кверху в позе подвыпившей ласточки.       — Разве ласточки, когда пьют, встают в какую-то особую позу?       — Э… Парень, ты еще многого не знаешь про этот мир. Пока просто уясни для себя: стрелять в этой позе очень неудобно.       — А что удобно делать в этой позе?       — Ничего. Ничего не делай в этой позе. Хотя тебя всё равно мало кто видит, так что остерегайся только, может, Железного Быка, если вдруг приспичит как-то так встать.       — Он может надеть на рога?       — Да. Надеть. Но не на рога. Эй, хватит заговаривать мне зубы! Мы говорили о таланте. Так вот, парень, у Сэры талант стрелять, а все остальные умеют это делать, потому что учились.       — А ты?       — А у меня Бьянка. – Рука Варрика любовно гладит дугу. – Это всё она, у неё и спрашивай, как она стреляет.       — Сэра тоже училась.       — Ну не знаю. Учиться – это постоянно отрабатывать, исправлять ошибки, дыхание там задерживать. Учителей надо искать, таких, как Инквизитор вон натащил в крепость. А Сэру попробуй-ка поучи, она тебя сразу поучит куда-нибудь… в позе ласточки.       — Я всё понял, Варрик.       — Я надеюсь, парень, ты говоришь так не для того, чтобы не уличать меня в бесталанности.       — На бездонном небе виднелась Брешь. Сколь угодно магией бей и режь, не зашьешь вовек ран на небесах. На земле агония. Боль. И страх. Не помочь укрыть, не упрятать их. Он бежал, но шёпот уже затих. На руке – кольцо, голова – в руке. Спрячешь карту, ключ – уходи к реке. Одинокий там задремал дракон.       — Брр. Ладно. Убедил. Забудь, что я спрашивал. Талантливый парень.       — Хорошо, что ты так думаешь, Варрик.